достаточных знаний и способностей. Тем более, что работа в заграничном
отделе такого банка, как де Вали, требует определенного опыта в работе с
банками других стран. А теперь скажите мне, какие предписания были даны.
Де Амакур зажег спичку и, держа ее рядом с сигаретой, не отрываясь
смотрел на Джейсона.
- Вы не должны третировать меня. Вы очень богатый человек. Почему бы
вам просто не заплатить мне? - нервно улыбнулся банкир.
- Таким образом мы переходим от конфронтации к соглашению? Если так,
то я плачу за персональное обслуживание и совет?
Де Амакур пожал плечами.
- Вполне с вами согласен, и если дело дойдет до вопросов, то я
повторю им ваши слова: персональное обслуживание и совет.
- Так каковы были предписания?
- Параллельно с вашим счетом из Цюриха было получено "уне фише"
вместе со специальными инструкциями.
- "Уне фише?" - взорвался Борн, вспоминая момент в кабинете Вальтера
Апфеля, когда вошедший туда Кониг произнес подобное выражение. - Я слышал
это однажды. Что это значит?
- Дословно, это условия договора. Эта практика пришла еще с середины
ХIХ века, когда она широко применялась в больших банкирских домах, прежде
всего в таких, как дом Ротшильдов, для прослеживания потоков денежных
обращений.
- Благодарю... А теперь о специальных инструкциях.
- Специальные инструкции, присланные в запечатанном конверте,
извлекаются, и их выполнение строго обязательно с момента, когда владелец
обращается за своим счетом.
- Так каковы же были инструкции?
- Они начинались с телефонного номера. Как правило, этот номер не
значится в общем списке. Я обязан был позвонить по этому номеру и получить
дальнейшие указания.
- Вы запомнили номер?
- Я привык держать такие вещи в голове.
- Предположим, что вы имеете его. А как бы я мог его получить? Если,
конечно, дело дойдет до этого.
- В Цюрихе... Вы заплатили весьма приличную сумму, чтобы подкупить
кое-кого, кто связан не только с Банкофштрассе, но и с более высокими
чиновниками.
- У меня уже имеется на примете один человек, - в его воображении
всплыло лицо Конига. - Однажды он уже был замешан в нарушениях. И я в
курсе...
- В Джементшафте? Вы что, смеетесь?
- Ничуть... Его зовут Кониг. Стол его находится на первом этаже.
- Я запомню это.
- Надеюсь. А теперь номер!
Де Амакур протянул его Борману. Джейсон записал его на бумажной
салфетке.
- Как я узнаю, что это именно тот номер?
- У вас есть прямые гарантии. Вы не будете мне платить.
- Хорошо.
- И уж поскольку стоимость нашей беседы возрастает с ее
продолжительностью, я хотел бы вам сообщить, что это второй телефонный
номер, первый был уничтожен.
- Объясните...
Де Амакур подался вперед.
- Оригинал "фише" был получен специальной почтой. Все бумаги были
уложены в черный ящик, который был опечатан печатью Джементшафт-Банка.
Карточка с инструкциями была заверена обычным нотариусом. Инструкции были
ясными и лаконичными. Во всех случаях, имеющих отношение к счету Джейсона
Ч. Борна, немедленно должен следовать звонок через океан в Соединенные
Штаты Америки... В этом месте надпись на карточке была изменена, номер
телефона в Нью-Йорке был стерт, а вместо него был проставлен парижский
номер.
- Нью-Йорк? - прервал его Борн. - Как вы узнали, что это был
Нью-Йорк?
- Код номера начинается с кода географической зоны. Для Нью-Йорка
этот код два-один-два. Как первый вице-президент заграничного отдела, я
делаю такие звонки по много раз в день.
- Изменения были сделаны очень неаккуратно?
