стропальщик. Он по хозяйски открывает дверь трейлера и тянет тросы от крана
к железному ящику. Кран тут же перетаскивает железный ящик на дно вагона.
Сверху сыпется металлолом, из больших стальных контейнеров, стоящих рядом с
апарелью. Когда все до верху засыпано, локомотив увозит вагоны. Теперь все
пойдет без нас. Вагон должен прибыть в Архангельск.
Я возвращаюсь на трейлере в центр поселка, где стоит мой "жигуленок" с
оставленными пассажирами.
- Эй, - подзываю шофера, - Сейчас же на этом драндулете отправляйся в
свой автопарк в Голицино, только не по минскому шоссе, а через военный
городок.
Шофер кивает головой. Мы меняемся местами. Я подталкиваю девушку к
"жигуленку" и ключом открываю дверцу.
- Залезай.
Мы сидим в машине молча и ждем, когда трейлер исчезнет из глаз.
У въезда в Москву усиленные посты ГАИ. На обочинах цепочкой стоят
грузовые машины, проверяемые со всех сторон. Взгляд ГАИшника равнодушно
скользнул по моей машине и нас не стали задерживать.
- Вас куда подвезти? - спрашиваю у девушки.
- Не знаю.
- Вот те раз. Зачем же я тогда вас вез в Москву?
- Не знаю.
- А куда вы ехали со своим дядей?
- Во Владимир. Там у меня мама.
Я мучительно размышляю, что же мне с ней делать. Выбросить вроде не
хорошо. А что если пока смыться от всех глаз.
- Я вас повезу во Владимир...
- Что? - на ее лице изумление.
- Надо же мне, как-то загладить свою вину перед вами.
- Передо мной? Разве бандиты имеют совесть? Да вы же убийца, я видела
как вы взрывали и убивали людей.
- Вы ничего не видели. Запомните, ничего не видели. Если хотите жить,
ничего...
Пол часа мы молчим. Я стараюсь выскочить на кольцевую дорогу, что бы
быстрей добраться на шоссе до Владимира.
- Вас как звать?
- Зачем вам это?
- Может мы еще увидимся.
- Никогда.
- Так все же как вас звать?
- Таня.
- Мы с вами обязательно увидимся, Таня. Поверьте мне.
- А как же, только на суде...
- На суде не встретимся. Вы просто до суда не дойдете.
Выкатываемся на шоссе. Таня старается не смотреть в мою сторону. Вдруг
она спрашивает.
- Зачем вы сделали это...?
- Что?
- Ну, там, на шоссе...
- Я не могу вам этого объяснить. Мне приказали я и сделал.
- Вы военный?
- Вроде этого.
Опять молчание. Проезжаем Орехово-Зуев.
- А дядя. Если он жив, как вы думаете он будет молчать?
- Наверно нет.
- Значит он все расскажет?
- Конечно.
- Тогда он расскажет и про меня.
- Расскажет, но он ничего не знает, что было с вами потом. Вы же ему и
всем остальным скажите правду, что бежали в темноту, в сторону от дороги,
потом опять с трудом нашли шоссе, сели на попутную машину, доехали до
Москвы, дальше пересели на другую машину и добрались до дома.
- Где же правда?
- Правда, это то, что вы живы.
Во Владимире Таня просит, чтобы к дому я не подъезжал. Мы
останавливаемся на улице. Она выходит и наклонившись к окну спрашивает.
- Так кто же вы?
- Зачем вам это? Если для знакомства, так я вас потом и так найду...
Она вздрагивает.
- Лучше не надо. До свидания.
- Мы все равно увидимся Таня, - кричу ей в след.
Послесловие к тексту:
Газета "Нью-Йорк Таймс" от... "..."04.92г. Выдержка из текста на
русском языке.
"..Уже неделю русское правительство хранит молчание о пропаже ядерной
головки ракеты СС-20. Как уже сообщало радио БиБиСИ, на минском шоссе
совершено нападение на транспорт с ядерной головкой. Подошедшие воинские
части, встретили серьезный отпор от нападавших. Но после того, как шоссе
было очищено, ни головки, ни боевиков не обнаружено. Среди сопровождавших
груз солдат, много погибших и раненых. КГБ и МБ ведут поиск пропавшей
ядерной головки. Посольство Соединенных штатов уже заявило о своем
беспокойстве по поводу пропажи правительству России и предложило свою помощь
в поиске груза..."
