прятать, а положить на видном месте. Это старинное оружие висит на самом
виду.
- А что вы прятали? - спросил следователь.
- Теперь это не имеет значения, - ответил Волин.
В кабинет заглянул эксперт.
- Товарищ следователь, можно вас на минуточку?
Следователь вышел, сыщик поставил томик Эдгара По на место.
- Если вы читаете книги, это не означает, что все остальные их не
читают, - сказал Гуров. - Лежачего, конечно, не бьют, но вынужден добавить:
Олег Веселов жив, находится в наших руках. Не хочу читать нравоучения, но
если вы ставите капкан, то не попадайтесь в него сами. Ваш трюк с записью
разговоров в машине.. далеко не высшего класса. И думаю, нам удастся
восстановить обстоятельства убийства генерала Потапова.
Волин открыл бар, налил себе изрядную порцию.
- Ни скупку, ни перепродажу вы не докажете. Хранение наркотиков... - Он
выпил - Сколько лет?
- Я не знаю статью, - ответил Гуров. - Петр Николаевич?
- А черт его знает, не сталкивался. - Орлов поднялся. - Приедем домой,
посмотрим.
Вернулся следователь, он был хмур и деловит.
- Руслан Алексеевич, я у вас возьму подписочку о невыезде из Москвы.
Завтра в пятнадцать попрошу явиться в прокуратуру. У меня к вам несколько
вопросов. Я не извиняюсь, никакого ущерба мы вам не нанесли, однако. - он
развел руками, - розыскники - народ горячий, кавалеристы! А мы нудные
законники. - Он кивнул опешившему Волину, на Гурова даже не взглянул. -
Товарищ полковник, поехали, договорим в кабинете.
Отзвучали шаги, захлопнулись все двери Волин стоял в холле со стаканом
в руках. За спиной раздался тихий смех. Волин судорожно повернулся в увидел
старушку Аннушку.
- В наши-то времена они не цацкались, говорили, был бы человек, а
статью и доказательства мы всегда найдем. Кто же над вами так подшутил,
голубчик? - Старушка трясла задремавшего мужа. - Валюта, хватит спать, идем
домой чай пить.
- Я как чекистов увижу, так в сон клонит, - прогудел старик,
поднимаясь.
Волин все еще не мог прийти в себя. Ясно, что в таинственном портфеле
не обнаружили криминала. Но тогда что это за портфель, откуда и зачем?
- Руслан Алексеевич, тебе такое количество крахмала ни к чему, я возьму
пакетик? - спросила Аннушка.
- Крахмала? - Волин допил из стакана, поперхнулся. - Забирайте весь,
сделайте одолжение.
Старики взяли только один пакет, остальное Волин спустил в канализацию,
протер стол, швырнул портфель в угол и начал размышлять, что же ему делать:
то ли петь и плясать, то ли материться и ломать мебель.
Да, его могли арестовать, а он остался на свободе. Но где валюта?
Размышления Волина прервал телефонный звонок.
- Слышал, тебя можно поздравить? - спросил Патрон, довольно
рассмеявшись. - Теперь ты понимаешь, чем умный отличается от дурака?
- Вы в Москве? - растерянно спросил Волин.
Константин Васильевич Роговой сидел на кухне собственной дачи,
разговаривал по телефону и не сводил глаз с двух кроликов, которые жарились
на вертелах в камине. Дача Патрона состояла из двух комнат - кухни и
спальни, каждая метров по Двадцать.
- Эх, Русланчик, нет чтобы поблагодарить старика, который уберег. -
Патрон зажал трубку огромной ладонью и сказал. - Поверти вертела, сгорят
ведь, и жирком, жирком полей.
Сидевший в плетеном кресле Эффенди легко поднялся, подошел к камину и
начал возиться с кроликами.
- Да никуда я не пропал, здесь, - ухмылялся Патрон, - просто у меня ты
не один, другие дела имеются.
- Так вы в Москве? - вновь повторил Волин. - А где товар?
- Убыл. Ты же сам его в Шереметьево оттащил. Все в порядке, не
волнуйся.
Волин вспомнил, как провожал Патрона, нес за ним чемодан и удивлялся
его тяжести. Обычно, улетая на два-три дня, Роговой брал с собой лишь свежие
рубашки да туалетные принадлежности.
