язык?
- Да, конечно, корень у них вьетнамский.
- Вьетнамский? - Уолтерс подался вперед.
- Да, по крайней мере, мы знаем, откуда он мог появиться, - сказал
Джиллет, быстро и странно взглянув на Эббота.
- Откуда?
- Из Юго-Восточной Азии, - ответил Маннинг и в его голосе ощущалось
напряжение. - Насколько мы можем сделать вывод, он владеет местными
диалектами настолько, что может свободно объясняться не только в
приграничных районах Камбоджи и в Лаосе, но даже и в Северном Вьетнаме. Мы
сравнили даты, они подходят.
- Подходят к чему?
- К операции "Медуза", - полковник отодвинул от себя бумаги и
придвинул к себе большой пакет. Открыв его, он достал оттуда папку и
положил ее перед собой. - Здесь досье Кейна, - сообщил он, кинув на
открытый пакет. - Тут собраны материалы по "Медузе" в аспектах, касающихся
Кейна.
Конгрессмен из Теннеси подался вперед, его губы скривились в
сардонической ухмылке.
- Джентльмены не убивайте меня все новыми и новыми звучными
названиями. Все это весьма красиво, но в то же время и зловеще. Я понимаю,
что вы свободно ориентируетесь в таких вещах и легко держите курс.
Продолжайте, полковник. Что такое "Медуза"?
Маннинг быстро взглянул на Эббота и заговорил:
- Это относится к концепции подрывных операций в тылу врага в период
Вьетнамской войны. В конце шестидесятых и в начале семидесятых годов были
сформированы отряды из американских, французских, английских,
австралийских и местных добровольцев, которые должны были действовать за
линией фронта. Их основная задача состояла в том, чтобы разрушать линии
связи и энергетические центры, определять точные координаты лагерей
пленных, уничтожать всех, кто сотрудничал с коммунистами.
- Это была война внутри войны, - бросил Ноултон. - К сожалению,
расовые проявления и трудности с языком создавали определенные трудности,
гораздо большие, чем в период второй мировой войны среди сил
сопротивления, действовавших в Европе. Кроме того, отбор участников,
особенно европейцев, не проводился достаточно тщательно.
- Были сформированы десятки таких отрядов, - продолжал полковник,
среди которых имелись французские плантаторы, для которых единственным
шансом возвращения состояния была победа американцев, беженцы из Англии и
Австралии, которые прожили в Индокитае по нескольку лет, кроме того, были
разного рода криминальные элементы, в основном контрабандисты, которые
промышляли торговлей оружием, наркотиками, золотом и бриллиантами на всем
побережье Южно-Китайского моря.
- Довольно пестрая компания, - прервал его конгрессмен. - Как, черт
побери, вам удалось заставить их работать вместе?
- Каждого в соответствии с его жадностью, - заметил Джиллет.
- В одном из них был Кейн, - продолжал полковник. - Эти люди часто
совершали преступления уже находясь на службе, но на это обычно не
обращалось никакого внимания, так как они были незаменимы в сложных
операциях, где диверсии и убийства ценились превыше всего. Особенно
убийства... После войны Кейн зарабатывал себе репутацию где-то в Восточной
Азии. Токио, Филиппины, Сингапур, Калькутта - этот список можно было бы
продолжить. Почти два с половиной года назад наши азиатские центры стали
получать сообщения, что появился убийца, работающий по найму. Его
профессионализм был так же высок, как и его беспощадность. Эти доклады с
угрожающей частотой стали поступать и в посольства. Иногда казалось, что
Кейн связан с любым зарегистрированным убийством. Информаторы звонили в
посольства среди ночи, или останавливали дипломатов на улицах, и всегда у
них имелась одна и та же информация. Убийство в Токио, автомобиль,
взорванный в Гонконге, караван с наркотиками, угодивший в засаду на
границе героинового треугольника, банкир, застреленный на улице Калькутты,
русский специалист или американский бизнесмен, убитый на улицах Шанхая.
