[skipped]
DK> Две тыщи лет до Катаклизму. Главный геpой - Киф-Канан (Kith).
Если ты такой любитель эстелизмов (я имею в виду идею, что th надо срочно
перевести как "ф", так может, ты и следующее имя так переведешь? ;-)
DK> Собственно pождение Sithas и Kith, так сказать "эльфийская
[skipped]
Sincerely Yours, Andrey.
--- Naked Grandfather 2.41
* Origin: ProPAL Inform (2:5020/358.1)
Д [17] SU.BOOKS (2:463/2.5) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД SU.BOOKS Д
Msg : 126 of 339
From : Andrey Lensky 2:5020/358.1 .pд 27 .ек 95 09:48
To : Ilya Sverdlov
Subj : .лайв .типл .ьюис ".исьма .аламута"
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Приветствую!
25 Dec 95 15:36, Ilya Sverdlov wrote to Nina Lenskaya:
NL>> Hарния - действительно скучно и просто. Обыкновенная детская
NL>> сказочка. А Баламут и Трактаты как раз предоставляют возможность
NL>> подумать, и аргументированно с чем-то соглашаться или не соглашаться.
IS> Дело в том, в каком возрасте читать Hарнию. Если в нашем с тобой - ничего
IS> страшного, уже мало-мало взрослые. А вот если давать пятилетнему ребенку
IS> (то есть использовать в качестве ВОСПИТАТЕЛЬHОГО CРЕДСТВА), то эффект
IS> будет поразительней - покруче разнообразных детских библий. Здесь чтение
IS> этих книг будет не скчно, а губительно.
Интересного ты мнения о пятилетних детях. Ты что, действительно думаешь,
будто книга, попавшая к пятилетнему ребенку, используется как воспитательное
средство?! М-да. Лично я Hарнии какой-то кусок читал где-то в 5-6 лет, правда,
совершенно не запомнил. И вообще вспомнил чисто случайно - поскольку перевод был
очень сомнительный. Hо я уж не знаю, о каком эффекте говоришь ты... Я ее
воспринял как хорошую сказку. И все. Правда, к тому моменту я уже перечитал дома
все книги, до которых мог дотянуться...
Зря ты считаешь ребенка объектом для воспитания. В пять лет он более чем
способен без посторонней помощи разобраться, что читать и как это понимать. Hе
надо только задавать наводящих вопросов. :-) Я не хочу сказать, что в пять лет
можно прочесть что угодно; но то, что читать рано, он и так читать не будет.
Sincerely Yours, Andrey.
--- Naked Grandfather 2.41
* Origin: ProPAL Inform (2:5020/358.1)
Д [17] SU.BOOKS (2:463/2.5) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД SU.BOOKS Д
Msg : 127 of 339
From : Nina Lenskaya 2:5020/358.2 .pд 27 .ек 95 18:17
To : Ilya Sverdlov
Subj : .лайв .типл .ьюис ".исьма .аламута"
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
Добрый вечер!
25 Dec 95 15:36, Ilya Sverdlov wrote to Nina Lenskaya:
IS> Дело в том, в каком возрасте читать Hарнию. Если в нашем с тобой - ничего
IS> страшного, уже мало-мало взрослые. А вот если давать пятилетнему ребенку
IS> (то есть использовать в качестве ВОСПИТАТЕЛЬHОГО CРЕДСТВА), то эффект
IS> будет поразительней - покруче разнообразных детских библий. Здесь чтение
IS> этих книг будет не скчно, а губительно.
У меня младший брат прочитал это дело лет, кажется, в восемь. Сейчас ему
двенадцать, отрицательных последствий пока не замечено, хотя означенная книжка
относится к числу любимых. Hо она не _единственная_ любимая. ИМХО, если родители
дадут ребенку _только_ Hарнию, и будут утверждать, что в ней и только в ней вся
мудрость человечества - тогда действительно плохо. Как, впрочем, и с любой,
сколько-нибудь затрагивающей глобальные проблемы, книгой. А так - дети не дурее
нас.
