- Да. Я проголодался.
- Вы не шутили, когда жаловались на свой аппетит?
- Война, - напомнил он мне. - Вы намерены осуществить вторжение?
- Уже осуществил. Только вот мне ничего не было известно об этом
втором заборе.
- Может быть, я смогу...
- Нет! Нет, я запрещаю вам все, что только ни взбредет вам в голову!
Только наблюдайте!
- А что наблюдать? Вы ничего не сделали вот уже на протяжении
нескольких минут.
- Что-нибудь придумаю.
- Разумеется.
- Но что бы я ни делал, я не стану прибегать к вашей помощи, ни
сейчас, ни когда бы то ни было. Если вам так уж хочется наблюдать, ради
Бога, будьте моим гостем. Только ни в коем случае не вздумайте мне
помогать.
- Никак не пойму, почему вы так против этого.
- Это все равно что прослушивать чужой телефон. У Синка тоже есть
определенный права, хоть он и сам плут каких мало. ФБР не имеет права
прослушивать его телефон. Его нельзя убивать, если только он первым не
попытается это сделать по отношению к другому. Его нельзя наказывать, если
только он не нарушит закон. И уж тем более нельзя подвергать его опасности
нападения со стороны до зубов вооруженных марсиан!
- Безусловно, безусловно, но если Синк сам нарушит установленные
правила...
- Даже в отношении правонарушителей действуют определенные нормы
закона! - свирепо рявкнул я марсианину.
Он ничего не ответил. Просто стал рядом со мною, в тусклом свете,
исходившем из окон дома, - два с лишним метра то ли человек, то ли
неизвестно чего.
- Эй, каким образом вам удается проделывать все эти ваши фокусы?
Врожденная способность?
- Нет. У меня с собой все необходимые причиндалы.
Что-то само высунулось из его гладкой, как у ребенка, груди, что-то
твердое и блестящее, как металл.
- Вот это, например, уравновешивает механическую инерцию. Другие
столь же портативные орудия уменьшают силу тяжести или преобразуют воздух
в моих легких, делая его пригодным для дыхания.
- И вы храните все это у себя внутри?
- А почему бы и нет? Я могу держать внутри предметы любого размера.
- Ого!
- Вы сказали, что имеются определенные правила, которых надо
придерживаться, даже когда имеешь дело с преступниками. Но вы ведь сами
уже нарушили эти правила. Вы без разрешения вторглись во владения,
являющиеся чужой собственностью. Вы покинули место, где произошел
несчастный случай в данной случае, гибель дона Доминго. Вы...
- Ладно, хватит.
- Тогда...
- Ладно, я еще раз попытаюсь растолковать вам все с самого начала.
Я зря тратил слишком много драгоценного для меня времени. Куда важнее
сейчас для меня было преодолеть забор. Но тут, сам не знаю почему, я
ничего не мог с собою поделать. Ибо в каком-то смысле марсианин был прав.
Мое поведение ничего общего не имело с правилами...
- Так вот, правила здесь совсем ни при чем, - так я сказал ему. - По
крайней мере, не в них суть. А суть в том, у кого власть. Синк прибрал к
своим рукам весь этот город, а потом ему, безусловно, захочется то же
самое сделать и с другими городами. Слишком уж многое сгреб он под себя
власти. Вот почему кто-то обязательно должен его остановить. Но вы даете
мне тоже слишком много силы. А человек, у которого слишком много силы или
власти, в конце концов теряет голову. Я сам себе уже не доверяю, когда вы
находитесь на моей стороне. Ведь я детектив. Нарушая закон, я не исключаю
возможности того, что меня посадят в тюрьму, если только мне не удастся
обосновать причины, по которым я это сделал. Это заставляет меня
действовать осторожно. Если я имею дело с преступником, который может меня
провести, то мне достаются синяки и шишки. Если же я пристрелю
кого-нибудь, кто этого не заслуживает, то попаду за решетку. Все это
приводит к тому, что я проявляю максимальную осмотрительность. А вот когда
я ощущаю вашу поддержку...
