интеллигентными людьми, но их интеллигентность представляла собой нечто
такое, что какой-нибудь псих из личного состава мог окрестить
"зацикленностью". Преку исполнилось десять лет, когда родился его брат
Тай. С того самого момента, как младший ребенок сделал первый в своей
жизни вздох, все члены семьи знали, что судьба даровала им благословенного
"золотого мальчика". Тай представлял собой олицетворение всего того, чем
не обладали члены его семьи. Начать с того, что мальчик был красив:
белокурые волнистые волосы, голубые глаза, а телосложением он походил на
Адониса уже тогда, когда только вступил в пору половой зрелости. Мальчик
отличался сообразительностью и любознательностью. Кроме того. Тай умел
видеть смешное в любой ситуации. Трудно было находиться в его обществе
длительное время и не заразиться насмешливым отношением к окружающему
миру.
Без тени ревности Ло искренне любил своего брата больше всего на
свете. Он сосредоточил на Тае все свое внимание, зайдя так далеко, что
начал сильно ущемлять себя в финансовом отношении, лишь бы любимый
братишка имел возможность получить самое лучшее образование.
И капиталовложения были сделаны не зря. Очень скоро Тая зачислили в
дипломатический корпус, что позволило его талантам раскрыться в еще
большей мере. Преподаватели не имели к Таю никаких претензий, разве что
каждый из них на свой лад пытался убедить юного таанца в том, что именно
он является его истинным наставником.
С началом деликатных мирных переговоров с Вечным Императором Таю было
тут же поручено сопровождать лорда Киргхиза и других представителей
таанцев в качестве младшего дипломатического офицера. Ни у кого не
вызывало сомнений то, что с этого поручения начнется его
головокружительная карьера.
Имперский и таанский флоты встретились в районе пульсаров.
Предварительные переговоры прошли быстро. Все были уверены, что заключение
выгодного соглашения - пустая формальность. Вечный Император пригласил на
борт корабля таанских сановников для празднования заключения
международного договора. Лорд Киргхиз лично выбрал себе свиту. Среди
сопровождающих был и Тай.
Никто не мог предположить, что произойдет дальше. Но Прек верил
фактам, которые красноречиво говорили сами за себя. Все таанцы,
поднявшиеся на борт корабля "Нормандия", были зверски перерезаны, как
только сели за императорский банкетный стол.
Через своих лизоблюдов - судей и продажных прокуроров Вечный
Император объявил, что таанцы стали трагическими жертвами готовившегося
против него заговора. Любой таанец, в особенности Прек, был настолько
убежден в явной лживости этого объяснения, что даже не находил нужным
обсуждать его. Единственным ответом с их стороны на ложь и предательство
могла быть только месть и война. Война не на жизнь, а на смерть - до
последнего вздоха, до последней капли крови.
В необходимость этой войны Прек верил так же беззаветно, как и любой
другой таанец. Но даже самая великая война не могла удовлетворить его
жажду мести, и он объявил свою собственную, персональную войну.
Прек не помнил, когда именно ему стало известно о смерти брата. Он
сидел в своем кабинете, расположенном в штаб-квартире контрразведки, когда
в помещение как-то странно, бочком, протиснулся старший по званию.
Следующим фрагментом, запечатлевшимся в памяти Ло, была больничная койка,
на которой он сидел. Прошло четыре месяца. Позже ему сказали, что все это
время он находился в ступоре.
Вот-вот должна была начаться война. Ло признали "выздоровевшим" и
отправили обратно на работу.
Именно тогда и началась его личная война. Прек досконально изучил всю
имевшуюся информацию относительно погибшего брата и других
дипломатов-таанцев. И постепенно выявил для себя виновников случившегося.
Прек не включил в их число Императора - бессмысленно. Напасть на
Императора было просто невозможно, пойти на такое мог разве что
умалишенный. Нет. Нужно быть реалистом: найти людей, принимавших
непосредственное участие в кровавой бойне, использовавших свое умение
владеть ножами и огнестрельным оружием. Прек был твердо убежден, что Стэн
входил в число этих людей.
Он раздобыл копию воинского послужного списка Стэна - насквозь
фальшивого, как ему казалось, но позволявшего, по крайней мере, иметь
смутное представление о личности этого человека. Согласно официальным
данным, Стэн продвигался по служебной лестнице медленно, заслужил больше
почестей и наград, чем был удостоен, и регулярно повышался в звании. Затем
неожиданно, без всяких видимых причин, в его карьере произошел резкий
поворот. Неизвестно почему заурядного гвардейца вдруг поставили во главе
отряда телохранителей Императора. Впоследствии произошел следующий взлет -
из сухопутной армии его перевели на флот и назначили на должность капитана
третьего ранга.
Прек был уверен, что это повышение произошло после выполнения Стэном
специального задания Императора. Следовательно, информация о нем была
ложной. Прек пришел к выводу, что на самом деле Стэн являлся ценным
агентом разведслужбы. Перевод на военный флот и, наконец, назначение на
должность командира дивизиона тактических кораблей следовало расценивать
как награду за заслуги особого рода. Прек решил, что среди этих заслуг
было и убийство его брата.
Он преследовал Стэна по пятам вплоть до последнего сражения за
Кавите, в котором обе стороны понесли колоссальные потери. Таанцы
полагали, что Стэн погиб в ходе этого сражения, хотя его останки так и не
были найдены.
Прек не верил в то, что Стэн мертв. Характеристика этого человека
указывала, что он использует любую возможность выжить. Прек был убежден,
что Стэн несет службу в каком-то другом месте. Он входил в число тех
офицеров, которые всегда находились на передовой, к тому же был героем,
которого Вечному Императору нравилось пропускать через жернова
пропагандистской машины. Нет, Стэн был жив.
