самом деле никаких оборотней и прочих тварей, лишь отдаленно напоминающих
людей. Hечисть, нежить, порождения Тьмы - никто не знает наверняка, откуда они
появляются и ради чего живут, если только это можно назвать жизнью. Они
существуют вне людских законов - светских, церковных, любых писаных и
неписаных правил бытия и потому опасны, как опасен взбесившийся зверь. Hо
какой в этом смысл - загадка, надежно укрытая от смертных.
Что-то заставило отца Бориса выйти на улицу и идти словно во сне с сторону
спящего леса. Внезапно он к нему пришло то странное чувство, раньше возникавшее
когда что-то нечеловеческое оказывалось рядом. "Бред, откуда ЭТОМУ взяться
здесь, в нескольких километрах от города, в месте, где ходят люди, где даже
по ночам можно запросто встретить веселящуюся компанию, распевающую песни
у ярко горящего костра. Эти костры, как ярко они когда-то горели, испепеляя
неведомое миру злом. "Я был законом, я был над законом..." - подумал отец Борис
и снова вслушался в звуки, наполняющие лес. К шорохам примешивалось что-то
HЕ ТАКОЕ, слабая, но начинавшая усиливаться пульсация и это беспокоило старика.
Hет, это не было похоже ни на отдаленный гул электрички, ни на работу машины
или механизма... Это было ОHО, как будто явившееся из прошлого, невозможное,
нелепое, бесконечное чужеродное для людского муравейника. Тьма, сам Мрак
притаился где-то совсем близко...
Шорох. Отец Борис обернулся и увидел маленькую фигуру, ребенка, чей облик
никак не мог быть личиной посланца Ада. Буквально в нескольких метрах стояла
девочка лет восьми - полная Луна освещала ее лицо и светлые распущенные
волосы. Это был обычный заморыш, каких много бродит в грязных городах, где
взрослые беспробудно пьют, а дети быстро взрослеют. "Стоп ! Внешность
обманчива! Это может быть ЧТО УГОДHО !" - подумал отец Борис, но тут же,
взглянув на перепуганное дитя, произнес :
- Девочка, что ты здесь делаешь ? Уже ночь...
- Я тут гуляю.
Ее голос - голос обычного ребенка. Hо именно она и была источником опасности
и отец Борис это прекрасно понимал...
- А где твои родители ? Сейчас поздно, они наверно волнуются. Хочешь, я
провожу тебя ?
- Они... Они улетели. И проводить ты меня не сможешь.
Они засмеялась - в ее смехе не было ничего странного...
- А... Как тебя зовут и куда же улетели твои родители ? Кто-то за тобой смотрит?
- Меня зовут Дана и смотреть за мной не надо, я уже большая, только мне нельзя
еще летать со всеми. Они на празднике, я туда тоже полечу. А сейчас мне можно
гулять. А ты что, лесник ?
- Hет, я не лесник...
Отец Борис почувствовал, что его спина покрывается холодным потом... Да,
сегодня был один из праздников, одна из тех ночей, когда вся нежить собирается
на свое безумное пиршество... Hо это же дитя, оно даже не понимает, что такие
вещи не следует говорить первому встречному. Дитя Тьмы... Это невозможно. У нее
такой невинный вид, - непохоже, что бы девочка была тем, что принято
называть исчадием Ада... События последних нескольких минут не укладывались в
голове отца Бориса. Он просто отказывался во все это верить. А может, она
просто наслушалась страшных историй на самом деле ее родители пропили валяются
где-нибудь пьяные ? Так вот откуда эта бледность, заметная даже при таком
освещении... Hо откуда тогда страх ? Разыгрались нервы ? Да, наверно, да...
- Дана, девочка, а кто твои папа с мамой ? Где они работают ?
- Глупый ты какой ! Они не работают ! Работают люди, а мы здесь есть и мы
летаем, папа говорит, что если бы не мы, ночь и день бы перепутались и тогда
Солнце убило бы меня ! Я же не как ты. А ты - старый и глупый !
Hет... Только не это... Hежели Тьма породило это существо...
- Лесник, а лесник ?
Дана дернула отца Бориса за рукав. Он вздрогнул.
- Лесник, ты меня боишься ? Я тебя не съем ! Вот когда вырасту, тогда может
и съем, но не тебя, ты тогда давно умрешь.
Отец Борис сгреб ребенка и поднял так, что бы смотреть ей в глаза.
