Урсула Ле Гуин.
Девять жизней.
Ursula Le Guin. Nine Lives (1969)
Внутри она была живой, а снаружи мертвой, ее черное лицо было покрыто
густой сетью морщин, шрамов и трещин. Она была лысой и слепой. Судороги,
искажавшие лицо Либры, были лишь слабым отражением порока, бушевавшего
внутри. Там, в черных коридорах и залах, веками бурлила жизнь, порождая
кошмарные химические соединения.
- У этой чертовой планеты нелады с желудком, - проворчал Пью, когда
купол пошатнулся и в километре к юго-западу прорвался пузырь, разбрызгав
серебряный гной по закатному небу. Солнце садилось уже второй день. -
Хотел бы я увидеть человеческое лицо.
- Спасибо, - сказал Мартин.
- Конечно, твое лицо - человеческое, - ответил Пью. - Но я так долго
на него смотрю, что перестал замечать.
В коммуникаторе, на котором работал Мартин, раздались неясные
сигналы, заглохли и затем уже возникло лицо и голос. Лицо заполнило экран
- нос ассирийского царя, глаза самурая, бронзовая кожа и стальные глаза.
Лицо было молодым и величественным.
- Неужели так выглядят человеческие существа? - удивился Пью. - А я и
забыл.
- Заткнись, Оуэн. Мы выходим на связь.
- Исследовательская база Либра, вас вызывает корабль "Пассерина".
- Я Либра. Настройка по лучу. Опускайтесь.
- Отделение от корабля через семь земных секунд. Ждите.
Экран погас, и по нему побежали искры.
- Неужели они все так выглядят? Мартин, мы с тобой куда уродливее,
чем я думал.
- Заткнись, Оуэн.
В течение двадцати двух минут Мартин следил за спускающейся капсулой
по приборам, а затем они увидели ее сквозь крышу купола - падающую
звездочку на кроваво-красном небосклоне. Она опустилась тихо и спокойно -
в разреженной атмосфере Либры звуки были почти не слышны. Пью и Мартин
защелкнули шлемы скафандров, закрыли люки купола и громадными прыжками,
словно артисты балета, помчались к капсуле. Три контейнера с оборудованием
снизились с интервалом в четыре минуты в сотне метров друг от друга.
- Выходите, - сказал по рации Мартин, - мы ждем у дверей.
- Выходите, здесь чудесно пахнет метаном, - сказал Пью.
Люк открылся. Молодой человек, которого они видели на экране,
по-спортивному выпрыгнул наружу и опустился на зыбкую пыль и гравий Либры.
Мартин пожал ему руку, но Пью не спускал глаз с люка, в котором появился
другой молодой человек, таким же прыжком опустившийся на землю, затем
девушка, спрыгнувшая точно так же. Все они были высоки, черноволосы, с
такой же бронзовой кожей и носами с горбинкой. Все на одно лицо. Четвертый
выпрыгнул из люка...
- Мартин, старик, - сказал Пью, - к нам прибыл клон.
- Правильно, - ответил один из них. - Мы - десятиклон. По имени Джон
Чоу. Вы лейтенант Мартин?
- Я Оуэн Пью.
- Альваро Гильен Мартин, - представился Мартин, слегка поклонившись.
Еще одна девушка вышла из капсулы. Она была так же прекрасна, как
остальные. Мартин смотрел на нее, и глаза у него были, как у перепуганного
коня. Он был потрясен.
- Спокойно, - сказал Пью на аргентинском диалекте. - Это
всего-навсего близнецы...
Он стоял рядом с Мартином. Он был доволен собой.
Нелегко встретиться с незнакомцем. Даже самый уверенный в себе
человек, встречая самого робкого незнакомца, ощущает известные опасения,
хотя он сам об этом может и не подозревать. Оставит ли он меня в дураках?
Поколеблет мое мнение о самом себе? Вторгнется в мою жизнь? Разрушит меня?
Изменит меня? Будет ли он поступать иначе, чем я? Да, конечно. В этом весь
ужас: в незнании незнакомца.
