Вой и крики раздались в садике. Наконец я запустил пакистанца вправо и
схватив железный прут, брошенный на земле, бросился влево. Первым ударом я
рассек голову попавшегося мужчины пополам. Отбив палку следующего, прут
врезался в шею.
Крики ужаса раздались в толпе.
В это время, расшатав кирпичи, закрепляющие калитку, толпа вырвала ее
из гнезд и несколько человек очутилось в садике. На мое счастье часть тел
застряло между каменными столбами и я пошел с прутом на прорвавшихся. Самый
старший, который руководил толпой имел пистолет. Он наставил его в мою
сторону и выстрелил. Пуля обожгла плечо. Ах ты сволочь. Я метнул в них как
биту прут и за ним прыгнул к этой группе. Они пригнулись, спасаясь от
свистящего над их головой прута, и моя рука достала руку руководителя.
Раздался хруст. Пистолет очутился в моей руке и я опустил его на голову
нападавшему. Теперь удар влево еще одному. Толпа шарахнулась. Несколько
человек побежало назад в проем забитых телами столбов. Мой взгляд упал на
калитку лежащую на земле. Заостренные прутья, скрепленные поперечным
железом, могли быть хорошей защитой.
Я швырнул в толпу пистолет и схватив калитку стал крутить и бить
пакистанцев мечущихся в саду этим страшным оружием. Развернув острыми
кольями вперед понесся к проему столбов. Толпа отхлынула от них, но самый
неудачный повис на прутьях. Они вошли ему в грудь до перемычки. Я стряхнул
его и пошел крутить калиткой направо и налево. Пакистанцы откатились от
меня, часть бросились бежать по улице, а более храбрые отбежали на метров
семь. Но меня уже было невозможно остановить и я несся к ним вращая свое
оружие. Еще один бородач, пытался что-то предпринять, организовывая толпу.
Ну держитесь. Я метнул калитку. 60-70 килограмм вращающегося железа
врезались в эту группку. Теперь бежали все и храбрые и трусы. Я схватил
палку и несся за ними, избивая отстающих.
Вдруг дорогу мне перегородила легковая машина с открытым верхом.
- Господин Костров, остановитесь.
Передо мной сидела толстая лягушка-Идрис. Сзади двое его подчиненных.
Ярость еще душила меня. Не Знаю как, но эти 120 килограмм навоза, я выволок
из машины и схватил его одной рукой за жирное горло.
- Ребята,- хрипел он,- пристрелите его.
Идрис вцепился в мою руку двумя своими руками. Двое его подчиненных
зашевелились.
- Назад,- рявкнул я, доставая правой рукой из под полы пиджака Идриса
пистолет.- Бросите оружие в машину. Ну... Теперь вон из машины. Бегом.
Они послушно бросили оружие и выбравшись через верх машины бросились
бежать.
- Кто их натравил? Говори.
Я нащупал горло и чуть сдавил. Идрис стал задыхаться. Его руки
напряглись пытаясь меня оттащить.
- Магди, приказала...
- Что?- я от изумления чуть его ослабил.
- Магди ведет твое дело, по приказанию Беназир...
- Премьер? Но какое дело им до меня?
- Ты, новое оружие русских. Тебя надо изучить.
- Идиоты. Кто тогда Магди?
- Поверенная Беназир.
- Так ты пытался меня убить, скотина?
- Это не я. Это Магди.
Я, несмотря на сопротивление Идриса, сжимаю его горло. Слышен хруст
ломающихся хрящей. Он уже не сопротивляется. Он на глазах багровеет и
синеет. Глаза выходят их орбит и тело безвольно поползло вниз. Я швырнул его
и оглянулся. Улица была пуста. Кое-где валялись человеческие тела. В одном
месте их была груда. Я пошел обратно. В садике стонали раненные, кулями
лежали неподвижные тела.
Я только вошел в свою квартиру, как дверь забарабанили. Влетела Таня.
- Костя, миленький. Мы все видели через окно. Как я боялась. Их так
много, а ты один.
Она бросилась на мою грудь и заплакала.
- Ты испачкаешься. Я грязный, мне надо помыться.
Она замотала головой.
- Пойди лучше посмотри. У вас дома есть иод, бинты и лейкопластырь?
