приходила в Санктэри. Ты спаслась по той же причине, по которой я решила
стать такой, какой должна оставаться сейчас.
- Я все еще не понимаю.
- Они никогда не ожидают, что ты будешь драться. Небольшого
сопротивления как раз достаточно, чтобы взволновать. Они ждут, что ты
подчинишься их желаниям, захотят ли они ударить тебя, изнасиловать или
убить. Женщины в Санктэри не приучены бороться. Их учили, что их
единственная сила в способности угождать в постели и в лести. Совсем
немногие перечат, остальные смирились, чтобы уцелеть.
- А что с теми, кто не смирился?
- Их убивают за их высокомерие. Или, - она горько улыбнулась и
развела руками, указывая на себя, - некоторые нашли применение своим
талантам в другой области.
- Но почему вы смирились с этим?
- Здесь так принято, Весс. Они говорят, что так и должно быть, что
так предопределено.
- В Каймасе так не принято, - сказав название своего родного города,
она почувствовала желание вернуться. - Кто предопределил это?
- Моя милая, - сказала Лизанде сардонически, - боги!
- Тогда избавьте себя от богов.
Лизанде вскинула брови.
- Наверное, тебе не следует высказывать свои мысли вслух в Санктэри.
Жрецы всесильны.
Она провела рукой по сфере, и поверхность раздвинулась, как будто она
разрезала ее пополам. Лизанде раздвинула оболочку так, чтобы Весс смогла
выбраться.
Весс думала, что неуверенность и неопределенность, которые угнетали
ее, исчезнут, когда она почувствует твердую землю под ногами. Но этого не
произошло.
Весс и Лизанде возвращались в "Единорог" молча. Мейз просыпался,
улицы начали наполняться нагруженными повозками, тянувшими их впряженными
пони, нищими, уличными торговцами и ворами-карманниками. Весс купила
фрукты и мясные тефтельки для друзей. "Единорог" был закрыт, внутри было
темно. Как и сказал хозяин таверны, он не открывал рано. Весс обернулась,
Лизанде стояла около лесенки у входной двери дома.
- Я должна покинуть тебя, f...
Весс с удивлением сказала:
- Но я думала, что ты поднимешься со мной позавтракать, побеседовать.
Лизанде покачала головой. Ее улыбка была странной, не ироничной, как
ожидала Весс, но мрачноватой.
- Я хотела бы, сестричка, если бы могла. На этот раз мне бы хотелось.
Но у меня неотложное дело на севере.
- На севере? Зачем же вы шли со мной?
Весс сориентировалась по дороге обратно, несмотря на то, что кривые
улочки не позволяли идти прямо, они с Лизанде продвигались на юг.
- Я хотела прогуляться с тобой, - ответила Лизанде.
Весс сердито посмотрела на нее.
- Ты думаешь, у меня не хватило бы ума добраться самостоятельно?
- Это чужое для тебя место, здесь беззащитны даже те люди, которые
живут постоянно.
- Вы...
Весс остановилась. Так как она обещала хранить тайну, она не могла
сказать то, что хотела, что ей бы не понравилось, если бы с ней самой
обращались, как она с Весс. Весс подавила гнев. Сильнее гнева на Лизанде
за то, что она не уверена в ней, сильнее, чем ее разочарование, что
Лизанде уходит, было удивление, что Лизанде намекнула насчет Сатаны. Она
не хотела вникать слишком глубоко в мотивы поведения волшебницы.
- Я обещала, - сказала Весс горько, - ты можешь быть уверена, что мое
слово важно для меня. Может быть, твое дело более важное.
Она повернулась, нащупала задвижку, взгляд ее затуманился.
- Весси, - сказала Лизанде мягко, - ты думаешь, я вернулась прошлой
ночью только для того, чтобы заставить тебя дать клятву?
- Это не имеет значения.
- Возможно, нет, поскольку я мало чем могу отблагодарить тебя.
Весс повернулась:
- И ты думаешь, что я дала обещание только потому, что надеялась на
твою помощь?
- Нет, - сказала Лизанде, - frejojan, я хотела бы, чтобы у меня было
побольше времени, но главное, что я хотела бы рассказать тебе, это то, что
я разговаривала с Джубалом прошлой ночью.
