стекло, пытаясь определить, есть ли за ними слежка. - Теперь вот крутить
начинаешь.
Гуров взглянул на карточку водителя и спросил:
- Семен Семенович, в вашем парке кто сейчас командует?
- Перестраиваемся и все командуем, потому порядка никакого. Раньше на
все твердая такса. Плати на въезде и выезде, на мойке и механику - тогда
порядок. - Водитель матернулся. - Теперь вроде не берут, боятся, но никто
ничего делать не желает. Одно слово - бардак!
- Не сразу Москва строилась. А с вашим директором я знаком.
- Если его не посадили, - вставил Иван.
- Ефимыча? - возмутился водитель. - Он сам кого хочешь в кутузку
упрячет.
Они проехали по Ленинградскому шоссе у "Сокола" свернули на
Волоколамское, через несколько минут остановились у ресторана "Загородный".
- Спасибо и всего доброго, Семен Семенович, - сказал Гуров, выходя из
машины. - Увидишь директора, передай поклон от Льва Ивановича Гурова.
Водитель не ответил лишь кивнул. Иван расплатился, взглянул на Гурова.
- След кропишь, боишься, замочим?
Этой фразой он практически себя выдал. И Гуров, чтобы не акцентировать
внимание преступника, быстро заговорил.
- Сколько в Москве живу - ни разу тут не был. Уютное местечко! А кормят
как?
Иван понял, что сболтнул лишнее. "Кретин, урод недобитый, - ругал он
себя. - Мастеру холодильных установок даже мысль, что можно кого-то
"замочить", прийти не может".
- Я тут на новенького, - ответил Иван. - Но раз Юрий Петрович сюда
прибыл значит, голодными не останемся.
Лебедев занимал столик на втором этаже, куда вела деревянная
по-домашнему уютно поскрипывающая лестница.
Когда Иван с Гуровым подошли, Лебедев едва привстав, кивнул.
Гуров занял место напротив хозяина, окинул взглядом стол и лишний раз
убедился в уме и предусмотрительности Лебедева. Вроде бы стол и праздничный,
а в то же время скромный одна порция икорки, одна - рыбки, маслины, салаты,
никакого торгашеского изобилия.
Из небольшого графинчика Лебедев налил Гурову рюмку водки, жестом
пригласил угощаться.
- Март на износе, а весны не видать. Не везет нам с погодой, Лев
Иванович. - Он мельком оглядел Гурова.
Подполковник почувствовал, что и небритое лицо, и изношенный костюм его
старый финансист отметил.
- Не праздничный у вас вид, выглядите, словно осенний понедельник.
Гуров пожал плечами. Иван довольно хмыкнул.
- Иван Николаевич, пожалуйста, сходите позвоните и возвращайтесь минут
через сорок, - сказал Лебедев.
Иван выпил, взял кусок черного хлеба и молча ушел. Лебедев долго
разглядывал Гурова, не таясь, с откровенным интересом, словно вещь в
магазине, решая, покупать или не покупать. Утром ему позвонили по
междугородному сообщили, что от Гурова ушла жена, проверяющий из Москвы
"землю роет", материал собирает тщательно и ничего хорошего в ближайшем
будущем подполковника не ждет.
"Эк тебя враз скрутило, - думал Юрий Петрович, подливая в рюмки. - Куда
гонор и самодовольство подевались?"
- Будем молчать? - спросил Лебедев и не дождавшись ответа продолжал. -
Можно, конечно просто пообедать и разойтись. Полагаю, целесообразней
взаимоотношения выяснить и к данному вопросу не возвращаться.
- Говорено уже. - Гуров делал бутерброд с такой тщательностью, будто
важнее дела не было. - Зачем зря слова тратить?
- Вы позволю себе заметить противоречивы. Чужого, совсем постороннего
человека в наши дела притянули. Опять же пришли сюда вроде бы не
арестовывать, не допрашивать - поговорить. Или не так?
- Я пришел, чтобы в последний раз предложить вам явиться с повинной и
назвать нам человека, который застрелил Кружнева.
Юрии Петрович скрывая улыбку, спросил:
- И только? Больше ничего?
- Нам достаточно, да и вам хватит. - Гуров чуть повысил голос,
выпрямился, но слова прозвучали жалко, неуверенно.
"Переигрываю. Может фальшь почувствовать", - решил Гуров и уткнулся в
тарелку.
