Филиппов не был. Что же касается решения не называть его
фамилию даже при описании его действий, ну, такое может быть
только у нас. Помню, после разоблачения антипартийной группы в
1956 году турбоэлектроход "Вячеслав Молотов" был переименован в
"Балтику". И прекрасно. Но при описании его боевых действий во
время войны не разрешалось писать "Вячеслав Молотов", а
рекомендовали писать: "турбоэлектроход, именуемый ныне
"Балтика". Вот так-то.
Светлыми летними вечерами на даче в Мартышкино мы
беседовали с Балицким Хрисанфом Антоновичем о его былом, в том
числе и о капитане Филиппове. Капитан Филиппов И.И. проживал на
юге страны. Все послевоенное время после сложной процедуры
проверки он проплавал между портами двух наших морей --
Азовского и Черного.
Да, по-разному сложились судьбы моряков с интернированных
судов после войны. Большинство из них продолжало работать в
Балтийском морском пароходстве. Правда, не все на загранлиниях.
Но уважения заслуживают все, самоотверженно одолевшие тяготы
жизни и унижения в немецких концлагерях.
НА КАПИТАНСКОМ МОСТИКЕ
С капитаном дальнего плавания Хирхасовым Борисом
Михайловичем мне довелось встречаться в совете ветеранов
Балтийского морского пароходства в 1972 году и у него дома на
улице Карташихина, что на Васильевском острове. Нужно сказать,
что первая встреча полностью оправдала мои ожидания. А ожидал я
встретить рослого, крепкого человека с выправкой морского
офицера. Действительно, от всей фигуры Бориса Михайловича
исходила какая-то невидимая сила волевого человека.
Я беседовал с легендарной личностью и несколько робел,
что, по-видимому, не ускользнуло от взгляда старого моряка. Он
достал довольно объемистую папку, в которой находились
порыжевшие от времени документы: газеты, донесения, письма,
удостоверения...
-- Наиболее памятными из тех военных дней для меня
остались суровые дни августа-ноября 1941 года -- наша
партизанская жизнь. Возможно, из-за своей необычности для
водоплавающих. По решению военного командования в середине
августа в пароходстве были сформированы два партизанских отряда
общей численностью сто человек, -- рассказывает Борис
Михайлович. -- Я был назначен командиром одного из них. Моряки,
инженеры, портовые рабочие -- вот состав этих отрядов. Костяк
формирования отрядов -- добровольцы. Записывались чуть ли не
целыми экипажами. Помню, боцман Д.Е.Гродзенчук заявил, что
моряки его парохода на собрании решили все до одного вступить в
партизаны, не колеблясь идти в тыл врага. Естественно, отбор
был самый тщательный и строгий. Из тех моряков отобрали только
тринадцать человек, остальных оставили на судне. А вообще, в
первый же день после решения организовать партизанские отряды
из моряков добровольцами в них записалось сто пятьдесят
человек. Заявления поступали и в последующие дни. Всего же было
отобрано только сто человек. Специалистов не было. Поэтому оба
партизанских отряда подчинялись командиру второго отряда
старшему лейтенанту Красной Армии Е.Ф.Туваловичу. Месячной
подготовки было, конечно, недостаточно для выхода в рейды, но
время было такое, что на большее рассчитывать мы не могли. Нас
одели в синие комбинезоны. Не у всех было личное оружие, но
зато почти каждый был обвешан пулеметными лентами.
Капитан рассказывает, а взгляд его сосредоточен где-то над
моей головой -- капитан там, в осени сорок первого, за линией
фронта.
