лись. Потому что это же дикое предательство: они столько лет друг друга
знали, вместе учились... Есть еще одна причина, почему МВД хочет меня в
тюрьму запрятать. Я им еще там сказал: я все опишу, что знаю. Все ваши
преступления. И у меня уже контракт на книгу, и я начал ее писать. А
сейчас эта провокация прервала мою работу".
Кроме Япончика, в ордере на арест значились: Леонид Абелис, известный
также под кличками Шатер и Леня, Сергей Илгнер, Юрий Гладун, Рустам Са-
дыков, Максим Коростышевский, Валерий Новак, Владимир Топко и Яков Во-
ловник. Условно их можно было разделить на две группы: команда Япончика
и команда Садыкова. В первую входили Абелис (считавшийся правой рукой
Япончика в его бруклинской резиденции), Илгнер, Воловник, а также Гладун
(официант ресторана "Русский самовар", постоянными клиентами которого
были как обвиняемые, так и потерпевшие - владельцы "Саммита" Александр
Волков и Владимир Волошин).
В команду заместителя начальника фондового отдела АКБ "Чара" Рустама
Садыкова входили его давние друзья: Топко, Новак и Коростышевский - по
разным данным, кинорежиссер или кинопродюсер, предполагавший выпустить
фильм на деньги "Чары".
Как удалось установить ФБР, в ночь на 26 мая люди Япончика под угро-
зой расправы привезли Волкова и Волошина в русский ресторан "Тройка"
(Нью-Джерси) и заставили их подписать расписку на 3,5 миллиона долларов.
Первыми, через две недели, полиция задержала Япончика и Абелиса.
Так и не были арестованы Максим Коростышевский и Рустам Садыков. Пос-
леднего американская полиция схватить просто не успела: он вернулся в
Москву 26 мая, сразу же после заседания в "Тройке". Перед судом он не
предстал, но американские судьи его все же увидели - на видеопленке. По
просьбе американцев, Садыкова допрашивали в Москве - в течение трех
дней, под объективом видеокамеры. На допросах присутствовала представи-
тельная компания: кроме следователя МВД - три адвоката Иванькова, адво-
кат Топко, помощник нью-йоркского окружного прокурора и специальный
агент ФБР. Суть показаний Садыкова (составивших увесистый том) сводилась
к следующему. Никакого выколачивания долга не было. Переговоры проходили
дружески и увенчались мирной трапезой в ресторане "Тройка". На которой,
кстати, Япончика не было. О том, что посредники имеют криминальное прош-
лое, Садыков не подозревал. С Иваньковым его свел некий Эдик, с которым
Рустам случайно познакомился на Патриарших прудах (прямо по Булгакову:
"Никогда не разговаривайте с неизвестными").
Первоначально американское обвинение Япончика в вымогательстве предс-
тавлялось довольно зыбким. Кроме заявления пострадавших - Волкова и Во-
лошина - об угрозах со стороны Иванькова и его подручных, прямых доказа-
тельств его непосредственного участия в вышибании долга не было: Япончик
не присутствовал в ресторане, когда Волкова и Волошина заставляли ста-
вить свой автограф на злополучной расписке, у него не найдено оружия
(как, впрочем, и у остальных задержанных). Иваньков напрочь отрицал ор-
ганизацию им убийства в Москве отца Волкова.
Кроме того, сразу после ареста Иванькова криминальные структуры стали
предпринимать попытки к его спасению. Только по России, по имеющимся
сведениям, на спасение именитого вора в законе было собрано более трех
миллионов долларов. Правда, внести за его освобождение до суда смешной
по мафиозным меркам залог в 40 тысяч долларов друзья Япончика так и не
смогли. По американским законам, эти деньги должны иметь совершенно ле-
гальное происхождение - таких у нашей мафии не оказалось. Точнее, "чис-
тые деньги", наверное, были - но при их перечислении автоматически зас-
ветились бы связанные с Япончиком фирмы. А этого никому не хотелось.