- Значит так, - Юрий Петрович кашлянул и продолжал. - Субъект которого
вы по ошибке втянули в наши взаимоотношения никакого касательства к делу не
имеет, о нем забудем. Суть сложившейся ситуации такова. - Он начал загибать
холеные пальцы. - Да, я подпольный финансист, располагающий значительными
средствами. Компетентные органы занимались моей персоной и оставили в покое,
так как сегодня наконец-то Закон стал Законом! Хвала всевышнему!
- Ну, Господь Бог тут совсем не виноват, - усмехнулся Гуров.
Юрий Петрович на реплику не отреагировал и продолжал:
- МУР к моим делам никакого отношения не имеет, соответственно и Лев
Иванович Гуров ничего иметь не должен. Так?
- Лев Иванович Гуров не только носит звание и занимает должность, но
и...
- Не надо! - перебил Лебедев. - Вы не на трибуне, а за обеденным
столом. Вы по своей природе охотник! Самолюбивый отличный профессиональный
охотник. У вас отняли добычу, чуть не вырвали зубы, оскорбили, унизили.
Жизнь складывается не из одних побед, надо уметь и проигрывать, и, самое
главное, не пробовать отыграться. У вас, Лев Иванович, ничего не выйдет, вы
только положение свое усугубите!
- Жизнь покажет! Еще не вечер!
Юрий Петрович снисходительно улыбнулся. Но Гуров допустил ошибку - он
поднял голову, и Лебедев увидел в глазах сыщика такую уверенность и
беспощадность, что понял в оценке противника он грубо ошибся.
- Дать бы тебе, дураку, по лбу, чтобы в глазах потемнело, - закричал
он. - Фанатик! - махнул рукой. - Извините, но вы и ангела из терпения
выведете, а я лишь человек.
- Пустяки, сочтемся, - миролюбиво ответил Гуров.
- А может, действительно сочтемся, - подхватил мысль Юрий Петрович. - Я
вас не боюсь, но, не скрою, жить вы мне мешаете. Я человек в возрасте, готов
заплатить за свой покой. Только не говорите о чести и прочей ерунде, -
генералы брали и берут, ничего вы не перестроите.
Лебедев завел разговор о взятке, прекрасно понимая его бессмысленность.
Он уже решил, что будет делать дальше, но хотел, чтобы Гуров поверил в
иллюзию мирной встречи. Один предложил взятку, другой отказался, и
разошлись.
- Мы с вами люди взрослые, нас не перевоспитаешь, - сказал Лебедев, как
бы подводя итог разговору. - Каждый остается при своем. Действуйте, как
желаете. Доказательств у вас нет и не будет. Испортите себе карьеру вконец.
- Шашлык. Шеф-повар рекомендует!
С подносом в руках подошел Иван. Кланяясь, выставил на столик мангал с
шашлыком и две бутылки минеральной воды. - Желаете кофе!
- Иван Николаевич, перестаньте дурачиться, - сказала подошедшая
официантка - У меня будут неприятности.
- Кофе, пожалуйста, - сказал Гуров.
Когда официантка отошла, Иван спросил:
- Договорились? Мне так чего обломится?
- Ты бы, Иван Николаевич, уезжал из Москвы, - ответил Гуров. - А то
рядом с Юрием Петровичем тебе так обломится, что лет на десять хватит.
- Не пугай, я свою статью знаю, - ухмыльнулся Иван.
Когда съели шашлык и выпили кофе, Лебедев сказал:
- Иван Николаевич, проводи гостя. Я тут задержусь, отдохну.
Гуров встал, качнулся, поплыл куда-то, потолок кренился Иван крепко
взял его под руку, громко сказал.
- Держись! На воздухе полегчает!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Очнулся он сразу, словно вынырнул из-под воды солнечным днем. В глаза
ударил яркий свет. Белый потолок, электрические лампочки без абажуров, в
голове - боль и пустота. Гуров провел ладонями по лицу, осмотрелся. Ровные
ряды коек, храп и стоны. Стало холодно, он натянул на себя тонкое одеяло,
затем резко сел. В голове взорвалась боль, зеленоватая муть поплыла перед
глазами, рот наполнился горькой слюной. Он хотел сплюнуть, не нашел, куда
именно, и, давясь, сглотнул. Знобило, он потер голые плечи, покрытые
пупырчатой кожей, поднялся и обнаружил, что на нем, кроме трусов, ничего
нет.
