Станислав Лем. Звездные дневники Ийона Тихого. Путешествие двадцать восьмое
Станислав Лем. Звездные дневники Ийона Тихого.
Путешествие двадцать восьмое.
Stanislaw Lem. Dzienniki gwiazdowe.
Podroz dwudziesta osma (1966)
___________________________________________
File from Sergey Grachyov
http://www.private.peterlink.ru/grachyov
ПУТЕШЕСТВИЕ ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЕ
Скоро я вложу эти исписанные странички в пустой кислородный бочонок и
швырну его за борт, в пучину, и помчится он в черную даль, хоть вряд ли
кто-то его отыщет. Navigare necesse est (Плыть необходимо (лат.).), но это
слишком долгое плавание, чувствую, даже мне не по силам. Который год я
лечу и лечу, а конца все не видно. Да тут еще время путается,
перехлестывается, меня заносит в какие-то внекалендарные протоки и рукава,
то ли в будущие века, то ли в прошлые, а то и средневековьем попахивает.
Есть отличный способ сохранить рассудок в условиях полного одиночества,
способ, изобретенный дедом моим Козьмой: надо вообразить себе некоторое
число спутников, лучше всего - обоего пола, но уж после не отступать от
придуманного ни на шаг. Отец тоже этим способом пользовался, хотя это и не
совсем безопасно. Здесь, в звездном безмолвии, такие спутники выходят из-
под контроля, начинаются передряги и хлопоты, случались даже покушения на
мою жизнь, приходилось бороться, каюта - будто после побоища, а прервать
применение метода я не мог из уважения к деду. Слава Богу, они полегли, и
можно передохнуть. Пожалуй, примусь, как я давно уже собирался, за
написание краткой хроники нашего рода, чтобы, подобно Антею, отыскать силы
там, в минувших поколениях.
Основателем главной линии Тихих был Анонимус, которого окружала
тайна, теснейшим образом связанная со знаменитым парадоксом Эйнштейна о
близнецах. Один отправляется в Космос, второй остается на Земле, а потом
вернувшийся оказывается моложе оставшегося. Когда задумали провести
эксперимент, чтобы этот парадокс наконец разрешить, добровольцами
вызвались два молодых человека, Каспар и Иезекииль. В предстартовой
сумятице в ракету запихнули обоих. Так что эксперимент сорвался, хуже того
- через год ракета вернулась лишь с одним близнецом на борту. С глубокой
скорбью он заявил, что, когда они пролетали над Юпитером, брат высунулся
чересчур далеко. Горестным его словам не поверили, и под вой остервенелых
газетчиков уцелевшего близнеца обвинили в братоедстве. В качестве улики
прокурор предъявил найденную в ракете поваренную книгу, где красным
карандашом была отчеркнута главка "О засолке мяса в пустоте". Нашелся,
однако, человек благородный, а вместе с тем и разумный, который взялся
близнеца защищать. Он посоветовал ему не открывать рта во время процесса,
что бы ни происходило. И в самом деле, суд при всей своей злонамеренности
так и не смог приговорить моего пращура, ведь в приговоре пришлось бы
указать имя и фамилию обвиняемого. Разное толкуют старые хроники: одни -
что он и раньше назывался Тихим, другие - что это прозвище, полученное
впоследствии, поскольку, решив молчать, он сохранял инкогнито до самой
смерти. Участь моего старейшего предка была незавидной. Клеветники и
лгуны, которых хватает во все времена, утверждали, что на суде он
облизывался при каждом упоминании имени брата, причем злопыхателей ничуть
не смущало, что так и не выяснилось, кто тут чей брат. О дальнейшей судьбе
этого пращура мне известно немного. Было у него восемнадцать детей, и
немало хлебнул он лиха, не чураясь даже торговли детскими скафандрами
вразнос, а под старость стал доработчиком окончаний романов и пьес.