После двух лет, проведенных на мертвой планете, причем последние
полгода только вдвоем - ты и другой, - после всего этого еще труднее
встретить незнакомца, как бы долгожданен он ни был. Ты отвык от
разнообразия, потерял способность к контактам, и в сердце рождается
первобытное беспокойство.
Клон, состоявший из пяти юношей и пяти девушек, за две минуты успел
сделать то, на что обыкновенным людям потребовалось бы двадцать:
поздоровался с Мартином и Пью, окинул взглядом Либру, разгрузил капсулу,
приготовился к переходу под купол. Они вошли в купол и наполнили его,
словно рой золотых пчел. Они спокойно гудели и жужжали, разгоняя тишину,
заполняя пространство медово-коричневым потоком человеческого присутствия.
Мартин растерянно глядел на длинноногих девушек, и те улыбались ему, сразу
трое. Их улыбки были теплее, чем у юношей, но не менее уверенные.
- Уверенные в себе, - прошептал Оуэн Пью своему другу. - Вот в чем
дело. Подумай о том, каково это - десять раз быть самим собой. Девять раз
повторяется каждое твое движение, девять "да" подтверждают каждое твое
согласие. Это великолепно!
Но Мартин уже спал. И все Джоны Чоу заснули одновременно. Купол
наполнился их тихим дыханием. Они были молоды, они не храпели. Мартин
вздыхал и храпел, его обветренное лицо разгладилось в туманных сумерках
Либры. Пью высветлил купол. Внутрь заглянули звезды, среди них Солнце -
великое содружество света, клон сверкающих великолепий. Пью спал, и ему
снилось, что одноглазый гигант гонится за ним по трясущимся холмам ада.
Лежа в спальном мешке, Пью следил за тем, как присыпается клон. Они
проснулись в течение минуты, за исключением одной пары - юноши и девушки,
которые спали обнявшись в одном мешке. Увидев это, Пью вздрогнул. Один из
проснувшихся толкнул парочку. Они проснулись, и девушка села, сонная,
раскрасневшаяся. Одна из сестер что-то шепнула ей на ухо, девушка бросила
на Пью быстрый взгляд и исчезла в спальном мешке. Раздался смешок. Еще
кто-то буквально просверлил капитана взглядом, и откуда-то донеслось:
- Господи, мы же привыкли так. Надеюсь, вы не возражаете, капитан
Пью.
- Разумеется, - ответил Пью не совсем искренне. Ему пришлось встать,
он был в трусах и чувствовал себя ощипанным петухом - весь покрылся
гусиной кожей. Никогда он еще так не завидовал загорелому крепкому
Мартину.
За завтраком один из Джонов сказал:
- Итак, если вы проинструктируете нас, капитан Пью...
- Зовите меня Оуэном.
- Тогда мы, Оуэн, сможем выработать программу. Что нового на шахте со
времени вашего последнего доклада? Мы ознакомились с вашими сообщениями,
когда "Пассерина" была на орбите вокруг пятой планеты.
Мартин молчал, хотя шахта была его открытием, его детищем, и все
объяснения выпали на долю Пью. Говорить с клоном было трудно. На десяти
одинаковых лицах отражался одинаковый интерес, десять голов одинаково
склонялись набок. Они даже кивали одновременно.
На форменных комбинезонах Службы исследования были вышиты их имена.
Фамилия и первое имя у всех были общими - Джон Чоу, но вторые имена -
разные. Юношей звали Алеф, Каф, Йод, Джимел и Самед. Девушек - Садэ,
Далет, Зайин, Бет и Реш. Пью пытался было обращаться к ним по этим именам,
но тут же от этого отказался: порой он даже не мог различить, кто из них
говорит, так одинаковы были их голоса.
Мартин намазал гренок маслом, откусил кусок и наконец вмешался в
разговор:
- Вы представляете собой команду, не так ли?
- Правильно, - ответили два Джона сразу.
- И какую команду! А я сначала даже не понял. Насколько же вы можете
читать мысли друг друга?
- По правде говоря, мы совсем не умеем читать мыслей, - ответила
девушка по имени Зайин. Остальные благожелательно наблюдали за ней. - Мы
не знаем ни телепатии, ни чудес. Но наши мысли схожи. Мы одинаково
подготовлены. Если перед нами поставить одинаковые задачи, вернее всего,
мы одинаково к ним подойдем и одновременно их решим. Объяснить это просто,
но обычно и не требуется объяснений. Мы редко не понимаем друг друга. И
это помогает нам как команде.