Зато "братве" удалось нанять целый штат адвокатов, которым поручили
вытащить Япончика из тюрьмы. В их число попал и Барри Слотник, хорошо
зарекомендовавший себя в 70-е годы успешной защитой Джо Коломбо, главы
крупнейшей в Нью-Йорке преступной группировки. Коломбо основал ита-
ло-американскую лигу гражданских прав. Эта организация ставила своей
целью развеять миф об итальянской мафии, объясняя его возникновение по-
пыткой протестантской Америки очернить итальянскую общину. Слотник часто
выступал по радио и телевидению, сделавшись неофициальным рупором лиги.
Заодно он не раз выручал Коломбо в столкновениях с властями. Кроме того,
он помогал основателю лиги защиты евреев раввину Мееру Кахане, сделав-
шись представителем сразу двух лиг.
Слава пришла к Слотнику в 84-87-х годах, когда он без ложной скром-
ности назвал себя в интервью "лучшим юристом в Америке". Дело в том, что
он весьма удачно защитил на судебном процессе Бернарда Геца, который
застрелил в ньюйоркском метро четырех подростков-негров, пытавшихся его
ограбить. Слотнику удалось добиться его оправдания по всем статьям, кро-
ме незаконного хранения оружия (за что Гец получил всего год тюрьмы).
Свои старые навыки давления на присяжных Слотник использовал и во
время процесса против Иванькова. Он много и проникновенно говорил о со-
ветском тоталитаризме, жертвой которого, по словам адвоката, стал
Иваньков, о психиатрических репрессиях в институте Сербского, упоминал
Владимира Буковского и Анатолия Щаранского, рассказывал о демонстрациях
на Манхэттене под лозунгом "Отпусти народ домой!". Говорят, что Слотник
и его коллега Шапиро получили за защиту Иванькова около 800 тысяч долла-
ров.
В общем, представители обвинения находились под весьма серьезным
прессом. К тому же прокурору было трудно доказать что-либо по непос-
редственным уликам - телефонным разговорам между Иваньковым, его сообщ-
никами и владельцами "Саммита". Расшифровки записей не содержали ни од-
ной прямой угрозы Волкову и Волошину.
И все же у ФБР, для которого вывести на чистую воду "главного русско-
го мафиози" было делом чести, имелся свой сильнейший козырь. Давать по-
казания против патрона согласился ближайший сподвижник Иванькова Леонид
Абелис. Осенью 95-го года он был включен в так называемую "Программу за-
щиты свидетелей". Кроме Абелиса, под государственной "крышей" находились
Волков и Волошин. Досужие журналисты подсчитали, что за свидетельские
показания одного только Волошина власти тратили 6 тысяч долларов ежеме-
сячно (его семье снимали спецквартиру, оплачивали их телефонные перего-
воры, все передвижения, охрану и т.п.).
На вопрос прокурора Бриджит Роуди, почему Абелис рискнул свиде-
тельствовать против знаменитого вора в законе, тот отвечал: "Я просто
увидел, что мои партнеры по тюрьме с ихними адвокатами ведут против меня
нечестную игру, выделяя меня на первое место. Сенсацией стали показания
Абелиса о том, что, если бы Волков и Волошин все же согласились вернуть
деньги "Чары", львиную долю этой суммы решили присвоить себе (за работу)
Япончик и его люди. "Иваньков сказал, что два пойнт шесть идет на нашу
сторону безоговорочно. В случае компромиссного решения, то есть если
Волков и Волошин будут возвращать не полностью эту сумму, то мы будем
иметь свою половину в стороне Садыкова и в стороне Волошина..."
Абелис также рассказал, что аналогичным образом компания уже помогла
Майклу Хейфецу. Прокурор Бриджит Роуди спросила, получили ли они за это
вознаграждение. Абелис ответил утвердительно. "Как это выглядело?" - "Я
встретился с Майклом Хейфецем и спросил, получил ли он все деньги обрат-
но. Он сказал, что первая часть денег уже пришла. Я спросил, как он ви-
дит наш интерес. "50 процентов", - ответил Хейфец. Первые деньги пришли
в сумме 200 тысяч. Из них Майкл отдал на нашу сторону 100 тысяч". По
словам Абелиса, он, его приятель Алик Магадан и Иваньков получили приб-
лизительно по 32 тысячи "баксов". "В счет этих денег Хейфец оплачивал
мою машину, мой телефон, мои кредитные карты". Иваньков "часть получил
кешью, а остатком были оплачены его счета".
