Мрак проворчал зло:
-- Ежели дурной, то надолго. Это у нас солнце доброе, а ночка лихая!
Здесь все наоборот.
Таргитай жалобно проблеял:
-- Разве над всеми землями и народами не одно солнце?
Мрак в затруднении посмотрел на волхва. Олег ответил нехотя:
-- Прост как дрозд, только не чирикает. Здешнее солнце вовсе
озверелое, на людей и все живое кидается. От него всяк хоронится. А ночью
из нор прыскает, звездам радуется...
Из-за пальм вышел, тяжело ступая, очень худой мелкокостый человек.
Прожаренный солнцем, он показался неврам обугленной головешкой. Зной
вытопил жир, а горячий ветер иссушил мясо -- человек походил на скелет,
обтянутый темной кожей. Из одежды на нем была только грязная набедренная
повязка, другая тряпка окутывала голову. Он нес, уперев в живот и слегка
откинувшись, серый валун с доброго кабана размером.
Мрак подобрался, ощетинившись, смотрел то на валун, то на тощие руки
пустынного человека. Глаза мага, глубоко запавшие, черные как ночь,
стегнули по пришельцам из пещер черепа огненным кнутом.
-- Приветствуем тебя, великий маг! -- крикнул Олег поспешно. Он
неуклюже полез с верблюда, соскользнул по грязному боку, едва не упал в
рыхлом песке. -- Наслышаны о твоей великой мудрости... даже в нашем Лесу!
-- Там просто в лапти звонят, -- пробормотал Мрак едва слышно. -- От
Тарха насобачился, что ли? Тот брешет, конь оглядывается.
-- В Лесу? -- спросил человек шершавым как песок пустыни голосом. --
Что это?
Не останавливаясь, он пронес валун за кусты. Мрак привстал в седле, с
верблюжьей спины разглядел кучу оранжевых валунов по ту сторону ручейка.
Мрак ощутил, как по спине побежала струйка: валуны были раскалены, как
слитки металла в горне. Оранжевый цвет медленно переходил в белый,
накаленный воздух начал струиться, шипел, в нем вспыхивали искры --
сгорали песчаные мухи.
Таргитай сполз вслед за Олегом, распластался на песке. Мрак
напряженно следил за пустынником. Маг опустил валун в щель между глыбами.
По краям блеснула ветвистая молния -- слепяще-белая. Серый валун начал
наливаться темно-вишневым, стал пурпурным, перешел в желтый, оранжевый...
Вскоре перед магом была только раскаленная добела стена, а сам он, черный
как жук, не сгорая, похлопал ладонью, выровнял. Камни мялись как
разжаренный металл под ударами молота, как воск на солнце.
Маг отряхнул ладони, стучат как деревяшки, резко повернулся. Темные
пещеры глаз на миг уставились на Мрака. Взмокшая шкура сразу прилипла к
спине, будто примерзла, но, к счастью, отшельник потерял к чужаку интерес,
побрел дальше, раздвигая колючие ветки.
-- Как прошли так далеко? -- внезапно сказал он скрипучим голосом.
Олег раскрыл рот, но вид у волхва был такой потрясенный, что Мрак
поспешил опередить:
-- С помощью благочестивых караванщиков... будь земля им пухом.
-- Как это?
-- Настояли, чтобы мы взяли верблюдов. А ваши боги, столь щедрые к
странникам, послали дождик. Так и добрались.
Пустынник обвел их угрюмым взглядом. Нещадное солнце бросало густую
тень, невры не видели глаз в темных впадинах, беспокойно переступали с
ноги на ногу. Лицо Мрака было абсолютно честным. Рядом с верблюдом сидел
Таргитай, вовсе святая овечка, бровки вверх, а рот распахнут так, что
дрофа влетит -- крыльями не зацепится. Олег хмуро косился на обоих: то ли
оба дурни, то ли умеют врать, глядя прямо в глаза.
-- Убирайтесь, -- бросил пустынник раздраженно. -- Мешаете.
-- Сами поспешаем, -- сказал Мрак торопливо. -- Ты нам только дай
толчок. Хоть коленом в зад, но чтобы долетели аж до Гипербореи! У нас там
дела, дела...
Маг раздраженно отвернулся, присел. Костлявые руки по локти
погрузились в жаркое сыпучее месиво. Взвился маленький смерч. Показалась
верхушка серого камня. Маг начал осторожно поддевать камень снизу, словно
страшился повредить скорлупу.
