разумеется, для долгого плавания, он должен был помочь им переправиться на
другой берег. У Люры были свои основания не доверять этой ненадежно
связанной платформе. Но когда Форс отказался оставаться в безопасности на
берегу, она влезла на плот, осторожно пробуя его лапой перед каждым шагом.
Только посередине плота она со вздохом уселась на задние лапы. Форс с
силой оттолкнулся шестом.
Ненадежное сооружение стало кружиться и Форс был вынужден с этим
бороться. Однажды шест попал в илистую отмель, и его чуть было не
выдернуло из рук. Соленый пот ел его губы и обжигал покрывшиеся волдырями
руки. Он видел, что хотя поток и нес их вниз по течению, они все же
медленно приближались к противоположному берегу.
Солнечные лучи, отражавшиеся от воды, согревали их, от этого хотелось
пить, и все остальное время Люра издавала слабые мяукающие стоны, жалея
себя. Все же она довольно скоро привыкла к новому способу передвижения,
села и стала внимательно смотреть, как выпрыгивает рыба, чтобы проглотить
зазевавшуюся муху. Они проплыли мимо кучи распавшихся обломков, которые,
должно быть, были остатками судна, и дважды они проплывали между опорами
давно исчезнувших мостов. До Взрыва это была густонаселенная территория.
Форс попытался представить, на что было похоже, когда в городках жили,
дороги были забиты транспортом, по реке плавали суда...
Течение несло их приблизительно туда, куда им было надо, на восток, и
Форс не старался как можно быстрее достигнуть другого берега. Но когда
часть их ненадежного плота вдруг отломилась и пустилась в собственное
плавание, он сообразил, что такая беззаботность к добру не приведет и
заработал шестом, чтобы вырваться из течения и достичь берега. Вдоль реки
тянулись обрывы, и он с беспокойством пытался найти бухточку или отмель,
где можно было бы высадиться.
Наконец он нашел маленькую бухту, где берег обвалился, и два дерева
образовали небольшую преграду. Он с большим трудом повел к ним плот. Тот
задрожал под напором потока и остановился. Люра не стала ждать, и одним
прыжком оказалась возле корней. Форс подхватил свои вещи и отправился за
ней, и как раз вовремя, потому что плот разломился, закружился и его
обломки понеслись дальше в потоке воды.
С трудом вскарабкавшись вверх по вязкому глинистому обрыву, они снова
вышли на открытую местность. Трава здесь была высока, по земле пыльными
заплатами раскинулись кусты, и то тут, то там виднелись скопления молодых
деревьев, снова покрывших древние поля. Но здесь дикая растительность еще
не совсем заполонила землю, веками обрабатывавшуюся плугом и жаткой.
Люра дала ему знать, что они последний раз обедали довольно давно, и
она намерена позаботиться о пополнении их продовольственных запасов. Она
пересекла нечеткую границу древних полей с мрачной целеустремленностью в
каждом движении ее грациозного кошачьего тела. Из-под ее ног выпорхнула
куропатка, и повсюду бегали кролики, но она с пренебрежением
отворачивалась от такой мелкой дичи, устремившись дальше, к склону,
поросшему деревьями, почти настоящим лесом. Форс далеко отстал от нее.
Она остановилась на полпути. Кончик ее хвоста затрепетал, между зубов
на мгновенье показался красный кончик языка. Затем она снова исчезла,
растаяла в высокой траве бесшумно и без усилий, словно была всего лишь
мимолетным ветерком. Форс шагнул назад, в тень высокого дерева. Это была
охота Люры, и он не должен был мешать.
Он осмотрел колыхавшуюся траву. Похоже, это был какой-то злак, не
совсем созревший, потому что у него еще только формировался колос. Небо
было голубое, по нему плыли небольшие белые облака, кажется, их никогда не
рвали ураганные ветры, хотя у ног его лежала ветка, сорванная и сломанная
вчерашней бурей.
