Н. Е. Кузьмина разбирала в следственной тюрьме вещи заключенного, покон-
чившего с собой. То, что она нашла, могло пролить хоть какой-то свет на
случившуюся трагедию. Это была записка: "Вася, где твои 200%? Я сижу,
делай все, что обещал. Ты обставлен деньгами. Жду семь дней". Сокамерни-
ки самоубийцы в ответ на расспросы Нюрисы Ефимовны рассказали, что он
ждал помощи от некоего Васи и собирался, если помощи не будет, сделать
важные разоблачения. Может быть, "семь дней" были угрозой? И не самоу-
бийство тут вовсе, а человека убрали в ответ на угрозу. От тех же сока-
мерников Кузьмина узнала, что записки Васе погибший вкладывал в письма к
жене, а поскольку Васиного адреса не знал, то просил жену опускать их в
почтовый ящик такой-то квартиры семиэтажного белокирпичного дома возле
магазина "Весна". Проверить все это было нетрудно: в городе один магазин
"Весна", а возле него - единственный семиэтажный белокирпичный дом, а в
названной квартире проживает работник облпрокуратуры по имени Василий.
Обо всем этом Кузьмина сообщила своему непосредственному начальнику зам-
прокурора ростовской прокуратуры А. Н. Камскому. Тот обещал доложить вы-
ше. Но не доложил, а наоборот, и записку погибшего, и протоколы допросов
его сокамерников почему-то держал у себя. Нюриса Ефимовна не смолчала и
доложила о случившемся уже прокурору города. Не побоялась, хотя молва
утверждала, что Камский - страшный человек, все его боятся, и, что бы он
ни вытворял, все почему-то сходит ему с рук. Видимо, и сейчас он ка-
ким-то образом оказался замешан в дело о самоубийстве (или убийстве)
заключенного и о взятке, полученной "Васей". Замешан? В Ростове были
убеждены, что не просто замешан, а является главной пружиной. Более наг-
лого взяточника на свете нет. Но этот матерый волк все равно из любой
ловушки вывернется. Было уже однажды: возбудили против Камского сразу
два уголовных дела, а кончилось все тем, что из старших следователей
прокуратуры он стал заместителем прокурора города, а это пост немалый.
Вот каким делом мне предстояло заниматься. И начал я с изучения биог-
рафии своего "героя". Личное дело впору было примерять на ангела: кончил
юридический институт, работал следователем в сельском районе, потом пе-
решел в райпрокуратуру Ростова. Но я запросил архив. И выяснилось вот
что. Еще в прокуратуре Полтавского района Камский запугивал свидетелей и
подозреваемых, за что и был уволен. А почему ушел в адвокатуру из район-
ной прокуратуры Ростова? Неизвестно. И вдруг новоявленный адвокат всплы-
вает в Сухуми, снова в роли следователя. В Прокуратуру Грузии приходит
частное определение, вынесенное Президиумом Верховного Совета РСФСР, где
говорилось о беззакониях Камского в Ростове. Так вот почему эти перемены
места! Попытки спрятаться от ответственности. Или, может быть, Камского
прятали? Не случайно же, когда прокурор Грузии сообщил ему, что увольня-
ет, он дерзко ответил: "Как уволите, так и восстановите".
И действительно, из Прокуратуры СССР пришла рекомендация оставить
Камского на работе. Стало ясно, что у него крепкая рука в высоких кру-
гах.
Через два года Камский на своей машине сбил маленького мальчика и
скрылся с места происшествия, но дело на него прекратили. Правда, он был
вынужден уехать из Сухуми - но куда? Обратно, в Ростов, на этот раз пря-
мо в городскую прокуратуру. На все протесты ответственных работников
этого органа им возражали: Камский сильный, опытный юрист, раскрывал
большие, сложные дела.
Можно было бы добавить: упорен, педантичен, никогда не отступает от
цели. Идеал! Но почему-то иные дела, попав в руки Камского, вдруг чудес-
ным образом видоизменялись. К примеру, работникам мебельно-хозяйственно-
го магазина сбывала краденые товары некая кладовщица. Все сознались: и
она сама, и работники магазина, и документы все подтверждают... Но у
Камского они вдруг стали все отрицать. Под видом очной ставки Камский
собрал у себя в кабинете всех участников аферы, чтобы уговорили кладов-
щицу всю вину взять на себя - за соответствующую мзду. Она попробовала
протестовать, но таких показаний требовал от нее сам Камский. И стоило
это преступникам 5000 рублей, сумма по тем временам большая.
