игра в казаки-разбойники.
В три часа дня, как и договорились, Вакуров приехал к подполковнику.
Лев Иванович выслушал доклад и сказал:
- Не хочется изрекать банальности, Боря, но в нашей с тобой работе
умение ждать и терпеть необходимо. Что делать? Мы не всегда владеем
инициативой.
- Не понимаю Лев Иванович. - Боря смотрел недоуменно. - Убили двух
человек, преступники они или нет, для милиции не имеет значения, так? По
факту возбуждено уголовное дело. Так? Следствие и розыск должны работать?
- И работают, - ответил Гуров. - Возможно, что убийство из пистолета
взяли на контроль в главк.
- У вас же есть версия! - горячился Вакуров. - С вашим мнением совсем
не считаются?
- Считаются, Боря, не волнуйся. - Гуров улыбнулся. - Но причастность
Юрия Петровича Лебедева к убийствам лишь мое предположение. Допустим, я
позвонил своему приятелю в министерство и рассказал, что думаю о
происшедшем. Что дальше? Не может же полковник Иванов на основании
предположении подполковника Гурова составлять план оперативных мероприятий?
- Извините Лев Иванович, - слегка запинаясь, сказал Вакуров - но в
своей работе я никакого смысла не вижу. Нет, я, конечно, выполню ваши
приказания...
- Просьбы, Боря, - перебил Гуров. - Только просьбы, приказывать я тебе
сейчас не могу.
- Чего вы добиваетесь, Лев Иванович? Какую цель преследуете?
- Отправляйся на работу, ты мне больше не нужен. Спасибо. - Вакуров
впервые услышал, как подполковник повысил голос.
- До свидания товарищ подполковник. - Боря Вакуров обиделся и ушел.
Гуров не мог сказать правду. Он знал чего добивается, но не мог
предвидеть, как начнет действовать Лебедев, когда он подполковник Гуров
достигнет своего.
Прошли сутки. Лебедев лишь дважды выходил из дома побывал на
Центральном телеграфе и ближе к вечеру зашел в булочную. Иван не появлялся.
А в десять, когда Лебедев лишь бездумно смотрел в телевизор раздался
телефонный звонок.
- Здравствуйте Юрий Петрович - раздался хорошо знакомый голос человек
говорил с небольшим акцентом.
- Здравствуйте, - быстро ответил Лебедев. - У меня совершенно нет
времени, я вас плохо слышу, кто-то мешает нашему разговору. Я вам сам
перезвоню завтра часиков в десять. - Я вас отлично слышу, уверен что никто
не мешает нам, - собеседник явно улыбался. - У меня для вас хорошие новости.
- Конкретнее, - прошептал Лебедев. - Говорите.
- Человек который мешает вам жить от работы отстранен. Он как говорится
действует на общественных началах и ни людей ни техники ему не дали, спите
уважаемый спокойно.
Лебедев услышал смех откашлялся хотел ответить, но не мог перехватило
дыхание.
- Чего молчите дорогой?
- Глотаю валидол, - еле произнес Лебедев. - Вы не ошибаетесь?..
- Какие вы, москвичи нервные! Я мужчина дорогой, зачем зря звонить
буду? Мне приказали я передал все точно. Мы тебя в беде не оставляли и не
оставим. На всякий случай запиши адрес, телефон и номер машины этого
беспокойного человека, - и продиктовал все данные. - Русские говорят, что
один в поле не воин.
Абонент, не прощаясь отсоединился Лебедев положил трубку и в который
раз подумал какая же мощная и сплоченная у них организация.
- Расплачусь с Иваном, - рассуждал Лебедев наливая коньяк. - Пусть он
из Москвы убирается и хорошо бы его больше никогда в жизни не видеть.
Вся касса Лебедева находилась в этой достаточно скромной двухкомнатной
квартире. За тридцать с лишним лет своей подпольной деятельности, где только
он не прятал деньги. Мучился ночей не спал, а потом случайно прочитал
рассказ где хитрый сыщик утверждал: хочешь надежно спрятать - положи на
самом видном месте никогда не найдут. Очень эта идея Лебедеву понравилась и
убрал он наличные золото и сберкнижки на предъявителя в огромную коробку с
елочными игрушками, которая стояла в лоджии, небрежно завернутая в целлофан.