-- Помочь? -- предложил Мрак услужливо. -- Можем заплатить, можем
отработать. Только скажи.
-- Убирайтесь, -- прорычал пустынник, не поворачиваясь.
-- Но...
-- Вы с Севера? У вас в голове ничего не отмерзло?
-- Перемерзнуть -- не перегреться, -- буркнул Мрак.
Маг осторожно вытащил валун, процедил сквозь стиснутые зубы:
-- Как можно перегреться? Тепла недостает всегда.
Мрак поднял лицо к небу, беззвучно пошевелил запекшимися губами, где
в трещинах темнели корочки крови. Ежели бы волхвом был он, а не мягкотелый
Олег, звездная твердь разлетелась бы вдрызг. Зато, возможно, обрушился бы
ливень.
Олег сказал просяще, жалобно и тонким голосом, словно придавленный
корягой заяц:
-- Если не поможешь, Могучий, мы просто погибнем!
Маг, прижимая валун к животу, отправился к пирамидке раскаленных
глыб. Бросил через плечо:
-- Мне все равно, где околеете. Но если не уберетесь сейчас, превращу
в песок. И буду попирать ногами.
Голос был безучастным, обрекающим. Четверо странных людей значили для
него не больше, чем ящерицы, скорпионы, пустынные мухи. А сотрет их в
песок взаправду -- все видели и верили: вот только освободит руки и
сотрет.
-- Если околеем, -- сказал Мрак свирепо, -- то побрыкаемся!
Он спрыгнул с верблюда, секира уже была в обеих руках. Таргитай со
вздохом поднялся, детское лицо утратило румянец, посуровело, скулы
заострились. Пальцы сомкнулись на рукояти волшебного Меча, медленно
потащил из ножен.
Маг опустил глыбу на вершину. Там сразу заблистали короткие злые
молнии. Когда неторопливо повернулся, невры отшатнулись, а Лиска жалобно
вскрикнула и рухнула на песок.
Глазницы пустынника полыхали багровым огнем, словно череп был набит
горящими углями. Незримый ветер раздул жар, из впадин полетели шипящие
искры. Пахнуло гарью. На темном лбу мага выступили жилы, покраснели, стали
оранжевыми, вздулись страшно. Синие губы затряслись. Из выброшенных вперед
рук полыхнули широкие голубые молнии. Воздух затрещал.
Таргитай упал, словно сзади ударили под колени. Вскрикнул в страхе:
-- Олег, делай что-нибудь! Перебьет, как Лиска ящериц!
Олег спешно вязал в воздухе сложный узор, сбивался, вскрикивал,
начинал снова и снова. Мрак зашатался, секира выпала из руки. Он
наклонился за ней, рухнул вниз лицом. Таргитай выпустил Меч, обеими руками
ухватился за горло, с усилием пытался отодрать невидимые пальцы.
Над головами грохнуло, будто великан размером с гору ударил молотом
по металлу. В синем безоблачном небе на длинный миг обозначились и
застыли, расколов небо на сотни обломков, страшные ветвистые молнии.
Грянуло еще, песок из-под ног взметнулся ввысь, затмил солнце. Верблюды
истошно заревели.
Загрохотало и защелкало сухо, будто разламывали гигантское дерево.
Треск стал злее и короче -- разламывались каменные плиты. Земля
затряслась. Сквозь треск, грохот, рев верблюдов прорезался истошный вопль:
-- Не делай!.. Не...
Земля подпрыгнула. Олег взлетел в воздух и упал плашмя. Треск
усилился, внезапно песок начал уходить вниз. Обнажились острые как ножи
края скальной плиты. Трещина разомкнулась, края пошли в стороны. Из
глубины донесся грохот, взметнулся язык сизого дыма. Верблюды ревели,
пятились, приседали на задницы. Трещина убежала вдаль, но еще дальше,
выказывая ее, барханы оседали, проваливались, обнажая твердую как старое
дерево землю -- красную и злую, расколотую, все раздвигающуюся щель.
Мрак кое-как поднялся на колени, ощупью отыскал секиру. Молнии
поблекли, хотя блистали, но песок закручивало жгутом, больно секло кожу.
Таргитай едва поднялся, уцепился за верблюдов, те потянули его в разные
стороны, но узды не отпустил: в прошлый раз Мрак едва не побил за потерю
коней.