- Сейчас, сейчас, Костенька.
Обратно она примчалась со всей семьей.
- Константин Макарович, вы понимаете, что наделали?- начал шуметь с
порога Петр Акимович.- Это же международный скандал. Вас сейчас арестуют как
преступника. И зачем только я вас отпустил.
- У вас кровь,- ахнула Антонина Сергеевна.
Ей стало плохо и она плюхнулась в кресло.
- Извините меня, пожалуйста, я пойду помоюсь. Таня, ты принесла, что я
просил?
Она кивнула.
- Надо позвонить послу, сообщу обо всем.- опомнился Петр Акимович и
побежал в свою квартиру.
Я пошел в ванну. Когда вышел, на столе разложены бинты, вата и иод.
- Давай, Татьяна, начинай с этой дырки. Я ткнул в рану на плече.
- Может быть, доктора?
- Я учил медицину в спец школе. Эта рана не опасная. Она задела мышцу.
У тебя есть что-нибудь острое?
Таня сняла металлическую зажимку волос и протянула мне. Я отломил
длинную металлическую державку от зажимки, обработал ее иодом и намотал
кусочек ваты, опять опустил в иод.
- Таня, возьми ее и аккуратно обработай ранку, постарайся залезть
поглубже.
- Я не могу.
- Делай, что тебе говорят.
Она взяла державку. Руки ее тряслись. Острый конец впился мне в рану. Я
сжал руками стол и прикусил губу.
- Обработай с другой стороны.
Боль ломала все тело.
- Умница. Теперь сделай тампоны и приклей их к ранкам лейкопластырем.
В комнату ворвался Петр Акимович.
- Там на улице полно военных. Все оцепили. Сейчас наверно придут сюда.
Я предупредил посла. Он в шоке. Ему сейчас не выехать сюда, там по-прежнему
много демонстрантов, но после посол будет здесь.
- Где военные, я пойду посмотрю в окно,- пришла в себя Антонина
Сергеевна и убежала в свою квартиру.
- Все, Таня, сделала? Теперь обработай все эти мелкие ранки и заклей
также.
- Я буду присутствовать при вашем аресте и не позволю им...
- Они не придут, успокойтесь, Петр Акимович.
- Как не придут?
- Побоятся. В крайнем случае будут держать в осаде дом.
- Я удивляюсь вашему спокойствию, Костя.
- Не забывайте, я профессионал, Петр Акимович. И кое в чем разбираюсь.
- Вы, зомби. Вы страшный, зомби.
- Я проведу с вами маленький ликбез. Зомби- это труп, который
реставрировали и получили полу живого человека. Я не умирал, во мне
микроэлектроники нет. Я обыкновенный. С зомби у меня общее одно, я не знаю
страха. Да, во мне убили страх и вот это отличает меня от всех.
- Не делайте из меня идиота. Вся эта каша трупов и раненых, разве может
быть произведена нормальным человеком. Нет.
Вбежала Антонина Сергеевна.
- Там, столько санитарных машин. Военные ушли. Садик наш очистили и у
входа поставили двух полицейских. Калитку тоже увезли.
- Как военные ушли и полиции нет?- удивился Петр Акимович.
- Я же говорю, поставили у входа двух полицейских.
- Черт знает, что. Пойду посмотрю.
Они ушли. Таня заклеила на теле последнюю заплатку.
- Умничка. Дай я тебя поцелую.
Она с удовольствием подставила губы.
- Теперь мне надо отдохнуть. Ты иди домой.
- Здорово болит, Костя?
- Говорят зомби не чувствуют боли.
- Пусть говорят, что угодно, но то что ты живой человек я убедилась
сейчас.
- Ты одна меня поняла в этом мире, остальные нет.
Я поцеловал ее еще раз и подтолкнул к двери.
- Иди. Если что будет серьезное, разбудишь. Подежурь у окна.
Она кивнула и ушла. Славная девчушка, а какой балаболкой показалась
вначале.
Я проспал до утра. Ныло плечо и было на душе пакостно.
Постучал в дверь и вошел Петр Акимович.
- Доброе утро, Константин Макарович.
- Доброе утро.
- Нас вызывает посол. Вы приведите себя в порядок, через тридцать минут
будет посольская машина.
