правильно, и мне попроще.
Уже в первой осмотренной мною квартире я подметил одну
деталь. В комнате, где произошла трагедия, стоял
видеомагнитофон, кассета была вставлена. Но содержимое явно
стерто. Почему явно? Я просмотрел кассету. Первые десять минут -
запись явного "ничего", которую можно получить, включив запись
на видаке, ни к чему не присоединенному в качестве источника
записи. Чистый экран, звуковых шумов тоже нет. А далее на
кассете располагался обычный "белый шум", характерный для
просмотра совершенно новой пленки, на которую еще никогда ничего
не писали. Итак, была небольшая запись, ее стерли. И уж
наверняка - неспроста!
Надо сказать, что к наборам магических атрибутов я всегда
относился несколько скептически. Не то, чтобы я не верил в их
работоспособность. Просто я все равно ничего в этом не понимаю
(А понимают ли сами "колдуны"?). Все равно что мне рассматривать
внутренности большой старинной ЭВМ и приговаривать при этом:
"Да-с, да-с".
И вот в третьей по счету осмотренной квартире мне, наконец,
повезло. Я сразу начал искать видеосистему. Тем более, что по
словам родственников, обнаруживших труп, видеомагнитофон и
телевизор продолжали работать. Их выключили уже после.
На видеомагнитофоне лежала пленка. Я вставил ее, включил. И
сразу же уставился на экран. Потому что там, на этом экране,
крупным планом маячила хорошо знакомая мне физиономия. Сюжет был
коротким, менее полуминуты. Все просто. Интервью на улице у
прохожих. Только что стало известно о смерти всенародно любимого
артиста. До этого уже сказал несколько слов Ельцин. А теперь
вопросы просто к прохожим на улице. Подловили подростка. Как он
относится к смерти Юрия Владимировича? Паренек отвечает, что он
очень расстроился, узнав, что тот умер, плакать не плачет, но
опечален, что очень любит фильмы с его участием. И вообще, после
смерти Андрея Миронова он ни о ком так не жалел... Все это было
сказано простыми словами, но паренек обладал невероятным
обаянием и явно пустил его в ход. Говорил искренне. По всей
видимости, этот сюжет настолько понравился, что его пустили в
новостях.
Все бы было ничего. Только подловили на улице для интервью
моего бывшего подопечного, Гана. И если я нахожу пленку с
записью интервью с Ганом в квартире погибшего мага, то сразу
становится ясно, что все это неспроста.
Последний раз я видел Гана около трех лет назад. Нельзя
сказать, чтобы мельком. Просто однажды мне в дверь позвонили.
Открываю. Стоит этот вечносопливый Ган, улыбается, в руках -
поводок, на поводке - огромная собака неясной породы.
- Привет, Толстый! - говорит мне Ган.
- Здравствуй, заходи, - отвечаю.
- Да мне некогда, - не заходит, протягивает мне поводок, я
его совершенно автоматически беру в руки, - ты ведь говорил, что
мне жизнью обязан и все такое, кажется.
- Да, но...
- Вот я и решил взыскать с тебя долг, - говорит Ган, а я
еще ничего не понимаю, - я вот уезжаю, а собаку оставить не с
кем. Звать Мухтаршей, умная, речь понимает, послушная. Можно
гулять всего два раза в день. Ну давай, до скорого!
И наглое божество, одарив меня улыбочкой, удирает от меня
по лестнице вниз. А я стою как дурак с собакой на поводке.
Нельзя же ее теперь на улицу выгнать...
Так у меня и появилась собака. Хлопот у меня с ней,
действительно, не было. А потом она, считай, спасла мне жизнь.
Но об этом как-нибудь потом.
- Я тоже просматривал эту пленку, - сказал мне Верницкий,
наблюдавший, как я в шестой раз перекручиваю ее назад, - ничего
особенного. Из новостей. Мальчик ему понравился, что ли?
Красивый, конечно...
- А как к нему попала эта пленка?
- Да с телепередачи записал, - ответил, не раздумывая,
следователь.
- Тогда была бы вся передача, - говорю я.
- Переписал с другой пленки понравившийся момент.
