лях описал извращенные сексуальные акты, которыми наслаждался Леопольд,
словно эти откровения могли смягчить его собственную вину.
Чикаго бушевал. Толпа требовала для убийц высшей меры наказания.
В тюрьме эти подонки, возомнившие себя суперменами, оказались на по-
ложении прокаженных. Ни один адвокат не брался за их защиту: этого было
бы достаточно, чтобы разрушить даже самую выдающуюся карьеру. Лео-
польду-старшему пришлось буквально стать на колени перед известным адво-
катом, специалистом по гражданским правам Кларенсом Дарроу и умолять его
взяться за это дело. Дарроу позже вспоминал: "Я знал, что не может быть
и речи об освобождении этих молодых людей. Но я хотел спасти их по край-
ней мере от электрического стула. Это была неблагодарная работа".
Дарроу был одним из самых блестящих адвокатов своего времени. Но он
знал, что никакая юридическая технология, как бы хорошо отлажена она ни
была, не поможет убийцам. Самое большее, на что он мог надеяться, - это
доказать, что юноши были невменяемы, совершая жестокое и бессмысленное
преступление. Он выбрал суд без присяжных.
Борьба за жизнь убийц
Решение адвоката защищать убийц не нашло понимания в обществе. "Пуб-
лике казалось, что мы совершаем преступление, защищая этих людей. Но они
нуждались в защите не меньше, чем любые другие обвиняемые в суде, решаю-
щем их судьбы. Бессмысленная и безосновательная критика обрушилась на
прокуроров, так как слушание дела затянулось.
Рассказ о процессе был вынесен на первые страницы газет. Без преуве-
личения, за ним внимательно следили во всем мире. Я редко заходил в свой
офис в те трагические дни и редко читал письма, которые приходили кипа-
ми. Они, как правило, были в высшей степени оскорбительными и жестоки-
ми".
Но Дарроу был неустрашим. Ни в коей мере не защищая и не стараясь
смягчить того, что совершили преступники, Дарроу продолжал отстаивать их
жизни. Убедительная просьба Дарроу о милосердии остается классической в
американской судебной практике: "Я молюсь о времени, когда ненависть и
жестокость перестанут отравлять сердца людей, когда мы сможем понять,
что даже преступник имеет право на жизнь и что сострадание является выс-
шим атрибутом как Божьего, так и людского суда".
Настойчивость Дарроу была вознаграждена. Он убедил суд в том, что
"начинающаяся паранойя" вызвала у обоих молодых людей временное
расстройство психики. После тридцати трех дней суда, за которыми после-
довал трехнедельный перерыв до вынесения окончательного приговора, Дар-
роу посетил Леба и Леопольда и сообщил им, что они будут приговорены к
пожизненному заключению за убийство и к 99 годам тюрьмы за похищение.
Ходили слухи, что Дарроу получил за защиту миллион долларов, но годы
спустя Дарроу ошеломил всех, поведав, что случилось, когда дело дошло до
расчета. В действительности он получил только тридцать тысяч долларов,
уплаченных с большой неохотой Натаном Леопольдом-старшим, который показал
такое же холодное высокомерие, как и его сын. Передавая чек, отец убийцы
сказал: "Мир полон выдающихся адвокатов, которые еще приплатили бы мне
за предоставленную им возможность продемонстрировать свое искусство в
таком выгодном деле".
В тюрьме Леб и Леопольд благодаря своим отцам, не чаявшим в них души,
ни в чем себе не отказывали. Осужденные вели роскошную жизнь за решеткой
на зависть остальным заключенным.
Они занимали смежные камеры, уставленные книгами, столами и бюро для
хранения документов. Через охрану их снабжали контрабандными спиртными
напитками, разрешали телефонные переговоры.
Леопольд выращивал овощи, а Леб погряз в разврате, склоняя осужденных
молодых мужчин к удовлетворению своих сексуальных наклонностей и подку-
пая охранников, чтобы те не мешали его развлечениям.
