племена. Но разве меньше преград было у этих слонов на пути к Иберии?
Перед тем как стать послушными человеческой воле, они прошли суровую школу
Рихада, человека, стоящего целой армии. Рихад совершил то, что не удалось
никому. Он приручил диких "ливийцев", которых считали непригодными к
войне.
Рим должен быть уничтожен. Такова цель похода, известная лишь
ближайшим помощникам Ганнибала. Для остальных движение на север, к
Пиренеям, - это только завоевание еще не захваченной карфагенянами части
полуострова от реки Ибер до Пиренеев.
Шагают слоны Ганнибала. Пыль поднимается из-под их ног и повисает в
воздухе, покрывает лица всадников и пехотинцев, ложится на конские попоны.
Осталась позади цветущая долина Ибера. У Эмпория [Эмпорий (теперь
Ампориас) - греческая колония, основанная жителями Мессалии в V веке до
н.э; город обладал хорошей гаванью и играл важную роль в торговле], белые
дома которого раскинулись по берегу подобно грозди винограда, карфагеняне
простились с морем. Они бросали в волны клоки волос и шептали слова
заклятий. Они собирали на берегу блестящие от влаги камешки и прятали их в
ножны, привязывали на шею и к поясу.
Пестрое, как праздничная процессия, войско поднимается все выше и
выше в горы. Только изредка попадаются огороженные камнями клочки пашни на
склонах гор. Племя летанов спешит увести стада подальше от прожорливого,
как саранча, воинства.
Шагают слоны Ганнибала. Открылась скалистая цепь Пиренеев - рубеж
Иберии. Теперь уже всем ясно, что Ганнибал задумал нечто более
грандиозное, чем завоевание всей Иберии. Три тысячи иберов во главе с
Алорком отказались покинуть родную землю. Ганнибал мог окружить их и
раздавить слонами. Но он не сделал этого. Ганнибал понимал: тогда
поднимется против Карфагена вся Иберия. Справится ли с новым восстанием
Газдрубал Младший, которому он оставил всего лишь двадцать тысяч
пехотинцев, всадников и моряков? Поразмыслив, Ганнибал дозволил остаться в
Иберии всем, кто не желает разделить с ним риск похода. Таких оказалось
около одиннадцати тысяч человек. Отпуская всех желающих, Ганнибал
одновременно избавлялся от трусливых и ненадежных воинов, которые могут
впоследствии стать обузой. Еще десять тысяч человек он оставил во вновь
завоеванной области между рекой Ибером и Пиренеями. Он не имел намерения
отказаться от завоеваний в Иберии, для того, чтобы сломя голову
устремиться в другие страны. Он знал, что за его спиной надежный тыл,
обеспеченный сильным и верным войском.
Без труда Ганнибал перешел Пиренеи. В это время года перевалы не были
покрыты снегом и горы не подавляли своей суровостью. С Ганнибалом было
пятьдесят тысяч пехотинцев и десять тысяч всадников. Хижины из толстых,
вкопанных в землю бревен с островерхими соломенными крышами ничем не
отличались от оставшихся по ту сторону Пиренеев. Но Ганнибал знал, что
отсюда начинается огромная страна, населенная многочисленными племенами
кельтов, или галлов, как их называют римляне. Никому из карфагенских
купцов не приходилось проникать в глубь этой страны. Купцы, опасаясь
оставлять свои корабли, посещали лишь поселения на берегу Внутреннего моря
и океана, омывавшего Галлию с запада. Всему, что Ганнибал знал о Галлии,
он был обязан древним летописям да рассказам наемников, служивших в его
войске.
В древности на южных берегах Галлии находились финикийские колонии,
основанные теми же предприимчивыми торговцами и мореплавателями, которые
положили первые камни в стены Карфагена. Теперь эти берега заселены
вольными, как ветер, племенами, среди которых затерялась греческая колония
Массалия. Массалийцы были союзниками римлян, и поэтому Ганнибал, не
желавший выдавать римлянам свои планы, предпочитал держаться севернее
Массалии.
