Пью сражался с заклиненной дверью дрожащего шкафа.
- Что вы делаете?
- Надо спешить ему на помощь.
- Мартин взял ракету. Летать на флаерах во время землетрясения
опасно. Они выходят из-под контроля.
- Заткнись ты, ради бога!
Каф поднялся, и голос его был так же ровен и бесцветен, как и всегда.
- Нет никакой необходимости отправляться сейчас на поиски. Это ведет
к неоправданному риску.
- Если услышишь, что он нажал на кнопку тревоги, немедленно сообщи
мне по рации, - сказал Пью, защелкивая шлем и бросаясь к люку.
Когда он выбежал наружу, Либра уже подобрала свои порванные юбки и
вся она, до самого красного горизонта, отплясывала танец живота.
Из-под купола Каф видел, как флаер набрал скорость, взвился вверх в
красном туманном свете подобно метеору и исчез на северо-востоке. Вершина
купола вздрогнула, и земля кашлянула. К югу от купола образовался сифон,
выплюнувший столб черного газа.
Пронзительно зазвенел звонок, и на центральном контрольном пульте
вспыхнул красный свет. Под огоньком била надпись "Скафандр N_2", и от руки
там было нацарапано "А.Г.М." Каф не выключил сигнала. Он попытался
связаться с Мартином, потом с Пью, но не получил ответа.
Когда толчки прекратились, Каф вернулся к работе и закончил то, что
они делали с Пью. Это заняло часа два. Через каждые полчаса он пытался
связаться со "скафандром N_2" и не получал никакого ответа, затем
радировал "скафандру N_1" и тоже не получал ответа. Красный огонек потух
примерно через час.
Подошло время ужинать. Каф приготовил себе ужин и съел его. Потом лег
на койку.
Последние толчки улеглись, и лишь иногда по планете прокатывались
отдаленный гул и дрожь. Солнце висело на западе, светло-красное, огромное,
похожее на чечевицу, и все никак не садилось. Было тихо.
Каф поднялся и принялся расхаживать по заваленному вещами,
неприбранному пустынному дому. Здесь царила тишина. Он подошел к
магнитофону и поставил первую попавшуюся ленту. Это была чистая
электронная музыка, лишенная гармонии и голосов. Музыка кончилась. Тишина
осталась.
Форменный комбинезон Пью с оторванной пуговицей висел над кучей
образцов породы. Каф смотрел на него.
Тишина продолжалась.
Детский сон: нет никого на свете, кроме меня. Во всем мире ни одного
живого существа.
Низко над долиной, к северу от купола, сверкнул метеорит.
Рот Кафа открылся, будто он хотел что-то сказать, но не раздалось ни
звука. Он быстро подошел к северной стене и вгляделся в желатиновый
красный сумрак.
Звездочка подлетела и опустилась. Перед люком возникли две фигуры.
Когда они вошли, Каф стоял у люка. Скафандр Мартина был покрыт пылью и
оттого казался старым, покоробленным, словно поверхность Либры. Пью
поддерживал его под руку.
- Он ранен?
Пью снял скафандр, помог Мартину раздеться.
- Перенервничал, - сказал он коротко.
- Обломок скалы упал на ракету, - сказал Мартин, усаживаясь за стол и
размахивая руками. - Правда, меня там не было. Я, понимаешь, приземлился и
копался в угольной пыли, когда почувствовал, что все вокруг затряслось.
Тогда я выбрался на участок вулканической породы, который присмотрел еще
сверху. Так было надежнее и дальше от скал. И тут же увидел, как кусок
планеты рухнул на мою ракету. Ну и зрелище! Тогда мне пришло в голову, что
запасные баллоны с кислородом остались в ракете, так что я нажал на кнопку
тревоги. Но по радио связаться ни с кем не смог - во время землетрясений
здесь всегда так бывает. Я не знал, получили ли вы мой сигнал. А вокруг
все прыгало, и скалы разваливались на глазах. Летели камни, и пыль
поднялась такая, что в метре ничего не видно. Я уже начал подумывать, чем
же я буду дышать через пару часов, как увидел, что старик Оуэн кружит над
траншеей в пыли и камнях, словно огромная уродливая летучая мышь...
