Горыня взял тушу двумя руками, грыз неторопливо, держал, как молодого
рябчика. Кости трещали, Горыня жевал козла целиком, череп звонко лопнул
под огромными, как валуны, зубами.
-- Набивайте пуза,-- угрюмо посоветовал Мрак.-- Надо двигать отсюда.
Если велет выпустит, не сожрет.
-- Не должен бы,-- проговорил Олег неуверенно. Он перестал есть,
побледнел. Горыня с хрустом жевал третьего барана.
-- Почему?
-- Мы не враги... Не опасные, по крайней мере. И говорит так книжно,
умно.
-- А умники воздухом питаются? Боромир молодого кабанчика за один
присест ухомякивал. А мы -- дичь редкая в этих горах.
-- Молчи,-- прошептал Олег настойчиво.-- Не подсказывай! Сам авось не
додумается.
Горыня даже наклонился, наблюдал, как маленькие человечки ели, пили,
мыли в холодной воде его подземной речки жирные руки. Серьга в его ухе
поблескивала зелеными искрами, в странных слюдяных глазах велета
отражалось багровое пламя.
-- Святогор не может,-- проговорил он грохочуще,-- а я -- не хочу.
Мне с Гор много видно, сверху все одинаковые... Меня степняки не обидели,
верно?
-- Нас тоже,-- ответил Таргитай, потому что Мрак не нашелся, что
ответить, да и сорвал голос, а Олег осторожничал, боялся рассердить
велета.-- Мы за Правду! Они наш народ обидели.
-- Невров? -- удивился Горыня.
-- Поляне -- потомки невров! Кочевники сгоняют их, жгут,
уничтожают... Разве Правда не на нашей стороне?
-- На вашей,-- прогрохотало у него над головой.-- На вашей... Хотя на
их стороне -- тоже. Мелковатых правд много... а большую раздробили, чтобы
удобнее было пользоваться. Я родня вам, это правда, но родня и киммерам.
Что хлебала растопырили?.. Когда-то мы жили одним великим племенем. Люди
племени ариев были покрупнее вас, нынешних, а я был подурнее и мельче.
Ведь мы, велеты, растем всю жизнь. Не знаю, благословение это отца нашего
-- Велеса или проклятие... Ваше старичье тоже с годами меньше двигается,
закостеневает, а у нас в крови песка становится все больше, мясо твердеет,
превращается в камень... Еще живые, но уже каменные горы, по которым
черт-те что скачет, прыгает, а согнать не можешь...
Голос дрогнул, он тряхнул головой, словно что-то отгоняя. Черная тень
странно и жутко заметалась по пещере, ломаясь и вытягиваясь в щелях и
сталактитах. Олег спешно раскрыл на коленях книгу, отыскал чистую
страницу.
-- Что чудно,-- проговорил Горыня тяжело,-- что мы все идем от одного
племени, а племя -- от одного мужика. Сказывают, что до сих пор жив,
бродит по свету! Вот бы повстречать...
-- И что тогда? -- спросил Мрак с интересом.
Горыня медленно сжал огромный кулак. Захрустело, меж пальцев
стрельнули камешки, вниз посыпалась струйка песка -- велет невзначай
захватил пару валунов.
-- Я бы взял его за душу,-- ответил Горыня мечтательно, его тяжелые
веки опустились, закрывая глаза,-- я бы спросил дурня: зачем? За что так?
Изгои переглянулись, не поняв, только Мрак кивнул, бросил пару веток
в затухающий костер.
Горыня поджег еще пару смолистых бревен, воткнул в щели, огромный
корявый пень сунул краешком в огонь.
-- Всю ночь гореть будет... Спите, с утра уйдете.
Он как сидел, так и отвалился навзничь, почти сразу мерное дыхание
заполнило пещеру. Потом начался могучий храп, похожий на рев десятка
разъяренных беров. Живот колыхался, в нем громко булькало, словно
переливалось целое озеро.
В пещере воздух был с дымом, но вытягивало сквозь невидимую щель в
потолке. Огонь по смоляным факелам сползал, медленно нагревая воздух.
Возле каменной плиты пламенели темно-красные угли, от них несло жаром.
Воздух заполнился запахами дыма, пота, свежеснятых шкур, крови...
Невры отошли как можно дальше от спящего велета. Зашибет во сне, не
заметит. Или в горящие угли спихнет по нечаянности.
