и ставить не будет.
- Как же вы будете решать... кого?
- Примитивно, Кольцов! Вот к чему приводит ваше увлечение
фантастикой! Почему вы решили, что мы будем убивать? Это не так. Странно,
что я должен вам это объяснять. Существует несколько стратегий
практической деятельности. Лично я сторонник теории разумного шантажа -
предполагается минирование историко-культурных достопримечательностей и
выдвижение требований.
- Иллюзии, мастер Фердинанд, иллюзии, - сказал молодой человек. -
Станут ли власти переживать из-за ваших бомбочек? У них собачки знаете
какие есть? Они ваши бомбочки в два счета разыщут! Ваше предложение
осуществимо только в том проблематичном случае, если в нашем распоряжении
окажется установка нуль-т. Тогда можно будет минировать непосредственно
перед взрывом, а самим сваливать. Вот так-то... Да, и минировать надо не
памятнички, а городскую канализацию. Представьте себе - три миллиона
граждан с горшочками в руках, - он дико захохотал.
- О чем это вы, что за нуль-т? Это ведь понятие скорее литературное,
чем научное.. Хорошо бы держаться поближе к реальности.
- Реальность, мастер Фердинанд, в том и состоит, что нуль-т или уже
реализована, или может быть реализована в ближайшем будущем.
- Бред какой-то. Поясните.
- Почему бред? Я лично знаю ребят, которые занимались нуль-т еще до
Запрета и были близки к результату, очень близки...
- Из наших?
- Пожалуй, нет.
- Если не из наших - забудьте. Мало ли чем они занимаются -
астрологией, например. Это не значит, что мы должны использовать в своей
работе знаки Зодиака.
- Но попробовать, попробовать-то надо.
Поль не выдержал и отправился на кухню попить водички.
Надо держать ушки на макушке, решил он. Эти люди никогда не болтают
зря. Они рабы цели. И просто не способны к эмоциональным деформациям. И
раз они говорят о нуль-т, значит, за этим что-то есть. Цели их меня
волнуют мало. Хорошо бы они оставили меня в покое.
Возвращаясь, Поль несколько задержался у двери и услышал:
- Кажется, он клюнул.
- Сделает, все сделает, ничем другим уже заниматься не сможет. Такой
уж у него характер.
Поль выждал пару минут, пока сошла краска с лица и вошел в комнату.
Все присутствующие, как по команде, посмотрели на него.
Это они обо мне говорили, понял он. Это я клюнул, это я сделаю все,
что им надо. Мерзавцы.
- Может чайку? - бодро предложил он, но согласия не получил. Встреча
закончилась.
Поль был взбешен.
Эти мерзавцы собираются втравить меня в свои делишки, не спросив,
кстати, согласен я или нет. И уверены, гады, что я уже "клюнул", по их
терминологии, и буду делать то, что им надо по собственной инициативе,
даже не подозревая о том, что меня примитивно используют. Мерзавцы.
К Полю подошла Надежда и нежно прижалась к нему. Это уже был перебор.
Она прекрасно знает всю подноготную происходящего. Ее роль в
разыгранном спектакле была одной из важных. Она подставила меня. И лезть
ко мне со своими нежностями сейчас, после того, как ее друзья превратили
меня в куклу, марионетку, просто подло!
- Надя, - спросил он. - Что здесь произошло? Расскажи мне.
- Я так счастлива. Все получилось очень хорошо, и Фердинанд был
доволен. Может быть потом эта встреча войдет в школьные учебники. Движение
возрождается! Это прекрасно!
- Подожди. Движение, там, выкобенивание, это я понимаю. Ты мне вот
что расскажи, как нам теперь с тобой жить?
- Как ты можешь спрашивать такое? Мы с тобой "солдаты науки" и не
должны забывать об этом никогда. Наша жизнь и прогресс человечества -
разве здесь есть выбор? Да что с тобой, милый? Ты такой хороший, ты так
прекрасно показал себя. Я горжусь тобой. Я люблю тебя, дурачок.