В сотне шагов дико прыгал конь Лиски. Всадница раздирала рот удилами,
упорно поворачивала, а когда усмирила, сразу пустила вскачь к неврам. Меч
тут же очутилась в ее руке.
Из разлома повалил густой черный дым, взлетели, подброшенные
невидимой рукой, раскаленные камни. Один грохнулся перед мордой верблюда.
Горбатый зверь в страхе потащил Таргитая, взрывая песок и сбивая барханы.
На угрюмом лице Мрака играло свирепое веселье. Держа секиру обеими
руками, он стоял, широко расставив ноги, покачивался, как на плоту. Злая
ухмылка кривила губы. Олег поднялся на колени, горстями сбрасывал налипший
на потное лицо песок.
Мрак сказал громко, перекрикивая затихающий треск:
-- Олег, брыкаешься неплохо... Но не перегни. В прошлый раз такое
перло! Таргитай чуть заикой не стал. А какой из заики певун? А тебе штаны
пришлось не то сушить, не то стирать, а потом сушить...
Олег подбежал к пустынному магу. Тот стоял на коленях, красный огонь
уже не полыхал в глазницах. Лицо было потрясенное, дрожащие руки тянулись
к пальмам, где вместо зелени зиял черный полыхающий провал. Последняя
пальма рухнула и исчезла с огромным комом земли. Горка раскаленных добела
валунов рассыпалась, глыбы катились и падали в пропасть. Из разлома
полыхнул огонь, донесся запах горелого дерева. Валуны исчезли без стука и
грохота, но всякий раз взметывался сноп красных шипящих искр.
Мрак опередил волхва, цепкой рукой ухватил пустынника за горло.
-- Отправишь в Гиперборею?
Маг запрокинул голову, с лютой ненавистью глядя в нависающее страшное
лицо, где изо рта то выступали, то исчезали волчьи клыки.
-- Верните... мое...
Мрак понял по лицу волхва, что тот собирается сказать, зыркнул люто:
молчи, дурень! Прорычал, почти путая слова и волчий рык:
-- Спер-р-р-ва... в Гипер-р-р-бор-р-р-рею!
Тело мага обмякло, Мрак разжал пальцы. Пустынник рухнул, похожий на
черную высохшую ящерицу. Костлявые пальцы погрузились в горячий песок.
Мрак грубо потрогал его носком сапога. Маг прошептал в глубоком отчаянии,
не поворачивая головы:
-- Не... мо...гу. Камни... на дне... если у этой пропасти... есть
дно.
Мрак отшвырнул секиру. В его жесте было столько бессильной злости,
что подскакавшая Лиска остановилась, завертелась в седле, выискивая новых
врагов. Олег рухнул, не чувствуя жара. Вдали мчались два верблюда, за ними
вздымался песчаный смерч: пустыню вспахивали Таргитаем.
-- Он нас почти убил, -- прошептал Олег, защищаясь.
-- Ладно-ладно, -- бросил Мрак хрипло. -- Захлопнуть кишка тонка?
-- Мрак... Я могу попробовать, но... края трещины могут удариться с
такой силой, что вздымется великая гора -- огнедышащая, убивающая все на
сотни верст... Или же провалится здесь все в преисподнюю! Я еще не умею...
Верблюды сделали широкий круг, понеслись к трещине. Мрак выбежал,
перехватил у самого края. Звери хрипели, роняли зеленую пену, даже не
плевались. Сзади осела туча песка, образовавшийся бархан зашевелился. Из
середины выкопалась гигантская ящерица -- так показалось сперва, на второй
взгляд это оказалось Таргитаем.
Весь в струях песка, обеими руками сбросил налипший на голову красный
песок. Лицо было разбито, кровь сочилась из рассеченной брови и скул, а из
ноздрей бежали красные струйки.
-- Там камни! -- сообщил он плачущим разбитым голосом. -- Такие же...
я въехал в них прямо... Их было много...
-- Головой? -- спросил Мрак. Он на глазах оживал. -- Ежели еще
остались, то надо собрать.
Маг стонал, блестящая темная кожа лопнула, в трещинках выступила
кровь. Он на глазах иссыхал, на худой спине вздувались пузыри, как от
сильных ожогов. С трудом повернул голову, прошептал:
-- Камней надо много...
-- Ничего, -- заверил Таргитай растрескавшимся голосом, -- Мрак
принесет, он здоровый, как три медведя. Олег тоже не слабенький...