Кейн бы повсюду, его имя с ужасом произносили десятки проверенных
информаторов в разных секторах спецслужб. Однако никто, ни один человек,
не мог дать нам его описания. Где же мы должны были начинать?
- Но сейчас вы уже не сомневаетесь в том, что он был одним из
участников "Медузы"? - спросил конгрессмен.
- Да, мы пришли к такому окончательному выводу.
- Вы сказали, что он "создал себе репутацию в Азии"... Но потом он
все-таки направился в Европу? Когда?
- Около года назад.
- Есть ли у вас какие-нибудь идеи по этому поводу? Почему он так
поступил?
- Мне кажется, что могла сложиться обычная ситуация, - ответил ему
Питер Ноултон. - Он превзошел самого себя, но что-то пошло не так, как
следовало бы. Он почуял опасность. Ведь не следует забывать, что он был
белым среди коренных жителей тех стран. И, кроме того, возможно, что в
Европе был более широкий рынок заказчиков.
Эббот откашлялся.
- Мне кажется, что есть еще одна неплохая идея, основанная на том,
что несколько минут назад высказал Альфред, - немного помолчав, он кивнул
в сторону Джиллета. - Он сказал, что мы сконцентрировали внимание на
мелких песчаных акулах, когда акула-людоед на свободе. Я думаю, что
правильно передал смысл его слов.
- Да, - отозвался представитель Национальной Безопасности, - я имел в
виду Карлоса. Мы охотимся не за Кейном. Наша основная цель - Карлос.
- Но вы заставили меня задуматься, Альфред. Представим себе на минуту
психологию людей, подобных Кейну. он не может себе представить, что
уступит кому-нибудь первенство в Европе. Как часто он мог говорить самому
себе: "Я гораздо способнее Карлоса!" Я предполагаю, что он прибыл в
Европу, чтобы завоевать для себя этот лучший из миров и... свергнуть
Карлоса с пьедестала. Претендент, сэр, желает получить свой титул. Он
хочет стать чемпионом.
Джиллет уставился на Монаха.
- Интереснейшая версия!
- И если я буду следовать вашим рассуждениям, господа, - вмешался
конгрессмен, - то вы в общих чертах заставляете меня сделать следующий
вывод: преследуя Кейна, мы можем выйти на Карлоса.
- Совершенно верно.
- Я не уверен, что уловил эту мысль до конца, - заявил представитель
ЦРУ. - Почему?
- Два жеребца в одном гареме не уживутся, - пошутил Уолтерс.
- Чемпион не уступит свой титул добровольно, - Эббот вновь взялся за
свою трубку. - Он будет упорно сражаться, чтобы создать условия для
уничтожения конкурента. Как уже здесь сказал конгрессмен Уолтерс, мы
продолжаем преследовать Кейна, но мы не должны забывать и про другую дичь
в окружающем нас лесу. И когда, если это случится, мы найдем Кейна, вполне
возможно, что мы отступим назад, чтобы подождать появления Карлоса.
- Чтобы потом взять их обоих! - добавил представитель армии.
- Вразумительная идея, - замети Джиллет.
Совещание закончилось. Его участники уходили неторопливо, пытаясь еще
раз обменяться друг с другом мнениями. Дэвид Эббот остановился около
полковника из Пентагона, который аккуратно складывал листки из архива
"Медузы".
- Можно мне на них взглянуть? - осведомился он. - У нас нет своей
копии.
- Нам были поставлены такие условия, - заметил офицер, протягивая
сложенные листки Эбботу. - Я думаю, что это были ваши инструкции. Только
три копии... Одна у нас, одна в Управлении, и еще одна в Совете.
- Да, они вышли от меня, - великодушно улыбнулся Немой Монах. - В
моей части слишком много штатских.
Полковник отвернулся, чтобы ответить на вопрос конгрессмена. Дэвид
Эббот не слушал окружающих, в это время его глаза скользили по колонкам
имен: он был встревожен. Эббот был единственным человеком в комнате, кто
знал имя. Когда он дошел до последней страницы, в его груди образовалась
пустота. Это имя там было!
