У айринцев имелись записи, которые доказывали, что их праотцы были
маленькой, отрезанной от так быстро исчезнувшего мира группой техников и
ученых, занятых какими-то секретными исследованиями. Но были и степняки с
широких равнин, тоже не пострадавшие от чудовищных изменений. Они выжили и
теперь кочевали со стадами.
А могли быть и другие.
Кто начал атомную войну, было неизвестно. Форс видел однажды
старинную книгу, содержащую короткие отрывки радиограмм, уловленных
машинами из эфира в течение одного-единственного ужасного дня. И обрывки
этих посланий сообщали только о гибели мира.
Это было все, что горцы знали о последней войне. И хотя они
непрерывно боролись за сохранение в неприкосновенности древних навыков и
знаний, было много, очень много такого, чего они больше не понимали. У них
были древние карты со всеми заботливо отмеченными розовыми и зелеными,
голубыми и желтыми лоскутами. Но розовые и зеленые, голубые и желтые
районы не имели никакой защиты против огня и смерти с воздуха, и поэтому
перестали существовать. Только теперь люди могли рискнуть выбраться из
своих безопасных убежищ в неизвестность, и принести обратно кусочки
знаний, которые они могли сложить в Историю.
Форс знал, что примерно в пределах мили от избранной им тропы был
участок до-Взрывной дороги. Осторожный человек мог пройти по ней примерно
день пути на север. Он видел разные трофеи, принесенные отцом и товарищами
его отца, но сам никогда не путешествовал по старым дорогам и не дышал
воздухом Нижних Земель. Форс ускорил шаг и почти побежал вприпрыжку. Он
даже не чувствовал постоянного дождя, потоки которого струились по его
телу, и облепившее его промокшее одеяло. Люра протестовала при каждом
прыжке, который она делала, чтобы не отстать от него, но не повернула
назад. Возбуждение, заставившее его двигаться так неосторожно быстро,
распространилось и на всегда чувствительный мозг огромной кошки, и она,
грациозно изгибаясь, прокладывала себе путь через подлесок.
Старая дорога его почти разочаровала, когда он на нее наткнулся.
Некогда у нее была гладкая поверхность, но время, заброшенность и
распространявшаяся с жадной силой дикая растительность ее разломали и
разбили. Тем не менее, для того, кто никогда раньше не видел такой дороги,
это было чудо. Люди некогда ездили по ней, спрятавшись в железных машинах.
Форс знал это, он видел фотографии таких машин, но как их создать? -
теперь это была тайна. Айринцы имели о них все сведения, с большим трудом
добытые из старых книг, принесенных вместе с другой добычей из городов, но
теперь нельзя было и надеяться получить материалы и горючее для их
производства и использования.
Люре дорога не понравилась. Она осторожно попробовала ее лапой,
понюхала задравшийся край плиты и снова вернулась на твердую почву. Но
Форс храбро зашагал по тропе Древних, даже когда легче было пробираться
через кустарник. Хождение по ней давало ему необычное ощущение силы.
Материал под его сапогами из шкур был создан самыми мудрыми, сильными и
учеными из его расы. И задачей людей его расы было вновь обрести эту
утраченную мудрость.
- Хей, Люра!
Кошка остановилась на его ликующий зов и повернула к нему
темно-коричневую маску своей морды. Она заунывно замяукала, как бы говоря,
что с ней очень плохо обращаются, устроив эту экскурсию в сырой и
чрезвычайно неприятный день.
Люра была по-настоящему прекрасна. Когда Форс смотрел на нее, он
ощущал счастье и добрую волю. С тех пор, как он оставил за собой последнюю
пядь горной тропы, он испытывал своеобразное чувство свободы, первый раз в
жизни не беспокоился о цвете своих волос и не чувствовал, что он хуже всех
остальных членов своего клана. Он прочно запомнил все, чему научил его
отец, а в свисающей с плеча сумке был величайший секрет отца. У Форса был
длинный лук, который не мог согнуть никакой другой юноша его возраста,
лук, который он сделал сам. Его меч был остр и сбалансирован и подходил
только к его руке. Перед ним были все Нижние Земли, а у его ноги шел
лучший из спутников.