Что со мной? Где я? Увидев обитую жестью дверь с глазком в центре,
подошел, постучал. Никто не ответил, он стукнул сильнее.
- Ложись, алкаш. Все одно, не откроют, - раздался чей-то голос.
- Мне тоже в сортир требуется, - пробормотал кто-то, заскрипела кровать
Шлепая босыми ногами, к Гурову подошел невысокий мужичонка с заплывшими
глазками, поскреб под мышками, зевнул.
- В первый раз, что ли? Стучи, не боись! - он оттеснил Гурова и
забарабанил в дверь. - Стража! Открывай, начальник, не то тут нальем!
Послышались шаги, дверь приоткрылась, молоденький сержант милиции
пропустил шмыгнувшего в дверь мужичонку, а Гурова оттолкнул:
- Позовите дежурного офицера, - сказал Гуров, пытаясь придать голосу
спокойную уверенность.
Сержант закрыл дверь, через некоторое время впустил обратно мужичонку и
кивнул Гурову, мол, проходи Гуров шагнул было в туалет, но, увидев на
цементном полу пенистые лужи, остановился и повторил.
- Позовите дежурного офицера.
- Тебя связать? - В равнодушных глазах сержанта блеснул тусклый огонек.
Из-за двери напротив туалета донеслась длинная нецензурная брань
Человек ругался вяло, безысходно. Сержант толкнул дверь, и Гуров увидел
небольшую комнату, в которой стояли две железные койки, одна из них была
пуста на другой лежал мужчина в трусах. Руки его были привязаны к изголовью,
ноги - к проржавевшей раме. Мужчина попытался выгнуться выпятил дряблый
синюшный живот безвольно упал и заснул.
- Я офицер милиции. - Гуров почувствовал, что краснеет.
- Хоть министр! - ухмыльнулся сержант обнажив белые ровные зубы. -
Плацкарты есть, хочешь привяжем! Или взад пойдешь?
- Пропустите меня к телефону, я позвоню дежурному по городу...
Сержант коротко ударил Гурова в живот, швырнул за порог и захлопнул
железную дверь.
- Дай спать дура!
- Слушай коллега, ложись, - раздался миролюбивый голос. - Новичкам
везде трудно. Поверь, до шести тебя никто отсюда не выпустит.
"Коллега", - подумал Гуров, - любимое слово генерала Турилина. Хорош я
буду у него на ковре.
Гуров не хотел думать, как оказался в вытрезвителе. В мозгу билась лишь
одна мысль как вырваться отсюда?
- Сколько сейчас времени?
- Да уймись ты, клейменый!
- Около часа. Ложитесь постарайтесь вздремнуть.
- Спасибо коллега, - ответил Гуров, сел на койку, сжал голову ладонями
так сильно словно хотел выдавить из нее ответ почему он здесь как все
произошло? Расплывалось лицо Ивана Лемешева грустно улыбался Лебедев. Снова
вспыхнула боль, словно в мозг вонзилась тупая игла и мучительно захотелось в
туалет. Гуров вспомнил пенистые лужи на цементном полу тусклые глаза
сержанта и почувствовал, что может заплакать. От этой мысли ударил озноб
Гуров натянул на плечи тонкое байковое одеяло и ощутил такую беспомощность и
отчаяние какую не испытывал никогда в жизни.
- Знаете меня тоже мучает бессонница, - раздался уже знакомый
интеллигентный голос. - Я вам советую ложитесь коллега попробуйте
вздремнуть, до утра еще далеко.
Гуров не ответил плотнее закутался в одеяло которое не грело, а
царапало сосредоточился. Подбери слюни, разозлись! Безмозглый кретин ты, а
не сыщик! Ну с этим потом разберемся. Сейчас необходимо отсюда выбраться.
Встретиться с любым офицером. Как пройти мимо сержанта? Уговорить, убедить
его невозможно, он тупой садист. Заставь меня продежурить здесь хотя бы пару
месяцев в кого бы я превратился? Не отвлекаться решать задачу. Что может
повлиять на человека отвыкшего думать и чувствовать? Страх? Как его
напугать?
- Коллега!
- Что что? - ответили из дальнего угла заскрипела кровать. - Вам плохо?