Первым после спуска с гор был городок племени сорбонов Иллибер. Не
слышалось привычного кудахтанья кур и блеяния овец - обычной добычи
проголодавшихся солдат. Город был оставлен жителями. Это верный признак,
что местные племена считают Ганнибала врагом и готовятся к сопротивлению.
Ганнибал приказал найти хотя бы одного иллиберца. Несмотря на похвальное
рвение воинов, перерывших прелые вязанки соломы на земляном полу хижин,
обследовавших чердаки и другие укромные места, Ганнибал провел в
неизвестности целый день. Лишь к вечеру рассыпавшиеся по окрестностям
всадники Магарбала привели пастуха, прятавшегося вместе со своим стадом в
горной лощине. По их словам, захватить его было труднее, чем справиться с
дюжиной воинов. Стадо охраняли огромные собаки, такие злые и дикие, что их
трудно отличить от волков.
В ответ на вопрос Ганнибала, куда делось население города, пастух
издал какое-то мычание.
- Я потерял целый день, а вы мне привели немого! - возмутился
полководец.
- Сейчас он у меня заговорит! - с угрозой в голосе воскликнул
Магарбал и приказал принести орудия пытки.
Один лишь взгляд на клещи и колодку с медными шипами развязал пастуху
язык.
Так Ганнибал узнал, что две ночи назад жители Иллибера направились к
городу Русцину, что на речке Телис, и что там собирается ополчение других
галльских племен - вольков и тектозагов.
- Почему вы бежите от меня? - спросил Ганнибал у пленника. - Ведь я
иду войной не на вас, а на римлян.
- Мы не знаем, с кем ты собираешься воевать, - ответил пастух, но
боимся, что ты отнимешь у нас свободу, как отнял ее у иберов.
Отпустив пастуха, Ганнибал послал за Дукарионом.
- Мне ничего не стоит рассеять полчища галлов, раздавить их слонами,
но это будет ненужное кровопролитие. Отправляйся в Русцин и скажи вождям,
что я желаю с ними встретиться. Пусть они явятся к Иллиберу.
Встреча состоялась на следующий день, после полудня. Вождей в плащах,
отороченных мехами, в шлемах из бычьей кожи сопровождало несколько
телохранителей, видимо, из числа их солдуриев [солдурии - дружинники у
жителей Южной Галлии; они сопровождали вождя в походах, нередко закалывали
себя на его тризне].
Варвары с удивлением рассматривали сосуды из какого-то невиданного
материала, бесцветного и прозрачного, как лед, бронзовые полые головы
быков, служившие чашами, и другие редкие и ценные предметы, которые
Ганнибал приказал вынести и положить на ковер.
- Это я дарю вам, - сказал Ганнибал, показывая на ковер с вещами. - И
эти сосуды с вином тоже.
Вожди довольно кивали головами. Их радовали подарки, но больше всего
то, что чужеземцы, судя по всему, торопятся покинуть их страну.
Один из вождей с рыжими, как медь, волосами подошел к Ганнибалу. В
руках его был огромный рог, оправленный по краям серебром.
- Прими и наш дар! - сказал рыжеволосый. - Это рог зверя наших лесов
- зубра. Зубр меньше твоих чудовищ, - галл взглянул в сторону слонов, - но
свирепее их. Человеку еще не удавалось сесть на спину зубра, а твои звери
послушны, как кони в упряжке.
Ганнибал не стал разубеждать варвара, не знавшего, что боевой слон в
своей ярости не уступит львице. Он просто взял рог из его рук и сказал:
- Если это так, как ты говоришь, вино, которое я буду отныне пить из
рога, даст мне силу в борьбе с врагом. Мой враг Рим. Это и ваш враг.
Римляне покорили галлов, живущих за Альпами, превратили их в рабов. Многие
галлы служат в моем войске. По неведению вы хотели помешать мне достигнуть
Рима, теперь я вас тоже считаю друзьями.
Простившись с вождями, Ганнибал приказал трубачам дать сигнал к
отправлению. Войско двинулось в путь. Чтобы наверстать время, потерянное в
Иллибере, Ганнибал приказал двигаться и ночью. Сделали только две короткие
остановки, чтобы попоить и покормить слонов и вьючных животных.