Изучая дела, которые вел Камский, я все больше убеждался, с каким вы-
соким профессионализмом и опытом тот сколачивал заведомую липу. И какой
ценой добивался желаемого!
Однажды ему нужно было получить показания от женщины, которая ждала
ребенка. Камский пришел за ней, когда она только что родила. Сказал,
указывая на месячного крошку: "Посмотри на него в последний раз", -
арестовал беднягу и поместил в камеру. Было лето, жарко, душно, тесно,
молоко из груди льется, вдобавок женщина сходила с ума при мысли о том,
что там с ребенком... И следователь получил все показания, которые ему
требовались.
Многое теперь стало мне известно о Камском, видел я не раз и его са-
мого - высокого, лысого, с холодными светлыми глазами на узком длинном
лице.
В своем кабинете в здании местного КГБ, который мне предоставили как
"важняку" из Прокуратуры РСФСР, я корпел над документами. А в другом ка-
бинете, в здании ростовской прокуратуры, принимал контрмеры зампрокурора
города.
Моя бригада не могла надивиться: Камский обладал патологической алч-
ностью - скупал ковры, хрусталь, драгоценности, колесил по городам и ве-
сям в поисках антиквариата... Значит, у него гдето есть тайник, не может
не быть!
Купил "Жигули" - на чужое имя. Прикупил к машине гараж, но недоофор-
мил сделку, так что гараж все еще числился за прежним владельцем. Ловко!
Организовал самую настоящую слежку за сослуживцами, записывал на порта-
тивный японский магнитофон их разговоры, собирался даже подкладывать пе-
редатчик в кабинет собственного шефа... Нет, не ради интриг, а для сбора
компромата и для последующего шантажа.
А по части вымогательства Камский не имел себе равных.
В прокуратуру поступило заявление, в котором некая женщина рассказы-
вала, будто сотрудник Ростовского мединститута доцент Кононов получил от
нее взятку, посулив, что дочь станет студенткой. Когда стали разби-
раться, где, когда, при каких обстоятельствах была дана взятка - женщина
запуталась, возникло даже подозрение, будто все подстроено. Но когда де-
ло попало к Камскому, тот намекнул доценту, что в его силах дело прекра-
тить, разумеется, за вознаграждение. Не раз и не два намекал, пока не
передал через своего подчиненного размер "гонорара" - 5 тысяч.
Кононов денег не дал и был арестован. Но и после этого не хотел пла-
тить. Тогда к нему в камеру подсадили некоего Григорьева, уже осужденно-
го, который советовал дать Камскому требуемую сумму, поскольку это
единственный способ спастись. Потом тот же Григорьев с теми же уговорами
пришел к жене Кононова и его матери. Как это - пришел? Он же сидит! А
вот как: из тюрьмы его выпустили, правда, ненадолго, чтоб уболтал жен-
щин, и он выполнил это, взял у них 300 рублей и вернулся в тюрьму. Нес-
частные женщины были готовы на все, но Кононов решил не сдаваться. И
продолжал борьбу - и на суде, который дал ему срок, и после суда, и в
колонии. Но его жалобы... никто не читал. Я их прочитал, только позже.
Когда же Кононов написал в прокуратуру о других жертвах Камского, встре-
ченных им в зоне, по рапорту зампрокурора против него было возбуждено
уголовное дело: обвинение в клевете на следователя. И доценту добавили
еще три года.
Пока я расследовал. Камский приводил в действие тайный механизм
борьбы против нас, включал свою крепкую руку наверху. Вот я собираюсь
вызвать свидетеля, а Камский его перехватывает и начинает соответственно
обрабатывать. В ход шло все - угрозы, шантаж. И многие, убоявшись, что
после моего отъезда Камский расправится с ними, молчали. Но у нас набра-
лось уже достаточно материала, и я отправился в Москву, чтобы получить
санкцию на арест негодяя.
