- Да ведь это грозит смертью Аскольду и Диру.
- Туда им и дорога!..
Зоя вздрогнула вся.
- Умоляю тебя, Всеслав, погоди делать это...
- Тебе-то что? - удивился брат.
- Как что? Хочешь, я тебе скажу? Я люблю Аскольда.
- Ну а я люблю своих детей и каждую минуту страдаю за них!..
- Ты помнишь, что я говорила тебе в первую после разлуки встречу?
- Что?
- Я пришла сюда ради мести за отца!
- А, между тем, из-за тебя Аскольд все откладывает и откладывает
поход.
- Он не будет больше делать этого.
- Уж не ты ли его заставишь?
- Я!
Всеслав презрительно усмехнулся.
- Оставим это, - сурово вымолвил он, - скажу тебе только одно, что я,
пожалуй, и не рад теперь твоему возвращению в Киев.
- Когда ты узнаешь все, ты будешь обрадован.
- Вряд ли!
- Поверь мне...
Брат и сестра некоторое временя молчали.
- Только еще раз, молю тебя, Всеслав, погоди посылать на Ильмень!...
Клянусь тебе, Аскольд поведет вас...
- Сказал он тебе, что ли?
- Скажет!
- Когда?
- Скоро, очень скоро...
Тон ее голоса был так уверен, что Всеслав вдруг почувствовал себя
убежденным.
- Хорошо, сестра, я повременю немного, только очень немного, иначе,
если не я, так другие пошлют за Рюриком. Все томятся этим бездействием, а
тут вот получены вести, что к нам едут византийские купцы, да на этот раз
не просто так, а с дарами от самого византийского императора... Ох, уж эти
дары!.. Примут их князья, отложат поход - вот и полетит весть на
Ильмень...
Зоя внимательно слушала слова брата.
"Медлить нечего! - с тоской думала Зоя. - Если я не заставлю Аскольда
идти на Византию, ему придется плохо"...
9. ЧАРЫ ЛЮБВИ
Едва только наступил вечер, Зоя, укутанная с ног до головы, вышла из
покоев.
Перед палатами князей, где она жила вместе со своим братом Всеславом,
была обширная поляна, на которой Аскольд и Дир давали пиры киевским людям,
а со всех других сторон раскинулся густой плодовый сад.
Конечно, норманны и жители Киева развели сад с самыми прозаическими
целями - иметь всегда плоды и ягоды для княжьего стола, но Зоя решила
воспользоваться им для своих целей.
Она знала, что окна покоев Аскольда выходят в этот сад, и что в этот
вечер Аскольд, по своему обыкновению последнего времени, был дома.
Вечер был чудный, какие могут быть только на юге в начале осени.
Полная луна с высоты небес заливала весь сад своим ярким светом. Кругом
все было тихо. Киев давно уже спал. Плодовые деревья и гряды с ягодами
струили свой аромат...
Молодая женщина осторожно обошла палаты князя и взглянула в сторону
окон.
Окно в покое Аскольда было раскрыто настежь.
Зоя улыбнулась, потом тихо, тихо, как бы про себя запела:
По дружке тоскует горлица,
По дружке, по ясном соколе;
Не летит в ее он гнездышко,
Позабыл свою подруженьку.
Истомилась грудь высокая,
Истерзалось сердце бедное
По желанном друге-соколе,
По его по ласкам искренним.
При лунном свете она заметила, что у окна показалась статная фигура
Аскольда.
Тогда Зоя выступила из тени и пошла мимо окон, делая вид, что не
замечает князя.
Для тебя ли ненаглядного
У окна, окна косящета,
Не одну глухую ноченьку
Я сидела, сна не знаючи.
Ты лети ж, лети, соколик мой,
Приходи же, мил желанный друг,
Успокой мое сердечушко,
Что из белой груди рвется вон.
Так продолжала она петь.
- Зоя! - громко воскликнул Аскольд. - Ты ли это?
Молодая женщина остановилась и приняла испуганный вид.
- Это ты, князь? Прости, прости меня! Я побеспокоила тебя, я прервала
твой покой своей глупой песнью.