- Есть будешь? - спросил Пью.
- Конечно, буду. А как ты здесь пережил землетрясение, Каф?
Повреждений нет? Не такое уж и сильное било землетрясение, правда? Что
показывал сейсмограф? Мне не повезло, что я оказался в самой серединке.
Чувствовал себя так, как на Рихтере-15, словно вся планета рассыпалась...
- Садись, - сказал Пью. - И ешь.
После того как Мартин поел, поток слов истощился. Мартин доплелся до
койки, все еще стоявшей в том дальнем углу, куда он поставил ее, когда Пью
пожаловался на его храп.
- Спокойной ночи, безлегочный валлиец, - крикнул он.
- Спокойной ночи.
Больше Мартин ничего не сказал. Пью затемнил купол, убавил свет в
лампе, пока она не стала гореть желтым светом свечи. Затем, не говоря ни
слова, сел, погрузившись в свои мысли.
Тишина продолжалась.
- Я кончил расчеты.
Пью благодарно кивнул.
- Я получил сигнал Мартина, но не смог связаться ни с ним, ни с вами.
Сделав над собой усилие, Пью сказал:
- Мне не следовало улетать. У него еще оставалось кислорода на два
часа даже с одним баллоном. Когда я помчался туда, он мог направиться
домой. Так бы мы все друг друга растеряли. Но я перепугался.
Тишина вернулась, нарушаемая лишь негромким храпом Мартина.
- Вы любите Мартина?
Пью зло взглянул на него:
- Мартин мой друг. Мы работали вместе, и он хороший человек. - Он
помолчал. Потом добавил через некоторое время: - Да, я его люблю. Почему
ты спрашиваешь?
Каф ничего не отвечал, только смотрел на Пью. Выражение его лица
изменилось, словно он увидел что-то, чего раньше не замечал. И голос его
изменился:
- Как вы можете... как вы...
Но Пью не сумел ему ответить.
- Я не знаю, - сказал он. - В какой-то степени это вопрос привычки.
Не знаю. Каждый из нас живет сам по себе. Что же делать, если не держаться
за руки в темноте?
Странный, горящий взгляд Кафа потух, словно сожженный собственной
силой.
- Устал я, - сказал Пью. - Ну и жутко же было разыскивать его в
черной пыли и грязи, когда в земле раскрывались и захлопывались жадные
пасти... Я пошел спать. Корабль начнет передачу часов в шесть.
Он встал и потянулся.
- Там клон, - сказал Каф. - Они везут сюда другую исследовательскую
команду.
- Ну и что?
- Клон из двенадцати. Я их видел на "Пассерине".
Каф сидел в желтом тусклом свете лампы и, казалось, видел сквозь свет
то, чего он так боялся: новый клон, множественное "я", к которому он не
принадлежал. Потерянная фигурка из сломанного набора, фрагмент, не
привыкший к одиночеству, не знающий даже, как можно отдавать свою любовь
другому человеку. Теперь ему предстоит встретиться с абсолютом, с
замкнутой системой клона из двенадцати близнецов. Слишком многое
требовалось от бедного парня. Проходя мимо, Пью положил руку ему на плечо:
- Шеф не будет требовать, чтобы ты оставался здесь с клоном. Можешь
вернуться домой. А может, раз уж ты космический разведчик, отправишься
дальше с нами? Мы найдем тебе дело. Не спеши с ответом. Ты справишься.
Пью замолчал. Он стоял, расстегивая куртку, чуть сгорбившись от
усталости. Каф посмотрел на него и увидел то, чего не видел раньше. Увидел
его, Оуэна Пью, другого человека, протягивающего ему руку в темноте.
- Спокойной ночи, - пробормотал полусонный Пью, залезая в спальный
мешок. И он не услышал, как после паузы Каф ответил ему, протянув руку
сквозь темноту.