- Возможно, что так, это могли сделать либо в спешке, либо не
продумав до конца следующий шаг. С другой стороны, возможности изменить
содержание документа, имеются в виду инструкции, без очередного заверения
документа у нотариуса, просто нет. Минимальный риск - это как раз и есть
замена нью-йоркского телефона другим номером. В любом случае, эта ситуация
дала мне возможность задать несколько вопросов. Всякая перемена - это
анафема для банкира.
Де Амакур поправил очки.
- Может быть, заказать еще? - спросил Джейсон.
- Нет, спасибо, это лишь удлинит время нашей беседы.
- Но вы сами замолкли.
- Я думаю, месье. Возможно, что у вас в голове уже сложилось число,
необходимое нам?
Борн некоторое время изучал сидящего перед ним человека.
- Их может быть пять, - наконец, сказал он.
- Пять чего?
- Пять знаков в числе.
- Я продолжу. По этому телефону я разговаривал с женщиной.
- С женщиной? И с чего вы начали?
- С того, как надо было на самом деле. Я представился ей как
вице-президент банка де Вали, а затем последовал инструкциям, полученным
от Джементшафт-Банка в Цюрихе. Что я еще мог сказать, кроме этого?
- Продолжайте.
- Я сообщил, что ко мне обратился человек по имени Джейсон Борн. Она
спросила, как давно, на что я ответил, что несколько минут назад. После
этого она захотела узнать некоторые подробности нашей беседы. В связи с
этим я выразил собственные соображения по поводу сложившейся ситуации. Я
сказал, что звонок должен быть направлен в Нью-Йорк, а не в Париж. На что
она естественно ответила, что это меня не касается, что изменение
скреплено сигнатурой и что в конце концов она может обратиться в Цюрих и
сообщить, что чиновник в парижском банке отказывается следовать указаниям,
полученным оттуда.
- Остановитесь на секунду, - прервал его Борн. - Кто она такая?
- Понятия не имею.
- Вы хотите сказать, что разговаривая с ней все это время, вы не
узнали, кто она такая? Не представилась? Вы не спрашивали ее об этом?
- В этом заключается одна из особенностей "фише". Если сообщается, то
все хорошо и прекрасно. Если нет, то никто не вправе его спрашивать.
- Однако, вы не колебались, когда спросили про телефонный номер.
- Это простой прием. Я хотел получить хоть какую-то информацию. Вы
перевели к нам огромную сумму в четыре миллиона франков. Возможно, что
где-то находится еще более важный клиент, с еще более мощными связями.
Когда идет напряженный разговор со взаимными уступками и
препирательствами, то какая-то информация из него может быть получена,
особенно если противная сторона раздражена. А я уверяю вас, что она была
раздражена.
- И что же вы узнали?
- Что вы, как можно предполагать, очень опасный человек.
- Как вы это определили?
- Подробности, конечно, были опущены. Но сам факт, что такое понятие
было все же использовано, позволил мне задать вопрос, почему к этому не
была подключена Сюрте. Ее реакция на это была весьма своеобразна. "Он вне
Сюрте или Интерпола", - заявила она.
- Что же вы в итоге поняли?
- Что это чрезвычайно сложное дело с самыми невероятными
возможностями, значительная часть которых реализуется частным образом. И
поскольку наша беседа началась, то теперь я понял и еще кое-что.
- Что именно?
- Вы действительно должны будете хорошо заплатить мне, потому что я
был чрезвычайно аккуратен. Те, кто ищут вас, возможно, сами находятся вне
Сюрте и вне Интерпола.
- Хорошо, мы еще вернемся к этому вопросу. Вы сказали ей, что я
собираюсь приехать в банк?
- Да, в течение четверти часа. Она попросила меня подождать у
телефона несколько минут. Вероятнее всего, что она кому-то звонила. После
этого она вернулась с окончательными инструкциями. Вас надо было задержать
в моем кабинете, пока к моему секретарю не подойдет человек и не
поинтересуется, как идут дела с Цюрихом. И когда вы будете уходить, то
необходимо идентифицировать вас либо кивком головы, либо каким-нибудь иным
движением. Ошибка не допускалась. Человек, естественно, пришел, но вы не
появились, тогда он остался ждать вас со своим спутником. Когда вы
позвонили и заявили, что собираетесь в Лондон, я вышел из кабинета, чтобы
найти его. Моя секретарша подозвала его, и я сообщил ему все, что мне
стало известно. Остальное вы знаете.