Хриплый рев вырвал его из полудремы. Он застыл с луком в руках. Затем
последовал пронзительный визг - боевой клич Люры. Форс побежал на звук
вверх по склону. Но осторожность охотника удерживала его в зоне укрытий в
поле, так что он не выскочил опрометчиво на поле боя.
Люра взяла-таки крупную дичь! Он уловил блики солнечного света на ее
рыжеватом мехе. Она отпрыгнула от неподвижного красно-коричневого тела как
раз вовремя, чтобы избежать нападения огромного зверя. Дикая корова! И
Люра задрала ее теленка!
Стрела Форса была уже в воздухе. Корова снова взревела от боли и
вскинула злую рогатую голову. Она, спотыкаясь, побежала к теленку и
захрапела в бешеной ярости. На широких ноздрях выступила алая пена и
животное, споткнувшись, упало на колени и свалилось на бок. Над зарослями
густой травы мгновенно появилась круглая голова Люры, она выскочила к
своей добыче. Форс вышел из-за деревьев, за которыми он прятался. Будь это
в его власти, он бы эхом откликнулся на довольное мурлыканье Люры. Стрела
попала точно в цель.
Жалко, что приходилось бросать все это мясо. Тут его было на неделю
для трех семей в Айри. Он с сожалением пнул корову носком сапога, прежде
чем начать свежевать теленка.
Он мог, конечно, попытаться завялить мясо. Но он не был уверен в
своем умении и все равно не смог бы унести его с собой. Поэтому он начал
готовить мясо на несколько дней, чтобы захватить с собой, а всласть
попировавшая Люра спала под кустом, время от времени приподымаясь, чтобы
прихлопнуть собравшихся на ней мух.
Ночью они разбили лагерь недалеко от места охоты, возле старой стены.
Кучи битого камня превратили ее в убежище, которое могло защитить, если в
этом вдруг возникнет нужда. Но они не спали по-настоящему. Свежее мясо,
оставленное ими позади, привлекло хищников. Раздался вопль, потом другой,
по-видимому изданный дикими родичами Люры, и она рыкнула в ответ. Затем,
перед самым рассветом, раздался лающий вскрик, который Форс не смог
узнать, как ни сведущ он был в лесных науках. Но Люра, услышав его,
взбесилась, зафыркала от ненависти, шерсть у нее на спине встала дыбом.
Рано утром Форс двинулся в путь. Он пробирался по открытым полям,
следуя показаниям своего компаса. Сегодня он не искал укрытия и не был так
осторожен. Он не видел угрозы в этих заброшенных полях. Что это там, в
Айри, так много говорили об опасностях, подстерегавших человека в Нижних
Землях? Конечно, человеку надо было держаться подальше от "голубых"
районов, где даже после всех прошедших лет радиация по-прежнему убивала. И
всегда надо было опасаться Чудищ - разве Лэнгдон погиб не от их рук? Но,
насколько знали Звездные Люди, эти кошмарные твари жили в развалинах
древних городов и на открытой местности их нечего было опасаться. Эти поля
наверняка так же безопасны для человека, как и горные леса, окружавшие
Айри.
Он сделал небольшой поворот и неожиданно увидел нечто, что заставило
его окаменеть. Здесь была дорога - но какая! Роскошная бетонная полоса
была раза в четыре шире любой дороги, когда-либо виденной им, - это были
идущие рядом две дороги с полоской земли между ними, две гладкие дороги от
одного горизонта к другому.
Но примерно в двухстах ярдах от того места, где он стоял разинув рот,
дорога была перекрыта грудой ржавого металла. Барьер из разбитых машин
перегораживал ее от кювета до кювета, Форс медленно приблизился к завалу.
В этой чудовищной горе было что-то запретное - даже при том, что он знал,
что она простояла так, наверное, уже лет двести. Из травы перед завалом
спрыгнули черные кузнечики, и пробежала по пустынному бетону мышь.
Он обогнул груду разбитых машин. Они, должно быть, ехали по дороге
колонной, когда смерть неожиданно нанесла по ним удар. Одни машины
врезались в другие или превратились в кучу бессмысленных обломков.
Некоторые машины стояли в отдалении, словно умирающие водители смогли
остановить их в безопасном месте.
