Перовым не убежит, что сегодня, что завтра, побеседуем, а с похорон друга
забирать жестоко".
Так рассудил подполковник Орлов. "Ага, Петр Николаевич! - Лева
ликовал. - Значит, ваши штучки-дрючки, жаргончик и прочее - только
средство защиты. Умный инспектор Гуров, - уговаривал себя Лева. - Умный,
но чуть-чуть с опозданием, раньше бы сообразил да преподнес свои мыслишки
подполковнику. Вот бы натюрморт получился".
Лева вышел из лифта и сразу увидел на своей двери записку. Если
просят позвонить на работу, утоплюсь в ванне, твердо решил Лева и
прочитал: "Срочно позвони. Марго. Срочно". Он вздохнул облегченно. Лева
вспомнил Ирину Перову, маленькую, голубоглазую, с копной темных, коротко
остриженных кудрей, затем Риту - высокую, гибкую, с длинными прямыми
волосами и темными подведенными глазами. Соблазнительный народ женщины.
Наверное, я бабник, решил Лева. Хорошо это или плохо? Возможно, нормально.
Интересные женщины мне нравятся, что плохого? Но их много, а мне нужна
одна. И он вспомнил свою первую любовь, неожиданно ворвавшуюся и уходившую
медленно, словно тяжелая болезнь, чуть ли не забирая с собой душу,
оставляя измученное тело. И только Лева окреп, встал по-настоящему на
ноги, вздохнул свободно, так на тебе... Да еще в своем же доме, да почти
несовершеннолетняя, с манерами кинозвезды. Лева не был знаком с
кинозвездами, но наверняка они вот такие, он вновь взглянул на записку:
"Срочно позвони. Марго. Срочно".
Лева вытащил из морозилки пельмени, поставил на плиту кастрюльку с
водой.
"Такие девочки каждого мужчину, который не плавится под их взглядом,
как стеариновая свеча, не начинает громко ржать и бить копытом,
воспринимают как личное оскорбление. Она и бегает ко мне каждый день,
чтобы доказать свою неотразимость. А я женюсь на маленькой симпатичной
толстушке, - назло себе думал Лева, - носик пупочкой и глаза разные: синий
и карий. Зато она будет любить меня, а не себя, и чтобы образование не
выше среднего, так как если женщина красива, умна и образованна, это уже
патология, это не для нормальных людей..."
Рассуждения Левы прервал звонок в дверь. Рита вошла, заложив руки за
спину.
- Здравствуй, проходи, - сказал Лева и поспешил к плите, которая
возмущенно шипела и брызгала паром.
- Здравствуй, Лева. - Рита продолжала смотреть себе под ноги и
осторожно ступала на носки. - Наконец-то я тебя поняла. Друг пишет:
"Срочно", а ты быстрее к пельменям....
- А я знаю твой телефон? - Обхватив кастрюльку полотенцем, чуть
сдвинув крышку, Лева сливал воду и морщился от бьющего в лицо пара.
- Сыщик, называется, - медленно сказала Рита. Лева уже догадался, что
сегодня исполняется роль "Я вся такая разочарованная". - Один мальчик,
аспирант, между прочим, достал мой телефон, даже не зная, где я живу.
- Пусть зайдет к нам в кадры, нам такие нужны, - парировал Лева, не
удержался и добавил: - Побегает по рынкам да вокзалам; быстро дурь
выветрится.
Рита опустила глаза еще ниже, положила книгу, которую держала за
спиной, на табуретку, накрыла на стол и села в ожидании пельменей.
- И куда в тебя влезет, в худющую? - спросил Лева.
Рита одернула кофточку, обхватила ладонями талию.
- Международный стандарт. Кто понимает, конечно.
Лева, обжигаясь, ел и пожимал плечами. Когда с пельменями было
покончено, Рита убрала со стола, даже протерла его тряпкой и положила
перед Левой книгу.
- Я-то о тебе забочусь, а ты...
Лева открыл книгу. Павел Ветров смотрел на него, упрямо наклонив
лобастую голову.