И Прек решил сравнять его с землей. Он найдет этого человека, и
тогда... Прек запретил себе пока думать об этом. Таанец не должен идти на
поводу своих эмоций, это может помешать охоте.
Старший капитан Ло Прек (контрразведка) оказался прав. Стэн был жив.
2
Двое изнуренных бритоголовых мужчин, сгорбившись, неподвижно стояли
по колено в грязи.
Один из них был капитан третьего ранга Стэн, бывший командир ныне
разбитого имперского крейсера "Свампскотт". Стэн был назначен командиром
этого устаревшего ржавого корыта при последнем отступлении от Кавите и,
находясь в арьергарде, предпринял отчаянную попытку сразиться с целым
таанским флотом. Один ультрасовременный боевой вражеский корабль был
уничтожен снарядами "Свампскотта", другой основательно подбит. Они
продолжали сражаться даже тогда, когда таанцы стали обстреливать крейсер
из огнеметов. В последнюю минуту Стэн включил личный компьютер и послал
сигнал о помощи. Он впал в бессознательное состояние задолго до того, как
враг взошел на борт неповоротливой развалины, бывшей некогда боевым
кораблем. Можно с полной уверенностью признать, что именно это и спасло
ему жизнь.
Через несколько секунд после того, как Стэн отключился, младший
офицер Алекс Килгур, здоровенный головорез, бывший боец отряда "Богомолов"
и лучший друг Стэна, пришел в себя - и чертыхнулся, увидев на единственном
функционировавшем экране "Свампскотта" приближавшийся вражеский корабль. В
его помутненном сознании промелькнула мысль: "Варвары таанцы, слепленные
из того же теста, что и проклятые Кэмпбеллы, не удостоятся такой чести -
схватить человека, уничтожившего гордость их флота".
- Бардак похлеще, чем в еврейской кошерной лавке, - проворчал Килгур.
Он нагнулся к бесчувственному телу командира, расстегнул его костюм и
ослабил пристяжные ремни. Затем проверил настенный прибор, измеряющий
давление. Давление атмосферы в отсеке снизилось всего до нескольких
пунктов. Воздух со свистом вырвался из расстегнутого костюма Стэна,
пристяжные ремни вернулись на прежнее место. Килгур ощутил легкий толчок и
услышал грохот, когда таанцы взорвали борт корабля. В эту минуту он
пожалел о том, что пришел в сознание.
Около тридцати окровавленных, потрясенных имперских солдат были
транспортированы с обломков "Свампскотта" на штурмовое судно таанцев.
Среди них находился и снайпер первого класса Сэмюэль Горацио, он же Стэн.
Двадцать семь оставшихся в живых членов экипажа, без оказания им
какой-либо помощи, с горем пополам накормленных и напоенных,
предназначались для высадки на болотистой планете, которую таанцы неохотно
сделали тюрьмой для военнопленных.
Таанцы верили в то, что самой почетной смертью для любого живого
существа может быть лишь гибель в бою. Проявление трусости или сдача в
плен были для них просто немыслимы. Согласно убеждениям таанцев, любому
имперскому солдату или офицеру, которому настолько не повезло, что он
попал в плен, следует слезно умолять о немедленной смерти. Но таанцы были
достаточно искушенными в житейских делах, чтобы с большой неохотой
признать, что представители других культур имели иные взгляды на этот счет
и что немедленная казнь "обесчещенных" могла быть неверно истолкована
межгалактической общественностью. Итак, они оставили пленных в живых. На
некоторое время.
Поскольку заключенные являлись обузой, таанцы не видели причин, по
которым нельзя было бы исправить данное положение. И нашли выход:
заставили пленных трудиться до седьмого пота, превратив в жалких рабов.
Медицинское обслуживание заключалось в следующем: если среди
заключенных был врач, то он их и лечил. Никакого обеспечения
медикаментами. Любое прихваченное с собой лекарство имперского
производства конфисковывалось.
Жилье: в свободное от работы время пленным разрешалось, с позволения
лагерных офицеров, использовать любые ненужные предметы для строительства
лачуг.
Часы работы: выполнение любого задания не подлежало ограничению во
времени или количестве рабочих смен.
Питание: людям выдавался безвкусный хлеб, содержащий минимальное
количество питательных веществ. При том, что тяжело работавшие заключенные
нуждались в потреблении около трех тысяч шестисот калорий, они получали
менее тысячи калорий. Подобный, но еще более скудный рацион полагался
пленным негуманоидам.
Поскольку заключенные являлись существами опозоренными, их
охранниками, конечно же, были солдаты, попавшие в опалу. Находились и
просто хитрецы, считавшие, что служить в штрафной роте охраны лучше, чем с
честью погибнуть в бою в качестве штурмовика. Было среди них и несколько -
совсем немного - охранников, отбывавших некогда заключение на одной из
таанских планет-тюрем и отпущенных под честное слово.
Правила для военнопленных были просты: вставать по стойке смирно,
когда к тебе обращается любой из охранников, даже если ты генерал, а он
или она - рядовой. Незамедлительно выполнять любой приказ. За неподчинение
приказу - смерть. Менее строгие наказания: избиение, заточение в одиночной
камере, лишение пищи.
В таанских тюремных лагерях выживали лишь самые выносливые. Стэн и
Алекс находились в плену уже более трех лет. Они следовали своим правилам,
также весьма простым: никогда не забывай о том, что война не может длиться
вечно; никогда не забывай, что ты солдат; всегда помогай товарищу по
