- Я запомню, господин... Вы не сердитесь на меня?
- Нет, Тсонг-Тсонг. Не сержусь. Иди, и ты скоро поешь.
Пол смотрел, как мальчик потрусил к Каналу Жизни, затем вновь
повернулся к остывшим углям своего дома.
Он думал о Мюлай Туи, так гордившейся сыном, которого ей не суждено
было родить, об Анне, терпеливо ждавшей в лесной глуши, среди дикарей,
свидания в Самарре; об Ару Рэ, Птице Марса, тысячелетия простоявшей в
ледяной пустыне - величественный и загадочный страж, ожидающий расцвета
принесенного ею семени.
Так много произошло... голова кружилась от горя и изумления. До
полудня было еще далеко, но Пол чувствовал себя таким бесконечно
усталым...
Он сел на маленький, относительно сухой пятачок земли, где коротал
эти дни Тсонг-Тсонг. Он тупо смотрел на угли, словно ожидая, что сейчас
Мюлай Туи воскреснет из пепла, словно волшебная птица Феникс. Но ничего не
происходило... И только тишина кругом. Тишина и покой.
Через некоторое время Пол прикрыл слезящиеся глаза и задремал. Сидя.
Потом упал на бок, но даже не проснулся...
Проснулся Пол только на закате. Он чувствовал себя совершенно
разбитым. Все тело затекло, к горлу подкатывалось одиночество, на душе
было темно и пусто.
Пол огляделся. И вскочил, словно ошпаренный, не замечая больше ни
головной боли, ни ломоты в суставах.
Сплошной стеной, выставив перед собой трезубцы, его окружали
чернолицые воины императорской стражи.
Пол замер, собираясь с мыслями. Воины, судя по всему, не собирались
его убивать. Это они вполне могли сделать, пока он спал. Складывалось
впечатление, что они чего-то ждали.
Пол никак не мог решить, что ему теперь делать, когда заметил в
наступающих сумерках какое-то движение на Дороге Тягот. Поначалу он решил,
что это повозка. Потом разглядел, что это паланкин. И несли его восемь
мускулистых девушек. Свернув с дороги, они направлялись прямо к кольцу
воинов, а значит, к Полу.
Пол ничего не понимал. Он вспомнил, когда ему впервые довелось
увидеть паланкин оракула Байа Нор. Это было на барже, во время путешествия
по Каналу Жизни, когда Энка Нэ направлялся в храм Байа Сур для
жертвоприношения.
Словно по команде, девушки остановились и мягко опустили паланкин на
землю. Занавески на окнах даже не шелохнулись. И тут изнутри раздался
пронзительный птичий крик.
Затем из-за занавесок появилась тонкая, высохшая рука. Указующий
перст нацелился на Пола. Твердый и уверенный голос, в котором, однако,
чувствовалась старость, произнес:
- Это он!
Усталый и ошеломленный Пол почувствовал, что падает, но руки воинов
подхватили его...
37
Он находился в полутемной комнате. Тускло мерцали масляные лампы. На
него пристально глядел человек в белом, закрывающем лицо клобуке.
- Кто ты такой? - слова прозвучали, словно выстрел.
- Я Поул Мер Ло, - проговорил Пол, - чужестранец сейчас и навсегда.
Человек в белом клобуке, не отрываясь, глядел на него.
- Выпей, - приказал он, протягивая маленький кувшин.
Послушно взяв кувшин, Пол поднял его к губам. Жидкость била как
огонь... огонь не сжигающий, а животворный...
Что-то взорвалось у него в голове. Полу казалось, будто он попал в
ураган... а потом - словно он парит в бескрайних просторах космоса...
Когда он пришел в себя, то как сквозь туман заметил, что его
поддерживает пара стражников.
- Кто ты такой? - кричал человек в белом клобуке.
Пол ощущал неземное спокойствие. В интересный он попал в переплет.
Смешно. Несмотря на всю свою агрессивность, этот тип в белом явно не в
своем уме.
- Я - Поул Мер Ло, - медленно повторил Пол, с трудом ворочая языком.
- Чужестранец сейчас и навсегда.
- Выпей, - вновь скомандовал человек, протягивая новый кувшин.
