В общем, утро 23 августа не предвещало ничего плохого. Можно
сказать, что утро было морозное, так как зуб у меня не попадал на
зуб примерно полчаса после пробуждения. Угли остались теплыми,
костер разгорелся без спичек. Котелок с водой уже стоял на огне,
когда из палатки выползли три человека, в чьих заспанных
безмолвных лицах я с трудом узнал моих вчерашних спутников. Один
за другим они плавно подошли к костру и заняли места у огня,
свесивши к нему руки словно плети. Так они, казалось, продолжили
свой ненадолго прерванный сон.
За завтраком немного согрелись и уже гораздо веселее пошла
подготовка к снятию со стоянки. На завтрак, кроме "кофе с
удовольствием" была еще овсяная каша на сухом молоке.
Жаль, что не могу теперь точно вспомнить и описать красоты
здешнего пейзажа - их надо описывать прямо на месте, иначе рассказ
терет всю сочность красок и прелесть сравнений. Иногда здесь
охватывает чувство, что ты просто обязан надышаться этим лесным
воздухом, проникнуться этим пейзажем: сосны, ивы, темная от торфа,
но прозрачная вода, солнце, песчаные отмели, перистые легкие
облака и так далее. Жаль, что человеческий мозг не может
запомнить, прочувствовать всю эту красоту в целом, восхититься ею.
И только теперь понимаешь искусство художников-пейзажистов,
писателей, которые посвящают описаниям природы страницы, главы.
Сделав такое лирическое отступление, можно сказать, что до Быдреевки
мы дошли в два приема - с одним отдыхом. Отдыхали почти всегда
одинаково: завидя подходящий бережок, подгребали к нему, с
удовольствием отрывали ягодицы от сиденья и прогуливались по
бережку, разминая затекшие ноги и справляя малую нужду. А Гоша тем
временем, стоя, как бы это сказать, по бедра в воде, вычерпывал
кружкой воду из байдарки - она совсем слегка протекала. Иногда еще
и купались.
Кстати, незадолго до деревни мы проезжали мимо одного пикника
на левом берегу реки. Один из пирующих пригласил нас
присоединиться к ним, отдохнуть, шашлычком, знаете ли, закусить.
Но мы тогда бездумно отказались. Тем не менее, ход сбавили и этот
человек поведал нам, что сам является байдарочником, а кроме того
попросил нас, когда будем проезжать мимо Пенякши, передать "привет
из Семенова" некоему Дяде Саше. Описал нам, как он выглядит,
добавив, что кроме него и дачников в деревне никто не живет. Дело
не сложное - отчего не передать - мы согласились и тепло
попрощались.
Позже, когда люди скрылись из виду, мы очень пожалели, что не
приняли их предложения покушать с ними - все же свои,
байдарочники. Но возвращаться со словами "А, ладно, давайте сюда
ваши шашлыки" не стали.
Показался мост перед Быдреевкой.
Тихо, крадучись как самые заправские десантники, мы высадились
на берег в самом неподходящем для этого месте. Стас с Сергеем
остались сторожить байдарки в осоке, а мы с Гошей, уже слегка
отвыкшие от цивилизации, пошли в деревню, пугая своим видом
граждан, приехавших сюда культурно отдохнуть на своих БМВ и
Хондах. Само собой, мне, конечно вспомнился наш весенний приезд в
эту деревню. Все было очень знакомым. И зашли мы в тот же самый
магазин, в который заходили весной (другого, понятное дело, не
было).
Вообще, когда заходишь или заезжаешь в деревенский магазин с
деньгами, все время охватывает желание скупить полмагазина, так
как здесь масса вещей, совершенно не типичных для обыкновенно
посещаемых городских магазинов. Хозтовары тут органично уживаются
с продуктами и орудиями сельхозтруда. И поскольку торговая площадь
маленькая, а завозы товара очень редкие и выборочные, то внимание
привлекают отдельные уникальные товары. На этой неделе ассортимент
был широко представлен оцинкованными корытами, трубами для печек-
прачек и свечами. Я, конечно же утрирую - с душком ветра
демократических перемен ассортимент увеличился до печенья lker и
некоторых других продуктов, на которых было написано по-другому.
Но, поскольку покупательная способность сельского населения при
загнивающем капитализме современной России невелика, нам кроме
свечки досталось еще развесное печенье и спички. Я уже было
присматривался к трубе для печки-прачки - денег то все равно было
на неделю путешествия, но Гоша сказал, что неплохо было бы
осмотреть содержимое киоска, который органично вписывался в пейзаж
береговой полосы. Тут мы отоварились шоколадками - по спецзаказу,
сделанному Сергеем и Стасом и несколькими бутылочками пива для
души.
Так вот, обремененные покупками, мы подошли к месту нашей стоянки,
где нашли наших спутников праздно болтающими и похотливо
разглядывающими коров, что паслись невдалеке. Внизу от берега
самопроизвольно отплывала одна из байдарок, оставленных им на
попечение. Прослушав с должным вниманием излияния гнева старших
товарищей, дети получили свои шоколадки.
Нет все же на земле зрелища более умилительного, чем дети, жующие
кондитерскую продукцию: перемазанные мордашки, капающие слюни,
чавкающие рты.
Итак, "песня звала в даль".
