Конану, пытавшимся уговорить его отправиться с ними:
- Им уже не удастся вернуть прежние порядки. Силы амазонок подорваны.
Да и мы уже не те. Мы имеет оружие и полны решимости защищать себя. А
кроме того, амазонки наглядно убедились, что мужчины в военном деле стоят
не меньше женщин.
Действительно, воительницы в должной мере оценили услугу, оказанную
им отрядом Конана. Они до сих пор с почтением посматривали на огромные
груды трупов, наваленные там, где бился король-варвар.
Но большинство мужчин все же опасались, что пройдет время и амазонки
вернутся к прежним обычаям. Они решили присоединиться к Конану. Желание
покинуть Амазон изъявили и две сотни амазонок, мечтавших повидать
гиборийские страны.
Дав день на сборы, Конан в сопровождении Тенанса и трех подруг Опонты
отправился в лес, где на поляне его должны были ждать возлюбленная и сын.
Всю дорогу Конана терзали мрачные предчувствия. Едва маленький отряд
очутился на поляне, они воплотились в реальность. Опонты и ребенка здесь
не оказалось. На дереве, под которым Конан и амазонка не раз занимались
любовью, красовался отпечаток огромной обезьяньей лапы. Киммериец понял,
что ему все-таки придется принять приглашение Горгии. Велев своим
спутникам возвращаться в город, Конан погнал коня в сторону священной
рощи.
Эта роща представляла собой весьма необычное зрелище. Деревья и
кустарники здесь располагались по определенным зонам так, что создавалось
впечатление искусственности этих насаждений. Сначала шли очень густые,
почти непроходимые заросли кустарника, образующие три концентрические
линии. Далее взору путника представали высоченные эвкалипты. В самом
центре росли огромные бочкообразные баобабы. Именно сюда вели следы
обезьяньих лап. Здесь находилось жилище Горгии.
Вопреки ожиданиям Конана это была не пещера и не сложенная из
неотесанных камней башня, а аккуратный бревенчатый дом с широкими окнами и
покатой черепичной крышей. Точно такие же строили себе аквилонские
крестьяне.
Набросив поводья на торчащий из земли кол, Конан спрыгнул с лошади и
зашел в дом. Горгия была у себя. Покрытая все тем же странным колпаком,
без которого она не появлялась в городе, великанша возилась у очага,
снимая с вертела куски мяса. При звуках шагов Конана женщина обернулась.
- А, варвар... - протянула она. - Приехал все-таки.
Киммериец молча кивнул головой. Пододвинув к себе один из массивных
деревянных табуретов, он сел на него, облокотившись рукой на заставленный
яствами стол. Судя по обилию блюд, Горгия постаралась на славу, готовя
этот обед.
- Где Опонта и ребенок? - резко спросил Конан.
- Не спеши, - ответила Горгия. - Всему свое время.
Поставив блюдо на стол, великанша исчезла в соседней комнате. Вскоре
она вернулась, облаченная в свое лучшее платье. Конан взглянул на нее
несколько другими глазами. В общем, она была не столь уродлива. Если бы не
огромные размеры и дурацкий колпак на голове, ее можно бы было посчитать
вполне миловидной. Правда, очень отталкивающее впечатление производили
глаза, слишком глубоко посаженные и от этого жутковатые.
- По какому поводу пир? - спросил киммериец, положив на стол
массивные кулаки.
- В честь аквилонского короля, чей доблестный меч спас амазонок от
нашествия серых каннибалов.
Наполняя кубки вином, Конан заметил:
- Пожалуй, здесь надо благодарить тебя и твоих гигантских обезьян.
- Мы подоспели вовремя, но если бы не ты, наша помощь запоздала.
Конан не стал спорить. Осушив бокал вина, он пододвинул к себе блюдо
с жарким. Мясо было восхитительно, чуть сладковатое на вкус, с душистыми
кореньями. Оставив на время дипломатические уловки, Конан жадно насыщался.
Накануне и утром ему было не до этого. Горгия, напротив, почти не ела, а
лишь смотрела на Конана. Наконец варвар отодвинулся от порядком
опустошенного стола.