- "Скоростной спуск", - сказала Рита. - Неплохое название. И книга
ничего. Он быстро ездил, этот Павел. Кто его остановил? - Она обошла стол,
погладила Леву по голове, и он, продолжая смотреть на Ветрова, взял ее
руку и поцеловал. Лева прижался щекой к ладони девушки и думал, что она
выразилась исключительно точно. Ветров ездил слишком быстро, таких быстрых
любят в спорте, в жизни их тихо ненавидят. Словно подслушав его мысли,
Рита сказала: - Мне кажется, что на своем пути к цели он не очень считался
с окружающими. - И повторила любимую фразу своего отца: - Он был парень не
серийного производства, штучной работы, индивидуальной. Таких многие не
любят...
Эти слова отец часто говорил, когда откровенничал с дочерью. Риту
возмущало насмешливое отношение отца к поклонникам. "Этот тебе не
нравится, другой, какого же парня ты одобришь? Решать я буду сама, но твое
мнение мне далеко не безразлично". "Мужчина не должен походить на костюм
из отдела готового платья, - ответил отец. - Можно носить этот, неплохо
носить и тот. Надо найти своего, единственного, притираться друг к другу
вы будете долго, всю жизнь, но он должен обладать индивидуальными
качествами, отличающими его от других, для тебя совершенно необходимыми",
"Какими качествами, папа?" - спрашивала она. "Для тебя необходимыми, -
повторял отец, - за которые бы ты его и любила". "Он, конечно, должен быть
идейным", - провоцировала Рита. "Естественно, - серьезно отвечал отец, -
иначе он не будет настоящим мужчиной. Лично я больше всего ценю в мужчине
любовь и преданность своему делу. Мужчина должен знать, зачем он живет..."
"А женщина?" - перебивала Рита, и разговор заканчивался ее монологом, в
котором она учила отца уму-разуму.
...Сейчас Рита смотрела на склоненную голову Левы, чувствовала на
ладони его шершавую щеку, понимала, что он думает, как говорит отец, о
своем деле, и сердилась. Все мужчины эгоисты, вот она весь день думала о
Леве, с большим трудом достала для него книгу, а он...
- Я чуткая и умная, - Рита отошла и повернулась на каблуках. - Ты
недостоин меня, Лева. Как тебе нравятся мои брюки?
Лева опустился на землю и возмущенно спросил:
- Откуда ты знаешь о Ветрове?
- Секрет фирмы "Василек". - Рита направилась к выходу, чуть покачивая
узкими бедрами. - Спасибо за пельмени.
Неожиданно она вернулась, нашла в ящике стола карандаш и прямо на
стене крупно написала номер своего телефона.
ГЛАВА ПЯТАЯ
В кассе молодой семьи находилось тысяча шестьсот рублей, не считая
копеек. Попытка составить смету расходов на приобретение кухни и
занавесок, спальни и плафонов, гостиной и торшера окончилась неудачей, так
как и Ирина и Олег имели лишь приблизительное понятие о стоимости
необходимых вещей. Ирина двадцать лет жила с родителями, где кровати,
половики, столы и чашки были со дня ее рождения, а когда что-то покупалось
новое, она порой и не замечала, либо принимала как должное, не интересуясь
ценой. Олег жил в общей квартире, комната, которую он занимал один после
смерти матери, была обставлена так, что брать оттуда что-либо в новую
квартиру смысла не имело. Когда Ирине нужны были пальто или чулки, она
говорила об этом маме, которая совещалась с отцом, и необходимая сумма
любимой дочке выделялась немедленно. У Олега с этим вопросом было еще
проще, он все необходимое покупал во время поездок за рубежом, одевался
просто, но модно и не задумывался о том времени, когда обстоятельства
могут измениться.
Бумажку с набросками сметы порвали и побежали в магазин, решая на
ходу, куда в первую очередь: в мебельный, электротоваров или тканей?
Молодые вернулись лишь к вечеру, истратив двадцать рублей на такси и
обед и приобретя в "Малахитовой шкатулке" на Калининском проспекте
серебряный половник и мельхиоровое ведерко для льда, ведь шампанское у них
еще было. Молодые твердо решили покупать в дом только вещи экстра-класса,
никакой дешевки у них не будет, пусть на обстановку квартиры понадобится
несколько лет, пусть - они не спешат, время есть.