И снова Пол взял его и поднес к губам. И вновь животворное пламя
разлилось по телу, заиграло в крови, заревело в голове... Мысли Пола
превратились в языки пламени. Огненная завеса повисла перед его глазами, а
сгорев, обнажила скрывавшуюся за ней огромную птицу с искрящимся плюмажем
и ярким, переливающимся всеми цветами радуги... синим, красным, зеленым,
золотым... оперением.
Но птица не двигалась. У нее не было головы.
И снова его закружил ураган. Снова он парил в просторах космоса. Но
теперь в черной бездне появились звезды. Они кружились вокруг него, словно
он стал неподвижным центром вечно движущейся вселенной. Звезды шептали ему
на ухо... что-то важное... но что именно?.. Пол никак не мог разобрать
слов. Он мог только бессильно наблюдать вращающиеся вокруг него галактики,
это - прекрасный вселенский хоровод пока само время не утонуло в черной
пучине вечности...
Пока он снова не очутился в полутемной комнате. Пока вновь не увидел
чадящие масляные лампы и человека в белом клобуке, закрывающем лицо.
Безголовая птица исчезла, и все-таки... и все-таки Пол знал, что она
рядом.
- Кто ты такой? - слова катились словно волны, кровно раскаты грома.
Он не знал, что делать, что сказать, что думать, что чувствовать. Он
не знал, во что верить: он где-то потерял свою личность, став ничтожным
обрывком недодуманной мысли....
- Кто ты такой? - волны с плеском накатились на дальний берег. Гром
прогремел над далекой страной.
И раздался ответный удар грома.
И откуда-то издалека прозвучал голос:
- И явится среди вас человек, кто сейчас бессилен, но чья власть
будет абсолютной. А так как ни один человек не может нести бремя такой
власти, он станет как император. А так как никто не живет вечно, он станет
как бог. Каждый год император должен умереть, дабы бог смог воскреснуть...
Слушайте крик небывалой птицы... Вот он, живой бог, и имя ему Энка Нэ!
В изумлении Пол слышал эти слова, обрушивающиеся на него ударами
молота. Он вслушивался в слова, подчиняясь голосу... и наконец, понимая,
что это его собственный голос. Он пошевелился, и каждое его движение
отдавалось странным шелестом. Он опустил глаза и увидел блестящие перья,
закрывавшие его руки...
Откуда-то раздался другой голос - старческий и тонкий. Раздался
пронзительный птичий крик.
- Это он!
И человек в белом клобуке воскликнул:
- Вот живой бог! - и пал ниц у ног того, кто когда-то носил имя Поула
Мер Ло.
38
Затем он отдыхал в Храме Плачущего Солнца под охраной
одного-единственного воина. Сняв церемониальное оперение, бог-император
остался в простом саму, ничем не отличавшемся от тех, что носили многие
тысячи его подданных.
Убранство комнаты - стены, пол и потолок которой были сделаны из
полированного камня, пронизанного красными, синими, зелеными, золотыми
прожилками - казалось весьма скромным. Но по сравнению с маленьким, крытым
соломой домиком, когда-то стоявшим неподалеку от Канала Жизни, это -
поистине царское великолепие.
Ложе, на котором отдыхал бог-император, было из драгоценного черного
дерева, и украшено медью. Покрывало - из многоцветных перьев птицы
миланил. Большие прозрачные кристаллы свисали с потолка, едва заметно
вращаясь в потоках теплого воздуха, поднимавшихся от скрытых в нишах ламп.
Преломляя падавший на них свет, они отбрасывали на стены причудливые
узоры.
Бог-император зевнул, потянулся, огляделся по сторонам. Ему хотелось
есть. Но у него сейчас есть дела и поважнее еды.
Он послал за Юруй Са - генералом Ордена Слепых. За человеком в белом
клобуке.
Воин у дверей передал волю, бога-императора дальше. Ни один мускул не
шевельнулся на его лице; он, не отрываясь, глядел в потолок. Если бы не
появившийся через несколько минут жрец, можно было подумать, что никто и
не слышал приказа бога-императора.
Вошел Юруй Са. Вошел и застыл в ожидании. И он тоже смотрел в
потолок. Как и воин.
