- Только не тяни с этим. Упустишь шефа, он того и гляди
сбежит к мексиканской границе. В собственном автомобиле,
который похож на патрульную машину. У него там мигалка на
крыше, полицейское радио и крупнокалиберное ружье. Ему не
впервой дурить таможню. У него темно-синий "шевроле" "706552".
- Повтори еще раз.
- "706552".
- Хорошо. Ты уверен, что показания соответствуют
действительности?
- Абсолютно.
- Ну и ну! Грэхем Каммингс. Не могу в это поверить.
- Слушай, Олстон, прежде чем ты арестуешь Каммингса, я
хочу попросить тебя еще об одном.
- Ты и так задал мне работы.
- Знаю. Но я хочу, чтобы два человека, подписавшие
показания, были помещены в безопасное место.
- Хорошо. Где они?
- В одиннадцать утра они будут ждать у пивного ларька на
набережной, около Берегового бульвара.
- Место знакомое.
- Там они и будут.
- Их фамилии?
- Уитерспун и Монтгомери. Два пугала. Уитерспуну -
тридцать восемь лет. Монтгомери - семнадцать. Их имена и
вамилии есть в показаниях.
- Я понял.
- И поторопись, Олстон, ладно? Статья выходит сегодня в
дневном выпуске, и, как ты знаешь, первые экземпляры появятся
на прилавках в одиннадцать двадцать две.
- Да, да. Флетчер, ты потрясающий журналист
- Там пойдет речь о смерти...
- Убийство?
- Нет. Сегодня утром на пляже нашли тело пятнадцатилетней
девушки. Черезмерная доза наркотиков. Каммингс очень опасен.
- Флетчер, я когда-нибудь говорил тебе, что ты великий
журналист?
- Нет.
- Ирвин Флетчер, это так! Ты бесподобен. Надеюсь, "Ньюс-
Трибюн" ценит тебя по заслугам?
- Они вот-вот уволят меня.
- Ерунда.
- Им не нравится, что я хожу по редакции босиком.
- Да, дружище, я же буду присутствовать на твоем
награждении.
- О чем ты?
- Благодарю за приглашение на церемонию вручения тебе
"Бронзовой звезды".
- Я тебя не приглашал.
- А я получил приглашение от "Ньюс-Трибюн".
- Я его не посылал.
- Все равно приду. Все твои товарищи по оружию гордятся
тобой. Меня флот наградил лишь болезнью, от которой не помогает
кофе.
- Ты все еще болен?
- Нет. Я оставил ее в туалете.
- Надеюсь, в муниципалитете?
- Возможно. Я думал, ты давно получил "Бронзовую звезду".
- Нет.
- Но завтра ты ее получишь?
- Обязательно, - ответил Флетч. - Обязательно,
обязательно.
- Я там буду.
- И приоденься, ожидается масса фотографов.
- Флетчер!
В половине девятого Флетч возвращался домой. Он дождался
оттиска первой страницы, поступившего четверть часа назад.
Оттиск ему понравился. Обе статьи с фотографиями Бобби и
Каммингса занимали самое видное место. Продолжение с остальными
фотографиями, показаниями и запиской Каммингса перебросили на
третью страницу. Материал удался! Редакторская правка была
минимальной. С такими статьями, подумал Флетч, весь выпуск
разойдется в мгновение ока.
Он вставил ключ в замок зажигания "МG".
- О, привет, Клара.
Она уже припарковывала серую "вегу" в ряд машин, владельцы
которых прибыли в редакцию пораньше.
- Как поживаешь, дорогая?
- Флетчер, уже четверг
- Я знаю.
Она наклонилась к окошечку, словно инспектор дорожной
полиции.
- Куда ты едешь?
- Домой.
- Я еще не видела статьи о наркотиках.
- Да?
- Я говорила тебе, что ты должен сдать эту статью до
четырех часов.
- Когда ты ее напечатаешь?
- Не знаю. Сначала мне придется поработать над ней.
- Завтра пойдет?
- Не знаю. Все зависит от того, много ли будет правки.
- Может, дать ее в воскресном номере?
- Не знаю. Фрэнк хочет задержать ее на неделю-другую. Он
рассказал мне о твоей безумной идее насчет участия Каммингса.