А Российская прокуратура отказалась дать такую санкцию. И в Ростове
немедленно узнали о моем фиаско. У нашей группы просто опускались руки.
Но несмотря ни на что, мы расследование продолжали.
...Главврач городской больницы Л., подполковник, фронтовик, вернув-
шись из отпуска, узнал, что против него возбуждено уголовное дело. И ве-
дет его Камский. Врач был в недоумении: только что в больнице прошла ре-
визия, ничего, никаких нарушений. И он лично пришел на прием к Камскому.
Тот в разговоре ходил вокруг да около, но было ясно, что вымогает
взятку. А врач, не зная за собой никакой вины, интеллигентно этого не
замечал. "Был бы человек, а статья найдется", - зловеще сказал Камский и
несколько раз повторил эту со сталинских времен печально знаменитую муд-
рость. А потом открытым текстом пригрозил, что упечет врача в тюрьму. И,
представьте себе, сдержал слово. Потому что нашел компромат. Однажды в
родильном отделении прорвало трубы, требовался срочный ремонт, и главв-
рачу пришлось оформить одного из докторов на полставки, чтобы, с его
согласия, уплатить эти деньги шабашникам, которые согласились сработать
быстро. Вот и преступление (напоминаю, идет начало восьмидесятых), вот и
статья.
Главврач был арестован, допрошен и брошен в камеру. Шли недели, меся-
цы, фронтовик требовал следователя, а тот и не думал к нему являться -
брал измором. Уголовники-сокамерники буквально издевались над врачом.
Беспомощный, замученный, он был близок к помешательству. Или к самоу-
бийству. И как раз в это время он нашел у себя в постели гвоздь - новый,
сверкающий, заточенный. Как он туда попал? Но полковник об этом не ду-
мал. Он понял, что с помощью этого гвоздя может закончить кошмар, в ко-
торый превратилась его жизнь. Написал родным последнее письмо, вздохнул
и алюминиевой миской для баланды вогнал гвоздь себе в висок. Но не умер.
В больнице выяснилось, что каким-то чудом мозг уцелел, но вынуть гвоздь,
сохранив при этом жизнь человека, невозможно. Так и остался врач жить с
гвоздем в черепе и тяжелой формой эпилепсии.
Камский его дело прекратил и выпустил на волю, но сразу после опера-
ции снова вызвал к себе, орал, угрожал... И снова возбудил дело...
А мы тем временем и машину нашли, записанную Камским на имя тестя, и
гараж, хотя тот и числился за прежним владельцем. Если где и есть тайник
у Камского, то именно здесь. Обыск в гараже вела группа под руководством
Амурхана Яндиева (позже он вместе со мной занимался делом Чикатило).
Прощупывали каждый миллиметр, но ничего не находили. Правда, металлоис-
катель то тут, то там гудел, но в гараже было много металла. Например,
висел на стене двустворчатый шкаф - целиком стальной. А в нем, кроме ба-
нок с краской и стиральных порошков, ничего не обнаружили. Внутренние
поверхности гладкие, уцепиться не за что. Только молоденький Алеша Ясков
все вертелся вокруг этой металлической махины, что-то его настораживало.
А потом вдруг острым колышком возьми да и ткни в заднюю стенку шкафа, в
крохотную дырочку, зашпаклеванную под цвет фона. И вдруг задняя стенка
подалась и поехала вверх. А за ней... За ней открылся сейф, вмурованный
в бетон гаража. Хитер Камский! Все рассчитал. И стальной шкаф, чтобы
якобы на него реагировал металлоискатель, и незаметное отверстие, и за-
мок в сейфе такой, что мастер чуть ли не полдня с ним возился. А когда
закончил работу, оказалось, что сейф пустой. Позже, правда, эксперты об-
наружили на его стенках следы серебра.
Эх, если бы прокуратура дала санкцию на арест, если бы Камского не
предупредили, что я ездил в Москву и вернулся с пустыми руками, если бы
в распоряжении преступника не было этих драгоценных трех месяцев!.. Тог-
да из тайника извлекли бы немало ценного. Не только деньги или серебро.
Там могли быть бумаги, документы, с помощью которых мы приперли бы него-