- Почему ты не сказала мне? Что он сказал? Он знает, где Сатана?
Но она заранее знала, что ответ не будет приятным. Лизанде не стала
бы придерживать хорошие новости.
- Он увидится с нами?
- Он не видел вашего друга. Он сказал, что у него нет времени видеть
вас. Я надавила на него - он мне обязан кое-чем - но он ведет себя
необычно последнее время. Чего-то он боится больше, чем меня, и это очень
странно.
Лизанде посмотрела вдаль.
- Неужели он не сказал хоть что-нибудь?
- Он сказал, что сегодня вечером вы должны прийти в парк перед
правительственным дворцом.
- Почему?
- Весси, это может быть, и не даст ничего, но это место аукциона.
Весс покачала головой, сбитая с толку.
- Там рабы предлагаются для продажи, - продолжала Лизанде.
Ярость, унижение, надежда: реакция Весс была такой сильной, что она
не смогла ответить. Лизанде поднялась по ступенькам одним большим шагом и
обняла ее. Весс не сопротивлялась, дрожащая, и Лизанде погладила ее
волосы.
- Если он там, то это незаконно, Лизанде! Может ли свободный человек
быть украденным в своем доме и... и...
Лизанде смотрела в небо, солнечные лучи осветили крышу самого
восточного здания.
- Frejojan, я должна идти. Твой друг, видимо, будет продаваться. Ты
можешь постараться купить его. Здесь торговцы не так богаты, как в
столице, но достаточно богаты. Тебе понадобится очень много денег. Я
думаю, тебе и твоим друзьям вместо этого надо обратиться к правителю. Он
человек молодой и глупый, но не знаю...
Лизанде обняла Весс последний раз и пошла прочь.
- До свидания, сестричка. Поверь, пожалуйста, я бы осталась, если б
могла.
- Я знаю, - прошептала Весс.
Лизанде пошла прочь, не оглядываясь, оставив Весс одну среди ранних
утренних теней. Весс пошла в свою комнату наверху. Когда она вошла, Чан
полулежал, опершись на локоть.
- Я уже стал беспокоиться, - сказал он.
- Я могу сама о себе позаботиться, - огрызнулась Весс.
- Весс, любимая, что случилось?
Она попыталась сказать ему, но не смогла. Она стояла молча,
уставившись в потолок, не глядя на своих лучших друзей.
Когда Чан встал, она посмотрела через плечо. Рваные занавески
пропускали лучики света, которые падали на его тело. За время долгого
путешествия он изменился, как и остальные. Он был все еще прекрасен, но
похудел и посуровел.
Чан мягко коснулся ее плеча. Она отпрянула. Он заметил пятнышко крови
на воротничке.
- Ты ранена? - испуганно воскликнул он. - Квотс!
Квотс что-то сонно пробормотала со своего места. Чан попытался
отвести Весс к окну, там было светлее.
- Только не трогай меня.
- Весс!?
- Что такое? - проснулась Квотс.
- Весс ранена.
Квотс босая подошла к ним, Весс упала в ее объятия и разрыдалась.
Квотс поддержала Весс, так же как Весс поддержала Квотс несколько
дней назад, когда Квотс тихо плакала ночью, уткнувшись в подушку, тоскуя
по дому и по детям.
- Скажи мне, что случилось? - мягко спросила она.
Весс постаралась рассказать как можно меньше о нападении, и как можно
больше про то, как объяснила Лизанде и это нападение и жизнь в Санктэри.
- Понимаю, - сказала Квотс и вытерла слезы с ее щек.
- Я не знаю, - сказала Весс, - я, должно быть, схожу с ума, раз веду
себя подобным образом.
Она снова начала плакать. Квотс отвела ее к одеялам, где, тревожно
моргая, сидела Аэри. Чан последовал за ними в равной степени встревоженный
и смущенный.
Квотс посадила Весс, села с ней рядом и обняла. Аэри погладила ей
спину и шею и распустила крылья вокруг них.
- Ты не сходишь с ума, - сказала Квотс, - ты не привыкла к их образу
жизни.