Профессия эта не слишком известна, поэтому поясняю: речь идет об
исполнении просьб ценителей прозы и драматургии. Доработчик, приняв заказ,
должен вчувствоваться в атмосферу, дух и стиль произведения, чтобы
приделать к нему конец, отличный от авторского. В семейном архиве
сохранились черновики, свидетельствующие о незаурядных литературных
способностях первого из рода Тихих. Есть там версии "Отелло", в которых
Дездемона душит мавра, а есть и такие, где она, он и Яго живут втроем,
душа в душу. Есть варианты Дантова ада, где особенно жестоким мучениям
подвергаются лица, указанные заказчиком. Лишь изредка вместо трагического
приходилось дописывать счастливый конец- чаще бывало наоборот. Богатые
гурманы заказывали финалы, в которых вместо чудесного спасения добродетели
изображалось торжество зла. Побуждения этих заказчиков были, конечно,
предосудительны, однако прапрадед, выполняя заказ, создавал сущие перлы
искусства, а вместе с тем, пусть и не вполне по своей воле, ближе держался
правды жизни, нежели оригинальные авторы. Впрочем, ему приходилось печься
о прокормлении многочисленного семейства, вот он и делал что мог, когда
космоплавание, как легко догадаться, опротивело ему навсегда.
С тех пор в нашем роду на протяжении веков не переводился тип
человека даровитого, замкнутого, оригинально мыслящего, нередко даже
чудаковатого, упорного в стремлении к избранной цели. Эти черты богато
документированы в семейном архиве. Кажется, одна из боковых линий Тихих
обитала в Австрии, точнее, в стародавней Австро-Венгерской монархии. Между
страницами древнейшей семейной хроники я нашел пожелтевшую фотографию
привлекательного молодого человека в кирасирском мундире, с моноклем и
закрученными усиками, на обороте же значилось: "Императорско-королевский
кибер-лейтенант Адальберт Тихий". О деяниях этого кибер-лейтенанта мне
почти ничего не известно; знаю лишь, что, выступив в роли предтечи
технической микроминиатюризации в те времена, когда никто о ней и не
помышлял, он предложил пересадить кирасиров с коней на пони. Гораздо
больше сохранилось материалов, относящихся к Эстебану Франтишеку Тихому,
блестящему мыслителю, который, будучи несчастлив в личной жизни, решил
изменить климат Земли путем посыпания приполярных районов порошковой
сажей. Предполагалось, что зачерненный снег, поглощая солнечные лучи,
растает, а на очищенных ото льда просторах Гренландии и Антарктиды мой
прадед собирался устроить нечто вроде земного Эдема. Не встретив ниоткуда
поддержки, он принялся запасать сажу собственноручно, что привело к
семейным раздорам, а там и к разводу. Вторая его жена, Эвридика, была
дочкой аптекаря; тот за спиной у зятя выносил из подвалов сажу и продавал
ее под видом лечебного угля (carbo animalis). Когда аптекаря разоблачили,
не ведавший ни о чем Эстебан Франтишек был вместе с ним обвинен в
фальсификации лекарств и поплатился конфискацией всего запаса сажи,
собранного в подвалах его хозяйства за долгие годы. Совершенно изверившись
в людях, бедняга преждевременно умер. В последние месяцы жизни лишь одно
оставалось ему утешение: посыпать заснеженный садик сажей и наблюдать за
развитием оттепели, которой эта процедура сопровождалась. Мой прадед
поставил в саду небольшой обелиск с приличествующей случаю надписью.
Этот прадед, Иеремия Тихий, был одним из наиболее видных
представителей нашего рода. Воспитывался он в доме старшего брата
Мельхиора, кибернетика и изобретателя, известного своей набожностью.
Будучи далек от радикализма, Мельхиор не ставил себе задачу
автоматизировать богослужение целиком, он лишь хотел пособить широким
массам духовенства, для чего сконструировал несколько безотказных,
быстродействующих и простых в обслуживании устройств, как-то: анафематор,
отлучатель, а также особый аппарат для предания проклятию с обратным ходом
(чтобы можно было проклятие снять). Его труды, к сожалению, не нашли
признания у тех, ради кого он старался, больше того - их осудили как
еретические; тогда он, по свойственному ему великодушию, предоставил
образец отлучателя в распоряжение своего приходского священника,
вызвавшись испытать аппарат на себе. Увы, даже в этом ему было отказано.