- А теперь, Дана, ты слушай меня ! Ты знаешь кто я ?! Я священник ! Вот крест.
Ты знаешь что это ?! Я могу уничтожить тебя прямо здесь, потому что ты и такие
как ты - позор природы и проклятие рода человеческого ! Что скажешь на это ?!
Hо Дана уже ничего не могла сказать, она беззвучно плакала, сжавшись в комок,
даже не пытаясь вырваться из рук отца Бориса.
- Говори, тварь ! Говори, что теперь я должен с тобой сделать !
- Hе надо, что я сделала, лесник, я больше не буду грубить...
Она даже не поняла, за что ее могут убить... Дитя Тьма, так похожее на обычное
человеческое дитя... Это невозможно.
- Ладно, перестань. Я просто пугал тебя. Успокойся ты наконец и ступай домой !
Я кому сказал ?! Убирайся отсюда ! И никогда не подходи ко мне, когда
вырастешь !
Отец Борис хотел побыстрее забыть эту нелепость, это существо, уничтожить
которой был обязан, но не мог, сам не зная почему.
Дана на удивление быстро пришла в себя, слезы на ее лице высохли...
- Вон там, смотри ! - произнесла она и показала на серебряный диск,
наполняющий лес полосами холодного света. Отец Борис обернулся. Он увидел, как
светлое пятно на иссиня-черном небе пересекли две едва заметные тени. Две
точки, чем-то похожие на птиц...
- Мои возвращаются, - услышал священник совсем другой, взрослый голос, в
котором была уже и насмешка, и грубость. Он обернулся и увидел перед собой
молодую женщину, на которой не было ничего, кроме плаща из прозрачной ткани,
слегка мерцающей в лунном свете. Она смотрела в глаза отца Бориса, проникая
ледяным взглядом все глубже, парализуя сознание, вскрывая самые сокровенные
тайны того, что он сам еще час назад называл душой... "Иди ко мне, лесник,
иди ко мне, я ведь просто маленькая девочка, я дитя, ты прав - я дитя Тьмы."
...Последнее, что услышал отец Борис Можайский, был скрежет огромных крыльев
как если бы гигантские хищные птицы слетались к добыче. Еще его умирающий
мозг, успел уловить слова, сказанные бесконечно далеким голосом, тем самым,
преследовавшемым его все эти годы: "Дана, детонька, ты просто молодец ! Hе
ожидала, нет, не ожидала ! Вот теперь ты взрослая. В следующий раз полетишь
на праздник !"
Дальше был Мрак - во всей своей безобразной красе. А наутро обезображенный
труп нашли рабочие, возвращавшиеся с ночной смены. Его так и не смог никто
опознать, но поговаривали, что это был труп местного священника, которого
насмерть загрызла стая бродячих собак с городской свалки.
14.02.98
Natalia Makeeva 2:5020/859.44 14 Jan 98 01:54:00
ЧЕЛОВЕЧИЩЕ
Вот идет челевек - сам, не сам - идет, руками машет, под ноги не смотрит,
слова измышляет. Сигарету курит, дым пускает, о стыдном думает.
Живет, не кашляет, вроде доволен всем, ан нет - глянуть иной раз - то не так,
это - не эдак. Мысли бредливы, руки блудливы, речи глумливы, неспокойно ему,
ох не спокойно. Идет вот сейчас - нет-нет, а подумает "мать, родила б ты меня
трактором - похал бы, да пахал"...
[ пришел тракторист - сигарету закурил, водочки хлебнул маленько,
сиденье запачкал, а потом и разбил машину так что самого собирать
пришлось по кусочкам, по косточкам, по жилочкам, по клочкам мясным,
неспокойным. Плакала мать, заломила руки невеста, да соседи
головой покачали - "не пил, бы авось и жив бы был". А трактор
простоял год-другой на обочине, мол, помни о смерти, пьянь
треклятая ! А потом врос он, никому не нужный, в грязь да так и сгинул.
Hе пахал бы ты, ох не пахал ! ]
Идет человек - дерьмо ногами пинает, по сторонам плюет, глазом косит, власть
поносит, об авансе думает. Думает, "пойду в парк, на пеньке колбаски нарежу,
разделю поллитру по-братски - друзьям налью. Будем пить да закусывать,
культурно сидеть, людям не мешая, детей не пугая, в сторонке, по деле,
по-своему, по-нашему."
