корешем Ворона. Он говорит, Ворон погиб.., как называлось это место, Аза?
Аза уставился на Капитана с Одноглазым и раз шесть сглотнул, так и не
сумев выдавить ни слова.
- Ворон ему такого про нас наговорил, что он поседел, бедняга, - объяснил
я Капитану.
- Давайте послушаем его, - сказал Капитан, не спуская с Азы глаз.
Пришлось Азе повторить свою историю в третий раз. Гоблин навострил уши,
пытаясь уловить хотя бы малейший намек на фальшь. Одноглазого он игнорировал
настолько натурально, что любо-дорого было смотреть. И все зазря.
Как только Аза закруглился, Капитан утратил к нему всякий интерес. Такая
у нашего Старика манера. Он должен как следует переварить информацию, прежде
чем делать выводы. Он велел мне кратко доложить обо всем, чему я был
свидетелем со дня моего прибытия в Арчу. Доклад Ильмо он, очевидно, уже
выслушал.
- Ты слишком подозрительно относишься ко Взятым, - сказал он, когда я
закончил свой рассказ. - Хромой был с нами всю дорогу. По его поведению не
скажешь, чтобы они что-то замышляли против вас.
Если у кого-то и был повод нас ненавидеть, так это у Хромого.
- Отношения между Госпожой и Взятыми очень непростые, - заметил я. - У
них там интрига на интриге и интригой погоняет. Возможно, его просто не
поставили в известность, боясь, как бы он не проболтался.
- Возможно, - признал Капитан и заходил по комнате, то и дело озадаченно
поглядывая на Азу. - Как бы там ни было, не давайте Шепот повода к излишнему
любопытству. Держите язык за зубами. Притворитесь, будто ничего не
подозреваете.
Делайте свое дело. Одноглазый со своими ребятами будут поблизости и в
случае чего вас прикроют. Да уж, подумал я. Это от Взятых-то?
- Как же тебе удалось улизнуть, если Хромой всю дорогу был с Отрядом? -
спросил я Старика. - Стоит ему узнать, что ты здесь, как он сразу доложит
Госпоже, разве нет?
- Он не узнает. Мы с ним не общались уже несколько месяцев. Он держится
особняком. Обрыдло ему все, по-моему.
- А что в Курганье? - спросил я. Мне не терпелось узнать в подробностях,
что пережил Отряд за время долгого перехода, поскольку в Анналах давно не
было записей, касающихся большинства моих товарищей. Но я понимал, что
сейчас не время выпытывать детали - узнать бы хоть в общих чертах.
- Мы там не были, - ответил Капитан. - По словам Хромого, Курганьем
занимаются Госпожа и Странник. Скорее всего, решающий бой будет дан, когда
мы возьмем Арчу.
- А подготовка к оккупации на нулях, - сказал я. - Взятые все время
отвлекают, заставляют возиться с черным замком.
- Мерзкое местечко, верно? - Он смерил нас взглядом. - Я думаю, вам
удалось бы сделать гораздо больше, не впади вы в паранойю.
- То есть?
- Ваше судорожное заметание следов кажется мне совершенно бесполезной
тратой времени. Это была не ваша проблема, а Ворона. И он решил ее в
типичной для себя манере. Без чьей-либо помощи. - Капитан метнул на Азу
яростный взгляд. - Теперь, похоже, проблема решена раз и навсегда.
Легко ему говорить: он здесь не жил и не испытывал этого ежедневного
напряжения. Но я решил не возникать.
- Как по-твоему. Аза говорит правду? - спросил я у Гоблина.
Тот нерешительно кивнул.
- А ты, Одноглазый? Ты уловил какие-то фальшивые нотки?
Черный человечек проронил осторожное "нет".
- Аза! У Ворона должна была быть при себе куча бумаг. Он когда-нибудь о
них упоминал? Аза удивленно покачал головой.
- Может, у него был сундук, к которому он никого не подпускал?
Мои вопросы совсем сбили Азу с толку. Остальные тоже смотрели на меня с
недоумением. Об этих бумагах знал только Молчун. И еще, быть может, Шепот, у
которой они находились недолгое время.
- Ну же, Аза! Было у Ворона что-нибудь, с чем он обращался как-то
необычно?
В глазах у коротышки вспыхнул огонек.