- Нет, нет, Зоя, это ничего, ничего, я еще не спал, - взволнованно
говорил Аскольд, - но ты здесь, ночью...
- Да, вечер так хорош! Мне стало душно в моей горнице, и я вышла по
привычке в сад. В Византии я всегда гуляла, там много садов... А здесь я
осмелилась впервые... Все спят, вечер так хорош... В покоях так душно...
- Ты права, права, как всегда, Зоя, и мне душно... Погоди, прошу
тебя, погоди, и я хочу вместе с тобой подышать этим воздухом... Прошу
тебя, погоди!..
- О, князь! - воскликнула Зоя, но тут она заметила, что Аскольда уже
не было у окна.
Она снова улыбнулась.
"Кажется, на этот раз мне будет удача!" - подумала она и, тихо
тронувшись вперед, снова запела:
Где же, где же ты, желанный мой?
Жду тебя, и нет мне силушки
Поджидать тебя, нет моченьки!
Истоскуюсь, горемычная...
Где же, где же ты, желанный мой!
- Зоя, здесь я, здесь, я около тебя, - услышала молодая женщина за
собой страстный шепот.
Она быстро обернулась.
Позади ее стоял Аскольд.
Он был сам не свой, глаза его искрились страстью, грудь высоко
вздымалась.
- Это ты, князь?
- Я, я, любая моя! - страстно прошептал Аскольд, простирая к Зое свои
объятия.
Но та отстранилась.
- Князь, что ты? Подумай, кто ты и кто я! - проговорила она.
- Кто я?.. Я... не знаю, - почти что хрипел влюбленный до безумия
Аскольд, - а ты... ты для меня все... Слышишь ли? Все! Ты все у меня
взяла: и ум, и сердце... Ты звала меня, под моим окном... или, может быть,
кого-нибудь другого? Горе ему!.. Нет, ты пела для меня... Зоя, Зоя!
Перестань меня мучить!..
- Чего ты хочешь от меня, князь?
- Чего? Разве ты не видишь - чего? Тебя хочу, любви твоей хочу, а
ты... спрашиваешь... Полюби меня!..
- Женщины любят героев...
- Героев, ты сказала? А я?
- Я ничего не знаю о тебе, князь. Вот уже сколько времени я живу с
вами, видела, как ты пируешь, видела, как ты охотишься, видела, что ты
добр, но все это - не геройство...
- Чего ты хочешь?
- Женщины любят героев, - повторила снова свою фразу Зоя.
- Ты хочешь от меня геройских подвигов? Они известны.
- В прошлом?
- Да.
- А в настоящем?
Аскольд был сражен этим вопросом.
- Я слышала от вашего скальда Зигфрида песенку. Он поет:
С войною слава неразлучна,
Нет в мире лучше дел войны.
- Ах, что мне Зигфрид! - перебил ее князь. - Скажи, что нужно
сделать, чтобы ты полюбила меня? Хочешь, я завоюю для тебя весь мир?!
- Слишком много, князь, завоюй мне одну только Византию!
- И ты! Хорошо! Ты полюбишь меня?
- Героя - да!
- Я сделаю! Завтра же будут окончены все сборы, и мы уйдем!
- Я с тобой!
- Но помни, если и тогда ты не будешь моей, горе тебе!..
- Ты грозишь? - усмехнулась Зоя, - мне грозишь? Что ты мне сделаешь?
- Убью!
- Я не боюсь смерти...
- Возьму тебя!
- Попробуй!
- Не истощай моего терпения... Помни, я здесь - все!
- Каждый волен над собой!
- Я волен здесь над всем.
- Но не надо мной!
- Посмотрим! - не помня себя от охватившего его порыва бешенства,
закричал Аскольд.
Ослепленный страстью он кинулся к Зое, но та ловким движением
выскользнула у него из-под руки и очутилась от него в нескольких шагах.
- Ты хотел взять меня силой? - чуть не закричала она. - Если так -
смотри! Ты возьмешь мой труп, а не меня.
Аскольд в ужасе увидал, что она, озаренная лунным светом, стоит перед
ним с высоко поднятым над своей грудью кинжалом.