Вячеслав Иваньков: "Абелис? Ну что Абелис сказал?.. Что он знает? Ну,
я его видел, может быть, раз тридцать. Не знаю, не считал. Я его год
всего знал! Приезжал в ресторан, позвоню: "Накрой стол!" Ну, дальше что?
Просто мерзость! У нас ничего бы не было, он за счет нашего несчастья
выкрутил себе свободу, чтобы уйти, а нас утопить. У них же нет никого! И
не может быть! Они просто оплачивают деньги вот этим лжесвидетелям, вот
это ихняя методика американская! Подкупают, чтобы по ихней партитуре
сказали что-то, что бы их устроило".
И все же присяжные поверили версии обвинения, а не адвокатов Иванько-
ва. Барри Слотник доказывал, что Иванькову удалось разрешать чужие иму-
щественные конфликты благодаря своей репутации справедливого человека и
бизнесмена, и Абелис тоже показал, что Иваньков "пользуется большим ав-
торитетом в русской "комьюнити", но когда прокурор попросила объяснить,
в какой "комьюнити", то свидетель сказал: "В криминальной... Имея за
спиной большую криминальную карьеру, он пользовался большим авторитетом.
Достаточно было его одного слова, и решались все вопросы сразу..."
Суд присяжных вынес свой вердикт в июле 1997 года. Япончика и его по-
дельников признали виновными в вымогательстве 3,5 миллиона долларов у
хозяев фирмы "Саммит Интернешнл" Александра Волкова и Владимира Волоши-
на. Также Иваньков был признан виновным в заключении фиктивного брака с
гражданкой Оле. После вердикта присяжных "виновен" судьи должны были
конкретизировать меру наказания. По американской системе определения на-
казания Иваньков по сумме преступлений набрал 34 балла (только вымога-
тельство 3,5 миллиона долларов стоило ему 23 балла). В переводе на срок
лишения свободы Япончику грозило 20 лет.
И тогда свою роль сыграл профессионализм адвокатов (и, возможно,
деньги из "общака", которые на оплату адвокатских услуг удалось собрать
"братве"). Слотник и Шапиро направили 15-страничное ходатайство судье
Кэрол Эмон. Они поведали, что вся жизнь Иванькова "протекла в борьбе
против безбожного тоталитаризма в СССР... С помощью православной церкви
и отдельных ее священнослужителей Иваньков выжил и смог продолжить
борьбу против коррумпированного коммунистического строя". В итоге он по-
лучил 14 лет лагерей "по сфабрикованным обвинениям информатора КГБ Ген-
сензона".
Возможно, для читателя, вместе с которым мы еще раз проследили длин-
ный и извилистый путь Япончика на криминальный Олимп, эти адвокатские
словеса покажутся полным бредом. Но американская судья, плохо знакомая с
особенностями российской уголовной жизни, отнеслась к ним вполне серьез-
но. И в конце концов скостила наказание до 24 баллов - то есть до 9 лет
и семи месяцев тюрьмы. К тому времени полтора года Иваньков уже отсидел.
Еще три, как считает Барри Слотник, его подзащитному скостят за хорошее
поведение". Если произойдет так, как предсказывает адвокат, Япончику к
моменту написания данной главы (июнь 97-го) осталось провести за решет-
кой всего четыре с половиной года. Он выйдет еще не старым и способным
на новые подвиги - от которых, возможно, содрогнутся законопослушные
граждане по обе стороны Атлантического океана.
Вячеслав Иваньков: "Для меня уже не важно, что они напишут или ска-
жут. Они врали, врут и продолжают врать, вбивая всем в головы: я самое
страшное чудовище, которое когда-либо рождалось на земле. И им, кстати,
в этом помогают ваши же коллеги, платные борзописцы, прикормленные МВД,
- всякие там Кислинские, Белых... Я знаю, что говорю. Вы можете открыто
написать: я принимаю их методы. Методы всех этих... из ФБР, МВД, ФСБ.
Они отняли у меня жизнь, они не дают возможности пожить мне нормально,
по-человечески, с семьей, они разбили мою старость, - пусть! Я буду с
ними бороться их же собственными мерзкими методами. Это будет честно.
По-мужски. У меня есть список. Я знаю, кто совершал эти преступления и