"Борн Джейсон Ч. Последнее известное местопребывание: "Там-Квуан".
Что же, черт возьми, случилось?
Рене Бержерон в отчаянии бросил телефонную книжку в сторону и отошел
от телефона, Сейчас он был не в состоянии контролировать свой голос и
движения.
- Мы проверили все кафе и бистро, где она хоть раз бывала!
- Нет ни одного отеля в Париже, где он был бы зарегистрирован, -
подтвердил седоголовый оператор, сидя в утомительно удобном кресле возле
второго телефона. - Прошло уже более двух часов. Вполне вероятно, что она
уже убита.
- Но она очень мало знает, и ничего не знает про старика.
Модельер вперил свой взгляд в оператора.
- Скажи мне все-таки еще раз, почему ты уверен, что этот человек -
Борн? Что ты еще о нем помнишь?
- Не знаю, почему я так уверен. Я только сказал, что это был Кейн.
Если бы ты мог описать в разных ситуациях, то это было важным
подтверждением моих слов.
- Борн - это Кейн. Мы отыскали его в документах, оставшихся после
операции "Медуза". И это одна из причин, почему ты теперь здесь работаешь.
- Если он называется Борном, то это не то имя, которое он использовал
раньше. В составе "Медузы" находился целый ряд людей, не сообщавших свои
настоящие имена. Для них сохранение инкогнито было гарантировано, так как
у многих имелось преступное прошлое. Он был одним из них.
- Но почему ты считаешь, что это был именно он? Ведь все, кто был
там, в Азии, рассеялись по всему миру. Ты сам нарвался на подобную
ситуацию.
- Я мог бы просто сказать, что он был здесь, в Сен-Оноре, и такого
заявления было бы достаточно, но дело гораздо сложнее. За этой
уверенностью стоит очень многое. Мне пришлось наблюдать его в деле. Я был
назначен в группу, которой командовал именно он. Все, что тогда с нами
происходило, забыть невозможно, как невозможно забыть и этого человека.
Этот человек может быть и Кейном.
- Рассказывай дальше...
- Нас выбросили с парашютами глухой ночью в секторе, который
назывался Там-Квуан. Нашей целью было освобождение американца по имени
Вебб, который был захвачен вьетконговцами. Мы тогда еще не знали этого, но
приказы, которые определяли эту операцию и ее проведение, не оставляли
сомнения, что это была одна из самых важных операций за все время нашего
участия в военных действиях. Даже перелет из Сайгона происходил в ужасных
условиях. Был сильный штормовой ветер, мы летели на высоте тысячи метров,
самолет трясло так, что он был готов вовсе развалиться на куски. И при
подобных условиях он приказал нам прыгать.
- И вы прыгнули?
- Его оружие было направлено на наши головы. В каждого из нас, когда
мы направлялись к люку. Возможно, что мы могли погибнуть и там, внизу, но
здесь у нас не возникало желания получить пулю в голову.
- Сколько вас было?
- Восемь.
- Вы могли бы обезопасить себя.
- Ты его не знаешь.
- Продолжай, - произнес Бержерон, неподвижно уставившись в стол,
пытаясь сосредоточиться.
- Внизу мы собрались, но нас оказалось лишь семеро. Двое, видимо,
погибли при прыжке. Было удивительно, что я остался жив. Я был самым
старым по возрасту и самым неповоротливым, но я отлично знал местность,
поэтому меня и взяли на эту операцию, - он помолчал, напрягая память. -
Менее чем через час мы поняли, что угодили в ловушку. Почти двое суток мы
не могли оторваться от земли, находясь под постоянным огнем противника.
Как ящерицы, мы пробирались через джунгли, пытаясь оторваться от
преследователей... Ночью он всегда уходил один. Там, куда он направлялся,
слышались взрывы и стрельба. Он уходил, чтобы убивать. Всякий раз, когда
он возвращался, нам удавалось продвинуться к лагерю еще ближе. Все это
весьма походило на массовое самоубийство.
