кот Васька, привлеченный запахом лекарства, спрыгнул со шкафа и стал жадно
лакать из лужицы валерьянку. Тем временем дверь в мою комнату стала вдруг
тихонечко отворяться.
- Ужи! - крикнула в ужасе мама. Но это были не ужи, это был папа. Он
вошёл с насторожённым лицом в комнату и, увидев нас всех на столе, то ли от
неожиданности, то ли от чего другого, вдруг расхохотался.
- Напрасно смеёшься,-сказала мама.-Когда ты узнаешь, что случилось, ты
заплачешь...
- А что случилось?-спросил папа, делай серьёзное лицо.
- А то, что по нашей даче ползают змеи...
- Какие ещё змеи? - спросил папа.
- Не змеи, а ужи,-поправил маму Мишка.
- Это ещё надо проверить,-сказала мама.- Мишка принёс в наш дом целый
чемодан змей, а они все расползлись по даче.
- Не чемодан, а всего четыре штуки- сказал Мишка,- и не змей, а ужей.
Папа подумал, потом почему-то поднялся на Цыпочки и тихо сказал:
- Если они расползлись,- прошептал папа,- то надо не сидеть на столе
сложа руки, а ловить их.
Сделав такое мужественное заявление, папа на цыпочках подкрался к нашему
общему столу и сказал мне шёпотом:
- Ну-ка подвинься!..
Я подвинулся, и папа очень ловко впрыгнул на стол, при этом так
энергично, что мама чуть не упала со стола с другой стороны.
- Ой! - сказала мама и уцепилась за моё плечо.
А Мишка спустил ноги и стал медленно слезать со стола.
- Ты это куда? - спросил папа, хватая его за руку.
- За ужами!
- Сидеть! - сказал папа, не отпуская Мишкину руку.
- Сами же сказали, что ловить...
- Сначала надо убедиться, что эти ужи действительно ужи, а потом уже их
ловить.
- Значит, мы на этом столе так и будем до утра убеждаться? - спросила
мама.
- Почему до утра?-ответил папа.-Сейчас мы привлечём ужей в комнату и
убедимся, что они ужи. А после этого их переловим.
- Интересно, чем это вы будете их привлекать? - спросила мама.
- Чем?-сказал папа.-Свистом... Когда я был на строительстве в Индии, я
видел, как там заклинали свистом змей.
- Точно,- сказал Мишка.- Змеи на свист всегда выползают.
- А ты свистеть умеешь?-спросил папа Мишку.
- Умею,-ответил Мишка.
- Ну-ка свистни.
Мишка заложил два пальца в рот и свистнул изо всех сил. Свист получился у
него резкий и оглушительный.
- Нет,-сказал папа.-Таким свистом змей можно только распугать. Надо
свистеть нежно.- И папа показал Мишке, как нужно нежно свистеть.
Мишка повторил. Папа остался доволен.
- Так,-сказал он, обращаясь ко мне и Наташке.- Вы тоже свистите. Всем
свистеть!
Сложив губы трубочкой, папа вывел негромко какую-то знакомую мелодию. -
Что ты свистишь?-спросила мама. - Арию индийского гостя.
- По-моему, лучше арию Ленского из оперы "Евгений Онегин",-сказала
Наташка.-И слова подходят: "Куда, куда вы удалились?"
Но папа предпочёл арии Ленского арию индийского гостя.
- Три, четыре! - сказал он и взмахнул по-дирижёрски руками.-Начали!..
И мы начали свистеть. Папа с Мишкой свистели вполне прилично. А мы с
Наташкой от страха жутко врали мелодию. А тут ещё к нашему хору
присоединился пьяный Васька. (К этому времени он слизал с пола всю
валерьянку и совершенно опьянел.)
- Стоп!-сказал папа.-Так не пойдёт! На такую какофонию никакая змея не
приползёт.
Мы все замолчали. Только пьяный Васька продолжал что-то распевать своим
хриплым голосом.
- Пошёл вон! - сказал папа, обращаясь к Ваське.- Брысь!