На следующий день Олег перетащил из своей старой комнаты огромную
полуразвалившуюся софу. Ирина привезла от родителей чашки, ложки, вилки.
Начать решили с кухни, на другое не отвлекаться, на такси больше не
ездить, обедать только в дешевых кафе или столовых. Вечером они вернулись
на такси, Ирина купила портьеры для гостиной, Олег - букет алых роз.
Портьеры за их цвет назвали "Золото Маккены", розы поставили в одну из
призовых ваз и принялись составлять план на завтра.
Через две недели кухня куплена еще не была, но в нераспакованных
свертках, громоздившихся в углу, покоился столовый сервиз на двенадцать
персон с изумительной супницей, честно сказать, из-за супницы сервиз и
приобрели, ведь серебряный половник уже существует. В ванной заменили
раковину, а в холле повесили огромное зеркало, отчего сразу стало
просторнее и веселее.
От магазинов временно пришлось отвлечься, так как у Ирины началась
практика, а Олег должен был появиться в отделе кадров завода химического
машиностроения, куда получил назначение. Председатель спортобщества
обещал, что на заводе Олега примут с распростертыми объятиями, двести
рублей тот минимум, который он, председатель, гарантирует.
Кадровик довольно равнодушно перелистал документы и сказал:
- Рады, Олег Петрович. Поздравляю с началом трудовой деятельности, с
вступлением в нашу дружную рабочую семью, - и протянул вялую, испачканную
чернилами руку. - Специалист по полимерам нам нужен, просто необходим.
Ставка у нас имеется, неплохая ставка, надо сказать. - Он почему-то
опустил глаза. - Сто пятнадцать для молодого специалиста, вам просто
повезло. Сейчас я вас познакомлю с начальством. - Он, не поднимая головы,
выдвигал и задвигал ящики стола, словно хотел именно оттуда выудить
начальство на свет божий. - Уточните круг своих обязанностей и
приступайте.
Олег устраивался на работу впервые, никогда в жизни не торговался,
услышав же об окладе, смешался. Может, его, как сопляка, обманывают или
это нормальная заработная плата? Он не показал своей растерянности, даже
улыбнулся, поблагодарил, однако попросил еще несколько дней, мол, только
женился, новая квартира, быт, одним словом.
- Конечно, конечно, - радостно ответил человек с чернильными руками.
- Неделька терпит, приходите, мы вас ждем. - Когда за Олегом закрылась
дверь, он снял трубку, набрал номер. - Я спровадил его, Митрофаныч, -
сказал, довольно улыбаясь. - Нужен? Тебе работник нужен, а не спортсмен.
Ты бы видел этого работягу, костюмчик на нем ого-го, дипломат-аристократ,
а не технолог.
Ниночка, секретарь председателя спортобщества, которая месяц назад,
заливаясь румянцем, встречала Олега кокетливой улыбкой, холодно посмотрела
и, продолжая печатать, обронила:
- Приветик, Перов. Совещание.
Олег недоуменно пожал плечами и легко открыл тяжелую дверь.
Сидящий во главе стола председатель взглянул на открытую дверь
раздраженно, узнав Олега, кивнул и указал на стул. Председатель общества,
заслуженный мастер спорта, в прошлом неоднократный чемпион страны, был на
пятнадцать лет старше Олега, однако взаимоотношения у них уже давно
установились товарищеские.
Обсуждался больной вопрос - футбольная команда болталась во второй
половине турнирной таблицы.
Председатель закрыл совещание и, глядя в сутулую спину главбуха,
сказал:
- Деньги должны быть, хоть воруйте, меня не касается.
И главбух покорно пошел "воровать", то есть срезать последние крохи с
других видов спорта. Когда все вышли, председатель пожал Олегу руку и,
посмотрев на потолок, сказал:
- Звонили, команду необходимо поднять. - Он беззвучно выругался. -
Была бы моя власть, Олег, я бы их так поднял, забегали бы, как
наскипидаренные. Каждый сопляк - прима, слова ему не скажи, он тут же... -