Июль 1992г.
Меня взяли прямо с постели в Дашкиной квартире. Уж очень тихо прошли в
дом в два часа ночи и как цыпленка оглушили и повязали.
В тюрьме приступили к допросу, несмотря на ночное время.
- Где ядерная головка? - сразу, после уточнения моих данных, спросил
следователь.
- 0 чем вы? Я не знаю.
- Вы организовали нападение на конвой и увезли головку после разгрома
колонны. Об этом много свидетельских показаний.
- Я ничего не знаю и обо всем этом первый раз слышу.
- Хорошо. - следователь нажимает на кнопку и говорит входящему прапору.
- В коридоре находиться лейтенант. Пригласите его.
В камеру входит Сашка Казак в офицерской форме. Вот это работают
ребята. Один легально работает на МБ, а я нелегально на КГБ.
- Здорово, Коля.
- Я вас не знаю.
- Коля, не валяй дурака. Всем ясно, что ты провел весьма успешную
операцию, но эта операция может иметь страшные последствия. Понимаешь,
теперь угроза ядерной провокации нависла над миром. Нужно вернуть головку.
- Я ничего не знаю.
- Ну и дурак. Все равно найдут трейлер, выяснят куда ты ездил и все
выплывет. Тебе же хуже.
- Я вас в первый раз вижу...
- Идиот.
Сашка знает, что у меня скованы руки и подло бьет кулаком в лицо. От
неожиданности я падаю на пол, но тут же вскакиваю и пытаюсь дотянуться до
его горла. Вбегает охранник, за ним второй и начинается свалка. Только удар
пистолетом по голове надолго вырубает меня.
Два дня бьют. Лицо опухло, один глаз не видит, заплыл полностью,
второй, с трудом приоткрываю и вижу красно-кровавый мирок камеры и людей,
которые меня о чем-то без конца спрашивают. Одно ухо не слышит, во втором -
звон, через который иногда прорываются слова.
- Куда ты дел головку?
И опять звон. Я уже отупел от боли и мне наплевать, когда идет встряска
по костям и голове, только соленые сгустки крови иногда мешают дышать и их
выплевываешь на пол или стол, смотря в каком положении бьют...
На третий день пришел врач, посмотрел и покачал головой. Он что-то
говорит моим мучителям, но я не слышу, в голове звон, тело будь то наполнено
ватой.
Звон прошел через несколько дней, в лечебнице, куда меня положили.
Посетителей нет и я здорово удивился, когда однажды над кроватью возникло
знакомое лицо Сергей Васильевича.
- Как дела, чемпион? Выглядишь ты неважно.
- Казак, стерва, оказался предателем.
- Знаю. Он из другой службы. Я ведь тоже перед тобой появился
неспроста. Меня прислали сказать тебе, что операция отменяется.
- Отменяется?
- Да. В мире огромный резонанс на похищение ядерной головки. Все
взбудоражены и руководство решило все вернуть восвояси. Сделать вид, что мы
ее нашли...
- А как же деньги?
- Тсс... О деньгах ни слова. Это наша забота, мы сами все с ними
уладим. Лучше скажи, куда ты дел головку?
- Разве она не пришла в Архангельск?
- Нет.
- Значит скоро придет. Операцию, наверно, закрывать придется вам...
Он кивает головой.
- Вы меня вытащите?
- Нет, сейчас не можем. Больно уж пристальным вниманием окружен ты. А
эта военная разведка без конца нам палки в колеса ставит.
- Хорошее внимание. На мне живого места нет.
- Погоди немного. Все утихомирится, постараемся помочь.
Прошел месяц, вагон с металлоломом и ядерной головкой не пришел к месту
назначения. Меня допрашивают почти каждый день и каждый день я отвечаю, что
ничего не знаю, нигде не был и вообще, после избиения ничего не помню.
Послесловие к тексту:
Из докладной записки премьер- министру России от ..."..."10.92г.