- А где же тогда второй видак?
- Может, у знакомого переписывал? - Верницкий явно не
понимал.
- Качество для перезаписи слишком хорошее, - сказал я, -
это явно первая копия, если вообще не студийная запись. Надо бы
съездить на телецентр.
- На телецентр? - следователь изумился, - а здесь что,
больше искать ничего не будем?
- Мы, кажется, нашли нить, остальное подождет!
Удивительно, но на телецентр нас пустили безо всяких
хлопот. Мы быстро выяснили, где хранятся пленки с сюжетами,
использованными в новостях. После некоторых мытарств мы достигли
нужной комнаты. Удостоверение Верницкого сделало свое дело. Но
вот когда мы объяснили, какой именно сюжет ищем, нас ждал
сюрприз.
- Да вы чего все, с ума посходили? - чуть ли не воскликнула
толстая тетка, бывшая здесь за архивариуса, - сначала какие-то
сдвинутые личности просят скопировать эту несчастную пленку,
потом ее и вовсе крадут, и все - за одну ночь. А теперь еще
прокуроры приходят по мою душу! Нет у меня этой пленки и все
тут. Хоть арестовывайте! Украли и все!
Женщину успокоили, объяснили, что никого здесь арестовывать
не собираются. Она успокоилась и связно все рассказала. Все было
достаточно просто, но повторялось... В течении одной ночи сюда
правдами и неправдами пробралось три посетителя явно "с улицы",
причем у них была одна и та же просьба. Скопировать пленку с
записью коротенького интервью паренька на улице, показанного в
новостях. Первую копию она сделала, решив, что это знакомые или
родственники (их было двое) того парня. На память, или сюрприз -
прикол какой хотят сделать. Потом пришел другой мужчина,
представительный, с той же просьбой. Сделала. Потом третий,
подозрительный какой-то, глаза мутные, блуждающие. Ну, она его
подальше и послала. А когда вышла на минутку, возвращается - все
вверх дном! И кучи пленок не хватает... Маньяк какой, что ли?
Верницкий показал ей фотографии погибших. Толстуха сразу
опознала двоих из них. Второй и третий посетители. Первой
парочки на фотографии не было. Следователь дал ей свой телефон и
попросил позвонить, если кто еще заинтересуется тем сюжетом.
Осталось найти группу, снявшую сюжетик. Нам довольно быстро
удалось найти оператора. Ничего нового собственно о сюжете он не
сказал. Паренька как встретили случайно на московской улице (на
Старом Арбате), так и попрощались без каких-либо сложностей. Как
звать, не сказал. Сюжет понравился, его дважды показали в
новостях. Никто с какими-либо просьбами типа "сделать копию" не
приставал. Все.
Кстати, мы не зря оставили той толстой тетке свои
координаты. Она позвонила уже через пару часов и сообщила, что
еще один человек просил об изготовлении копии сюжета. И даже
оставил визитную карточку. Дворцкий Семен Моисеевич. Мы навели
справки. Тоже маг. Потом Верницкий сам ему позвонил. Он оказался
жив-здоров.
* * *
Весь вечер я думал. Если Гана засняли двадцать первого на
Арбате, то он сейчас в Москве. Или уже нет? Как бы там ни было,
но мне следует попытаться его найти. Легко сказать! И я решил
лечь спать.
Утром я понял, что прошлым вечером голова у меня совершенно
не работала. Если у меня нет никакой возможности найти сейчас
Гана, то может, следует поискать кого-нибудь, кто бы имел о нем
сведения. Какую-нибудь связь. И я тут же вспомнил об Антоне. Как
вы помните из моих предыдущих рассказов, Антон очень давно, уже
лет тридцать, как был дружен с Ганом. Чем потом занимался Антон,
я не знаю. Ушел из сферы моих интересов. И снова вернулся в нее,
эту самую сферу, совсем недавно. Когда я начал почти
профессионально работать частным сыщиком по мистическим, так
сказать, делам. Антон тоже занимался чем-то подобным. Вроде
охотника за привидениями. Только без шума и разных там
аппаратов. Я несколько раз мельком встречался с ним, мы
здоровались дружески, даже болтали минут по пять и расходились.