Всего хорошего! Nina
--- Naked Grandfather 2.41
* Origin: Поpа вставать на собственные уши! (2:5020/358.2)
Д [17] SU.BOOKS (2:463/2.5) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД SU.BOOKS Д
Msg : 128 of 339
From : nikolai@heritage.ras.spb.ru 2:50/128 .ят 29 .ек 95 10:51
To : All
Subj : ".иалковый венец" - нужны выходные данные этой книги
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
.RFC-Message-ID:
.REPLYADDR nikolai@heritage.ras.spb.ru
.REPLYTO 2:50/128.0@fidonet UUCP
X-RealName: "Boris E.Nikolai"
.RFC-From: "Boris E.Nikolai"
.RFC-Distribution: su
.RFC-Organization: institute of heritage
.RFC-X-Return-Path:
kiae!slip-0.pu.ru!heritage.ras.spb.ru!heritage.ras.spb.ru!nikolai
Помогите, пожалуйста -- нужно установить автора и выходные данные книги
"Фиалковый венец" -- видимо, перевод с английского.
Заранее благодарен.
Борис
--
Russian research institute for cultural and natural heritage
Saint-Petersburg Branch
Box 115, Saint-Petersburg, Russia, 195220
Tel: (812) 272-32-68 Fax: (812) 233-58-13
---
* Origin: institute of heritage (2:50/128.0@fidonet)
Д [17] SU.BOOKS (2:463/2.5) ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД SU.BOOKS Д
Msg : 129 of 339
From : Dmitry Mokeev 2:5020/279.6 .ет 28 .ек 95 14:10
To : All
Subj : .ата
ДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДДД
.TID: GE 1.11+
Сто лет здравствуйте, любезнейший All!
54 года назад (в декабре - точная дата смерти неизвестна) на этапе погиб
замечательный русский поэт Александр Введенский (был пристрелен конвоем).
Hиже - два стихотворения александрвведенского - последние из сохранившихся.
====================================================================
ЭЛЕГИЯ
Так сочинилась мной элегия
о том, как ехал не телеге я.
Осматривая гор вершины,
Их бесконечные аршины,
вином налитые кувшины,
весь мир, как снег, прекрасный,
я видел горные потоки,
я видел бури взор жестокий,
и ветер мирный и высокий,
и смерти час напрасный.
Вот воин, плавая навагой,
наполнен важною отвагой,
с морской волнующейся влагой
вступает в бой неравный.
Вот конь в могучие ладони
кладет огонь лихой погони,
и пляшут сумрачные кони
в руке травы державной.
Где лес глядит в полей просторы,
в ночей неслышные уборы,
а мы глядим в окно без шторы
на свет звезды бездушной,
в пустом сомненье сердце прячем,
а в ночь не спим томимся плачем,
мы ничего почти не значим,
мы жизни ждем послушной.
Hам восхощенье неизвестно,
нам туго пасмурно и тесно,
мы друга предаем бесчестно,
и Бог нам не владыка.
Цветок несчастья мы взрастили,
мы нас самим себе простили,
нам, тем, кто как зола остыли,
милей орла гвоздика.
Я с завистью гляжу на зверя,
ни мыслям, ни делам не веря,
умов произошла потеря,
бороться нет причины.
Мы все воспримем как паденье,
и день и тень и сновиденье,
и даже музыки гуденье
не избежит пучины.
В морском прибое беспокойном,
в песке пустынном и нестройном
и в женском теле непристойном
отрады не нашли мы.
Беспечную забыли трезвость,
воспели смерть, воспели мерзость,
воспоминанье мним как дерзость,
за то мы и палимы.
Летят божественные птицы,
их развеваются косицы,
халаты их блестят как спицы,
в полете нет пощады.
Они отсчитывают время,
они испытывают бремя,
пускай бренчит пустое стремя -
сходить с ума не надо.
Пусть мчится в путь ручей хрустальный,
пусть рысью конь спешит зеркальный,
вдыхая воздух музыкальный -
вдыхаешь ты и тленье.
Возница хилый и сварливый,
в последний час зари сонливой,
гони, гони возок ленивый -
лети без промедленья.
Hе плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Ичсезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
<1940>
Где
Где он стоял опершись на статую. С лицом пе-
реполненным думами. Он стоял. Он сам обращался в
статую. Он крови не имел. Зрите он вот что сказал:
Прощайте темные деревья,
прощайте черные леса,
небесных звезд круговращение,
и птиц беспечных голоса.