"...Таможне и погранслужбам при досмотре вагона с металлоломом,
отправляемого в Эстонию обнаружена, похищенная в Июне, ядерная головка к
ракете СС-20. Предварительное следствие установило, что вагон направлялся в
Архангельск, но был в городе Клин перехвачен мошенниками, которые не знали,
чти прячется под горой металлолома. Они подделали документы на продажу
вагона частным фирмам в Прибалтике. Следствие продолжают вести органы КГБ."
Март 1993г.
Идет суд. На суде выступают знакомые лица: Сашка Казак, пойманные
боевики, дядя Татьяны и все валят на меня. Самой Татьяны нет. Я отвечаю на
все вопросы стереотипно, что ни чего не помню, так как мне отбили память при
допросах в тюрьме. Прокурор в бешенстве и мне присуждают, после
дополнительного медицинского освидетельствования, 20 лет.
После оглашения приговора, ко мне приходят на свидание Григорий
Иванович.
- Ты настоящий парень, Коля. Мы гордимся тобой. Вел на суде себя как
надо. Веди в тюрьме себя примерно, выпустят раньше, может и мы
походатайствуем, глядишь и... даже выкупим.
- Вас- то как, не дергали?
- Дергали, да еще как. Но кто нас создал, тот и заступился. У следствия
против меня ничего не было. - Григорий Иванович замялся. - Я тебе еще пришел
сказать, Дашку твою... убили...
- Ох, сволочи, и кто же?
- По моим каналам я узнал, что Дашка была агентом службы безопасности,
они ее принудили, и ее показания могли пошатать основы комитетчиков, так как
у безопасности набралось слишком много компромата против них. Вот те ее и...
- Неужели она все закладывала? Все мои разговоры, поездки?
- Это так. Мы даже вышли на связника, это какой-то Звонарев из МБ,
курирующий нашу организацию.
- Красивая была баба, я даже ее любил по своему.
Мы помолчали и я все ни как не мог представить Дашку доносчицей.
- А подонка, Сашку Казака прибили?
- Нет. Он сразу исчез после суда, как в землю провалился. Мы его искали
и никак... не нашли.
- Обязательно поймайте.
- Поймаем. В наших рядах это первый, гад.
Пришел на свидание опять Сергей Васильевич. Он как-то постарел за это
время.
- Молодец, чемпион. За то что ни слова не сказал, мы тебе устроим
хороший режим. Опять идет борьба на верху, как только мы победим, тебя сразу
из тюряги вытащим.
- Теперь то кто с кем?
- Верховный Совет с президентом.
- За кого же теперь КГБ?
- Пока за Верховный Совет.
- Смотрите не пролетите...
- У нас все просчитано. Помнишь, Август 1991 года, мы же не ошиблись,
посылая тебя на защиту Белого Дома. Сейчас тоже, ошибаться нельзя. Но наша
победа, твое освобождение.
Послесловие к тексту:
События Сентября 1993 года обеспечили победу президенту. КГБ
реорганизовали, разогнав половину, На обломках когда-то мощной организации
возникло новая служба ФСК.
Май 1993г.
Меня перевели в Татищевский изолятор. В камере ко мне пока все
присматривались, не высказывали интереса и не давили, как обычную шушеру.
Однажды ко мне подошел камерный староста и присел на кровать.
- Ты случайно, не национал, у Гришки Виноградова был?
- У него.
- Боевик значит?
- Боевик.
- Ага... Привет, значит, он передает.
Я жду, что будет дальше.
- Здесь Бородач с тобой поговорить хочет.
- Кто это?
- Самый старший в изоляторе. Он ждет тебя сегодня вечером в своей
камере.
Бородач без бороды, бритое умное лицо.
- А вы оказывается интересная личность, Морозов.
- Собрали обо мне сведения?
- Собрал. Очень интересные сведения. Мало того, о тебе просили
позаботится весьма значительные и влиятельные лица. Так говоришь, был
чемпионом по дзюдо?
- Я этого еще не говорил.
- Это ты правду сказал, не говорил. Кличка у тебя кажется, Чемпион. Так
вот, Чемпион, я тебя возьму под свою опеку.
- Бородач, сколько тебе лет сидеть?
- Три года.
- А мне 19 лет. А ты говоришь под свою опеку.