Расплата
В 1936 году Леб "положил глаз" на осужденного Джеймса Дея. Как-то он
подошел к Дею в библиотеке и предложил: "Будь моим". Дей отказался, но
Леб преследовал его при каждой встрече. Однажды Леб вошел в душ с брит-
вой и стал добиваться своего. Дей отказался, последовала схватка, в ре-
зультате которой оружие оказалось в руках жертвы. Обезумевший от злости
Дей буквально искромсал бритвой насильника, нанеся ему 56 ран, одна из
которых оказалась смертельной.
Сообщник Леба просидел в тюрьме 34 года и был помилован в 1958 году.
После освобождения Натан Леопольд устроил пресс-конференцию, на которой
заявил: "Я сломленный старый человек. Мне хотелось бы искупить свою вину,
помогая другим".
Он отправился в одно из островных государств Латинской Америки, где
работал техником в церковной лаборатории за десять долларов в неделю, и
написал книгу "Жизнь плюс 99 лет". Когда его спросили, думает ли он ког-
да-нибудь о несчастном Бобби Френксе, Леопольд ответил: "Эти мысли от-
равляют все мое существование. Я не могу думать ни о чем другом".
30 августа 1971 года Леопольд скончался от сердечной недостаточности
на острове Пуэрто-Рико.
Преступление Леба и Леопольда вошло в историю американской кримина-
листики как одно из так называемых немотивированных убийств, совершенных
на почве "суперменства". К несчастью, у возомнивших себя сверхчеловеками
юнцов из богатого гангстерскими традициями Чикаго нашлось немало после-
дователей по обе стороны Атлантики.
Особенно разрушительную работу проделали идеи Фридриха Ницше на его
родине, где плоды парадоксального мышления психически нездорового чело-
века легли в основу идеологии и практики нацизма. То, чего американская
Фемцда не могла простил" двум юным оболтусам, присвоившим себе Право
распоряжаться чужой жизнью, стало основой государственной политики в од-
ной из крупнейших стран Европы. Миллионами жертв оплатило человечество
людоедскую теорию "расового превосходства", которая обрекала на уничто-
жение целые народы. Конец этому безумию, справедливо названному чумой XX
века, положила победа над германским нацизмом, 50-летае которой нынче
отметил весь мир.
Это послесловие логически завершает полузабытую историю о двух юнцах,
которым захотелось стать "суперменами"...
ПАРКЕР И ХАЛМ: Смертный грех
Полина Паркер и Джульетта Халм внешне ничем не отличались от обыкно-
венных школьниц. Но именно они, несовершеннолетние лесбиянки, убили
мать Полины. Кем же они были? Убийцами или просто не совсем нормальными
девчонками?
Анализируя поведение сообщниц, криминалисты пришли к выводу, что по-
рознь девушки никогда не переступили бы последнюю черту. К преступлению
их подтолкнуло роковое партнерство.
Они вели себя так, словно какое-то безумие охватило этих двух легко-
мысленных подружек, которые замкнулись в своем обособленном мирке извра-
щенного секса, сопряженного с убийством.
Когда Джульетта Халм и Полина Паркер предстали перед судом в новозе-
ландском городе Крайстчерче, этот скандальный процесс получил широкую
огласку из-за интимных подробностей, выявленных в ходе расследования.
Как и в деле Леба и Леопольда, психологи были бессильны в попытках
объяснить, как союз двух внешне нормальных молодых людей привел их к
преступлению. А именно это и произошло. Когда их мирку стало угрожать
вмешательство извне, Джульетта и Полина решились на убийство.
Жертвой оказалась мать Полины - Онора Мэри Паркер. Избив женщину до
смерти, эта парочка пыталась скрыть свое преступление, заявив, что с
женщиной произошел несчастный случай. Но в конце концов обычными поли-
цейскими методами было установлено, что девушки совершили убийство.
Полная картина их злодеяния была выявлена на суде, подобного которому
не знал провинциальный Крайстчерч.
...22 июня 1954 года две забрызганные кровью девушки влетели в зал
немноголюдного ресторанчика, прервав спокойствие полуденного чаепития.