Он должно быть вздумал куда-нибудь когда-ни-
будь уезжать.
Прощайте скалы полевые,
я вас часами наблюдал.
Прощайте бабочки живые,
я с вами вместе голодал.
Прощайте камни, прощайте тучи,
я вас любил и я вас мучил.
Он с тоской и с запоздалым раскаяньем начал
рассматривать концы трав.
Прощайте славные концы.
Прощай цветок. Прощай вода.
Бегут почтовые гонцы,
бежит судьба, бежит беда.
Я в поле пленником ходил,
я обнимал в лесу тропу,
я рыбу по утрам будил,
дубов распугивал толпу,
дубов гробовый видел дом
и песню вел вокруг с трудом.
Он воображает и вспоминает как он бывало или
небывало выходил на реку.
Я приходил к тебе река.
Прощай река. Дрожит рука.
Ты вся блестела, вся текла,
и я стоял перед тобой,
в кафтан одетый из стекла,
и слушал твой речной прибой.
Как сладко было мне входить
в тебя, и снова выходить.
Как сладко было мне входить
в себя и снова выходить,
где как чижи дубы шумели,
дубы безумные умели
дубы шуметь лишь еле-еле.
Hо здесь он прикидывает в уме, что было бы
если бы он увидал и море.
Море прощай. Прощай песок.
О горный край как ты высок.
Пусть волны бьют. Пусть брызжет пена
на камне я сижу, все с дудкой,
а море плещет постепенно.
И все на море далеко.
И все от моря далеко.
Бежит забота скучной шуткой
Расстаться с морем нелегко.
Море прощай. Прощай рай.
О как ты высок горный край.
О последнем что есть в природе он тоже вспом-
нил. Он вспомнил о пустыне.
Прощайте и вы
пустыни и львы.
И так попрощавшись со всеми он аккуратно сло-
жил оружие и вынув из кармана висок выстрелил себе
в голову. И тут состоялась часть вторая - прощание
всех с одним.
Деревья как крылами взмахнули своими руками.
Они обдумали, что могли, и ответили:
Ты нас посещал. Зрите,
он умер и все умрите.
Он нас принимал за минуты,
потертый, помятый, погнутый.
Скитающийся без ума
как ледяная зима.
Что же он сообщает теперь деревьям. - Hичего
- он _цепенеет_.
Скалы или камни не сдвинулись с места. Они
молчанием и умолчанием и отсутствием звука внушали
и нам и вам и ему.
Спи. Прощай. Пришел конец.
За тобой пришел гонец.
Он пришел последний час.
Господи помилуй нас.
Господи помилуй нас.
Господи помилуй нас.
Что же он возражает теперь камням. - ичего -
он леденеет.
Рыбы и дубы подарили ему виноградную кисть и
небольшое количество последней радости.
Дубы сказали: - Мы растем.
Рыбы сказали: - Мы плывем.
Дубы спросили: - Который час.
Рыбы сказали: - Помилуй и нас.
Что же он скажет рыбам и дубам: - Он не суме-
ет сказать спасибо.
Река властно бежавшая по земле. Река властно
текущая. Река властно несущая свои волны. Река как
царь. Она прощалась так, что. Вот так. А он лежал
как тетрадка на самом ее берегу.
Прощай тетрадь.
еприятно и нелегко умирать.
Прощай мир. Прощай рай.
Ты очень далек человеческий край.
Что сделает он реке? - ичего - он каменеет.
И море ослабевшее от своих долгих бурь с со-
жалением созерцало смерть. Имело ли это море сла-
бый вид орла. - ет оно его не имело.
Взглянет ли он на море? ет он не может.
о - чу! вдруг затрубили где-то - не то дика-
ри не то нет. Он взглянул на людей.
Когда
Когда он приотворил распухшие свои глаза, он
глаза свои приоткрыл. Он припомнил все как есть
наизусть. Я забыл попрощаться с прочим, т.е. он
забыл порощаться с прочим. Тут он вспомнил, он
припомнил весь миг своей смерти. Все эти шестерки,
