влажным языком и без того чистый пол.
У Алекса все не шла из головы Геральдика. Та девушка, уходившая от
своих насильников. Безропотно, может быть даже - с сознанием выполненного
долга...
Он достал из кармана пробирку, посмотрел на мутную взвесь. Что
произошло бы, прими жертва блокатор? Ничего хорошего, конечно. Принялась
бы выцарапывать глаза аристократам, сопротивляться... к полному недоумению
свиты, да и самих насильников.
Алекс открыл пробирку, осторожно понюхал. Запах острый, химический, не
слишком приятный, но и не отвратительный. Достаточно одной капли. Ну -
две, для полной гарантии. Передозировка не страшна...
Он наклонил пробирку над бокалом с остатками вина. Посмотрел на Беса.
Рукав футболки задрался, и чертенок был на виду. Вот только глаза закрыл -
будто в ужасе.
- Страшно, - согласился Алекс. - Очень.
Наверняка он не первый спец, решивший поэкспериментировать с подобным
веществом. Наверняка ничего хорошего из эксперимента не выйдет - иначе
рецепт блокатора пожаром пронесся бы по Империи, ломая устоявшийся порядок
вещей.
Капля.
Вторая.
Третья.
Он бережно закрыл пробирку, спрятал ее в карман. Поболтал бокалом.
Жидкость упорно не хотела растворяться в вине, маслянистой пленкой
собравшись на поверхности.
Алекс поднес бокал к губам и выпил его одним глотком. Потом плеснул
еще вина, запил. Во рту остался легкий едкий привкус.
Разумеется, вещество не могло подействовать сразу. Эдгар говорил о
трех-четырех часах, пока уже существующие в организме модификаторы
поведения не вымоются из нервных клеток. И все-таки Алекс какое-то время
постоял, вслушиваясь в собственные ощущения.
Спать хочется, вот и все...
- Пойдем вздремнем, - сказал Алекс. Бес, естественно, не возражал.
Ему снился сон - странный, сумбурный, составленный из клочков всего,
что случилось за последние дни. Словно он - повелитель какой-то неведомой
планеты, не то Геральдики, не то Земли, не то Эдема. Хорошей, доброй,
мирной планеты... Алекс стоял у подножия трона; десяток стражников, с
обнаженными мечами в руках, кольцом сомкнулись вокруг. А перед Алексом, на
коленях, стоял мальчик по имени Эдгар, неловко сжимая в руке разбитые,
согнутые очки.
- Зачем ты это сделал? - Собственный голос показался Алексу чужим, он
даже понял, что спит, и уже приготовился проснуться, как это часто бывает,
стоит заговорить во сне. Но сон не кончался, а Эдгар поднял голову,
подслеповато посмотрел на Алекса, неловко дернул плечами:
- Я хотел спастись...
- Добавь - Повелитель, - сказал Алекс, и стражники напряглись, готовые
броситься к Эдгару и изрубить тощее тело.
- Я хотел спастись, Повелитель. - Эдгар наконец-то выпрямил оправу,
нацепил очки на нос.
- Но почему именно так?
Парнишка, который упрямо носил уже столетие как забытые людьми очки,
прищурился:
- Это все, что мне было доступно, Повелитель.
- Ты жесток... - Алекс посмотрел поверх голов стражников, поймал
взгляд Ким, стоящей в обнимку с Джанет. Ким кивнула, выкрикнула:
- Убей его. Повелитель! Я не хотела быть такой, Повелитель!
Джанет закрыла ей рот ладонью. Покачала головой, прошептала:
- Наши солдаты не умели стрелять в людей... Алекс...
Алекс кивнул им обеим. Одобрительно - Ким, успокаивающе - Джанет. Но
он был Повелителем, и это сковывало его незримыми путами, куда крепче, чем
измененные опероны спеца...
- Ты жесток, - повторил Алекс, глядя на мальчишку, ожидающего его
решения. - Стража! И десять сверкающих мечей взлетели в воздух...
Открыв глаза, Алекс некоторое время лежал неподвижно. Морщился,
вспоминая сон - яркий, красочный, будто впечатанный в память.
Его опыт психоанализа был небольшой - стандартный курс занятий в
младших классах школы да редкие походы к профсоюзному психотерапевту. Но
истолковать этот сон труда не составляло.