- Не показалось ли вам странным то обстоятельство, что меня
необходимо идентифицировать?
- Не столько странным, сколько чрезмерно неумеренным. "Фише" - это
одно дело, здесь телефонные звонки, безликие связи, но когда люди вступают
открыто в прямой контакт, как в данном случае, то это совсем другое дело.
Я сказал об этом женщине.
- И что же она ответила?
Де Амакур откашлялся.
- Она дала понять, что организация, которую она представляет, не
забудет о моем сотрудничестве. Вот видите, я ничего от вас не утаил. Они
действительно не знают, как вы выглядите...
- Человек, который был в банке, видел меня в Цюрихе.
- Вполне вероятно, что его напарник не надеялся на его зрительную
память. Или, возможно, он только думает, что видел.
- Почему вы так говорите?
- Исключительно по наблюдениям, месье. Женщина была весьма
настойчивой. Вы должны понять, что я против открытого участия в чем-либо.
Это не входит в правила "фише". Она сказала, что у них нет вашей
фотографии. Это же очевидная ложь!
- Почему?
- Естественно, что на всяком паспорте имеется фотография. Всегда есть
иммиграционный чиновник, которого можно либо купить, либо обмануть. Через
десять секунд в дежурной комнате он может сделать фотографию с фото на
вашем паспорте. Нет, они совершили серьезную оплошность.
- Да, я вижу это.
- Вы же дополнительно сообщили мне еще кое-что, - продолжал де
Амакур. - Да, да, вы действительно мне хорошо заплатите, уважаемый.
- Что я вам сказал?
- А то, что в вашем паспорте стоит другое имя, а не Дж. Ч. Борн. Кто
вы такой, месье?
- Тот человек, который может заплатить вам приличную сумму.
- Вполне убедительный ответ. Вы просто клиент, называющий себя
Борном, и я должен быть очень аккуратен.
- Мне необходим этот номер в Нью-Йорке. Не могли бы вы достать его
для меня? Ради такого случая можно было бы выделить дополнительную премию.
- Я бы рад вам помочь, но не вижу никакого пути.
- Его можно восстановить с карточки, которая входит в "фише".
Например, под микроскопом.
- Когда я сказал, что номер был удален, месье, я не имел в виду, что
он был стерт или исправлен. Нет, он был срезан вместе с частью поверхности
бумаги.
- Он имеется у кого-нибудь в Цюрихе.
- Его могли уничтожить повсюду.
- Тогда последний вопрос, - проговорил Джейсон, собираясь уходить. -
Это касается непосредственно вас. Есть только один способ, как можно будет
вам заплатить.
- Это нужно обдумать. Как вы это себе представляете?
- Если я появлюсь в банке без предупреждения, должны ли вы будете
вновь звонить по этому телефону?
- Да. Никто не может игнорировать "фише". Эти правила соблюдаются под
надзором сверхсильных людей, которые находятся очень высоко. Наказание
последует немедленно.
- Тогда как же "мы" сможем получить "наши" деньги?
Де Амакур поморщил лоб.
- Путь есть. Получение через промежуточную инстанцию. Заполняются
определенные формы документов, инструкции высылаются письмом,
идентификация идет через солидную юридическую контору. Я буду бессилен
отказать при такой ситуации.
- Но вы все равно обязаны позвонить по телефону?
- Это уже вопрос времени. Ведь я могу подписать письмо, полученное
мною вместе с чеком на выдачу денег от адвоката, много лет сотрудничающего
с нашей фирмой, вместе с пачкой других писем и бумаг, поданных мне
секретаршей, и только уже когда посыльный с деньгами будет собираться в