- Зачем я тебе понадобился?
Подперев рукою массивный подбородок, Горгия исподлобья взглянула на
Конана.
- Хочу предложить тебе одну сделку. Ты остаешься со мной, а за это...
- Что за это? - нахмурившись, перебил ее Конан.
- Я оставлю жизнь твоему ребенку и девчонке.
- Не пойдет. Даже если бы ты была в сотню раз привлекательней, я не
согласился бы на твое условие. Мне пора возвращаться в Аквилонию. Кстати,
это одна из причин, почему я здесь. Мне нужен перстень Черного Ормазда.
Горгия удивилась.
- Перстень? Я думала ты пришел за своей любовницей и сыном.
- Это само собой разумеется. И еще мне нужен перстень. С его помощью
я смогу немедленно перенестись в Тарантию, не тратя время на долгое и
опасное путешествие.
- У меня нет перстня.
- Но Сомрис сказала мне, что он у тебя!
- Моя бедная сестра солгала. Он в железном ларце в царской
сокровищнице.
- И никто кроме тебя не знает об этом?
- Кхар Уба. Он знает. Это он настоял, чтобы перстень положили туда.
- Лысая обезьяна! - рассвирепел Конан. - Он заявил мне, что кольцо у
него отняли.
- Чушь. Моя сестра собственноручно приняла его у Кхар У бы и спрятала
в указанном им месте. - Взгляд черных жутких глаз уперся в лицо Конана. -
Ведь это не ты убил ее?
- Конечно, нет. Я не воюю с беспомощными женщинами.
На лице Горгии появилось подобие улыбки.
- Значит это Латалия. Я так и думала. Сестра не любила меня, я
платила ей тем же. Но кровь у нас одна. И она должна быть отомщена. Скоро
посланные в город обезьяны приволокут подлую убийцу, имевшую ко всему
прочему наглость объявить себя царицей, к моим ногам.
- Это ваши счеты, - сказал Конан. - Верни мне Опонту и ребенка и я
уйду.
Великанша покачала безобразной головой.
- Нет, Ты останешься со мной. Новой царице нужен король.
- Демоны ночи! - Конан стукнул кулаком по столу. - И ты туда же!
Должно быть ты хочешь, чтобы я применил силу.
Его заявление вызвало смех Горгии.
- Было бы любопытно на это посмотреть.
Конан заколебался. Он был вооружен, но нападать с мечом на безоружную
женщину было не слишком благородно. А глядя на огромные мышцы Горгии, у
варвара появлялось сомнение, сможет ли он справиться с ней голыми руками.
Тогда Конан решил пойти на хитрость.
- Впрочем, - равнодушно протянул он, - к чему наш спор? Аквилонскому
королю не больно-то нужна одногрудая девка, а из его бастардов можно
сколотить целую гвардейскую сотню. Куда больше меня интересует кольцо
Ормазда, а если оно не у тебя, то мне здесь нечего делать. Прощай,
красотка, я возвращаюсь в город.
С этими словами Конан встал и отправился на двор. Нарочито медленно
освобождая поводья коня, он ждал, что Горгия остановит его, и не ошибся.
- Постой, варвар! - Конан с удивлением отметил, что Горгия успела
надеть панцирь и шлем, а в руке держала меч. - Хорошо, я отдам тебе их.
- Так-то лучше! - заметил, повеселев, Конан.
Тяжело ступая обутыми в подкованные медью сапоги ногами, Горгия
повела киммерийца за дом, где находились хозяйственные постройки. Она не
казалась рассерженной, а, напротив, вполне миролюбиво объясняла:
- Здесь я держу свой домашний скот. Здесь же я его забиваю. Я люблю
мясо и умею неплохо его готовить. Надеюсь, тебе понравилось мое жаркое,
король Конан? - Киммериец утвердительно кивнул. - Она была молодой и
сочной, поэтому мясо вышло таким вкусным.
- Кто она? - спросил Конан, в голове которого стали зарождаться
смутные подозрения.
- Она!
Горгия с криком откинула грязную рогожу и взору киммерийца предстала
лежащая на окровавленной колоде голова Опонты. Широко открытые глаза
девушки были покрыты мутной пленкой.