Наиболее серьезные операции проводились сообща, двумя
отрядами, после предварительного совещания командования обоих
отрядов. В архивах БГМП (Балтийское Государственное морское
пароходство) и ЛПА сохранились документы, характеризующие
деятельность партизан-моряков. Вот первые операции партизан,
перешедших линию фронта во второй половине августа в районе
железнодорожной станции Волосово. Одна группа партизан напала
на железнодорожную станцию Извары, разгромила небольшой
фашистский гарнизон в деревне Раково и уничтожила двухмоторный
немецкий бомбардировщик, обнаруженный разведкой на окраине
деревни Домашковицы. Другая группа заминировала Псковское шоссе
на участке между Лугой и Ленинградом и взорвала несколько
автомашин, в том числе одну штабную. По данным отряда советская
авиация успешно наносила бомбовые удары по скоплениям
мотомехчастей и танков врага, уничтожила аэродром противника с
его материальной частью.
С получением приказа о возвращении в Ленинград на отдых,
экипировку и получение нового задания, партизаны ночью прошли
между немецкими дозорами, пулеметные расчеты которых
располагались в двухстах -- двухстах пятидесяти метрах один от
другого, и к утру вышли к своим, не потеряв ни одного бойца. А
через восемь дней -- снова за линию фронта. Теперь было
скомплектовано несколько отрядов по двадцать пять -- тридцать
человек в каждом. Общее командование осуществлял Е.Ф.Тувалович.
На этот раз переходили линию фронта у деревни Погостье.
Район действия -- станция Любань. В этом походе партизанами был
уничтожен железнодорожный состав из одиннадцати вагонов с
вооружением, происходили схватки с карателями. В конце октября
1941 года, когда партизаны снова возвращались в Ленинград, они
взорвали еще один железнодорожный состав.
Партизанские отряды моряков-балтийцев действовали до конца
ноября 1941 года. Ряды ленинградских партизан к тому времени
выросли, и командование решило, что моряки должны вернуться на
флот.
За мужество и героизм многие моряки были награждены
боевыми наградами. Четверо -- орденами Красного Знамени. Среди
них -- Борис Михайлович Хирхасов.
-- Какие были ребята! -- продолжает рассказ капитан. -- Не
всем довелось дожить до победы. В боях с фашистами пали Жора
Арутюнов, Коля Комолов, Женя Шмаров и Саша Иванов. Позднее
погиб Борис Ентин. Он вместе с И.М.Мельником, А.Н.Пенкиным и
другими моряками, зарекомендовавшими себя опытными партизанами,
был оставлен в партизанах ленинградских лесов после ликвидации
отрядов моряков-партизан. Многие потом умерли от голода.
Слишком мало о них написано. В балтийском центральном
проектно-конструкторском бюро работает Г.И.Вольперт, бывший
начальник штаба партизанского отряда моряков. Большая надежда
на него. И талант есть, и материалы имеются.
Да. Какие были ребята!!. Разумеется, к ним относится и мой
собеседник.
...И снова он в море. На этот раз на капитанском мостике
парохода "Майя"
(ВТ-538), который под вражеским огнем совершил десятки
круговых рейсов Ленинград -- Ораниенбаум, выполняя задания
командования по перевозке ценных грузов. И каждый рейс без
преувеличения можно назвать огненным.
-- Как-то загорелись нефтебаки, занялся причал, у которого
стояла "Майя", -- продолжает свой рассказ Борис Михайлович. --
Огонь быстро подбирался к судну по суше и по морю. А рядом
сыпятся осколки разрывающихся у самого борта бомб. Пришлось
рубить швартовы, чтобы от него уйти. Ушли благополучно.
Затем эвакуация полуострова Ханко (Гангут), последние
защитники которого поднялись на борт транспортов под
непрекращающимся огнем противника. Все, что не успели
погрузить, уничтожалось. Целый поезд, наполненный горящим
хлебом, залитым нефтью, подобно огненному змею, был на огромной
скорости пущен на финскую сторону.
30 декабря 1941 года газета "Советская Балтика" писала:
"Капитан Хирхасов вновь показал свои блестящие способности
отважного высококвалифицированного судоводителя, волевого
командира, твердость и находчивость которого вселяют мужество и
спокойствие в подчиненных". Это опять о нем -- о Борисе
Михайловиче Хирхасове.