- Еще бы, - сказал Мартин. - За последние полгода мы с Пью семь часов
из десяти тратим на взаимное непонимание. Как и большинство людей. А в
критических обстоятельствах вы можете действовать как нормаль... как
команда, состоящая из отдельных людей?
- Статистика свидетельствует об обратном, - с готовностью ответила
Зайин.
"Клоны, должно быть, обучены, как находить лучшие ответы на вопросы,
как рассуждать толково и убедительно, - подумал Пью. - Все, что они
говорили, несло на себе печать некоторой искусственности, высокопарности,
словно ответы были заранее подготовлены для публики".
- У нас не бывает вспышек озарения, как у одиночек, мы как команда не
извлекаем выгоды при обмене идеями. Но этот недостаток компенсируется
другим: клоны создаются из лучшего человеческого материала, от
индивидуумов с максимальным коэффициентом интеллектуальности, стабильной
генетической структурой и так далее. Мы располагаем большими ресурсами,
чем обычные индивидуумы.
- И все это надо умножить на десять. А кто такой, точнее, кем был
Джон Чоу?
- Наверняка гений, - вежливо сказал Пью. Клоны интересовали его явно
меньше, чем Мартина.
- Он был многогранен, как Леонардо, - сказал Йод. - Биоматематик, а
также виолончелист и подводный охотник, он интересовался структурными
проблемами и так далее. Он умер раньше, чем успел разработать свои
основные теории.
- И теперь каждый из вас представляет собой какой-нибудь один аспект
его разума, его таланта?
- Нет, - ответила Зайин, покачав головой одновременно с несколькими
братьями и сестрами. У всех у нас схожие мысли и устремления, мы все
инженеры Службы планетных исследований. Другой клон может быть подготовлен
для того, чтобы освоить иные аспекты личности Чоу. Все зависит от обучения
- генетическая субстанция идентична. Все мы - Джон Чоу. Но учат каждого из
нас по-разному.
Мартин был потрясен.
- Сколько вам лет?
- Двадцать три.
- Вы сказали, что он умер молодым, так половые клетки были взяты у
него заранее или как?
Ответить взялся Джимел.
- Он погиб двадцати четырех лет в авиационной катастрофе. Мозг его
спасти не удалось, так что пришлось взять внутренние клетки и подготовить
их к клонированию. Половые клетки для клонирования не годятся - в них
только половинный набор хромосом. Внутренние клетки могут быть обработаны
таким образом, что становятся базой нового организма.
- И все вы - обломки одного кирпича, - громко заявил Мартин. - Но как
же... некоторые из вас - женщины?
Теперь ответила Бет:
- Это несложно - запрограммировать половину массы клона для
воспроизведения женского организма. Удалите из половины клеток мужские
гены, и они вернутся к базисному состоянию, то есть к женскому началу.
Труднее добиться обратного эффекта и создать искусственную хромосому. Так
что клонирование происходит в основном от мужского донора, потому что
клоны, состоящие из обоих полов, лучше функционируют.
- А что касается следующего поколения, - не сдавался Мартин. - Я
полагаю... вы размножаетесь?
- Мы, женщины, стерильны, - спокойно ответила Бет. - Как вы помните,
из наших первоначальных клеток Y-хромосома удалена. Мужчины могут вступать
в контакт с обыкновенными женщинами, если, конечно, захотят. Но для того,
чтобы снова создать Джона Чоу в нужном количестве копий и в нужное время,
приходится брать клетку от клона - этого клона, нашего клона.
Мартин сдался. Он кивнул и дожевал остывший гренок.
- Ну что ж, - сказал один из Джонов. И тут же настроение клона
изменилось, словно стая скворцов единым неуловимым взмахом крыльев
изменила направление полета, следуя за вожаком, которого человеческий глаз
не в силах различить в этой стае. Они были готовы приняться за дело.
- Разрешите взглянуть на шахту? А потом мы разгрузим оборудование. Мы