От Надежды помощи ждать не приходится. Существуют ли вообще для этих
людей понятия любви, нравственности, страстей. Мне иногда кажется, что они
бы с удовольствием вывели какую-нибудь универсальную формулу, чтобы раз и
навсегда покончить с субъективностью восприятия. Бедные, духовно бедные
люди... Как бы там ни было, Подполье начало новую игру и отводит мне в ней
какую-то важную роль, надо думать, незавидную.
Вот за что не люблю этих хваленных интеллектуалов, так за то, что для
них жизнь - некая разновидность игры. Они ведь не живут, не умеют жить, не
желают жить, они набирают очки. Сделал что-то - получи очко в зачет. И у
кого этих очков оказывается больше, тот, значит, более достойный. А более
достойный человек, естественно, имеет право...
"Он клюнул". Это про меня. Это я клюнул и должен что-то сделать для
подполья. Что же? Что? Ну, во-первых, то, что сами они сделать не в
состоянии, во-вторых, то, что для меня было бы в данной ситуации
естественным, что я буду делать по собственной инициативе, потому что этот
поступок должен представляться мне сейчас наиболее важным.
Это, конечно, это...
Поль неожиданно понял, что уже играет. Подполье выиграло первое очко
- он играет! Что ж, 0:1.
Свой мозг я отключить не могу. Выходит, любое мое движение будет
приносить им выгоду. И самоустраниться, значит, проиграть... То есть, я
могу не знать, что я проигрываю, но они-то будут знать, что выигрывают. А
этого я не могу допустить ни за что. Хотя бы потому, что они используют
меня против моей воли. Видит бог, не хотел я влезать в эту историю, но раз
уж так получилось, проигрывать я не намерен. И я выиграю. Черт побери! Я
должен выиграть. Если они ждут от меня естественных логичных поступков, я
должен поступать нелогично и, тщательно взвесив свои шаги. Самым
нелогичным сейчас было бы обратиться за помощью к Ленке. Так и сделаю.
Узнав адрес Лены в справочной службе, Поль решил идти к ней сразу же.
К чему, спрашивается, было откладывать.
А в метро он неожиданно понял, что его "Фактор Х" дерьмо.
Вот, оказывается, почему я забросил писать, внутренний цензор не
позволяет мне подписывать дерьмо. Лестно.
А писать "Фактор Х" надо не так.
Может ли человек, подверженный смерти, достичь абсолютной власти? К
примеру, с собственным телом обладающий социальной властью часто
справиться не в состоянии. На биологию, как известно, запреты и амнистии
не распространяются.
А хочется приказать. Хочется жить вечно. Иметь все. Подчинить себе
все.
Владыка изнемогал. С тех пор, как он понял, что власть его ограничена
безжалостным бегом времени, сон не приходил к нему. "Я умру. я умру, рано
или поздно я умру", - повторял он себе с утра до вечера.
Видеть своих приближенных было невыносимо. Они пресмыкаются, льстят,
давят друг друга на его глазах, но в душе (душа! мерзкое слово!) надеются
похоронить его!!! Они призывают червей, проклятых могильных червей! Они
жаждут увидеть, как черви станут жрать его тело. Мерзкие, грязные людишки!
Спрос рождает предложение. И вот рядом с Владыкой появился новый
приближенный, обещавший решить проблему жизни и смерти за пару лет.
- Достичь бессмертия не труднее, чем прыгнуть с 10 этажа и не
разбиться, - излагал молодой нахал, а надо сказать, что таковым он без
сомнения был, и его бесцветные глаза светились дьявольским светом.
Он завораживал Владыку. "Врет, врет, подлец", - говорил тот себе,
наблюдая, как молодой нахал пожирает заморскую телятину, запивая заморским
же винцом. Но прогнать негодяя не было сил. А вдруг.. у него получится.
В рекордные сроки отгрохали Институт бессмертия. И потекли денежки из
государственной казны полноводной речкой.
Сотрудники Института весьма своеобразно понимали смысл научной
работы, быстро превратив ее в обычное распутство.
- Почему пьянки? Почему оргии? - интересовался Владыка.