Люра лизнула свой мокрый мех, и Форс уловил ментоимпульс - это была
мысль или чувство? Никто из жителей Айри не мог определить, как большие
кошки поддерживали связь с людьми, которых они выбирали, чтобы удостоить
чести жить вместе с ними. Некогда рядом с человеком жили собаки - Форс
читал о них. Но страшная лучевая болезнь оказалась смертельной для собак
Айри, и их порода вымерла навсегда.
В результате той же самой лучевой болезни изменились и кошки.
Неприручаемые, независимые маленькие домашние животные произвели на свет
потомство, большее, чем они сами, по размерам, с более острым умом и более
сильное. Смешение с дикими представителями семейства кошачьих с зараженных
равнин породило новую мутацию. Существо, которое теперь терлось о ногу
Форса, было размером с пуму до Взрыва, но его густой мех был
темно-кремового оттенка, темневший на голове и хвосте до
шоколадно-коричневого, набор цветов сиамского предка, привезенного в горы
женой инженера-исследователя. Глаза Люры были темно-сапфировой голубизны
настоящего самоцвета, когти - невероятно острые, она была великолепной
охотницей.
Желание охоты и возобладало в ней сейчас. Она привлекла внимание
Форса к клочку влажной почвы, в котором глубоко отпечатался след оленя.
След был свежий - даже когда Форс рассматривал его, несколько песчинок
скатилось с края во впадину следа. У оленей хорошее мясо, а запасов у него
немного. Может быть, стоило свернуть в сторону. Ему не нужно было ничего
говорить Люре - она уловила его решение и сразу же устремилась по следу.
Он осторожно двинулся за ней бесшумным шагом охотника, которому он
научился так давно, что уже не мог и вспомнить всех уроков.
След уходил от остатков древней дороги под прямым углом, через линию
обвалившейся стены, где из куч земли и кустарника торчали старые
потрескавшиеся кирпичные столбы. Вода с листьев и ветвей окатывала обоих
охотников, приклеивала домашней выделки краги Форса к его ногам и
просачивалась в сапоги.
Он был озадачен. По всем признакам, олень мчался, спасая свою жизнь,
и все же, что бы ни угрожало ему, оно не оставило никакого следа. Но Форс
ничего не боялся. Он никогда не встречал ни одного живого существа -
человека или животного - которое могло бы выстоять под ударами его стрел
со стальными наконечниками или существа, с которым он постарался бы
избежать встречи лицом к лицу, держа в руках свой короткий меч.
Между горцами и кочевниками-степняками был договор. Звездные Люди
часто подолгу жили в сшитых из шкур палатках пастухов, обмениваясь с этими
вечными скитальцами знаниями об отдаленных местах. И его отец нашел себе
жену среди них. Конечно, между родом человеческим и скрывающимися в руинах
Чудищами была война не на жизнь, а на смерть. Но Чудища никогда не
осмеливались отходить далеко от своих сырых, дурно пахнущих нор в
развалинах зданий, и, разумеется, нечего было бояться встречи с ними в
такой вот открытой местности! Поэтому он уверенно и безрассудно,
пренебрегая опасностью, пошел за Люрой.
След внезапно оборвался на краю небольшого оврага. Ниже, футах в
десяти, вокруг заросших зеленым мхом камней пенился набухший от дождя
ручей. Люра легла на живот, подтягивая свое тело к краю оврага. Форс упал
наземь и спрятался за кустом. Он знал, что лучше не мешать Люре, когда она
умело подкрадывалась к своей жертве.
Когда кончик ее коричневого хвоста вздрогнул, он стал следить за
трепетанием боков Люры, которые говорили о готовности к прыжку. Но вместо
этого шерсть на хвосте вдруг встала дыбом, а плечи изогнулись, словно для
того, чтобы затормозить движение уже напрягшихся для прыжка мускулов. Он
уловил ее послание замешательства, отвращения и, да, страха.