- Был один ящик! Размером с гроб. Я, помнится, отпустил какую-то шуточку,
а Ворон таинственно так заявил, что это, мол, чей-то билет в могилу.
Я улыбнулся. Значит, бумаги еще целы.
- А куда он дел этот ящик?
- Я не знаю.
- Аза!..
- Честное слово! Я видел его пару раз на корабле. А потом и думать про
него забыл.
- К чему ты клонишь. Костоправ? - спросил Капитан.
- У меня есть теория. Основанная на том, что я знаю о Вороне и Азе. Все
обратилась в слух.
- Судя по тому, что нам известно об Азе, Ворон бы с ним в разведку не
пошел. Аза трус. Ненадежен. Слишком болтлив. Но Ворон все же взял его с
собой. Поплыл с ним, на юг, сделал чуть ли не своим напарником. Почему?
Может, вас, друзья, это не волнует, зато меня - очень даже.
- Я что-то не врубаюсь, - сказал Капитан.
- Предположим, что Ворон хотел исчезнуть так, чтобы никто его больше не
искал. Однажды он уже пытался скрыться с глаз, поселившись в Арче. Но тут
появились мы. Он решил, что мы за ним охотимся. Что же делать? А почему бы
ему не умереть? На глазах у свидетеля. За мертвецом никто охотиться не
станет.
- Ты хочешь сказать, - прервал меня Ильмо, - что он инсценировал свою
смерть, чтобы Аза о ней растрепался и все успокоились?
- Я говорю только, что мы не должны упускать из виду такую возможность.
Капитан лишь задумчиво хмыкнул.
- Но Аза видел, как он погиб! - возразил Гоблин.
- Может быть. Но возможно, ему это только кажется.
Мы все уставились на Азу. Он съежился.
- Прогони-ка всю его историю еще разок, Одноглазый! - велел Капитан. -
Шаг за шагом.
Два часа Одноглазый терзал коротышку вопросами. Но сбить его не удалось.
Аза твердил, что своими глазами видел, как Ворона пожирала изнутри какая-то
тварь, похожая на змеюку. И чем сильнее трещала по швам моя теория, тем
больше я убеждался в ее правоте.
- Моя версия основана на знании характера Ворона, - настаивал я,
отбиваясь от наскоков друзей. - Во-первых, с ним были бумаги, а во-вторых -
Душечка. Да еще дорогущий корабль, который он построил черт знает зачем.
Ворон ушел из Арчи, оставив за собой следы, и прекрасно это осознавал.
Зачем, скажите на милость, причаливать в гавани, проплыв несколько сотен
миль, если за тобой идет охота? Зачем оставлять в живых Шеда, который может
растрепаться о набеге на Катакомбы? К тому же Ворон ни за что на свете не
бросил бы Душечку одну. Ни на минуту. Он обязательно позаботился бы о ней.
Вы это знаете не хуже меня. - Мои доводы начали казаться притянутыми за уши
даже мне самому. Я чувствовал себя миссионером, пытающимся обратить в свою
веру язычников. - Но, по словам Азы, они просто оставили Душечку болтаться в
какой-то гостинице. Говорю вам: у Ворона был план. Если кто-то из вас сейчас
туда съездит, зуб даю, что Душечка исчезла без следа. И ящика на борту вы не
найдете, даже если корабль все еще на приколе.
- Да что это за ящик такой? - сердито спросил Одноглазый. Я пропустил его
вопрос мимо ушей.
- По-моему, у тебя чересчур разыгралось воображение, Костоправ, - сказал
Капитан. - Но, с другой стороны, Ворон достаточно хитер, и это было бы
вполне в его духе. Как только я смогу тебя отправить, поедешь туда и все
выяснишь.
- Если Ворон достаточно хитер, так, может, и Взятые достаточно коварны,
чтобы разделаться с нами?
- Не буди лихо, пока тихо. Там видно будет. - Он повернулся к
Одноглазому: - А вы с Гоблином чтобы прекратили свои шуточки. Ясно? Начнете
резвиться - Взятые враз насторожатся. Ты, Костоправ, не спускай с Азы глаз.
Он должен будет показать тебе, где погиб Ворон. Я отправляюсь назад к
Отряду. Ильмо, поедем со мной, проводишь меня чуток.