"Мама поранилась, - выпалила Полина, - она не дышит и вся в крови". Они
умоляли хозяйку позвонить в полицию и залпом проглотили по чашке сладко-
го чая, тщетно пытаясь прийти в себя. Несколько посетителей вместе с по-
лицейскими побежали на место трагедии - в ближайший парк. Миссис Паркер
лежала в луже крови с изуродованным лицом. Это было страшное зрелище.
Девушки заявили, что миссис Паркер поскользнулась и упала. "Она
сильно ударилась головой", - не очень убедительно повторяла Полина поли-
цейским, пытаясь объяснить происхождение 49 серьезных ран на голове ма-
тери. Полицейские поняли, что имеют депо с чем-то более серьезным и по-
дозрительным, чем несчастный случай. Шестнадцатилетняя Полина и пятнад-
цатилетняя Джульетта были арестованы.
Когда их уводили, настороженный полицейский заметил возле тропинки в
нескольких шагах от тела кирпич, завернутый в старый окровавленный чу-
лок. При ближайшем рассмотрении оказалось, что к нему прилипли часпщы
волос миссис Паркер.
Теперь у полиции уже не оставалось никаких сомнений относительно то-
го, что послужило причиной смерти несчастной женщины.
Попав в тюрьму, перепуганная Полина призналась в убийстве. Она заяви-
ла, что еще за несколько дней до этого события "приняла решение" убить
мать во время прогулки в парке, и Джульетта, которая пошла с ними, не
замешана в убийстве.
Она уверяла следователя: "Джульетта ничего не знала. Она верила тому,
что я ей говорила, хотя и могла кое о чем догадываться. Но я в этом сом-
неваюсь. Вероятнее все же, что она ничего не знала".
Во время допроса, когда полицейский повернулся к ней спиной, она пы-
талась уничтожил" клочок бумаги, на котором написала: "Я беру всю вину
на себя". Эта записка предназначалась подружке. Джульетта, узнав о неу-
дачных попытках сообщницы связаться с ней, немедленно изменила показания
и признала себя виновной.
Было ли это безумием?
"Я взяла камень, завернула в чулок, признавалась впоследствии Джульет-
та, и ударила ее. Я была испугана. Я хотела помочь Полине. Это было ужас-
но - мать Полины дергалась в конвульсиях. Мы обе держали ее. Наконец она
утихла, и тогда мы оставили ее. После первого удара я знала, что нам не-
обходимо убить ее".
В длительном судебном процессе, сопровождаемом газетной шумихой, не
было нужды, так как парочка признала себя виновной.
Но подружки - очевидно, не без помощи адвокатов - выбрали хитроумную
тактику, заявив, что совершили преступление в состоянии умопомрачения.
Эту версию суд, однако, не собирался принимать всерьез. Находясь в
тюрьме, они вполне могли осознать, что совершили, но обе даже не раскаи-
вались и хотели только одного - вернуться в свой прежний мирок изощрен-
ного секса.
В своей жесткой речи обвинитель Энтони Браун заявил: "Я чувствую себя
обязанным сказать вам, что для следствия абсолютно ясно: обвиняемые, две
молодые девушки, вступили в заговор, чтобы убить мать одной из них, и
исполнили свой план самым жестоким образом. Это преступление было заду-
мано так, что могло быть осуществлено только совместными действиями со-
общниц".
Браун попытался объяснить, как преступные наклонности развивались в
отношениях между двумя девушками. Поначалу они встречались просто как
школьные друзья, но их взаимные симпатии постепенно превратились во
что-то иное, чем обычная девичья дружба. Он отметил, что между подругами
сложились взаимоотношения, вполне естественные для людей противоположно-
го пола и более старшего возраста, но вряд ли возможные для школьниц.
Неудивительно, что миссис Паркер была потрясена, узнав об этих отно-
шениях, и делала все возможное, чтобы разорвать их. Мать боролась за
честь дочери изо всех сил до последней минуты...
В ходе следствия выяснилось, что она встречалась с отцом Джульетты,
ректором университетского колледжа в Крайстчерче доктором Халмом, пыта-
ясь сделать его своим союзником в этой борьбе. В начале года он ушел в
отставку с намерением получить новое назначение в Кейптауне. Отец согла-