На одном из этих привалов Ганнибалу сообщили, что в отряде иберийских
галлов неспокойно. Многие не хотят нести мешки с топорами и кирками,
которые он распределил между всеми воинами.
Это было неповиновение, требовавшее сурового наказания. Но Ганнибал
знал наемников.
Они вспыльчивы и драчливы, как дети, и обращаться с ними надо, как с
детьми.
Без промедления Ганнибал поскакал туда, где расположились галлы. Его
сопровождал Магон.
Когда Ганнибал сошел с коня, галлы окружили его беспорядочной толпой.
Они что-то возбужденно кричали.
- Постойте. - Ганнибал поднял руку. - Пусть скажет кто-нибудь один.
Вперед выступил немолодой галл с золотой гривной на шее.
- Мы устали, - сказал он. - Ты нас заставляешь идти и днем и ночью и
к тому же нагружаешь поклажей. Свободному воину не пристало нести ничего,
кроме оружия.
- Да, да! - криком поддержали его галлы. - Мы не рабы! Пусть несут
эти мешки иберы!
- Послушайте, что я вам скажу, - молвил Ганнибал. - Однажды мул и
осел несли груз. Мул не захотел взять часть ноши осла, которого хозяин
нагрузил больше, а когда осел свалился под тяжестью, должен был тащить всю
поклажу. Я готов передать эти мешки иберам, а их оружие вручить вам. Тогда
вы будете сражаться и за себя и за них. Вы согласны?
В ответ послышалось какое-то ворчание. Галлы подходили к мешкам и
молча брали их на плечи.
В РИМЕ
В то время, когда Ганнибал подходил к Пиренеям, консул Публий
Корнелий Сципион, которому предстоял поход в Иберию, находился еще в Риме.
Консулу было лет под пятьдесят. И по римским понятиям он был человеком не
старым. У него было энергичное лицо с резко очерченным носом, твердыми
линиями губ, прямые, почти сросшиеся в переносице брови.
Консула задержали чрезвычайные обстоятельства. На севере Италии
подняло оружие племя бойев. К бойям вскоре присоединились инсубры, их
селения недавно были разорены римлянами, земли захвачены римскими
поселенцами из колоний Плаценции и Кремоны. Соединив свои силы, бойи и
инсубры напали на римских колонистов. Высланные для переговоров с галлами
римские послы были коварно захвачены восставшими и объявлены заложниками.
Более того: полчища галлов осадили главную римскую крепость в Северной
Италии - Мутину [Мутина (теперь итальянский город Модена) занимала
ключевое положение на путях в Среднюю Италию].
Брошенный против галлов легион претора Луция Манлия попал в засаду в
покрывавших тогда Северную Италию густых лесах. Бросая убитых и раненых,
оставляя неприятелю военные значки, римляне бежали в открытое место. На
выручку им и был брошен один из легионов Публия Корнелия Сципиона,
намечавшийся для отправки в Иберию. Вместо отосланного легиона пришлось
спешно набирать новый.
В заранее назначенный день к Капитолию стекались юноши с котомками и
посохами.
Тут были и апулийцы, пропахшие козьим сыром, крепкие, неторопливые, с
румянцев во всю щеку; живые и подвижные кампанцы - сыновья садоводов и
виноградарей; бледные, с нездоровой полнотой тиррены. Особняком держались
молодые римляне, в более опрятной одежде, с дерзким и самоуверенным
взглядом.
Среди новобранцев находился и сын консула, носивший, как это часто
бывало у римлян, то же имя, что отец [у римлян было три имени; первая его
часть - "предимя" (в данном случае - Публий); вторая часть - родовое имя
(Корнелий); третья часть - прозвище, соответствующее нашей фамилии
(Сципион)].
Менее года назад Публий надел мужскую тогу [до шестнадцати лет
мальчики носили детскую тогу, с красной каймой, с шестнадцати лет -
мужскую], но он не казался моложе других.
Это был худощавый юноша с бледным лицом, на котором выделялись
задумчивые карие глаза. Черты лица были тонкими и удивительно правильными,
его немного грубили лишь коротко остриженные волосы. Белоснежная, хорошо
