- Времени нет. Оно хочет освободиться. Очень сильно. Пытается
выбраться наружу.
Блестящая бусинка пота появилась на его брови. Он закусил нижнюю
губу, появилась кровь.
Хитер протянула руку к нему, чтобы коснуться его, обнять, но затем
замялась, подумав, что прикосновение может сбить его власть над Дарителем.
- Мы можем справиться с ним! - повторил он.
Харлан подвел грейдер очень близко к дому и остановил плуг в
нескольких дюймах от перил, бросив огромную хрустящую волну снега на
переднее крыльцо.
Он выгнулся вперед, давая Джеку выползти из грузовой части за своей
спиной.
- Ты иди, позаботься о своих. Я позвоню в депо, и вызову сюда
пожарную команду.
Когда Джек вылезал через верхнюю дверь и спускался с грейдера, он мог
слышать, как Харлан Моффит в своей клетке говорит с диспетчером.
Он никогда не испытывал такого безудержного страха раньше, даже когда
Энсон Оливер открыл огонь на станции автосервиса Аркадяна. Даже вчера,
когда понял, что нечто говорит через Тоби на кладбище. Никогда еще страх
не был таким интенсивным, чтобы его кишки связывались в один тугой узел, а
волна горькой желчи разливалась по горлу, и никакого звука в мире не
осталось, кроме громыхания его собственного сердца. Потому что не только
его жизнь была поставлена на карту. Жизни двух людей, гораздо более для
него важные. Его жена, в которой все его прошлое и будущее, -
хранительница всех его надежд. Его сын - рожденный из его собственного
сердца, которого он любил больше, чем себя, неизмеримо больше.
Снаружи казалось, что огонь (по крайней мере, пока) захватил только
второй этаж. Он взмолился, чтобы Хитер и Тоби не были наверху, на первом
этаже, или лучше - вообще вне дома.
Взобрался по ступеням держась за перила и разгребая ногами снег,
который набросил на крыльцо плуг. Дверь была распахнута настежь и
колыхалась от ветра. Когда он переступил через порог, то увидел маленькие
сугробы, которые выросли среди кастрюль, сковородок и осколков посуды,
наваленных на полу в холле.
Оружие! У него не было оружия. Он оставил его в грейдере. Не важно.
Если они умерли, это значит - он тоже уже мертв.
Огонь целиком захватил лестницу от первой площадки до самого верха, и
он быстро распространялся от ступеней в вестибюль, разлетаясь каплями, как
лучистая жидкость. Он мог видеть все довольно хорошо, потому что тяга
высасывала почти весь дым наверх и через крышу: огня нет ни в кабинете, ни
за гостиной или столовой.
- Хитер! Тоби!
Нет ответа.
- Хитер!!! - Джек толкнул дверь в кабинет нараспашку и поглядел туда,
просто чтобы убедиться.
- Хитер!!! - От арки он мог видеть всю гостиную. Никого. Столовая. -
Хитер!!! - Никого нет и в столовой. Он поспешил обратно в холл, на кухню.
Задняя дверь была закрыта, хотя кто-то и пытался, очень напористо ее
открыть, потому что башня из утвари была разрушена.
- Хитер!
- Джек!
Он развернулся на звук ее голоса, не понимая, откуда он доносится:
- Хитер!!!
- Мы внизу - нам нужна помощь!
Дверь в погреб была прикрыта. Он толкнул ее и поглядел вниз.
Хитер была на площадке, с пятигаллонной канистрой бензина в каждой
руке.
- Нам нужно все, что там есть, Джек.
- Что вы делаете? Дом в огне! Выбирайтесь оттуда!
- Нам нужен бензин, чтобы кое-что сделать.
- О чем ты говоришь?
- Тоби поймал его.
- Кого поймал? - спросил он, спускаясь к ней.
- Это. Он поймал его. Под собой, - сказала она полушепотом.
- Под собой? - спросил он, забирая канистры из ее рук.
- Точно так же, как он был под этим на кладбище.
Джек почувствовал, как будто в него выстрелили, не такая же боль, но
такое же впечатление от попадания пули в грудь.
- Ведь мальчик, только маленький мальчик, Боже мой!