- Неужели я говорил ему об этом?
- Они же друзья!
- О!
- Каммингс замешан?
- В статье упоминается его фамилия.
- Мы с Фрэнком решим, когда печатать статью. Твое дело -
положить ее мне на стол до четырех часов дня.
- Я хоть раз подводил тебя, Клара?
- Флетчер, я серьезно!
- Не беспокойся. Сегодня днем ты увидишь статью.
- Точно?
- Клара, я абсолютно уверен. Сегодня днем ты прочтешь
статью о распространении наркотиков на побережье.
- Я бы этого хотела.
- Не сомневайся.
- А завтра не забудь явиться к командиру военно-морской
базы.
- Как можно!
- Хорошо. На карту поставлена твоя работа.
Флетч повернул ключ зажигания.
- К четырем часам статья будет у тебя. Возможно, даже
чуть раньше.
Глава 30
Почти весь четверг Флетч пробыл дома. Он поел. Поспал.
Стер пленку с записями о Стэнвике. Напечатал письмо Джону
Коллинзу в двух экземплярах. Первый уничтожил, второй, сложив
вчетверо, сунул во внутренний карман пиджака. Выбросил
содержимое мусорных корзинок.
С половины двенадцатого непрерывно звонил телефон. Флетч
знал, что это Клара Сноу, либо Фрэнк Джефф, либо кто-то еще из
руководства "Ньюс-Трибюн". Они всегда приходили в неистовое
возбуждение от радости, если были настоящими профессионалами,
или от злости, если таковыми не были, когда рядовому сотруднику
удавалось, минуя их, протащить в номер блестящий материал. Во
всех газетах существовал крепкий костяк настоящих журналистов.
Благодаря им читатели иной раз расхватывали газеты, несмотря на
некомпетентность руководства. Дневной выпуск поступил в
продажу. В час дня восторженные почитатели отправились на ленч.
Телефон ожил вновь лишь в половине третьего.
В три часа позвонили в подъездную дверь.
Флетч нажал кнопку, отпирающую входной замок. Пару минут
спустя раздался звонок в квартиру. Он открыл дверь. На пороге
стояла Джоан Коллинз Стэнвик.
- Добрый день, мистер Флетчер.
- Добрый день, миссис Стэнвик.
- Я говорила, что смогу запомнить такую фамилию, как
Флетчер.
- Вы знаете кто я такой?
- Теперь знаю.
- Давайте пройдем в гостиную.
Джоан прошла мимо него и села на диван.
- Позвольте предложить вам что-нибудь выпить.
- Нет, благодарю. Но вы можете объяснить свое поведение.
- Простите?
Флетч нервно ходил взад-вперед. Его раскрыли в самый
критический момент.
- Мистер Флетчер, почему вы интересуетесь моим мужем? Или
вас иинтересую я?
- Ни то, ни другое, - ответил Флетч.
К тому же обращение "мистер" и "миссис" казались ему
неуместными в разговоре между людьми, два дня назад
сравнивающих любовь по-польски и по-румынски.
- Почему вы решили, что я интересуюсь вами?
- Мистер Флетчер, я рождена, воспитана и обучена для
выполнения только одной работы, о чем вы, несомненно, знаете,
являясь мастером своего дела. Я должна помогать моему отцу и
моему мужу и оберегать их. С этим я справляюсь довольно не
плохо.
- Вернее, оберегать "Коллинз Авиэйшин"?
- А также ее вкладчиков, ее работников и так далее, и так
далее.
- Понятно.
- Выполняя эту деликатную работу много лет, нельзя не
приобрести определенную интуицию. На ленче в "Рэкетс-клабе" в
прошлую субботу, когда мы впервые встретились, она мне
подсказала, что из меня вытягивают информацию. Я, правда, не
понимала цели ваших расспросов. Но на всякий случай
сфотографировала вас.
Не отрывая взгляда от Флетча, она достала из сумочки
фотографию и положила ее на кофейный столик. Флетч был
запечатлен в шортах в теннисном павильоне.
- Я сфотографировала вас, когда вы брали стул от
соседнего столика после прихода моего отца. В понедельник утром
я отдала фотографию в службу безопасности "Коллинз Авиэйшин".