Форс попытался определить их контуры и сравнить с тем, что он видел
на древних фотографиях. Вот... это, конечно, был "танк", одна из
движущихся бронированных крепостей Древних. Его пушка все еще вызывающе
целилась в небо. Он стал считать: два, четыре, пять, а потом сдался.
Перед гибелью колонна машин растянулась почти на милю. Форс
пробирался рядом с ней вдоль дороги по пояс в траве. Он испытывал странное
отвращение при мысли о том, чтобы подойти к мертвым машинам, и не
испытывал никакого желания прикасаться к мертвым кускам ржавого металла.
Тут и там он видел ржавые машины, двигавшиеся с помощью атомной энергии,
казавшиеся почти нетронутыми. Но они тоже были мертвы. Все они умерли
ужасной смертью. Он испытывал странное чувство гадливости даже от того,
что находился поблизости от них.
На движущихся крепостях были пушки, которые все еще были подняты и
готовы к стрельбе, и там были люди, сотни людей. Форс видел белые кости,
перемешанные с ржавым металлом и пылью, нанесенной за много лет ветрами и
бурями. Пушки и люди - куда все это двигалось, когда наступил конец? Тут
не было ни одного кратера, которые, как говорили ему, должны были
находиться в тех местах, где упали бомбы, - только разбитые машины и люди,
словно смерть пришла как туман или ветер.
Пушки и люди на марше - может быть, чтобы отразить нападение
вторгшихся захватчиков. Драгоценная книга записей радиограмм раз или два
говорила о захватчиках, пришедших с неба, - врагах, которые нанесли удар с
невероятной быстротой. Но, в свою очередь, что-то случилось и с этими
захватчиками - иначе почему эта земля не стала их собственностью? Ответа
на этот вопрос он, вероятно, никогда не получит.
Форс достиг конца мертвой колонны. Но он продолжал идти по земле,
поросшей травой до тех пор, пока он не миновал подъем и не мог больше
видеть останки древней войны. Только тогда он снова решился идти по дороге
Древних.
3. ТЕМНОКОЖИЙ ОХОТНИК
Примерно через полмили дорога исчезла в тени леса, у Форса стало
легче на сердце. Эти открытые поля были слишком чужими для человека,
рожденного хоть и в горах, но под густой завесой деревьев вроде той, что
стояла теперь перед ним. Среди них он чувствовал себя как дома.
Он пытался вспомнить обозначения на большой карте, висевшей на стене
Звездного Дома. После возвращения каждого исследователя-бродяги на ней
появлялась крошечная пометка. Эта северная дорога пересекла владения
свободных степняков. А у степняков были лошади - бесполезные в горах и
поэтому не приручавшиеся его народом - но необходимые в этой стране
обширных плоских полей и дальних расстояний. Если бы у него сейчас была
лошадь...
Лесная прохлада окутала их, Форс и Люра сразу же почувствовали себя
дома. Они бесшумно двинулись дальше, их шаги вызывали легчайший шорох.
Легкий порыв ветра донес запах, заставивший их вздрогнуть...
Дым горящего дерева!
Мысли Форса встретились с мыслями Люры, и он получил согласие. Она
некоторое время постояла, исследуя воздух своим чутким носом, а затем
свернула в сторону, протиснувшись между двумя березами. Форс двинулся за
ней. Ветер исчез, но появился какой-то новый запах. Они приближались к
воде, причем к стоячей, - иначе было бы слышно журчание.
Впереди в листве деревьев был просвет. Он увидел, что Люра прижалась
к поверхности камня почти такого же цвета, как и ее кремовая шкура. Она
распласталась и поползла. Он пригнулся и пополз за ней, обдирая о камни
ладони и колени.
Они лежали на выступе скалы, нависавшей над поверхностью окруженного
лесом озера. Неподалеку струилась ниточка ручейка, вытекавшего из озера, и
Форс заметил два островка, ближайший из которых соединялся с берегом
цепочкой выступающих над водой камней. На этом островке согнулся некто,