Когда Иван объявился в квартире Лебедев хотел одну из сберкнижек отдать
убийце. Но поостерегся, если Иван поймет где находится касса, катастрофа -
нищим останешься. Брать с собой сберкнижку или деньги на телеграф Лебедев
побоялся, если задержат, наличие такой суммы не объяснишь.
"Теперь все очень просто. Завтра расплачусь с Иваном, начну жить
спокойно. И напрасно я себя накручивал". Лебедев так развеселился, что долго
не мог заснуть. Утром поднялся бодрым в прекрасном настроении.
В одиннадцать сунув в карман сберкнижку, тщательно одетый он вышел из
дома с улыбкой оглядел малолюдную улицу Воровского и неторопливо
прошествовал мимо здания Верховного Суда СССР.
Юрии Петрович прогуливался по Страстному бульвару мурлыкал
прицепившуюся с утра мелодию и рассуждал о бренности всего земного. "Тот
парень в "Жигулях", напугавший меня третьего дня наверняка, гонялся за своей
вертихвосткой, а пьяные, вылезавшие из такси у дома, - нормальные мужики
выпившие по поводу или без оного. Теперь главное - рассчитаться с Иваном.
Пообедаем с ним и расстанемся навсегда. Только вот в какой ресторан
податься?"
На телеграфе Юрий Петрович купил открытку, два конверта, достал из
кармана "паркер" с золотым пером. Кому бы написать что-нибудь смешное
веселое?
Выяснив что писать ему абсолютно некому он слегка взгрустнул и
настрочил открыточку самому себе поздравил с несуществующим юбилеем пожелал
здоровья и долгих лет жизни. В один из конвертов он вложил сберкнижку
запечатал и в этот момент увидел Ивана сидевшего за соседним столом уже
собрался окликнуть его когда почувствовал на плече чью-то руку и, подняв
голову встретился взглядом с подполковником Гуровым.
- Мы с вами часто встречаемся, - Гуров опустился на скамейку, ткнул
пальцем открытку прочитал адрес и сказал:
- Когда человек начинает сам себе писать открытки, дело плохо. Вы к
какой поликлинике прикреплены? - Гуров подвинул конверт, в котором лежала
сберкнижка.
Лебедев молча скреб пальцами по столу пытаясь подтянуть конверт к себе,
но тот видимо, попал на капельку клея.
- Приклеился - выдавил с трудом Лебедев и невольно посмотрел на Ивана.
Убийца явно понимал, кто подсел к Лебедеву, кожа на скулах Ивана
натянулась, губы истончились глаза полуприкрылись тяжелыми веками.
- Знакомый? - безучастно спросил Гуров достал из кармана платок и
заботливо промокнул Лебедеву лоб. - В отношении больницы я не шучу. Что же
вы со своим здоровьем делаете? Не дай бог инфаркт либо инсульт? А вы мне в
суде здоровенький необходимы. Нет уж, Юрий Петрович не подводите держитесь,
совсем недолго осталось.
Слабость исчезла так же мгновенно, как и появилась лицо вспыхнуло,
Лебедев твердой рукой взял со стола открытку и конверты положил в карман.
- Приду домой и напишу начальнику Главного Управления милиции, что
человек я немолодой, здоровьем похвастаться не могу, а подполковник Гуров
Лев Иванович - Лебедев выдержал значительную паузу. - Я подробно опишу все
ваши подвиги. Как вы вторглись ко мне в гостиницу "Алмаз" затем... затем в
вашей гостинице кто-то убил человека и с тех пор вы меня преследуете. Знаете
чем ваше положение отличается от моего?
- Естественно, - Гуров кивнул. - Вы преступник, а я сыщик.
- Верно! - Лебедев боковым зрением увидел, что Иван ушел. - Поэтому вы
должны доказывать все, а я ничего. Вы должны доказывать мою вину и свою
невиновность. А я напишу, что вы виноваты, и моих слов окажется достаточно.
- Так вы уже написали.
- Нет, я еще не писал, - Лебедев улыбнулся. - Сегодня же восполню
пробел. Я не поленюсь и лично отнесу письмо в приемную на Петровку, 38.
Честь имею!