Он знал, что его зрение лучше, чем почти у всех обитателей Айри, это
он доказывал уже много раз. Но то, что остановило Люру, прекратило ее
преследование, исчезло. Верно, выше по течению один из кустов все еще
покачивался, словно что-то только что протиснулось сквозь него. Шум воды
заглушал все звуки, и хоть он и напрягал свой слух и зрение - ничего не
видел и не слышал.
Уши Люры были плотно прижаты к черепу, а глаза превратились в щелки,
пылавшие яростью. Но под этой яростью Форс уловил еще одну эмоцию - почти
испуг. Большая кошка наткнулась на что-то такое, что ей показалось очень
странным и к чему следовало относиться с подозрением. Приведенный в
чувство ее посланием, Форс спустился на дно оврага. Люра не сделала
никакой попытки остановить его. Что бы там ни встревожило ее, теперь оно
исчезло, но он твердо решил посмотреть, какие следы могло там оставить это
нечто.
Зеленоватые замшелые камни речного берега были гладкими и скользкими
от брызг, и ему дважды приходилось хвататься за кусты, чтобы не упасть в
ручей. Он встал на четвереньки, чтобы пробраться через заросли и, наконец,
оказался около раскачивавшегося куста.
Впадину в глине заполняла клейкая красная лужа, уже разбавленная
дождем и брызгами. Он обмакнул в нее кончик пальца и попробовал на вкус.
Кровь. Вероятно, того оленя, которого они преследовали.
Потом, позади углубления, он увидел след исчезнувшего охотника. След
четко отпечатался в глине. Он был глубоким, словно оставившее его существо
какое-то мгновение балансировало под тяжестью груза, наверное, туши оленя.
И он был слишком четок, чтобы ошибиться, - это был отпечаток босой ноги.
Никакой житель Айри, никакой степняк не мог оставить этого следа. Он
был узок, одной и той же ширины от пятки до носка, словно оставившее его
существо было абсолютно плоскостопным. Пальцы были слишком длинны и очень
тонки. Там, где они кончались, были следы - не ногтей, а того, что должно
было быть настоящими когтями!
У Форса по коже поползли мурашки. Существо было опасным - именно это
слово пришло ему на ум, когда он рассматривал след. Он обрадовался, что не
встретился с этим охотником лицом к лицу, но потом устыдился этой радости.
Мимо него протиснулась Люра. Она попробовала кровь изящным языком, а
затем лакнула раз-другой, прежде чем подойти и осмотреть его находку.
Снова уши прижаты к черепу, рычащие губы сморщены - она демонстрировала
свое отношение к исчезнувшему охотнику. Форс приготовил лук к бою. В
первый раз он почувствовал холод дня. Он задрожал, когда, плеснув о камни,
поток воды окатил его.
С большой осторожностью они вернулись назад, поднявшись вверх по
склону. Люра не имела никакого желания идти по следу, который мог оставить
неизвестный охотник, и Форс не предлагал ей делать этого. Этот дикий мир
был родным домом Люры, и не раз жизнь Звездного Человека зависела от
инстинктов его охотничьей кошки. Если Люра не видела причины рисковать
своей шкурой, идя вниз по течению ручья, он будет твердо придерживаться ее
выбора.
Они вернулись на дорогу. Но теперь Форс использовал охотничьи приемы
и тщательно скрывал свой след, как это делают в городских руинах - в тех
населенных призраками местах, где смерть все еще поджидала в засаде, чтобы
нанести удар по неосторожному путнику. Дождь перестал, но тучи все не
рассеивались.
К полудню он подстрелил жирную птицу, поднятую Люрой из кустарника, и
они поровну разделили сырое мясо.
Из-за грозы темнота наступала рано. Приближались сумерки, когда они
вышли на холм над мертвым городком, в который и вела древняя дорога.
2. В СЕРДЦЕ ВЧЕРАШНЕГО ДНЯ
Городишко, видимо, не был ни большим, ни впечатляющим, даже в дни до