Их ответ я получила только сегодня. Вы - И. М. Флетчер из
"Ньюс-Трибюн". Это подтвердили полицейский детектив по фамилии
Люпо, а затем сотрудники редакции.
- Однако, - выдохнул Флетч.
Внезапно его охватило страстное желание жениться на Джоан
Коллинз Стэнвик.
- Так вот, мистер Флетчер, когда газетный репортер кем-то
интересуется, с кем-то знакомиться, а в нашем случае
знакомиться близко, под вымышленным именем, представляясь
другим человеком, можно предположить, что он ведет какое-то
расследование.
- Несомненно.
- Но вы сказали, что мы не представляем для вас интереса.
- Именно так. Интересовал меня ваш отец.
- У вас звонит телефон.
- Слышу.
- Раз вы не собираетесь отвечать на телефонный звонок,
позвольте спросить: что именно вы хотели узнать у моего отца?
- Предлагал он или нет оплатить частное расследование,
чтобы выявить, как поступают наркотики на побережье, и
отказался лии Каммингс от его помощи?
- Так ли нужны вам этии подробности?
- Я уже напечатал их. Вы не видeли сегодняшнего дневного
выпуска "НьюсТрибюн"?
- Нет, я не видела.
- Я раскрыл сеть распространителей наркотиков на
побережье. Наркотики шли через Каммингса. В одном абзаце,
кажется, в тридцать четвертом, я написал о предложениии вашего
отца. Если бы я обратился к нему официально или от редакции
газеты, он скорее всего ничего бы мне не сказал, так как даже
представить не мог, что главный виновник - шеф полиции.
- Как интересно. Столько усилий ради одного абзаца.
- Если бы вы знали, во что иногда обходятся абзацы,
которые я даже не пишу.
- Но у меня сложилось впечатление, что не вы, а мой отец
первым заговорил о наркотиках.
- Вы, однако, в этом не уверены?
- Нет. Вы знакомы с моим мужем?
- Нет.
- Но вам удалось убедить нас, что вы знали его в прошлом,
и знали хорошо. Даже присутствовали на нашей свадьбе.
- Газетные архивы. Я просто подготовился к встрече с
вами.
- Но вам было известно, что он врезался в дом в
Сан-Антонио! Даже мы не знали об этом!
- Может, я соврал.
- Нет, я спросила Алана.
- Вы его спросили?
- Да. Он поморщился, но не стал ничего отрицать.
- Забавно.
- Как вы узнали о том случае?
- Из полицейского досье вашего мужа. Кстати, он не
оплатил штраф за стоянку в неположенном месте в Лос-Анжелесе.
- Если вы не интересуетесь моим мужем, почему заглянули в
его полицейское досье?
- Мне требовались эти сведения, чтобы убедить вас в том,
что мы давние друзья.
- Мне не нравиться, что вы приложили столько усилий ради
одного малозначительного абзаца в статье, не иимеющей к нам
накакого отношения.
- Поверьте мне. Перед вами я абсолютно честен.
- У вас звонит телефон.
- Слышу.
- Пытаясь уяснить цель ваших расспросов, если она и была,
я пришла к выводу, что вас занимало состояние здоровья моего
мужа.
- Между прочим, как он себя чувствует?
- Насколько мне известно, отлично. Но ваши вопросы так
или иначе касались его здоровья. Вы выудили у меня фамилию и
адрес его страхового агента. И даже, хотя точно я не помню,
упомянули нашего семейного доктора.
Флетч стоял посреди комнаты, смотрел на сидящую с
достоинством Джоан Коллинз Стэнвик, и его душа пела от радости.
Чудо, а не женщина. Проникнуть в суть его игры, восстановить
каждый его шаг, даже нащупать мотивы! Такую женщину он мог бы
любить вечно.
А через несколько часов он должен убить ее мужа, по его же
просьбе.
- Я не понимаю, о чем вы говорите. Мы просто мило
болтали.
- Далее, вы задали много вопросов мне и не одного -
моему отцу. Но после его появления вы вновь перевели разговор
на здоровье Алана.
- А о чем мы еще могли говорить? О погоде? Если говорить