Таргитай лег посередке между Мраком и Олегом, намерился обсудить то
да се, велет уже не казался страшным, но только умостился поудобнее,
наконец-то натруженные ноги отдохнут, как грубая рука Мрака ухватила за
плечо, потрясла:
-- Вставай!.. Вставай, лодырь!
Таргитай в испуге открыл глаза, вскочил как ошпаренный:
-- Что? Что стряслось?
Мрак приблизил к нему бешеное лицо. Глаза горели, как у дикого зверя.
-- Что стряслось! -- перекривил он зло.-- Олег тебя будил, я бужу,
хотел уже Горыню просить, чтобы дубиной... Как только в тебя влазит
столько сна!
Таргитай в недоумении огляделся. Олег, стоя на коленях, в неверном
свете догорающих факелов запихивал в мешок жареную тушу барана. Горыня
сидел, прислонившись к стене, дубина стояла между коленей, лицо велета
было в тени.
-- Уже утро...-- понял Таргитай разочарованно.-- Ну, всегда так... А
утром мне завсегда есть хочется.
Мрак в ответ дал по шее. Таргитай, не удержавшись, слетел в ледяную
воду и с диким воплем выбежал, где Олег уже ждал, тут же набросил ему на
плечи мешок. С Таргитая текло, из сапог выплескивалась вода. Он упал на
спину, в мешке хрустнуло, потряс ногами, выливая воду. Волчью шкуру снять
не рискнул, Мрак вовсе озвереет, пусть сохнет прямо на нем.
Горыня гулко спросил из своего угла:
-- Все-таки будете ратоборствовать с киммерами?.. А как, если не
тайна? Как думаете найти и утвердить Великую Правду?
Таргитай вздрогнул от громового голоса, за ночь подзабыл. Олег тоже
смолчал, но Мрак, к которому вернулся его зычный голос, шагнул вперед.
-- Вот чем! -- он похлопал по рукояти секиры.-- Пока бьются наши
сердца, пока есть кровь в жилах...
Ладонь была твердая, Таргитаю показалось, что Мрак стучал деревом по
дереву. Горыня медленно кивнул, вытянул руку:
-- Вон там колечко, видите?.. Подайте мне.
Олег вытянул шею, все трое осторожно пошли в ту сторону. Здесь свет
от факелов едва достигал, в полумраке они увидели на полу диск из желтого
металла. Кольцо было размером с огород, а на высоту от пола до пояса
неврам. Таргитай и Олег смотрели потрясенно, не понимая, что это такое, а
Мрак подошел вплотную, навалился плечом, с силой упираясь в пол ногами,
покраснел от натуги, хотя даже ему ясно, как видел Таргитай, что надо не
меньше двух-трех сотен могучих быков впрячь в это странное кольцо, чтобы
сдвинуть с места.
-- Это серьга моего деда,-- прогремел над неврами далекий и печальный
гром.-- Он тоже искал, надеясь только на силу...
Он поднялся, ушел, согнувшись в поясе. Вскоре загремело, в пещеру
пахнуло свежим холодным воздухом. Невры, втягивая головы в плечи и
стараясь не встречаться взглядами, заспешили из пещеры.
Глава 2
Обратно шли голодные. Мрак дал передохнуть только в полдень, тогда же
съели целиком и обглодали косточки барана, которого захватил у Горыни
запасливый волхв.
Не дав отдохнуть, Мрак погнал их по каменистому косогору. По его
расчетам Горы должны были кончиться через два дня, а там потянется
бесконечная Степь с ее ковылем и неисчислимыми стадами скота, скачущими
всадниками, что еще ищут их, троих людей Леса!
Таргитай почти не отставал от Мрака, нес два мешка: свой и волхва.
Олег застревал, искал редкие травы, подбирал и прятал в пояс камешки. Мрак
орал, но не свирепо, и Олег продолжал заглядывать в расщелины,
переворачивать камни, а потом догонял, пыхтя и обливаясь потом.
Косогор перешел в цветущий склон, затем шли по ровному плато. Мрак
двигался целеустремленный, присматриваясь и прислушиваясь к звукам, в
рассуждении чего бы покушать, он даже натянул новую тетиву, а стрелы нес
так, чтобы в любой момент мог выхватить, выстрелить по зверю или птице.
Олег догнал друзей, обеспокоенно тронул Мрака за локоть:
-- Я чую странную мощь...
-- Ты бы лучше почуял мясо!
-- Какое?