Пакет с печеньем быстро стал переходящим, таким образом, покушивая
сладости, мы неуклюже прошли Гавриловку, зацепив бортами левый
берег.
x x x
А впереди нас ждало Препятствие. Плотина. Но, увидев ее, мы все
равно обрадовались, так как это знак того, что мы двигаемся, а не
стоим на месте. Сооружение это являло собой бетонные быки, меж
которыми были проложены гнилые бревна. То есть, когда их клали,
они, скорее всего были не гнилые, но сейчас вода и время сделали
свое гнусное дело. Таким образом, прыгая с бревна на бревно, через
плотину мог пройти человек. Понятно, возникал соблазн перетащить
за этим человеком байдарки. Надо сказать, весной, когда и вода
была повыше и байдарок поменьше, мы этому соблазну не поддались и
перетащили байдарку на себе и без особых трудов. В этот раз мы
искупались и появилось свежее решение: Гоша и я кое-как проводили
байдарку по бревнам, изрядно царапая днище, затем он спрыгивал в
воду, а я спихивал судно ему на голову. А когда Гоша всплывал, то
отбуксировывал байдарку к берегу. Процедура повторилась два раза -
по числу байдарок.
Затем, уже после похода, мы имели лицезреть подробную
фотохронику этого события, автором которой явился Сергей Захаров.
Было сделано 11 (одиннадцать!) снимков практически с одной точки.
Странно, что г-н Фотограф не попросил нас попозировать ему еще. По
его собственным словам - тогда он погорячился.
А вот во второй половине дня над нами начали сгущаться тучи. За
Покровским всухомятку пообедали. По всем расчетам выходило, что
сегодня мы должны встать за Взвозом: так было весной. Сейчас же
нам оставалось еще несколько часов хода до Мериново. Положение
было не завидным: к назначенному сроку мы домой не поспевали - это
стало ясно на второй день пути. Оба экипажа изрядно подустали, но
мы все же планировали остановиться за Взвозом.
В половине пятого ненадолго остановились у Мериново. Солнце уже
окончательно скрылось за тучами, становилось темно. Женщины, что
стирали белье на реке, предупредили нас о надвигающейся грозе.
Если б они знали, как были тогда правы. В деревне, конечно же,
магазин уже не работал, и пришлось ограничиться водой из колодца.
Впрочем, через полчаса у нас было столько воды... Гроза - таки
началась.
До девяти часов вечера мы совершенно глупо простояли под
раскидистым деревом у левого берега, накрывшись пленками. Сидеть,
скрючившись в три погибели было противно, но еще противней было
двигаться, ощущая на себе мокрую одежду. А дождь, к сожалению, не
кончался. Наконец, когда затекли все суставы и начало смеркаться,
мы с Сергеем поехали поискать что-нибудь, похожее на стоянку.
Далеко ехать не пришлось. В пятидесяти метрах был найден пологий
берег, покрытый травой, за которым начинался лес. При других
обстоятельствах никогда бы здесь не высадились, но в данном случае
особо выбирать не приходилось. Окликнув спутников, принялись
вытаскивать вещи.
Довольно отвратные ощущения, должен вам сказать.
После трехчасового стояния под дождем на их сухость особо
претендовать не приходилось, да и раскидистые дубы, под которые
эти вещи были перетасканы, уже не защищали от дождя. Темнота все
наступала, а дождь не унимался. Сперва мы соорудили из пленки
жалкое подобие навеса (над вещами). Это был ни дать ни взять
героический поступок. Но еще более героическим казалось то, что
после этого была поставлена палатка, вещи были перетасканы туда
(главным образом - продукты, одежда, ценные вещи).
Затем навес сняли и пленкой покрыли палатку. О костре и не
помышляли. Зажгли в палатке свечку, переоделись во что-то более
сухое (такое, как ни странно, еще осталось). Последний процесс и
был запечатлен на двух кадрах, которые мы сделали, отыскав
фотоаппарат. Освещение происходило только от вспышки, таким
образом, у всех получились неестественно красные глаза.
Потом был ужин. Мы открыли маленькую банку тушенки, нарезали хлеба,
и каждый вкусил от трудов праведных кому сколько досталось. Далее
кое-как разместились на ночлег. По палатке стучал дождь,
оставалось надеятся, что ночью ее совсем не затопит. Исходя из
специфики размещения колышков палатки и мокрых рюкзаков, не
представлялось возможным лечь всем четверым вдоль палатки. Надули
матрац, уложили рюкзаки и мы с Гошей легли вдоль по разным
сторонам палатки, Стас и Сергей разместились поперек, положив,
таким образом, головы на Гошу, а ноги - на меня. То есть, как
сидели, так и заснули. Мне спать было удобно, Гоше, надо полагать,
тоже, а вот те двое, что спали поперек потом ходили, разминая
шеи, т.к., согласно Гошиной комплекции, их головы всю ночь
находились почти под прямым углом к туловищу.
Было сыро, дождь все шел и шел, но вырубились мы быстро.
Глава 3. (24 августа) Мы опаздываем
"Когда ж
догоняли
вращенье земли-
сто мест
перемахивал
глаз.
А циферблат
показывал
им
один
неподвижный
час
В.Маяковский
Утром душа отдыхала. Было правда очень холодно, но душа отдыхала. С
деревьев постоянно что-то капало, но по сравнению со вчерашним
нынешний лес казался просто раем. И душа отдыхала. Мы поочереди
скрючившись вылезали из палатки и ругались, что очень холодно, но
радовались, что нет дождя. Впрочем, когда солнца нет, не знаешь,
что можно ожидать с неба. Надеялись, конечно на лучшее.
Если бы сегодня была такая же погода, как и вчера, то, уверен,
исход нашего мероприятия надолго отбил бы у нас любовь к природе.
Скоро разожгли костер без особых проблем, так как в отношении сухого
горючего и всяческих зажигалок экипированы были отменно. Сырая
древесина много дымила - сырая древесина всегда много дымит.
Сушились долго и тщательно. Байдарки лежали на месте - вечером мы
их оставили на пологой части берега, не затаскивали в лес к