- А как же, Хозяин, - удивлялся молодой нахал. - Как же без
распутства бессмертия-то достичь? Процесс это сложный, нематериальный.
Эманация любви обязательный катализатор для производства порошков
бессмертия, Вы же порошки заказывали?
Но были в Институте и серьезные люди, они не буянили в рабочее время
и в связях, порочащих их, замечены не были... ОНТИ - отдел
научно-технической информации, так называли это подразделение. С первой до
последней минуты своего рабочего времени сотрудники ОНТИ выискивали во
всех научных изданиях страны не только критику работ Института, но и любые
упоминания о проведении сходных работ.
Когда же такие публикации обнаруживались, сотрудники вставали и
минутой молчания провожали последний день жизни неудачников.
Вот это уже лучше! - с удовлетворением отметил Поль.
Переступить порог Ленкиной квартиры оказалось непросто. Набравшись
храбрости, Поль позвонил.
Почему, собственно, я вспомнил о храбрости, удивился он. Какая-такая
особенная храбрость понадобилась мне для посещения знакомой женщины?
Но когда дверь начала открываться, его сердечко заныло.
- Привет, Поль, - сказала Лена, как будто и не удивившись.
- Проходи. Ничего квартирка, отметил Поль. Жить бы я здесь не смог,
но выглядит все эффектно. В наследство от папочки Лене досталась
потрясающее количество книг, и они завораживали Поля. Но жить в музее..
Поль сел в кресло, расслабился. Лена молча принесла ему чашку
крепкого кофе. Неловкость, если она и была, исчезла, ему было хорошо.
Здесь можно было сидеть молча, не нужно было давать отчет - зачем пришел,
почему пришел...
- Я, Лена, немного посижу и пойду, - сказал Поль скорее по инерции,
чем по необходимости. Что-то же надо было сказать.
- Ты спешишь?
- Нет, конечно.
- Ну и сиди себе тебя никто не гонит. Хочешь, включу телевизор?
- Не надо. Я, собственно, пришел, чтобы.. Не знаю, зачем я пришел.
- Оправдываешься, что ли?
- Да нет...
- Я рада, что ты пришел.
Было спокойно. Хотелось сидеть молча и ни о чем не думать. Только
нельзя было. Вот это Поль уже хорошо усвоил - нельзя делать то, что
хочется.
Поль поднял глаза и тотчас отвел их. Смотреть на Лену было
невыносимо. Что-то у нее сделалось с глазами, ее взгляд просверливал Поля
насквозь. Раньше такого никогда не было. Казалось, что там, за зрачками,
была Вечность. Человек, а в этот момент Поль почувствовал себя неким
абстрактным человеком, был слишком мелок, чтобы без трепета общаться с
Вечностью.
- Что-то не верится, что ты больше не пишешь, - сказала Лена, как
будто не ощутив его замешательства. - Помнишь, раньше сочинительство
заменяло тебе существование. Даже когда тебе надо было спуститься вниз за
газетой, ты разражался притчей. Неужели сейчас в тебе перестали бродить
сюжеты?
Поль задумался. Пожалуй, можно было рассказать о Владыке, только вряд
ли Лене это интересно. И потом - ощутив близость Вечности, легче говорить
о каких-нибудь пришельцах, чем о привычных земных проходимцах.
Поль попробовал придумать что-нибудь про пришельцев. И сделать это
оказалось не так уж и трудно.
- Пожалуйста, - сказал он и рассказал свежую сагу. - На Землю
прилетает пришелец с заданием Центра способствовать, по мере возможности,
прогрессу местного населения. В первый же день Пришельца попытались
ограбить подозрительные личности. Тот долго не понимает, что происходит и
что от него нужно этим людям, а когда понимает - наказывает их, отшлепав
по попам, поставив в угол и, доходчиво разъяснив на будущее, что
ограбление не является шагом по пути прогресса.
Ошарашенные бандиты, не привыкшие к подобному обращению, позволяют
Пришельцу покинуть место конфликта, но вскоре в их разгоряченных головах
рождаются планы мести.
Тихая улочка, здесь поджидают бандиты ничего не подозревающего