- Не имеете! - сказал Гуров, и слова его прозвучали по-мальчишески
беспомощно.
Лебедев вышел на улицу, спустился по улице Горького и зашел в гостиницу
"Националь".
Гуров сел в "Жигули" проехал по улице Огарева мимо здания МВД. На углу
улицы Герцена его остановил инспектор ГАИ - сквозной проезд по Огарева был
запрещен.
- Почему нарушаете товарищ водитель?
- Виноват, товарищ лейтенант - Гуров протянул права и техпаспорт,
удостоверение не предъявил.
Инспектор долго изучал права, удивленно поглядывал на водителя, который
ни о чем не просил и не оправдывался.
- И талон у вас чистенький, столько лет без единого нарушения, -
инспектор достал из кармана компостер, уверенный, что уж сейчас частник
запричитает.
Но водитель улыбался.
- Может, вы знака не видели? - с надеждой спросил инспектор. -
Торопитесь?
Гуров взглянул в зеркало и увидел такси. Странно, любой таксист уж
точно знает, что сквозной проезд по Огарева запрещен Гуров не мог
рассмотреть пассажира, машина стояла метрах в тридцати.
"Неужели меня "ведут"? - подумал Гуров. - Талон, конечно жалко но
придется пожертвовать".
- Что вы, лейтенант, размахиваете своей железкой? - грубо спросил
Гуров, продолжая наблюдать за такси.
Инспектор обиделся, пробил талон и сделал на нем отметку.
Машина позади развернулась, поехала в обратную сторону.
- Будьте внимательны не нарушайте, - инспектор вернул права и
техпаспорт.
Гуров обогнул квартал, остановился за гостиницей "Националь", заглушил
мотор, откинулся на сиденье и закрыл глаза.
Вспоминал разговор с Лебедевым на телеграфе. Следовало вскрыть конверт,
который лежал на столе или нет? Мужчина, сидевший за соседним столом, тот же
человек, что подошел к Лебедеву в багажном отделении аэропорта, или чудится?
Правильно он сделал, что отпустил такси, которое за ним стояло на Огарева,
или лучше было его в наглую преследовать и рассмотреть пассажира? А может,
такси не имеет к нему никакого отношения и дырку в талоне Гуров получил зря?
Он взглянул на часы, вышел из машины и отправился искать Лебедева.
Иван подъехал к телеграфу в половине двенадцатого. Сунул водителю
двадцать пять рублей, попросил подождать.
В зале Иван расположился неподалеку от Лебедева и поглядывал на него,
ожидая, когда они встретятся взглядами. Если он беспокоится, сразу пойму
решил Иван. И в этот момент к Лебедеву подсел высокий стройный мужик лет
около сорока. О чем они говорили, слышно не было. Сначала старик испугался и
растерялся, но быстро взял себя в руки, обнаглел, начал на соседа пыхтеть,
чуть не плеваться. Мужик шибко смахивал на "муровского" товарища - и не на
опера, а рангом повыше. Однако больно воинственно пыхтел старик, человек из
его партнеров - содельников, видно.
На улице Иван поджидал Лебедева, хотел уже подойти, когда увидел, что
за ним топает незнакомец. Старик свернул в застекленный подъезд новой
гостиницы, у которой толклись иностранцы. Незнакомец вернулся к телеграфу и
сел в "Жигули", Иван прыгнул в поджидавшее его такси и сказал.
- Видишь белую "шестерку". Дуй за ней. Этот хмырь мне "бабки" должен.
- По этой улице сквозного проезда нет, - ответил водитель, но машину
тронул - Его сейчас застопорят.
И точно, в конце улицы белые "Жигули" остановил инспектор.
- Не проехать, - флегматично изрек шофер. - Тут их главная контора, -
он указал на большое желтое здание. - Развернемся?
- Погоди.
"Что-то долго они беседуют, - размышлял Иван. - Будь мужик из МУРа,
сказал бы "менту" несколько ласковых и проскочил". Когда в руке гаишника
мелькнул компостер. Иван рассмеялся.
- Давай обратно, я этого хмыря в другой раз поймаю.
Иван отпустил такси и отправился искать Лебедева, но, войдя в
гостиницу, растерялся.
- Вашу визитку, - швейцар заметил его замешательство и не преминул