Он поморщился, вспомнив вопль Ким. "Убей его!"
Но ведь самое страшное в том, что она права... и эти слова могут
прозвучать в реальности.
Спал он недолго, до выхода из канала оставалось еще два с половиной
часа. Можно было пойти в кают-компанию, посидеть со стаканчиком виски.
Можно было зайти к Джанет или Ким и предаться немудреным радостям секса.
Некоторое время Алекс размышлял, к кому его больше тянет. Обе женщины были
по-своему очень привлекательны...
Вздохнув, он решил никого не тревожить.
Нейротерминал по-прежнему лежал в ящике стола. Алекс надел повязку и
стал проглядывать содержимое пенала с небогатой подборкой развлекательных
кристаллов. Несколько "Удивительных путешествий", позволяющих
путешествовать в виртуальных копиях красивейших планет Галактики. Четыре
детектива из серии о Горбатом, агенте-спец Имперской безопасности. Вот у
этого коллеги Ким, если верить авторам, и впрямь был одноразовый
плазменный разрядник... ну, конечно, не в той части тела, которую назвал
Эдгар, а в гайморовой пазухе... Алекс заколебался - кристаллы под
названием "Горбатый" и "Правда Горбатого" он когда-то смотрел и был
захвачен лихим сюжетом, в котором можно было принимать хоть сторону
спец-агента, хоть сторону его многочисленных, но неудачливых противников.
Кристалл "А теперь - Горбатый!" ему тоже кто-то нахваливал, ну а "Могила
для Горбатого" обещала то ли конец похождениям героя, то ли, с большей
вероятностью, совсем уж немыслимые приключения. Но качественный
виртуальный детектив, да еще чтобы отыграть его за нескольких персонажей,
занимал не меньше суток времени. Алекс отложил "Могилу для Горбатого" на
видное место и продолжил перебирать крошечные кристаллы.
Бонус-кристалл, вложенный заботливыми дельцами индустрии развлечений,
он убрал сразу. "Сто тысяч лучших рекламных роликов, от двадцатого века до
наших дней"... Благодарим покорно...
Оставалось еще три кристалла: с классической литературой, музыкой и
драматургией. Конечно, приятно сидеть на веранде у берега океана,
потягивая холодный коктейль, слыша крики чаек и читая хорошую книгу. Не
менее приятно предаваться тому же занятию холодным осенним вечером, в
кресле перед разожженным камином, слушая, как барабанит по окнам мелкий
косой дождик...
Ну и разумеется, "Сексуальный калейдоскоп", одобренный имперским
комитетом по здравоохранению и церковью, развлекательный кристалл для
экипажей космических кораблей дальних рейсов.
Алекс задумчиво покрутил кристаллик в руке. В конце концов, он хотел
проверить, что такое любовь. И "калейдоскоп" наиболее отвечает этой цели.
Даже без всякой "любви" Алекс получал от этого немудреного справочника по
формам сексуальной активности массу приятных эмоций.
Он вдавил кристаллик в упругую присоску, выждал секунду, расслабился.
Мир подернулся туманом, исчезая.
После резких переходов виртуального пространства, созданного Эдгаром,
"сексуальный калейдоскоп" производил уютное, умиротворяющее впечатление.
Проступили сквозь туман стены, зажглась мягким светом люстра под потолком,
лег под ноги пушистый ковер.
- Добро пожаловать... - произнес нежный бесполый голос. - Вы желаете
выбрать свою сексуальную роль?
Алекс на миг задумался.
- Так... я - мужчина...
- Принято, - подтвердил голос.
- К мазохизму не склонен, зоо- и альенофилия не привлекает...
гомосексуальность пробовать не станем...
- Принято...
- Все остальное на, ваше усмотрение, - с легким сомнением сказал
Алекс. - Свободный выбор.
- Входите.
В стене открылась дверь. Послышалась тихая, приятная музыка.
Свободный выбор сексуальных приключений был излюбленной забавой
космонавтов, особенно - находящихся в долгом полете. Правда Алекс после
нескольких конфузов предпочитал строго обговаривать ряд ключевых
требований - мало приятного в том, чтобы спасаться бегством от толпы голых
мускулистых негров, вооруженных кожаными плетками и цепями.