- Вы теряете бдительность, - изрекла темная глыба рядом со мною.
Голос его при этом звучал как-то почти задумчиво, такой присущей
только людям выразительности я от него еще не слышал прежде.
- Вы можете поддаться искушению присвоить себе больше власти, чем это
нужно для вашего же собственного блага. Что ж, честно говоря, я не ожидал
такого проявления мудрости от вашей породы.
- Вы считали нас безнадежными глупцами?
- Возможно. Я ожидал, что вы будете мне благодарны за любую помощь,
которую я в состоянии вам оказать, и будете настойчиво ее домогаться.
Теперь я начинаю постигать смысл вашего отношения ко мне. Мы тоже
стараемся уравновесить количество власти, которым наделены отдельные
личности. Что это за шум?
Раздалось негромкое шуршание, как будто кто-то очень быстро бежал по
траве и даже не пытался это делать украдкой, а тихо это получалось как бы
само собой.
- Не знаю.
- Вы уже решили, каков будет ваш следующий шаг?
- Да, я... Черт возьми! Да ведь это псы!
- Что это - псы?
Они уже были тут как тут. В темноте я не мог различить, какой породы
эти собаки, но были они крупные и совсем не лаяли. Шурша скребущими по
асфальту когтями, они срезали угол с обеих сторон шедшей по кругу стены и
теперь быстро, даже очень быстро мчались прямо к нам. Я приподнял, как бы
взвешивая, свой гиро и понял, что пуль у меня вдвое меньше, чем собак.
Неожиданно зажглись прожекторы, многочисленные и очень яркие, заливая
светом все вокруг. Я выстрелил, устремившаяся из угла молния настигла одну
из собак. Она упала, перевернулась и затерялась среди своры.
Огни всех прожекторов стали густо-красными, кроваво-красными. Собаки
остановились. Шум затих. Один пес, ближайший, был полностью оторван от
земли, застыв прямо посреди своего прыжка, яркими рубинами горели его
оскаленные зубы.
- Я, как мне кажется, предоставляю вам сейчас достаточно времени, -
пробормотал марсианин. - Или все вернуть так, как было?
- Что это вы сделали?
- Я воспользовался демпфером инерции в спроецированном поле. Эффект
таков, будто время остановилось для всех, кроме нас. Учитывая
продолжительность того времени, что я вынудил вас потратить, когда вы
пытались мне обосновать свое отношение к моей помощи, - это минимум того,
что я должен для вас сделать.
Собаки слева от нас, собаки справа, и все вокруг залито ярким светом.
И еще я заметил людей с ружьями, которые застыли, как статуи, вдоль
широкой садовой дорожки.
- Не знаю, насколько правомерны ваши действия, - сказал я. - Однако я
погибну, если вы выключите свой прерыватель времени. Но это - в последний
раз. О'кэй?
- О'кэй. Будем пользоваться только демпфером инерции.
- Я обойду дом с противоположной стороны. Только тогда вы отключите
это свое устройство. Это даст мне какое-то время на то, чтобы найти
подходящее дерево.
Мы двинулись вперед. Я осторожно ступал среди застывших статуй собак.
Марсианин плыл позади меня прямо по воздуху, как гигантский призрак.
Проход между внутренним и внешним заборами шел по широкой дуге к
воротам перед домом. Поблизости от ворот внутреннее ограждение смыкалось с
внешним забором, и дальше ходу не было. Но еще до того, как мы достигли
этого места, я нашел подходящее дерево. Оно было большим и очень старым, и
одна из его веток, достаточно толстая, простиралась у нас над головой выше
внутреннего забора.
- Прекрасно. Выключайте свое устройство.
Темно-красный цвет вдруг сменился ослепительно белым.