-- Любое. В шерсти, в перьях, можно даже в чешуе. Таргитай готов
грызть камни, посмотри на его глаза!
-- Потерпит, не околеет. По мясу ты знаток. А вот что-то странное...
не чуешь.
-- Не чую,-- отозвался Мрак отстраненно. Его глаза постоянно шарили
по камням, отвесным скалам, трещинам, замечали маленьких юрких ящериц,
крупных бабочек, странных черных муравьев с огромными плоскими головами.--
В Горах все иначе...
-- Это верно, но... все-таки...
Мрак отмахнулся, и Олег отстал. Таргитай помогал волхву
переворачивать камни, а тот быстро хватал юрких сороконожек, мокриц.
Таргитай становился все нерешительнее, наконец вдруг выпустил тяжелый
камень, едва не раздавив Олегу пальцы. Олег отпрыгнул с криком:
-- Замечтался?.. Или песни складываешь, дурак?
Таргитай сунул пальцы в рот. Олег посмотрел ошалело, осторожно
коснулся камня ладонью. Гладкая поверхность была горячей. Солнце висело
над головой, затылок и плечи накалило, но камень был намного горячее!
Валуны присели к земле, странно приплюснутые, с оплавленными краями,
словно на них дохнул пролетающий Змей Горыныч.
Таргитай прошел вперед, носком сапога, не решаясь коснуться руками,
отвалил крупный валун. Вместо влажного пятна, прибежища мокриц и червей,
там была черная обгорелая земля, пепел, хлопья золы. По всей земле, по
которой шли, лежали оплывшие, словно из воска, огромные камни.
Олег догнал Мрака, тот шел медленно, прислушиваясь к сухому треску
под сапогами. Мелкие камешки лопались, как комочки пересохшей глины.
-- Здесь ничего не растет,-- бросил Мрак, не поворачивая головы.
-- Я же говорил! -- вскрикнул Олег.-- Уже исчезли ящерицы, жуки,
бабочки... Никакой жизни!
Прибежал, пыхтя, Таргитай. За его спиной тяжело бухали по хребту два
мешка. Он услышал, возразил с ходу:
-- А мы -- не жизнь?
-- Жизнь,-- отмахнулся Мрак,-- но никчемная.
Изгои шли по черной, растрескавшейся земле, по-волчьи ступая след в
след. Дважды Мрак по дороге откатывал валуны, но ни червяка, ни мокрицы --
везде обугленная земля.
Из расщелин поднимались синеватые струйки дыма. Сухая земля
потрескивала, покрытая странной сухой коркой, разломы и трещины
встречались чаще. Сначала перешагивали, потом перепрыгивали, наконец одну,
особенно жуткую, пришлось обойти. Из разлома несло гарью, оттуда
поднимался сухой перегретый воздух, слышалось шипение.
За Мраком начало вздыматься черное облако хрустящего пепла. Таргитай
закашлялся, выплюнул черную слюну, взмолился:
-- Горят подошвы! Мрак, пойдем в обход!
-- Проскочим,-- бросил Мрак, оскалив зубы.-- Должны проскочить...
-- Да у меня горят пятки!.. Кто починит? Кроме Горыни...
-- Не трусь,-- сказал Мрак успокаивающе,-- скоро встретим кого-нибудь
пострашнее Горыни. Вон Олег уже чует, посмотри, как его трясет!
Олег смешно подпрыгивал, стараясь как можно больше находиться в
воздухе. Лицо его дергалось, глаза прыгали из стороны в сторону.
-- Ну-ка, волхв,-- сказал Мрак напряженно,-- чуй лучше... Что здесь,
а?
Олег в муке помотал головой, не ответил. Губы его пересохли,
покрылись такой же коркой, как и земля под ногами. Нижняя губа лопнула,
подражая разломам, оттуда тонкой струйкой бежала кровь, склеивала кудрявую
бородку в липкий коричневый клинышек.
Горло першило от сухого мертвого воздуха. Соленый пот жег глаза, тут
же высыхал, оставляя белую корку. Олег шел с широко раскрытым ртом, весь
красный, как свежесваренный рак. Душегрейку не сбросил, лишь расстегнул и
теперь крепкими ногтями остервенело чесал грудь.
Мрак часто оглядывался, в темных глазах росла тревога. Изгои плелись
полуживые, кашляли, выплевывали черные комки. Оплавленных валунов стало
меньше, зато по обе стороны поднимались черные, растрескавшиеся от жары