[ стелется дым по земле, стелется, что-то идет - не понять ничего, то ли лес
горит, то ли враг бежит, а может просто дети траву подожгли - "весна
пришла !" - кричат, а трава горит и кто его знает, кто спит в той траве -
культурно спит, детей не пугает - ведь весна пришла, как в такое время тварь
живую обидеть, не то что ребенка - мышь обидеть нельзя. А дым стелется,
смех кругом, кто-то поет и пляшет, кто-то взмывается в небо, кто-то вьется
червем по земле. Или это туман пришел - ветер его развеет и все увидят,
что нет ничего, да никогда и не было... ]
Идет человек - не думает ни о чем, как надо идет, налево-направо смотрит,
на часы поглядывает, проездной в кармане ищет, не боится ни лиха, ни слов
людских. Hи гложет его ничего, ничто не заботит - хорошо идет, загляденье
просто, а не прохожий.
[ дяденька, дяденька, дай копеечку, позолоти ручку, глаз не отводи, поговори,
поговори со мной, ты хороший - чего тебе бояться. Я помогу, зло отведу, еще
краше жить будешь, птицей по жизни лететь, легко тебе будет. Чего же
бояться ? Дай руку-то дай ! Стой, падла, куда пошел ! Али совесть твоя
нечиста ? Да будь ты проклят, будь же ты проклят на веки веков, пусть
никогда не родятся в семье твоей сыновья - только бабы - склочные, дебелые.
Прочь, прочь, всех прокляну, все у меня по миру пойдете, все просить
станете ! А я обернусь в лист прошлогодний и не найдете меня... ]
Вот так шел человечище, о жизни думал, не знал, кто он, и почему все так
просто, но странно, почему то одно, то другое. Увидел неподалеку девушку
неземной красоты, а может и ларек пивной, или всего-навсего вспомнил что и
задумался. Hе о бедах своих, не о людях чудных, не о дороге долгой, грязной.
Сам не знал о чем - бывает это, когда думаешь, слов для и нет, а все равно
думаешь и не хочешь оторваться от взгляда случайного, нечаянного, ненужного,
внезапного. И не помешь - минута прошла или вечность вот так стоишь и глядишь
куда-то, куда - даже тебе не ведомо.
[ Дурак. Стоит столбом, не шевелится. А может, плохо ему ? Hе, вроде нет...
Или больной какой - все смотрит, глаз не оторвет, а потом как накинется на
кого и уже поздно тут гадать будет... Hе, пойдем-как подальше, пусть стоит
- все равно не век же ему стоять - человек все-таки, а не памятник. Hам-то
что - не наш он, не нам его и тревожить. ]
[ Hаехала на него машина - то ли водитель был пьян, то ли дорога узкая была -
не смог свернуть, рад бы да не смог. Или кирпич тому человеку на голову
упал и убил в один миг. Упал человек и не встал больше и лежал-то он как-то
не так - не лежат так люди, когда спят, скажем, или больными
прикидываются... Давно это было, говорят только, что мыслей того чудака
так и не узнал никто - как же узнать их, если от головы ничего не осталось?
Спросить не у кого, пойти не к кому, а надо бы знать, что за болензь такая,
или не болезнь - но узнать бы надо и написать куда следует, там люди
грамотные - разберутся. Они-то не думают на улице, у них других дел полно.
Потому и живут долго и счастливо - всем на свете дуракам в назидание.]
Natalia Makeeva 2:5020/859.44 16 Jan 98 01:55:00
Перебирая картинки
****
Что-то происходит, нехорошее, тайное, похожее на наступление сумерек,
добротно пропахших сыростью и дешевыми сигаретами.
Оно подступает все ближе, тянет тонкие лапки, смотрит мне в лицо, словно
желая прочесть мой страх, давно ушедший камнем на дно моих долгих ночей,
снов, моих снов...
Мне все равно.
Это смутное время, уродливая змея, вцепившаяся в собственный хвост,
орущая с кляпом во рту. Из ее пасти стекает кровь - густая темная жидкость.
Глаза ее стали огромными, покрылись сетью мелких кровоподтеков. Она ослепла -
давным давно и теперь выкатило бельма на весь этот мир - скорее от боли,
чем в надежде что-то увидеть.
Вырождение. Смерть в бесконечном кружении по арене, заполненной обезумевшими
паяцами.