- Что, язык проглотил? - Патрон явно наслаждался произведенным
эффектом. - Я в лайнер зашел, неважно себя почувствовал и вернулся, а товар
улетел. Уже получил телекс, все в норме, деньги переведены на счет. Ты давай
из Москвы убирайся, здешний климат тебе вреден. Ты подручного-то своего,
спортсмена, прохлопал, живехонек он, не говорит сегодня, начнет болтать
завтра. Улетай в Вену, я тебе кое-что переведу, живи, поглядим, как здесь
все обернется.
- Я все понял, только зачем был нужен этот цирк с крахмалом?
- Не понял? Молодой. Выполняй, что сказано. Мы еще б тобой поработаем.
У властей выходов на меня нет.
- А Юрий Петрович?
- Он уехал, его не достать...
- А люди? Они потеряли сто миллионов, не успокоятся.
- Не потеряли, а заплатили, - ответил Патрон и показал Эффенди, что
кроликов надо еще раз перевернуть. - У людей сегодня забот хватает.
Пацанов-то Гуров захватил, одни будут молчать, другие - поплывут. Люди будут
заботиться в первую очередь о своей жизни, свободе, о деньгах и не вспомнят.
"Да он обыкновенный бандит, - подумал Волин, - ограбил компаньонов. -
Но быстро внес коррективы. - Титан. Гений. Сто миллионов! И ведь принесли-то
их с поклоном".
- Мне жить в Вене на ваши подачки?
- И тихо жить, - уточнил Патрон. - Убийц цивилизованные страны выдают.
Австрия - очень цивилизованная страна. А насчет подачек ты не прав. Ты
получишь хорошие деньги. И останешься моим человеком, я сам найду тебя.
Удачи!
Патрон положил трубку и заторопился к камину.
- Сыщик - молодец, я не ошибся в нем, - сказал Патрон. - Всех
мальчишей- кибальчишей он подмел подчистую и моего верного Санчо Пансу
напугал до смерти.
- А как с ним? - спросил Эффенди.
- Мы же договорились. Или я плохо заплатил?
Эффенди получил свою долю в наркотике и претензий по оплате не имел,
однако с ликвидацией Гурова возникли сложности: у убийцы в данный момент не
было пистолета, а ножом он пользоваться не любил.
- Ты уходишь в Турцию? - Патрон выпил вина. - Граница там дырявая,
сложностей не возникнет. - Он помолчал. - Если только стукнет кто. Но ведь,
кроме нас двоих, и нет никого.
Уже давно никто не смел угрожать Эффенди, и он не выдержал. Нарушая
собственную заповедь отвечать на угрозу лишь выстрелом и никогда словами,
ответил:
- Ты умный, но убить тебя значительно легче, чем сыщика.
- Я умный, - согласился Патрон. - Если ты решишь выполнить более легкую
работу, то потом быстрее удавись, чтобы не мучиться.
Он сунул руку под подушку, вытянул шелковый шнур и бросил на колени
Эффенди.
- Сними люстру, там крюк крепкий.
- Я пошутил, Патрон. - Эффенди бросил шнур на лавку.
- Я тоже пошутил, Эффенди, ты настоящий мужчина и профессионал. Сыщик
выполнил свое, пусть уходит. А ты обоснуйся в цивилизованной стране, через
два-три года о тебе напрочь забудут. Ты прилетишь официально, с паспортом и
валютой в кармане, мы встретимся и решим, как нам жить дальше. Я не знаю
точно, как там, - Патрон махнул огромной ручищей на окно, - но у нас в
настоящей цене лишь такие, как мы с тобой, люди, обладающие реальной
властью. Эти, - он ткнул пальцем в потолок, - тщеславны и болтливы, и, как
всякую крышу, их можно поменять. Эти, - Патрон топнул слоновьей ногой по
полу, - нищи и бесправны! Я!- Он ударил себя в грудь. - Фундамент! Вместо
меня можно выкопать только яму. Чтобы так глубоко копать, нет смелости, нет
силы, веры, денег. Ничего нет! И я бессмертен! Через несколько месяцев
заработает рынок, наши деревянные рубли превратятся в пыль, народ - Патрон
презрительно скривился и произнес: - Трудящиеся начнут голодать, деловая
мелочь, ломая зубки, начнет отрывать кусочки... Правители, сытно кушая,
будут продолжать свои игры, сменять друг дружку, принимать самые последние и
самые важные постановления, шнырять по заграницам. Наступают веселые
денечки... .