На этот раз захмелевший кот хотя и нехотя, но всё же послушался папу.
Качаясь на четырёх лапах, он подошёл к окошку и прыгнул, но промахнулся и
шмякнулся о стенку.
- Вот надрался,- сказал папа.- Даже в окно попасть не может.
Удар о стенку и валерьянка, вероятно, так оглушили Ваську, что тот упал и
сразу же уснул на полу без задних ног. В комнате снова стало тихо.
- Непонятно,-прошептала мама,-почему же ужи не выползают?..
- Кто же поползёт на такую какофонию? - ответил папа и добавил, обращаясь
к нам: - Всем молчать. Свистеть буду я один.
- А может быть, вы не то свистели?-робко спросила мама.-Может быть, им
надо что-нибудь танцевальное ?..
Папа что-то хотел ответить, но как раз в это время в полной тишине
раздался за дверью шорох. Все насторожились. Шорох приближался.
- Ползут...-прошептал папа.-Ползут...- И он снова принялся за своего
индийского гостя.
Он свистел так тонко и нежно, как будто играя на флейте. А шорох тем
временем всё приближался и приближался. Мы не выдержали и стали опять
тихонечко подсвистывать папе. Какофония возобновилась с новой силой, но
несмотря на это шорох всё приближался. Потом дверь тихонько открылась, и из
дверной щели высунулась голова нашей соседки. Она смотрела на нас
долго-долго, до тех пор, пока мы один за другим не прекратили свист.
- Так,-прошипела соседка,-вместо того чтобы ловить своих гадюк, они ещё
сидят на столе и ещё свистят...
- Позвольте,- сказал папа.
- Не позволю! - прошипела соседка.-У нас тоже есть дети.
- Какие гадюки? - сказал папа.- Где вы их видели?
Как раз в это время соседка взглянула под стол, на котором мы сидели, и
глаза её вдруг просто вылезли из орбит.
- Удав! - крикнула она шёпотом.- Удав! Под столом! Караул! Милиция!
Подняв юбку обеими руками, соседка подпрыгнула на пороге и с криком и
визгом выскочила из комнаты, продолжая кричать на улице:
- Удав! Милиция! Удав! Милиция! Мы все, как один, встали на столе и
замерли, словно в почётном карауле. Стол, на котором мы стояли, был
складной, поэтому посреди него была щель, через которую я взглянул на пол.
На полу, свернувшись кольцами, действительно лежала чёрная огромная змея.
- Удав,-сказал папа.-У нас под столом удав...
- Я удавов не приносил!- сказал Мишка.
- Ну конечно, он сам приполз...-сказал папа.- В гости к ужам...
Тогда Мишка прыжком соскочил со стола, схватил чемодан и, раскрыв его,
как капкан, стал приближаться к удаву, лежащему под столом. Мы все
покачнулись. Наташка завизжала. Мама закрыла лицо руками. Стол пошатнулся.
Ножки его подломились, и мы все полетели на пол, прямо в пасть удаву. К
счастью, крышка стола упала на пол плашмя и накрыла удава. Из-под досок
торчал только его хвост, очень уж круглый и какой-то словно обрубленный
топором. Мишка схватил удава за хвост и потянул на себя.
- Шланг! - заорал он.- Это же резиновый шланг, а не удав!
Теперь и я и мама с Наташкой убедились, что это действительно был не
удав, а шланг для поливки папиной машины. И мы все вскочили на ноги и
подняли крышку стола. А мама схватила бесстрашно в руки чёрный шланг и
громко закричала в сторону соседней дачи:
- А разговоры подслушивать нехорошо! И шланги выдавать за удавов тоже
нехорошо! Это же даже не уж! А шланг!.. - С этими словами мама подняла ещё
какую-то жёлтую трубку и крикнула: -И вот ещё шланг!
- А это как раз не шланг, а уж! - поправил её Мишка.