- Он обездвижил это, саму тварь и всех ее заменителей. Ты увидишь!
Сказал, что времени не так много. Чертова штука сопротивляется. И может
вырваться. Тоби не удержит его под собой слишком долго, а когда он
выдохнется, оно никогда не пустит его в себя. Оно будет мстить ему, Джек.
Так что мы должны сделать все до того. У нас нет времени расспрашивать
его, второй раз его разгадывать. Просто должны делать то, что говорит
Тоби. - Она отвернулась от мужа и отступила на нижнюю ступеньку. - Я
принесу еще две канистры.
- Дом в огне! - запротестовал он.
- Только наверху. Пока еще не здесь.
Безумие.
- Где Тоби? - позвал он, когда она скрылась внизу.
- На заднем крыльце!
- Поспеши и выбирайся отсюда! - закричал он, волоча десять галлонов
бензина вверх из подвального этажа по лестнице горящего дома, не в силах
избавиться от картинок в голове - горящая река перед станцией Аркадяна.
Он вышел на крыльцо. Огня пока нет. И никаких отблесков пламени со
второго этажа на снегу заднего двора. Значит, огонь пока еще в передней
части дома.
Тоби стоял в своем красно-черном лыжном костюме у начала ступенек
крыльца, спиной к двери. Снег пенился вокруг него. Маленький помпон на
капюшоне придавал ему вид гнома.
Фальстаф был рядом с ним. Пес повернул свою большую голову и поглядев
на Джека, замахал хвостом.
Джек поставил канистры с бензином и подсел к сыну. Если - его сердце
и не лопнуло в груди, когда он увидел лицо мальчика, то он чувствовал себя
именно так.
Тоби выглядел как смерть.
- Шкипер?
- Привет, пап.
Голос был почти без оттенков, почти совсем тусклый. Мальчик,
казалось, дремал, как и тогда, когда сидел перед компьютером этим утром.
Он не взглянул на Джека, но продолжал смотреть вверх за холм в сторону
флигеля, который был виден только тогда, когда густые облака снега
разгонялись на секунду капризным ветром.
- Ты между? - спросил Джек, пытаясь подавить дрожь в голосе.
- Да. Между.
- Ты уверен в том, что задумал?
- Да.
- Ты не боишься его?
- Боюсь. Это нормально.
- На что ты смотришь?
- На голубой свет.
- Я не вижу никакого голубого света.
- Когда я спал.
- Ты видел голубой свет во сне?
- Да, он был во флигеле.
- Голубой свет во сне?
- Это, вероятно, было больше, чем сон.
- Так оно там?
- Да. И часть меня тоже.
- Часть тебя во флигеле?
- Да. Держит его под контролем.
- Мы действительно можем поджечь его?
- Может быть. Но нам нужно попытаться сделать это!
Харлан Моффит подошел к заднему крыльцу, неся две канистры бензина.
- Мне дала это леди, и сказала нести сюда. Она ваша жена?
Джек поднялся на ноги.
- Да. Хитер. Где она?
- Пошла вниз еще за двумя, - сказал Харлан, - как будто она не знает,
что дом в огне.
На заднем дворе теперь замелькали отражения огня, возможно с основной
крыши или из комнаты Тоби. Даже если пламя еще не распространилось вниз по
главной лестнице, весь дом скоро окажется в нем. Тогда крыша упадет на
второй этаж, а второй этаж - на комнаты внизу.
Джек рванулся к кухне, но Харлан Моффит поставил канистры и схватил
его за руку.
- Что черт возьми, здесь происходит?
Джек попытался вырваться. Полнощекий бородатый парень оказался
сильнее, чем можно было подумать, глядя на него.
- Вы сказали, что ваша семья в опасности, может умереть в любую
минуту, кем-то пойманы. Но затем мы приезжаем сюда, и что я вижу - ваша
семья действительно в опасности, потому что жжет свой собственный дом.
Со второго этажа раздался громкий треск и грохот, как будто что-то
просело, стена или потолок.
Джек вырвался из хватки Харлана и вбежал на кухню как раз тогда,
когда Хитер выбралась из погреба с двумя канистрами. Схватил одну из них и
потащил ее за собой к задней дворы.