- Ты не захотел быть со мною, так умри от моей руки!
Гигантша рассчитывала, что ошеломленный увиденным Конан не успеет
увернуться от ее удара. Но в этом случае ей не стоило произносить столь
длинную тираду. Склонность к красивой позе погубила не одного воина. В
самый последний момент киммериец ускользнул от падающего на его голову
клинка и отпрыгнул в сторону. В его руке блеснул вырванный из ножен меч
Ульмвана.
- Гаденыш! - процедила Горгия. - Прав был Кхар Уба, предлагая убить
тебя в первый же день. А все эта идиотка сестричка, которой захотелось
поблудить со здоровенным мужиком.
Великанша поднесла к толстым губам крохотный золотой свисточек и
резко дунула в него. Невдалеке раздался рев. Амазонка кровожадно
ухмыльнулась.
- Слышишь, Готтом уже спешит сюда. Тебе конец, варвар!
- Сначала я разделаюсь с тобой, а затем и с твоим Готтомом! - зверея
от нахлынувшей ярости процедил Конан. Его меч описал дугу и устремился в
живот амазонки. Но та ловко увернулась и ответила мгновенным выпадом.
Конан парировал удар и контратаковал.
Какое-то время они бились на равных. Киммериец значительно
превосходил Горгию в технике боя, но та компенсировала этот свой
недостаток нечеловеческой силой и ловкостью. Несмотря на огромную массу
перемещалась она с поразительной быстротой, движениями напоминая обезьяну.
Несколько раз казалось, что меч Ульмвана непременно разрубит ее
безобразную голову, но она непостижимым образом уходила от смертельного
удара.
Однако вскоре Конан заметил, что его противница начала задыхаться.
Все же ей на хватало опыта подобных поединков. Движения, прежде
стремительные, стали более медленными; Горгия все чаще поглядывала в ту
сторону, откуда доносился треск ломаемых деревьев. Таинственный Готтом
спешил ей на помощь.
Внезапно киммериец оступился и потерял равновесие. По крайней мере,
так решила Горгия. Откуда ей было знать, что это лишь прием,
позаимствованный Конаном у северных китайцев - падая, обмани. Великанша
попалась на эту уловку и бросилась на Конана. Но ее меч, который,
казалось, должен был перерубить шею киммерийца, провалился в пустоту, а в
следующий миг вырвался из рук хозяйки и отлетел в сторону. Затем Горгия
получила удар эфесом в лицо и рухнула на землю. При падении шлем соскочил
с ее головы, и Конан поморщился от отвращения. Его предположения о том,
кто мог быть отцом Горгии, подтвердились. Голову гигантши покрывала
короткая багровая шерсть. Точно такая же была и у гигантского
человека-обезьяны, появившегося в этот миг из лесной чащи.
Если слуги Горгии, разогнавшие накануне серых каннибалов, были
огромны, то это существо было настоящим монстром. Ростом оно превосходило
Конана не менее, чем вдвое, весом было равно яфанту. То был представитель
одной из ветвей человекообразных обезьян, некогда соперничавших в своем
развитии с диким человеком. Но если эволюция человека сделала основной
упор на развитие мышления, то этому существу она даровала лишь непомерную
мощь и злобу. Не было на земле создания, которое могло бы помериться силой
с этим гигантом. Небольшие красные глазки вонзились в киммерийца, ноздри
нервно раздувались.
- Познакомься, варвар, с моим отцом Готтомом! - захохотала Горгия,
притиснутая к земле ногой киммерийца. - Надеюсь, вы понравитесь друг
другу!
Каннибалка была уверена, что Конан немедленно оставит ее и бросится
сломя голову прочь. Но она ошиблась, и эта ошибка оказалась последней в ее
жизни. Остро блеснул меч, и безобразная голова покатилась по склону.
Огласив лес диким воплем, в котором слышались боль и нечеловеческая
ярость, монстр кинулся на Конана. Двигался он стремительно, но, как и
надеялся Конан, из-за чрезмерно большой массы оказался не очень
поворотлив. Поросшая волосами лапа мелькнула на расстоянии полулоктя от