К счастью, крик, который вырвался одновременно из маминой, папиной,
Наташкиной и моей груди, заглушил пикирующий вой пожарной сирены,
раздавшийся за оградой нашей дачи. Затем к пожарной сирене присоединили свой
голос сирена неотложки, подлетевшей на всех парах к нашим воротам, трели
милицейских свистков и звонкие удары чем-то железным о рельсу: дон! дон!
дон! дон! фррр! фррр! трррр! тррр! у-у-у-у-у! у-у-у-у-у!
Что выясняли между собой участковый милиционер и папа, откуда отряд
пожарников извлёк остальных трёх Мишкиных ужей, что всё это время кричала
соседка, почему брандмайор снова записал наш телефон, какие слова говорил
нам с Мишкой лейтенант милиции, зачем папе сунули в руки какую-то квитанцию,
за которую он заплатил деньги,-я рассказывать не буду, потому что лично мы с
Мишкой всё это выдержали стойко и мужественно, как и полагается всё
выдерживать настоящим путешественникам. Только один раз наши ряды с Мишкой
дрогнули и пришли в замешательство-это когда приехавший на "скорой помощи"
врач, осмотрев нас и заметив на наших руках подозрительные царапины, покачал
головой и предложил нам снять штаны.
- Это ещё для чего? - возмутился Мишка.
- Для уколов! - пояснил врач.
Против чего-чего, а уж против уколов Мишка взбунтовался принципиально, а
за ним принципиально взбунтовался и я. Мишка кричал, что он ещё нигде не
читал, чтобы путешественнику, воспитывающему змей, вкатывали бы за это
уколы!
- Во-первых,-кричал папа, стаскивая с Мишки штаны,-настоящий
путешественник воспитывает змей у себя дома, а не в гостях!.. Во-вторых,-
кричал папа, сдирая с меня штаны,- настоящий путешественник согревает змей
только на своей груди, а не на груди своего двоюродного брата!.. Вкатите
ему, пожалуйста, двойную порцию! Я вас очень прошу! - сказал папа, указывая
доктору на Мишку и направляясь к двери.
Потом доктор перешёл со своими инструментами на мамину половину и начал
там делать уколы Наташке.
А потом на нашей даче наступила полная тишина. Все разошлись по своим
комнатам и улеглись спать. И только изредка доносившееся "ой" из Наташкиной
комнаты говорило о том, что и Наташка так же, как и я, всё ещё не спит.
А я лежал, свернувшись калачиком, под тёплым одеялом и, потирая слегка
место укола, испытывал, как всегда, в присутствии Мишки в одно и то же время
два противоречивых чувства: с одной стороны, я был рад, что я сплю один, без
всяких там ужей... за компанию... а с другой стороны, может быть, было бы не
так уж плохо, если бы рядом лежал, свернувшись калачиком, такой жёлтенький
симпатичный и безвредный ужик...
С этими мыслями я и уснул, а когда проснулся, то Мишки на даче уже не
было. Я потёр спросонья место укола и от неожиданности и боли ойкнул. Затем
повернулся на другой бок и увидел, что на моей постели сидит моя сестра
Наташка. И такая грустная-грустная!
- Ой! - сказал я громко, потом помолчал и добавил: -"Ой, цветёт калина в
поле у ручья..."
Потом я сунул руку под подушку и нащупал там записку. Записка была,
конечно, от Мишки. Я загородился подушкой от Наташки и стал читать.
"Всё в порядке! - писал Мишка.-Подготовка к отважным путешествиям
продолжается! Жди указаний!"
- Слушай, Валька,-сказала Наташка, думая о чём-то неизвестном,-а может
быть...
- Что-может быть?-переспросил я её быстро. Тянет всегда слова как резину.
- А может быть... тридцать шесть и шесть... это ненормальная
температура?..
- А какая же нормальная? - спросил я подозрительно.
- Тридцать шесть и девять... - с таким вздохом ответила Наташка, что я
наконец-то сразу же понял, о чём... то есть, вернее, о ком она думает...
Тогда я протянул ей Мишкину записку. Может, ей от этой записки станет
веселее, тем более что ведь ничего не кончилось, а всё только началось...
Началось и продолжается. Теперь только бы скорее пришли от Мишки указания.
