и зеленые цифры в углу. Перед монитором сидит девица в форме и
красит губы.
Комната, похожая на больничную палату; без окон. Белые
стены. Лампа дневного света. Голубоватый разряд неустойчив -
мерцает. На койке лежит человек. Это Ковалев, на этот раз он в
серой больничной пижаме. Крупным планом - его лицо. Глаза
закрыты. Раздается звонок. Ковалев болезненно морщится. Звонок
становится громче. Ковалев стонет.
Московская кухня. Ковалев в тренировочном костюме моет
посуду. Звонок в дверь. Ковалев заворачивает кран, вытирает руки
и идет открывать. Он открывает дверь на цепочке. За дверью двое в
штатском. Один из них показывает удостоверение.
Магнитофон: "Думаете, отличаюсь? По-моему, нет. У каждого
есть свое предназначение. Одни это понимают, другие - нет... Да,
как в песне: кто-то должен стать дверью, а кто-то замком... А я
тот самый ключ от замка. Нет, это не смешно... Если не буду
делать? Не знаю. Все равно. Не я, так другой. Это судьба."
Монитор. Полушария мозга. Девица в форме подводит тушью
ресницы.
Московская кухня. Кипит чайник. Ковалев нервно курит.
Говорит один из гостей: "Все мы обеспокоены той непростой
ситуацией, которая складывается в нашей стране. Реформаторская
деятельность президента и правительства встречает со стороны
реакционно настроенного парламента ожесточенное сопротивление.
Налицо паралич власти, ее раскол. Это ставит под угрозу будущее
демократических процессов в России..." Второй гость со скучающим
видом кивает.
Ковалев на больничной койке. Глаза его широко раскрыты.
Дыхание тяжелое. В лампе бьется голубой огонь.
Говоривший открывает кейс и передает Ковалеву две
фотографии: "Это господин президент, а это... контр-президент.
Так его называют. Они, конечно, не наркоманы, но повлиять на них
надо. И прежде всего - на президента. В нынешней ситуации он
должен действовать решительней."
Монитор. Полушария мозга. Цвета меняются: меньше становится
голубого, зеленого и желтого; все больше красного.
Ковалев на больничной койке. Звенит звонок. Ковалев
закрывает глаза и затыкает уши. Звонок становится громче.
Ковалев у себя дома, в тренировочном костюме. Снимает
трубку звонящего телефона. Голос в трубке: "Поздравляю. Вы не
смотрите телевизор? Включайте скорей - президент делает
заявление. Наконец-то он достал эту бумажку из сейфа. Думал, мы
не знаем... В общем, поздравляю с успехом. Мы сработаемся."
Магнитофон: "Свобода воли? А нет ее. Классики же сказали:
осознанная необходимость... Ах, у вас деидеологизация? Ну ладно.
Примите, как есть. Происходит то, что должно произойти. Не я
решаю и не вы... Хотя вы можете думать, что решаете".
Монитор. Полушария мозга. Девица в форме мечтает о чем-то,
не замечая происходящих на экране изменений.
Ковалев на больничной койке. Он сидит, обхватив голову
руками и медленно качается из стороны в сторону. Звонок.
Ковалев у себя дома, снимает телефонную трубку. Голос в
трубке звучит неразборчиво. "Вы думаете? - нерешительно говорит
Ковалев. - Вроде, идут переговоры... Ладно, как знаете." Вешает
трубку. Берет вторую фотографию.
Монитор. Полушария мозга. Девица смотрит на экран. Что-то
ей не нравится - она хмурится.
Ковалев встает с койки. Он бредет куда-то и упирается в
стену. Выхода нет. Звонок.
Экран телевизора. Диктор говорит что-то, но его не слышно.
Изображение пропадает. Экран пуст: вещание по первому каналу
прекращено. Искаженный голос в телефонной трубке: "Что ты
наделал, падла! Что ты наделал!"
Монитор. Девица встает и быстро уходит.
В багровом сиянии - паспортная фотография Ковалева.