На пути в Ленинград, после того, как подорвались на мине и
затонули оба тральщика, сопровождавшие караван, пароход "Майя",
подобрав двадцать человек тонущих, пошел головным судном
каравана.
Перед самым Кронштадтом движение застопорилось, попали в
ледовый плен. Ну, прямо неподвижная мишень для фашистских
артиллеристов. Опять обстрел. Взрывы и слева, и справа. Но,
наконец, при помощи пробившегося ледокола "Ермак" "Майя" снова
обрела ход и 4 декабря пришла в Кронштадт.
Ни встреча с подводной лодкой противника, ни шквальный
огонь с финских берегов, ни тяжелый лед, стопоривший движение
каравана, не могли помешать успешному завершению ответственного
рейса. За этот рейс капитана Хирхасова Родина наградила орденом
Красной Звезды.
А в июне 1942 года капитан Б.М.Хирхасов возглавлял эшелон
откомандированных в Архангельск для работы в Северном морском
пароходстве, сто пятьдесят балтийских моряков. А уже 18 марта
1943 года Совинформбюро сообщало о геройском экипаже парохода
"Андре Марти", которым командовал опять же Борис Михайлович
Хирхасов.
Пароход "Андре Марти" был атакован в Баренцовом море
четырьмя вражескими бомбардировщиками, которые с небольшой
высоты сбросили двенадцать бомб и обстреляли пароход из
пулеметов. Благодаря умелому маневрированию, ни одна из бомб не
попала в цель. Команда "Андре Марти" самоотверженно отражала
атаки противника и сбила один самолет, а другой повредила.
Судно благополучно прибыло в советский порт и доставило ценный
груз к месту назначения. За этот рейс пароходу "Андре Марти"
был присвоен переходящий вымпел Наркомморфлота, многие члены
экипажа получили боевые награды, а капитан Хирхасов был
награжден орденом Отечественной войны I степени.
Экипаж парохода "Андре Марти" был одним из многих судовых
экипажей, скомплектованных из моряков, откомандированных в
другие бассейны из Ленинграда. Они много сделали для
обеспечения победы над врагом.
"В огне войны моряки прошли боевую проверку. Они показали
себя мужественными, достойными сынами Родины" -- писала газета
"Правда" в своей передовице "Дело чести советских моряков" от 9
июня 1942 года.
Эта высокая оценка, данная всем морякам торгового флота
страны, относится к каждому такому экипажу, в том числе и к
экипажу парохода "Андре Марти".
Во время войны, в период восстановления флота Балтийского
морского пароходства, в мирные дни труда Борис Михайлович
Хирхасов всегда оставался собой -- человеком труда, высокой
профессиональной чести, куда бы ни бросала его служебная
необходимость. Даже будучи пенсионером, он продолжал нужную
работу среди молодежи, являясь членом совета ветеранов
Балтийского пароходства. И здесь, перед молодежной аудиторией,
как когда-то в начале войны перед партизанским отрядом моряков,
на суровых морских дорогах войны он был на высоте -- на своем
капитанском мостике жизни.
БЛОКАДНЫЙ БЕРЕГ
"Сохранить флот!" -- это было главной задачей, стоявшей
перед моряками, портовиками, работниками береговых организаций
Балтийского морского пароходства в суровые дни блокады.
Особенно изнурительным и напряженным был их труд по сохранению
флота во что бы то ни стало в условиях первой блокадной зимы.
Голодный паек, нехватка топлива, отсутствие электроэнергии, --
ничто не смогло остановить балтийцев в выполнении ими этой
жизненно важной задачи.
Моряками за зиму было законсервировано двадцать судов. На
фоне первого снега суда, стоявшие в порту, стали контрастно
выделяться и с целью маскировки были окрашены известью. Все
экипажи использовались на саморемонте, так как из-за нехватки
кадров Канонерский завод и плавучая ремонтная мастерская
пароходства оказались не в состоянии проводить ремонт судов.
Люди умирали от голода, а оставшиеся в живых из последних