- Теперь прочь из дома! - приказал он.
- Да, - согласилась она. - Больше там не осталось.
Джек остановился у вешалки, чтобы взять ключи от домика управляющего,
затем вышел за Хитер наружу.
Тоби уже начал подниматься вверх по холму, идя сквозь снег, который
был ему кое-где по колено, то есть выше щиколоток для всех остальных.
Здесь он был гораздо менее глубоким, чем на полях, потому что ветер
постоянно сдувал его со склона между домом и верхним лесом и даже обнажил
в некоторых местах голую землю.
Фальстаф бежал рядом с ним. Собака, совсем недавно появившаяся в
доме, но преданная, как будто они дружили с самого его рождения. Странно.
Лучшие качества так редки в людях и, может быть, еще более редки во всей
разумной вселенной, но обычны для собак. Иногда Джек спрашивал себя, может
быть, по подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те,
которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?
Схватив одну из канистр с крыльца, в дополнение к той, что уже у нее
была, Хитер поспешила в снег:
- Давай!
- Вы собираетесь теперь поджечь тот домик? - спросил сухо Харлан
Моффит, очевидно, разглядев флигель сквозь завесу снега.
- И нам нужна твоя помощь. - Джек взял две из оставшихся четырех
канистр, поняв, что Моффит, должно быть, решил, что они все сошли с ума.
Бородач, очевидно, был заинтригован этим заявлением, но оставался
по-прежнему напряжен и подозрителен.
- Вы, ребята, совсем свихнулись или считаете, что это лучший способ
избавиться от муравьев?
Не было никакого смысла объяснять ситуацию рассудительно и методично.
Особенно когда дорога каждая секунда, поэтому Джек нырнул поглубже и
ухватился за самый конец истории.
- Раз уж ты знаешь, что я новый в ваших краях, может быть, ты знаешь
и то, что я был полицейским в Лос-Анджелесе. Заметь, ни каким-то вялым
писакой с дикими идеями - а простым патрульным, работягой вроде тебя. Это
звучит как бред, но мы сражаемся против чего-то что не из этого мира,
что-то что пришло сюда, когда Эд...
- Ты говоришь об инопланетянах? - перебил его Харлан Моффит.
Джек подумал, что, если не вдаваться в долгие объяснения, лучше и не
скажешь:
- Инопланетяне. Они...
- Да черт меня раздели! - завопил Харлан Моффит и шлепнул мясистым
кулаком о свою ладонь. Из его глотки хлынул стремительный поток слов: - Я
знал, что когда-нибудь увижу одного из них. В "Инквайере" о них все время
пишут, и в книгах, я читал. Некоторые инопланетяне хорошие, некоторые
плохие, а есть и такие, про которых никогда и не подумаешь, что они не
наши, - ходят себе среди бела дня совсем как люди. Вот эти-то и есть самые
настоящие ублюдки, да? Прилетают, понимаешь, на своих тарелках, да? Святое
дерьмо со святой крыши. Я уж им покажу! - Он схватил последние две
канистры бензина, спрыгнул с крыльца, и побежал наверх по ярким бликам
пламени, которые рябили, как призрачные флаги на снегу. - Давай, давай -
вздуем этих ублюдков!
Джек рассмеялся бы, если психическое здоровье и жизнь его сына не
повисли бы сейчас на тоненькой нитке, на самом волоске. Но все равно он
едва не сел на заснеженное крыльцо и чуть не разразился хихиканьем и
гоготом. Смешное и смерть очень близки. Последнюю без первого не увидишь.
Любой полицейский это знает. Жизнь была абсурдна до самого конца. Так что
очень много смешного находилось и в середине, и в тот момент, когда вокруг
творится черт знает что, чуть ли не настоящий ад. Атлас не несет мира на
своих плечах, и нет никаких гигантских бугров мускулов с большим чувством
ответственности. Мир балансирует на пирамиде клоунов, а они всегда гудят в
свои рожки, шатаются из стороны в сторону и дурачат друг друга. Но даже,
хотя это и было абсурдно, хотя жизнь могла быть ужасной и смешной в одно
время, люди умирали. Тоби мог все еще умереть. Хитер. Все они. Лютер