Патрон встал, качнулся, направился в спальню.
- Ты располагайся, Эффенди... Надо бы немного похудеть. Ты как
полагаешь?
Эффенди не ответил, а Патрон разделся и быстро заснул.
- Звонили из прокуратуры, - сказал полковник Орлов. - Твой Веселов
начал давать показания. А подполковника Гурова приглашают завтра к
четырнадцати.
- А мой Волин улетел в Вену, - в тон полковнику ответил Гуров.
Друзья сидели в кабинете Орлова. Недавно они "парились" на ковре у
Турилина и сейчас лениво переговаривались, изрядно друг другу надоели и не
знали, как без злобы расстаться.
- Твоего Лебедева зарезали на Ленинградском вокзале.
- Заткнись, - сказал Гуров. - Я обещал ему безопасность и слова не
сдержал. И не бей по больному. Лучше скажи, куда подевалась тонна денег,
которую свезли из всех отделений Корпорации?
История исчезновения несметных миллионов была разгадана. Гонцы
доставляли Лебедеву деньги и уходили. Он тут же упаковывал их в бумажный
мешок и выбрасывал в мусоропровод, где их подбирали и отсылали по
назначению.
В квартире не было черного хода, окна выходили лишь на улицу,
наблюдение вели только за подъездом.
- Может, ты все-таки уйдешь? - тоскливо спросил Орлов. - Ну не могу я
тебя сейчас видеть. Все, мое терпение кончилось.
Гуров тихонько засвистел, пошел к дверям, взялся за ручку, не
оборачиваясь, спросил:
- А завтра?
- Что завтра? - Орлов начал шарить по столу, отыскивая, чем бы
запустить в Гурова.
- А завтра у тебя терпение появится? Прекрасно, тогда я тебе и сообщу,
кто руководитель Корпорации.
Гуров вышел. Заглянул в свой кабинет, не присаживаясь, записал данные
Рогового, запер листочек в сейф и вышел на улицу.
"Жигули" почему-то утром не завелись, из дома на Петровку его довез
частник, а обратно подполковник решил пройтись пешком. Он пытался настроить
себя на мирный лад, не обращать внимания на загнанные лица москвичей и
гостей столицы, на грязь - в последнее время улицы не только не убирали, но,
казалось, умышленно старались предельно испакостить - на бульварах,
тротуарах, везде валялись окурки, пустые бутылки, огрызки, фантики. Гуров
старался смотреть поверх всего этого безобразия, но взгляд упирался в
облезлые стены домов и бессмысленные лозунги.
Он прошел Тверской бульвар, свернул на улицу Герцена, миновал здания
посольств, выделявшихся из своего окружения опрятностью, чистотой стен,
пересек Садовое, и тут в толчее, которая возникла напротив высотного здания,
Гурова остановил плотный седой мужчина:
- Я будто бы спрашиваю у вас дорогу, а вы мне ее указываете.
Сыщик мгновенно подобрался, быстро взглянул в лицо говорившего. Оно
было испуганное, неуловимо знакомое, из далекого прошлого. Мужчина пытался
улыбаться, кривил дрожащие губы.
- Конечно, с удовольствием, - ответил Гуров, кивая. - Спрашивайте
коротко, идите рядом.
- Ты на мушке, сейчас начнут стрелять.
- Народу многовато, - ответил Гуров, указывая в сторону зоопарка. -
Кто?
- Ты меня не помнишь, за мной должок, ты был человеком...
- Пройдите прямо, с правой стороны станция метро. - Гуров указал
направление.
- Пистоль купил утром, я случайно...
- Спасибо, уходи, не торопись и сразу в метро. - Гуров улыбнулся,
пересек брусчатку и вошел в толпу, которая завихрялась у ведущей к магазину
лестницы.
Эффенди, уверенно подумал он. Можно позвонить и вызвать опергруппу. И
что? Сейчас он не знает, что я предупрежден, увидит оперативников... Да и
сам факт, что я войду в телефонный автомат за два квартала от своего дома.
"Жигули" утром не завелись... Он на машине? Нет, у него, конечно, есть