Понятно. Небольшой разговор наедине. Держу пари, он коснется моих
подозрений насчет Взятых. К некоторым людям так привыкаешь, что можешь
запросто читать их мысли.
Глава 33
АРЧА
СТЫЧКА
После визита Капитана многое переменилось. Ребята стали более собранными. Влияние Ильмо начало расти, мое - наоборот, таять. Исчезла давешняя расхлябанность и апатия, настроение авангарда Отряда сделалось решительным. Все были готовы к действию в любой момент.
Средства сообщения улучшались на глазах, а спать приходилось все меньше.
Мы постоянно, каждые пару часов, поддерживали друг с другом связь. А Ильмо
придумывал повод за поводом, чтобы отослать всех, за исключением самого
себя, подальше от Черепичника - туда, где Взятым было бы труднее их найти. Я
со своим подопечным Азой торчал на склоне возле черного замка.
Напряжение росло. Я чувствовал себя цыпленком из выводка, готового
броситься врассыпную, как только из засады прыгнет лисица. Я старался
отвлечься от мандража, приводя в порядок Анналы. В последнее время я совсем
их забросил, делая лишь короткие заметки.
Когда напряжение становилось невыносимым, я шел наверх поглазеть на
черный замок.
Я намеренно подвергал себя риску, как ребенок, который ползет по ветке
дерева, несмотря на то что может упасть и разбиться насмерть. Чем ближе я
подходил к замку, тем больше сосредоточивались на нем мои мысли. На
расстоянии двух сотен ярдов все прочие тревоги испарялись. Угроза,
исходившая от крепости, пробирала меня до мозга костей. На расстоянии двух
сотен ярдов я ощущал, что это значит - когда тень Властелина нависает над
миром. Я понимал, что чувствовала Госпожа, когда думала о возможном
воскрешении супруга. Все эмоции окрашивались в тона безнадежного отчаяния.
В некотором смысле черный замок был чем-то большим, чем ворота, через
которые в мир могло проникнуть величайшее зло. Он был зримым воплощением
метафорической концепции, живым символом. Замок действовал на психику
подобно большому кафедральному собору. Как и собор, он был отнюдь не только
зданием.
Я мог до бесконечности смотреть на его обсидиановые стены и гротескные
барельефы, вспоминая Шедовы рассказы и постоянно копаясь в отстойниках своей
собственной души в поисках некоей врожденной порядочности, погребенной под
хламом моей взрослой жизни. Этот замок был, если хотите, нравственным
ориентиром. Если, конечно, вы сохранили способность соображать и хоть
какие-то остатки восприимчивости.
Порой меня сопровождали Одноглазый, Гоблин, Ильмо или еще кто-нибудь из
ребят. Никто из них не оставался равнодушным к воздействию замка. Они могли
стоять там со мной, болтая всякий банальный вздор о его архитектуре или же о
влиянии его на судьбу Отряда, но в душе при этом постоянно шла подспудная
работа.
Я не верю в абсолютное зло. О своей философии я не раз уже упоминал в
разных местах Анналов, и ею проникнуты все наблюдения, записанные за время
моего пребывания в должности летописца. Я верю в то, что есть их сторона и
наша, а где добро и где зло - об этом судить тем, кто выживет. В мире людей
редко бывает так, чтобы под одним знаменем стояли сплошь светлые личности, а
под другим - темные. В нашей войне с повстанцами восемь-девять лет назад мы
служили стороне, которая, считалась темной. Однако мы видели, что
приверженцы Белой Розы творят гораздо больше зла, нежели те, кто служит
Госпоже. Явные злодеи по крайней мере не лицемерны.
Мир хорошо знает, чего ждать от Госпожи. Идеалы же и нравственные
принципы повстанцев, переменчивые, как погода, и гибкие, как змея, вечно
противоречат их поступкам.
Однако я отвлекся. Это все из-за черного замка. Он заставляет вас
попетлять по всем тупикам, кривым дорожкам и ложным следам, которые вы
протоптали в течение своей жизни. Он заставляет совершить переоценку
ценностей. Вызывает у вас желание определиться и встать на чью-либо сторону,
хотя бы даже на сторону тьмы. Делает вас нетерпимым к вашей собственной
податливой нравственности.
Подозреваю, что именно поэтому жители Арчи предпочитают делать вид, будто