Но на этот раз проблем вроде бы не наблюдалось. Войдя в дверь, Алекс
сменил тело - он стал выше, у него образовался ощутимый животик, руки
покрылись мелкими рыжими волосами. В руках он держал большую картонную
коробку, не слишком тяжелую, но явно не пустую. Перед ним был безлюдный
лифтовый холл какого-то небоскреба, судя по цвету неба за окном - не на
Земле. В музыку вплелся спокойный, уверенный голос:
- Моя сексуальная жизнь протекала размеренно и традиционно. В детстве
и ранней юности я отдал дань увлечения групповому сексу, пройдя
специализацию и став кондитером-спец, завел нормальную тройственную семью.
Но что-то не удовлетворяло меня, что-то смущало и заставляло страдать.
Часто ночами я стоял у открытого окна, смотрел, как быстрый Харон проходит
через убывающий полумесяц Цербера, и мечтал... о чем? Тогда я еще не готов
был признаться себе в своих наклонностях...
Алекс терпеливо ждал. Впрочем, комментарий явно ожидался долгий и
туманный.
Он сделал шаг вперед, и голос прервался на полуслове, чтобы продолжить
быстрее и энергичнее.
- Я приехал в офис "Быстрых перевозок", чтобы лично вручить
замечательный шоколадный торт вице-президенту компании. Тот праздновал сто
двадцатилетие своей матери, основателя и первого президента "Быстрых
перевозок"...
Легкий толчок заставил Алекса направиться к одному из лифтов. Конечно,
можно было воспротивиться, но он же не за этим сюда пришел?
С мелодичным звоном открылись двери лифта. Алекс вошел и сразу же
почувствовал неладное.
Во-первых - в лифте была лишь одна пассажирка. Маленькая седая
старушка, морщинистая и сутулая, в бесформенном коричневом платье, с
прикрывающим чахлые волосы платком.
Во-вторых - пол в лифте был покрыт мягким ковром.
- День добрый, леди... - выдавил Алекс. Старушка не ответила, лишь
кивнула дряблым подбородком и уставилась в зеркальную стену.
Может быть, пронесет? Лифт плавно пополз вверх.
- Что-то сладко сжалось у меня в груди, - торжествующе произнес
комментатор.
- Твою мать! - прошипел Алекс, сжимая кулаки.
- Почему-то я вспомнил свою мать, - задумчиво подтвердил голос. -
Вспомнил, как в юности приходил поздно вечером домой, забирался в ванну, а
потом приходила мама и долго, нежно и ласково, мыла мне волосы...
Алекс вжался спиной в угол лифта. Нет, он с места не стронется!
Все-таки свобода воли у него остается!
- Лифт все ехал и ехал, - прокомментировал рассказчик очевидное. - И
вдруг!
Алекс вцепился в стены. Но в виртуальности даже его рефлексы спеца
подвели. Лифт остановился и впрямь мгновенно - его подбросило к потолку,
приложило о стену и швырнуло на пол. Коробку с тортом вырвало из рук и
расплющило о стену, посыпались кусочки шоколадных фигурок, брызнул крем.
Раздался противный скрип. Лифт замер, покачиваясь, будто его тянуло вверх
не гравитационное поле, а банальный трос.
Инстинкты сыграли с Алексом дурную шутку. Он не мог воспринимать
произошедшее иначе, чем катастрофу.
А долг капитана - заботиться о пассажирах.
- Что с вами, мэм? - склоняясь над упавшей старушкой, спросил Алекс.
Припухшие, красноватые веки дрогнули. Старушка подслеповато взглянула
на Алекса:
- Ой... сынок... ой... косточки мои...
- Не двигайтесь, мэм. - В этот миг он даже забыл, что находиться в
виртуальности... причем - очень своеобразной. - Сейчас сработают аварийные
системы...
Но лифт и не думал открывать двери.
- Боюсь, - пожаловалась старушка. Протянула руку, обвив шею Алекса. -
Клаустрофобия у меня, сынок. Болезнь такая. Сто двадцать лет - не шутка...
Невидимый комментатор торжествовал:
- Я смотрел на ее милое, морщинистое лицо, на котором оставил свой