- Еще один шаг, и я опущу это лезвие в свое сердце... Ты хочешь
этого? - крикнула она ему.
- Зоя, Зоя! - повалился на траву Аскольд. - Остановись!.. Я - раб
твой, я у твоих ног... Молю тебя... прости меня!..
Он дополз на коленях до молодой женщины.
- Я все... все... Византию, мир... тебя... Один поцелуй, Зоя...
Только один...
Зоя наклонилась над ним.
- На Византию? - тихо спросила она.
- На Византию, - пролепетал влюбленный князь.
- Клянешься своими богами?
- Клянусь...
Как бы в ответ на эту клятву и в подтверждение ее, в ночной тиши
прозвучал поцелуй...
10. НА ВИЗАНТИЮ
Таким одушевленным, таким возбужденным давно с самого похода на
хазар, никто не помнил Аскольда. Все, даже Дир, удивлялись ему и не
узнавали его.
Лишь только забрезжило утро, Аскольд уже был на ногах. Дружинники его
только еще просыпались, когда на поляне перед княжескими хоромами
раздались призывные звуки рога.
Встревоженные, не понимая в чем дело, сходились скандинавы и вожди
славян на эти звуки. Дир, только что вернувшийся с охоты, тоже поспешил
явиться на крыльцо.
- Что случилось, Аскольд? - тревожно спросил он своего названного
брата.
- Погоди! Ты сейчас узнаешь.
Полянка быстро наполнялась народом.
- Что случилось? Зачем нас звали? Какое дело? - раздавалось со всех
сторон.
Руар, Ингелот, Фарлаф, Всеслав поместились в первых рядах.
Возбужденный вид князя дивил их. Они с нетерпением ждали, что он скажет.
- Товарищи и друзья! - громко заговорил Аскольд, когда вокруг него
собрались все. - Не один уже раз вы говорили мне, что хотите идти на
Византию; вы упрекали меня, что я не веду вас. Верьте мне, я хотел, чтобы
отдохнули вы; но теперь вижу, что все вы достаточно готовы для похода:
славяне обучились в полной мере ратному делу и будут сражаться с
храбростью достойных сынов Одина. Норманны покажут им достойный пример. Я
уверен теперь в удаче. На Византию, на Византию! Я и Дир поведем вас...
Кто будет убит, того ждет светлая Валгалла, оставшиеся в живых возвратятся
обремененные добычей... Итак, оканчивайте сборы, чем скорее, тем лучше! На
Византию!
Словно рев морских волн перекатился по всей толпе.
- На Византию, на Византию! - ревели сотни голосов.
Восторг охватил всех. Теперь уже никто не сомневался, что поход будет
начат...
Откуда-то явились щиты, и, по скандинавскому обычаю, названные братья
подняты были на них, в знак того, что они всей дружиной признаны
верховными вождями.
Аскольд и Дир удалились после этого.
- Что с ним такое? - спрашивали у Всеслава.
- Не знаю... Чуть не накануне он был против этого похода, - пожимал
тот плечами...
И никто из них не догадывался, что все это сделал один поцелуй Зои...
- Довольна ты мной? - спрашивал у молодой женщины Аскольд, пройдя
прямо в ее горницу.
Зоя из окон видела все, происшедшее в это утро. Она понимала, что
теперь для Аскольда уже возврата нет; поход решен окончательно.
- Ты - мой герой, - нежно улыбаясь, отвечала она.
- Я делаю это для тебя...
- Благодарю... Мое имя, стало быть, после похода будет славно так же,
как и твое.
- Ты сказала, что пойдешь со мной?
- Да, как верная жена я последую за тобой, хоть в самую сечу. Я буду
держать щит перед тобой и ободрять тебя поцелуем, когда ты падешь духом!..
- Помни, мы соединимся на всю жизнь!
- Да, но только после похода...
- Один поцелуй, Зоя...
- Нет, мы успеем намиловаться после...
- Ты жестока...
- Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был славен, вот и все...
- Но если поход будет неудачен?
- Все равно: я твоя...
Голова Аскольда кружилась, как на другое утро после пира. Он
чувствовал, что эта женщина с каждым своим словом приобретает над ним