Опечаленный, разочарованный, он забросил начатые проекты и переключился -
но только как инженер - на религии Востока. Поныне известны
электрифицированные им буддийские молитвенные мельницы, особенно
скоростные модели, выдающие до 18000 молитв в минуту.
Иеремия, в отличие от Мельхиора, был далек от всякого примиренчества.
Он так и не окончил школу и продолжал заниматься дома, по большей части в
подвале, которому предстояло сыграть столь важную роль в его жизни.
Иеремию отличала последовательность поистине феноменальная. Девяти лет от
роду он решил создать Общую Теорию Всего на Свете, и ничто уже не могло
этому помешать. Серьезные трудности при формулировании мыслей, которые он
испытывал с ранних лет, возросли после фатального дорожного инцидента
(асфальтовый каток расплющил ему голову). Но даже увечье не отвратило
Иеремию от философии; он твердо решил стать Демосфеном мысли, вернее, ее
Стефенсоном: создатель паровоза, сам передвигаясь не очень-то быстро,
хотел заставить пар двигать колеса, а Иеремия хотел принудить
электричество двигать идеи. Часто эту мысль искажают - дескать, он
призывал к избиению электромозгов, а его девизом будто бы было: "ЭВМ - по
морде!" Это - злонамеренное извращение его идей; просто Иеремия имел
несчастье опередить свое время. Он немало настрадался в жизни. Стены его
жилища были исписаны обидными прозвищами, такими как "женобивец" и
"мозгоправ", соседи строчили на него доносы - он-де нарушает по ночам
тишину громкой руганью, доносящейся из подвала, - и даже не постыдились
обвинить ученого в покушении на жизнь их детей посредством рассыпания
отравленных конфет. Так вот: детей Иеремия действительно не любил, как,
впрочем, и Аристотель, но конфеты предназначались для галок, разорявших
его сад, о чем свидетельствовали помещенные на них надписи. Что же до
пресловутых кощунств, которым он якобы учил свои аппараты, то это были
возгласы разочарования ничтожностью результатов, получаемых в ходе
изнурительной работы в лаборатории. Бесспорно, с его стороны было
неосторожностью пользоваться грубоватыми и даже вульгарными терминами в
брошюрах, издававшихся за его счет; в контексте рассуждений об электронных
системах такие обороты, как "съездить по лампе", "вздуть катушку", "намять
бока конденсатору", могли быть превратно поняты. Еще он рассказывал -
мистифицируя собеседников из духа противоречия, я в этом уверен,- что
будто бы за программирование берется не иначе как с ломом в руках. Его
эксцентричность не облегчала ему общение с окружающими; не каждый мог
оценить его юмор (отсюда, например, возникло дело о молочнике и обоих
почтальонах, которые, конечно, и так бы лишились ума из-за тяжелой
наследственности, тем более что скелеты были на колесиках, а яма - не
глубже двух с половиной метров). Но кто способен постичь извилистые тропы
гения? Говорили, что он промотал состояние, покупая электрические мозги и
разбивая их вдребезги, и что целые груды этого крошева высились у него во
дворе. Но разве он виноват, что тогдашние электромозги не могли осилить
поставленной перед ними задачи в силу своей ограниченности и недостаточной
удароустойчивости? Будь они чуть покрепче, он, безусловно, в конце концов
принудил бы их создать Общую Теорию Всего на Свете. Неудача отнюдь не
доказывает порочности его главнейшей идеи.
Что же до супружеских неурядиц, то женщина, выбранная им в жены,
находилась под сильным влиянием враждебно настроенных к нему соседей,
которые и склонили ее к даче ложных показаний; впрочем, электрический шок
вырабатывает характер. Иеремия болезненно переживал свое одиночество и