Слышится шелест и шепот. Дрожащий палец касается фотографии, и
изображение на ней расплывается в серое пятно.
Магнитофон: "А может быть, я вообще ничего не делаю..."
Щелчок - пленка кончилась.
декабрь 1993
Алексей Лебедев
РИТУАЛЫ РО
- Считаю своим долгом предупредить, - официальным тоном
заявил капитан Шторм, - что планета Ро не принадлежит к
Содружеству, а ваша лицензия недействительна на Внешних Мирах.
- Я никого не собираюсь арестовывать, - возразил Лев Ивин.
- Мне только нужна информация. Так что будем считать это
небольшой прогулкой.
- Прогулка... на другой конец Галактики, - проворчал капитан.
- А почему бы и нет? - воскликнул техник Хилл и подмигнул
Ивину: - Какое-нибудь новое расследование?
- Нет, Дэн, очень старое...
Планета Ро была открыта недавно. Первая же разведывательная
экспедиция обнаружила там примитивную гуманоидную цивилизацию, и
с тех пор планета перешла в полное распоряжение ученых-этнологов.
Один из них встречал Ивина и его команду. Это был молодой
человек по имени Алан Торби.
- Рад приветствовать знаменитого сыщика, - сказал он,
пожимая Ивину руку, - что привело вас в наши края?
- Мне бы хотелось ознакомиться с результатами ваших
исследований, если возможно.
- Разумеется, возможно. Хотя в научном мире сейчас большая
конкуренция, вам я вполне доверяю. Пойдемте.
Исследовательская станция не была приспособлена к приему
гостей - здесь не было ничего лишнего, да и сами обитатели не
слишком ценили комфорт. Просмотровый зал, куда этнолог привел
гостей, был невелик; одна его стена представляла собой
голографический экран, кресла стояли в беспорядке, низкий столик
был завален распечатками, вокруг валялись окурки и пепел
сигарет.
- Извините за беспорядок, - рассеяно сказал Торби.
- Ничего, - улыбнулся Ивин. - Скажите, сколько человек здесь
работает?
- Трое вместе со мной. Остальные сейчас отдыхают, а я дежурю.
- И вы втроем исследуете целую планету? Простите, но мне
мало известно о современных методах вашей работы.
- Да, - кивнул Торби. - Сбор информации происходит
автоматически. Съемка местности производится со спутников,
мобильные роботы доставляют следящие устройства в места обитания
аборигенов. Нам остается только анализировать данные и
планировать новые наблюдения.
- Вы могли бы показать нам что-нибудь? На ваш вкус.
- Да, конечно, - Алан Торби открыл шкаф и достал оттуда
кристалл с записью. - Думаю, вам это будет интересно: ритуалы
религии кум, господствующей на планете.
Экран просветлел, и зрителям открылся вид на деревню -
несколько вросших в землю длинных деревянных бараков. Утреннее
солнце золотило верхушки деревьев. Прозвучал низкий звук трубы,
и из бараков показались люди. Они были одеты одинаково - в серые
штаны и рубахи - мужчины, женщины, дети и старики. Выйдя на
деревенскую площадь - утоптанную площадку, где ничего не росло,
- они сделали попытку построиться вокруг деревянного помоста.
Немного погодя появился человек в красной мантии.
- Жрец, - пояснил Торби. Изображение приблизилось, и все
увидели, как жрец взошел на помост и преклонил колени перед
двумя идолами - черным и белым.
- Белый сделан из глины, - сказал этнолог. - Это Ленн,
символ мудрости. Этимология его имени неизвестна. Имя другого
приблизительно переводится как Железный Человек - это
олицетворение силы и власти.
Жрец подошел к длинной жерди, торчащей посреди помоста, и
под монотонные удары барабанов стал перебирать руками, поднимая
на веревке кусок материи ржавого цвета.
- Эта часть обряда - символическое изображение восхода
солнца, - объяснил Торби. - Каждое утро они поднимают этот
фетиш, а вечером опускают. А вот то, что будет дальше,
происходит далеко не каждый день.