- Хорошо.
В дверях появилась Антонина Сергеевна с подносом.
- Здравствуй, Костенька, я тут принесла тебе кое-что поесть.
За матерью появилась дочь.
- Костя, там на улице толпа корреспондентов. Их полицейские не пускают,
так они своими камерами залепили всю ограду.
- Это лучше. Что-то там наверху не сработало.
Они сидели вокруг меня и смотрели как я доедаю пищу.
- Все спасибо. Поехали Петр Акимович.
Женщины встрепенулись.
- Костя, что бы все у тебя было хорошо,- сказала Антонина Сергеевна.
Таня при всех поцеловала меня в щеку.
- Удачи тебе, Костенька.
Как-только мы появились на ступеньках крыльца. Все корреспонденты
встрепенулись. На меня обрушился град вопросов.
- Господин Костров, это правда, что в России организуют целые части из
зомби? Есть сведения, что производство зомби поставлено на поток?
- Что вы чувствовали, когда вам выстрелили в сердце? Оно вообще у вас
есть?
- Вы подтверждаете, что убили 26 человек и ранили 48?
- Сколько?
- Двадцать шесть убитых и сорок восемь раненых.
- Не может такого быть.
Вопросы сыпались со всех сторон.
- Пьете ли вы кровь людей, убитых своей рукой?
- Как отреагировало на это событие правительство Пакистана?
Тут поднял руку Петр Акимович.
- Господа. Мы еще не знаем как отреагировало правительство Пакистана,
но то что вчера произошло, полно трагедии и полностью лишено смысла. Мы
скорбим по умершим и сожалеем о случившемся. Защищая наши жизни, господин
Костров, совершил невозможное. Мы сами все потрясены.
- Как вы считаете, правительство России выдаст по первому требованию
Пакистана, господина Кострова?
- Я не могу решать за правительство. Господа, извините, но нам надо
выехать в посольство.
Петр Акимович уже первый раздвигал толпу, давая мне дорогу к прибывшей
машине.
Посол был в полном недоумении.
- Понимаете, госпожа премьер-министр письменно извинилась за беспорядки
устроенные бесчинствующей молодежью перед зданием посольства и у вашего
дома. Мало того, она примет решительные меры по установлению зачинщиков
беспорядков. Здесь есть еще одно письмо к правительству СССР с просьбой
продать им зомби за 100 миллионов американских долларов или по цене
установленной правительством. Я конечно такую чушь в Москву не пошлю, а
сделаю отписку, что живых людей не продаем. Вы что, правда перебили и
перекалечили там массу людей?
- Я как-то не считал.
- Корреспонденты говорили,- влез в разговор Воронин,- что 26 человек
убито и 48 ранено. Мне как-то тоже не вериться.
- Мда. Странно ведет себя пакистанская сторона. Может в этой истории
замешаны другие страны, которым тоже под завязку нужен зомби.
- Я не зомби.
- Да, да, мы вам верим. В Москве все же сидят идиоты и дураки, ну надо
же послать такого уникального человека сюда. Вы, когда уезжаете, завтра?
- Да,- кивнул Петр Акимович.
- Я вызову из Пешевара полковника Сараева, пусть он увозит к себе
товарища Кострова, а вам дадим другого охранника, чтобы только довез до
самолета. А вы, товарищ Костров, сегодня же переезжайте сюда и ждите, когда
за вами приедут.
- Я возьму только из дома вещи и сюда, вы мне не дадите машину?
- Берите, а вы задержитесь, Петр Акимович.
Женщины с ревом прощались со мной. Антонина Сергеевна плакала и терлась
лицом о грудь. Таня сидела в кресле с опухшими глазами и писала сумбурное
письмо.
Я собрал чемодан и поцеловав в губы Антонину Сергеевну, подошел к Тане.
- Я тебе все здесь написала, ты прочтешь когда уедешь от сюда.
Поклянись, что когда будешь в Москве, заедешь ко мне и иногда будешь писать.
- Клянусь.
- Она кошкой приласкалась к телу и вдруг, громко заплакав, выскочила из
комнаты. В двери постучались. Я открыл. Передо мной стоял русый парень.
- Ты Костров?
- Я.
- Я на сутки послан сюда послом, охранять семью Ворониных.