- Я не хочу привыкать к тому, что здесь принято. Я ненавижу это
место. Я хочу найти Сатану, я хочу домой.
- Я знаю, - прошептала КВотс, - я знаю.
- А я нет, - сказал Чан обиженно.
Весс уткнулась в плечо Квотс, неспособная хоть как-то загладить свою
вину перед Чаном.
- Оставим ее одну сейчас, ненадолго, - сказала Квотс ему, - пусть она
отдохнет. Все будет хорошо.
Квотс уложила Весс и легла с ней рядом. Свернувшись калачиком, между
Квотс и Аэри, с крыльями Аэри, раскинутыми над ними всеми, Весс глубоко
заснула.
В середине утра Весс проснулась. Ее голова сильно болела, и черный
синяк во весь бок причинял боль каждый раз, когда она глубоко вздыхала.
Она оглядела комнату. Квотс сидела рядом и пришивала заплату к своему
рюкзаку. Квотс улыбнулась и наклонилась к ней. Аэри расчесывала свой
короткий гладкий мех, а Чан неотрывно смотрел в окно. Он оперся
подбородком на руки, положенные на подоконник. На коленях у него лежала
рубаха, которую он так и не поменял. Весс встала, пересекла комнату, села
на колени рядом с Чаном. Он посмотрел на нее, потом в окно, потом опять на
нее.
- Квотс объяснила немного.
- Я была не в себе, - сказала Весс.
- Только потому, что варвары ведут себя как... как варвары, не лучший
повод сердиться на меня.
Он был прав. Весс это понимала. Но гнев и смятение были еще слишком
сильны, чтобы спокойно говорить об этом.
- Ты знаешь, - снова заговорил Чан, - ты ведь знаешь, я не мог бы
вести себя так.
На мгновение Весс действительно попыталась вообразить Чана,
действующим как хозяин таверны или Бочел Мейн, - надменно, безрассудно,
руководствуясь эгоистическим интересом и желанием быть выше всего и всех.
Мысль эта была настолько нелепа, что она расхохоталась.
- Я знаю, что ты бы никогда так не поступил, - сказала она.
Ярость охватила ее, когда она представила, каким бы он был, если бы
условия его жизни были иными, но еще большая ярость охватывала ее, когда
она представляла, кем бы была она.
Весс быстро обняла Чана.
- Чан, мне нужно покинуть это место, - она взяла его за руки и
поднялась. - Я виделась с Лизанде сегодня ночью и должна рассказать вам
всем, что узнала от него.
Они не стали дожидаться вечера, чтобы пойти к правительственному
дворцу, и отправились раньше, надеясь добиться аудиенции принца и убедить
его не дозволять, чтобы Сатана был продан.
Но и остальные не ждали вечера, чтобы прийти ко дворцу. Они
присоединились к толпе, устремившейся к воротам. Попытка Весс
проскользнуть через толпу заслужила локоть в больное ребро.
- Не толкайтесь, девушка, - сказало одетое в лохмотья существо,
которое она задела. Оно погрозило ей пальцем. - Ты чуть не сбила с ног
старого калеку. Я бы никогда не поднялся, если бы упал.
- Простите, сударь, - сказала она.
Она увидела, что впереди люди столпились в более узком месте. Они
оказались как бы в очереди.
- Вы идете на аукцион рабов?
- Сегодня нет аукциона, чужеземка, сегодня карнавал пришел в город.
- Что за карнавал?
- Вы никогда не слыхали о карнавале? Ну, не расстраивайтесь, половина
людей в Санктэри не видела его тоже. Два раза по 12 лет прошло с тех пор,
как был последний. Теперь принц стал правителем, мы будем видеться чаще, я
не сомневаюсь. Они придут, желая допуска к его брату императору, из
отдаленных районов и столицы.
- Но я не поняла до сих пор, что такое карнавал.
Старик показал пальцем. Над высокой стеной дворцового парка большой
кусок ткани безвольно висел вокруг высокого столба, вдруг он медленно
начал расправляться и раскрылся, как огромный гриб.
Весс задумалась. Веревки, укрепленные оттяжками, натянулись, формируя
парусину в громадную палатку.
- Под ним волшебство, чужеземное дитя. Чудные животные. Гарцующие