Отзывы о нем были только самые лучшие. Кстати, денег за свою
работу он никогда не брал. Вот, заодно, и порасспрошу его обо
всем, о житье-бытье, так сказать.
Я позвонил Антону (Человек я аккуратный, все телефоны у
меня переписаны!). Он как раз был дома. Назначил встречу. По
телефону ничего обсуждать не стал.
Мы встретились через час у выхода из метро. Некоторое время
прогуливались, говорили о разных разностях. Я так и не понял,
чем занимается сейчас Антон, хотя и ставил первоначально целью
это уточнить. У него было все в какой-то странной смеси - спорт,
мистика, исторические исследования. Одно было ясно - заработками
денег он при этом не озабочен ни в малейшей степени. Когда я
спросил о месте его постоянной работы, он ответил в духе -
сейчас, мол, хорошо, не то что раньше, когда надо было
обязательно где-нибудь числиться. Короче, Антон рассказал мне
многое, но о том, как он, собственно, и на какие шиши
существует, так и не сказал. Собственно, у меня и нет никакого
права пытаться узнать то, что мне сказать не желают.
Наконец, я заговорил о деле. Рассказал ему все, что было
мне известно. Да и какой смысл что-либо скрывать? Затем я задал
главный вопрос.
- Ты спрашиваешь, мог ли иметь отношение к этим смертям
товарищ Ган? - переспросил Антон. - Я думаю, он имел самое
непосредственное отношение к случившемуся.
- Ты полагаешь, что он убийца? - мне стало как-то не по
себе.
- Да нет, никого он сам, лично, не убивал. Да его и в
Москве в эту ночь не было.
- Постой, откуда ты знаешь? - переспросил я, - это точно?
- Куда уж точнее, - кивнул головой мой собеседник, - я сам
отвозил его на своих "Жигулях" в аэропорт. Вечером 21 августа. И
даже подождал, посмотрел, как он садится на самолет.
- Значит, улетел? Вероятность...
- На все сто! На следующий день он звонил мне уже из
Парижа.
- Так, значит, в момент массового мора магов в Москве наш
общий знакомый посапывал в самолете на высоте десятка
километров.
- Ну, если тебя интересует алиби, то оно у Гана абсолютное.
- Ну, то, что один человек не смог бы убить этих четверых
за пять часов, тут сомнений нет. Разные концы Москвы, да еще и
область. Верницкий все подсчитал, серийный убийца исключается.
- Кстати, - Антон посмотрел на меня, - а почему только
столица? А другие города? Проверьте-ка Питер, да и другие
крупные центры... Не умирали там какие-нибудь маги в ту ночь?
Я посмотрел на Антона ошеломлено. Вот это да! Как мы об
этом не подумали? Тогда надо сообщить об этом немедленно
следователю.
- У тебя есть жетон - позвонить?
- Нет, - ответил Антон, порыскав по карманам, - пошли в
метро, купим.
Жетоны мы купили в каком-то киоске, не доходя до метро. Я
подошел к таксофону. Ну Москва! Эти таксофоны работали только от
каких-то карточек. Пришлось идти в метро. Там таксофоны были
"заточены" под жетоны, но к ним надо было еще выстоять очередь.
- Кстати, еще один момент, - сказал мне Антон, пока мы
стояли в очереди, - а вы подумали о тех, кто еще жив, но может
попасть "под паровоз" в эту или следующую ночь? Хотя нет, тогда
было полнолуние. Значит, через месяц. Хотя, может, и нет
связи...
- У нас есть одно имя, - ответил я, - Дворцкий Семен
Моисеевич, он тоже заказывал копию интервью с Ганом. Но он жив.
- Когда был жив?
- Вчера, - ответил я, - ему звонил Верницкий лично.
- Тогда стоит позвонить ему еще раз, - сказал Антон, - и
предупредить, чтобы он не баловал с этой пленкой...
Я наконец-то дозвонился до следователя. С третьего жетона.
Антон побежал покупать еще. А то оборвется на полуслове...
- Ты говоришь, угрожает опасность Дворцкому? Надо