Жрец замер между идолами, а затем начал медленно
поворачиваться. В какой-то момент он поднял руку, и его
указательный палец оказался нацелен на молодую женщину с
ребенком. Та, не выказав ни малейшего удивления, подошла и
отдала ребенка жрецу. Жрец положил его рядом с собой и, вновь
преклонив колени, забормотал что-то.
- Я переведу, - спохватился Торби. - О Железный Человек!..
Великий и могучий... прими нашу жертву... как принял ты тысячи
жертв... и тысячи тысяч. И когда твоя священная жажда... будет
утолена... ты вернешься к нам... и поведешь в великий поход... в
последнюю битву... за прекрасное Завтра...
Ребенок даже не плакал. Под звук барабанов жрец взмахнул
ритуальным ножом, и кровь брызнула на его руки, одежду,
деревянный алтарь и железного идола, застывшего в зловещей
ухмылке. Жрец встал с колен, повернулся к народу и распростер
омытые кровью руки в благословляющем жесте. Толпа ответила ему
нестройным "ура". Мать кричала вместе со всеми.
- Белому идолу достанутся мозги, - проинформировал этнолог.
- Прекратите! - вдруг рявкнул Лев Ивин. Алан Торби тут же
выключил экран и уставился на сыщика удивленным взглядом. Лицо
Ивина выражало неподдельную боль и страдание. Однако он быстро
взял себя в руки.
- Извините, - сухо сказал он. - Все это слишком напоминает
плохой приключенческий фильм. Чем они еще занимаются?
- Ну, - пожал плечами Торби, - жители средней полосы -
земледельцы. Обрабатывают землю сообща примитивными орудиями и
получают довольно скудный урожай. Северные племена живут в
основном охотой. Южнее кочевники пасут скот в степях. Вообще,
население немногочисленно. Все исповедуют религию кум в
бесчисленных вариантах. Иногда племена воюют между собой с
подачи жрецов, но дерутся они вяло и бестолково - так же, как и
работают. Еще мы нашли развалины нескольких городов, но там
давно уже никто не живет...
- И каковы ваши выводы?
- Они очевидны, - развел руками этнолог. - Полный упадок
цивилизации. Остается только узнать, с чего все началось.
Генетический код местных жителей мало отличается от
человеческого, а это значит, что они - потомки колонистов-людей,
высадившихся здесь тысячи лет назад. Интересно выяснить, кто они
были и откуда.
- Я разрешу вашу загадку, - сказал Ивин. - Я знаю, кто они
и откуда. Я даже знаю их язык, хоть он и изменился со временем.
- Вот как? - вежливо удивился Алан.
- Они мои братья, - медленно произнес Лев Ивин. Мысли его
были далеко - в далеком прошлом: он пытался представить себе,
как это все было...
Звездолет стоял подобно древней крепости, неприступной для
всякого зла. На его борту были те, кто не мог поступиться
принципами, кто не захотел смириться с поражением, кто среди
хаоса и разложения сохранил веру в высокие идеалы и преданность
идее - величайшей в истории человечества.
"Мы вернемся," - думал командир, объявляя старт. Заработали
двигатели. В лучах утреннего солнца золотом сверкнула надпись на
броне. Звездолет "Ленин" уходил к звездам, навстречу прекрасному
Завтра.
март 1994
Алексей Лебедев, Кирилл Воронцов
ТЕНИ АСГАРДА
Вокруг нас существуют таинства
зла, как существуют и таинства
добра, а наша жизнь и все наши
действия протекают, я думаю, в
мире, о котором мы не
подозреваем, полном пещер,
теней и обитателей мрака.
Артур Мэйчен
0. Предисловие
Эта книга возникла в результате прискорбной утечки
информации из архивов НАСА. Речь идет о материалах комиссии
Райана, расследовавшей серию загадочных событий на лунных
станциях и поселениях в последней четверти ХХI века. Работа
комиссии велась в обстановке полной секретности и не была
доведена до конца в связи с известными политическими
обстояельствами.
Материалы следствия были переданы заинтересованными