Я поднялся по плющу. Длинные мои руки и цепкие пальцы были серьезным
подспорьем в моем широко известном искусстве лазить, как обезьяна. Теперь
уже не имело никакого смысла тревожиться о том, что могут сработать
датчики сигнализации. Мне пришлось какое-то время раскачиваться из стороны
в сторону, стоя на внешнем заборе, в попытках ухватиться пальцами за
нужную мне толстую ветку. Под тяжестью моего тела она опустилась на добрый
метр и начала трещать. Перебирая руками, я продвинулся по ней, а затем,
исчез в листве, постаравшись не зацепить внутреннее ограждение.
Разместившись поудобнее на дереве, я приступил к критической оценка
ситуации, складывавшейся теперь в усадьбе Синка.
На лужайке перед домом было не менее трех вооруженных ружьями
охранников. Они передвигались так, как будто что-то искали, но не
рассчитывали ничего найти. Они теперь предполагали, что суматоха улеглась
сама собой.
Марсианин воспарил в воздух над оградой... И зацепился за самую
верхнюю проволоку. Проскочила яркая голубая искра, и он рухнул вниз, как
мешок с пшеницей. При падении он еще ударился о каменную кладку внешнего
забора, затем упал на землю, а электрические искры все продолжали плясать
и шипеть на нем. В прохладном ночном воздухе потянуло запахом озона и
паленой плоти. Я спрыгнул с дерева и бросился к нему. Но не стал
прикасаться к телу. Меня бы убило электрическим током.
Его все равно уже убило это совершенно определенно.
Я бы до этого никогда не додумался. Пули не причиняли ему малейшего
вреда. Чудеса он мог творить по собственному усмотрению. Как же так
случилось, что он погиб прикоснувшись к простому электрическому проводу?
Если бы он хотя бы мельком упомянул об этом!
А вот я со своим попустительством стал косвенным виновником гибели
совершенно непричастного к моим делам существа. В чем я клянусь, так это в
том, что больше уже никогда в жизни не допущу ничего подобного...
Теперь в нем уже не осталось ничего человеческого. Различные
металлические штуковины торчали из разных мест мой мертвой массы, что
когда-то была антропологом с далеких звезд. Потрескивание тока еще
продолжалось несколько секунд и наконец прекратилось. Я вытащил из этой
мертвой массы одну из металлических штуковин, быстро сунул ее к себе в
карман и побежал.
Меня тут же засекли. Двигаясь зигзагом, я обогнул огороженный
теннисный корт и помчался к входной двери в фасадной части здания. По обе
стороны от входа были окна на высоте в рост человека. Взбежав по
ступенькам, я с размаху обрушил свой гиро на одно из окон и с грохотом
выбил почти все стекла в нем, после чего одним прыжком слетел вниз и
скрылся среди кустов, росших вдоль центральной аллеи.
Когда события разворачиваются с такой быстротой, приходится
домысливать те пробелы, что возникают между тем, что видишь и чего не
успел увидеть. Все три вооруженных охранника быстро взбежали вверх по
ступенькам и бросились в переднюю дверь, крича во всю силу своих легких.
Я двинулся вдоль боковой стенки дома, рассчитывая найти другое окно.
Кто-то, должен быть, все-таки догадаться, что я никак не мог бы
пролезть внутрь через осколки стекла, что еще торчали в оконной раме. Он,
наверное, переорал всех остальных: я услышал, что охота возобновилась. Я
забрался по стене и нашел небольшой выступ снаружи под неосвещенным окном
на втором этаже. Не производя большого шума, мне удалось проникнуть в
здание через это окно.
Впервые за всю эту безумную ночь я ясно осознал свое положение. Мне
почти ничего не было известно о внутренней планировке дома, и я ни
малейшего представления не имел, где нахожусь в настоящее время. Но, по
крайней мере, мне были теперь известны правила игры. Фактор
неопределенности - этот марсианин, "Бог из машины" - больше не
фигурировал.
А правила игры были таковы: кто бы меня ни увидел, убьет при первой
же возможности. И сегодня ночью больше уже не будет рядом со мною никаких
добросердечных самаритян, никаких благожелателей, которые могли бы прийти