- Орури приветствует тебя, Юруй Са.
- В приветствии благословение, господин.
- Сядь со мной, как друг, ибо я должен многое тебе рассказать.
- Господин... - взмолился жрец, - помилуйте... Я... мне нельзя видеть
вас.
- Объясни.
- Так было всегда, - скандал Юруй Са, - так должно быть всегда. Когда
Энка Нэ снимает оперение, люди не видят бога-императора.
- Возможно, что так оно и было. Но ничто не вечно... Когда Энка Нэ
снимает оперение, бог засыпает, но император бодрствует. Ты можешь
смотреть на императора, Юруй Са. Я сказал.
- Господин, я не достоин.
- И однако... - голос, не терпящий возражений, голос Энка Нэ, - и
однако, такова моя воля.
Медленно, очень медленно генерал Ордена Слепых опустил глаза. Энка Нэ
улыбнулся ему, и лицо жреца побледнело от страха.
- Теперь кое-что изменится, - сказал Энка Нэ.
- Да, господин, - тяжело вздохнул Юруй Са, - теперь кое-что
изменится.
- Сядь и расскажи мне, как случилось так, что некто Поул Мер Ло стал
богом-императором байани. Он думал, время жертвоприношения еще не пришло.
Нервно сглотнув, Юруй Са робко присел на самый край ложа, словно
каждую секунду ожидая какого-то страшного несчастья.
Но ничего ужасного не произошло. Осмелев, жрец принялся объяснять
Полу Мэрлоу, как тот, землянин, стал богом на далеком Альтаире Пять.
- Господин, - говорил Юруй Са, - произошло удивительное. И воля Орури
стала ясной вне всяких сомнений... Много дней назад тому, у кого сейчас
нет имени, стало известно, что чужеземец Поул Мер Ло намеревается
отправиться в путешествие. Тот, у кого сейчас нет имени, очень
разгневался. Он отправил воинов, дабы это путешествие закончилось, не
начавшись, - Юруй Са позволил себе едва заметно улыбнуться. - Мой
господин, наверно, лучше меня знает, что произошло, когда воины
повстречались с Поулом Мер Ло. Они не смогли выполнить приказа Энка Нэ...
Такое бывает нечасто. Возглавлявший их капитан вернулся и перед тем, как
прижаться к груди Орури, повторил слова, сказанные Поулом Мер Ло. В тот же
день тот, у кого сейчас нет имени, почувствовал острую боль в груди,
сильно кашлял и долго не мог говорить. Так Орури покарал того, кто,
возможно, неправильно понял его волю.
- Ты говоришь, сильно кашлял?
- Да, господин. Очень.
Мысленно Пол вернулся к его единственной встрече с Энка Нэ 610-м. Он
вспомнил старика, согнувшегося под бременем ответственности. Старика,
который кашлял...
- Продолжай свой рассказ.
- Господин, уже тогда были в Священном городе те, кого посещали
странные мысли. Были те, и я среди них, кто долго размышлял о случившемся.
Позже, когда воины отправились уничтожить дом Поула Мер Ло, наши раздумья
принесли плоды. К тому же Орури послал нам неоспоримое знамение.
- Какое знамение?
- Господин, когда загорелся дом, того, кто сейчас не имеет имени,
охватил ужасный кашель. Когда пламя погасло, вместе с ним угасла и его
жизнь. Так свершилась кара Орури... Потом оракул предсказал, что пламя
воскреснет из пепла... И так вы, господин, пришли к своему народу.
Поул Мер Ло, ранее известный как Пол Мэрлоу, а теперь как Энка Нэ
611-й, задумался. И надолго. Он все еще чувствовал себя усталым...
невероятно усталым. Так много всего произошло, что он просто не успевал
это осмыслить... Он мрачно улыбнулся. Вот кончится год, и времени у него
будет сколько угодно. Да уж, сколько угодно...
А потом он вдруг вспомнил о Шон Ху и барже.
- Когда Поул Мер Ло вышел из леса, он оставил на берегу Канала Жизни
баржу и своих товарищей. Я хочу, чтобы этих людей и мальчика, который,
