структуры с одинаковыми названиями. И каждая из них претендовала на
льготы в соответствии с президентскими указами. У обеих были внешнетор-
говые контракты, хотя львиная доля денег проходила через фонд Радчикова.
Но и его соперник проторил дорогу во властные структуры, и оба находили
там понимание и поддержку.
Когда привилегии были приостановлены, под ударом оказался Валерий
Радчиков, у которого были обязательства перед коммерческими партнерами,
взятые на себя еще до раскола. Вероятно, "это и послужило причиной поку-
шения на него в 1995 году, когда полковник был ранен шестью пулями и
только чудом остался в живых. После этого Радчикову пришлось скрываться.
А Михаил Лиходей подписал себе приговор по другой причине.
Объемы его коммерческих операций были слишком малы, чтобы из-за них
на него кто-то ополчился. Но Михаил вместе со своими сотрудниками начал
активно докапываться до подлинного распределения финансовых средств, за-
работанных на льготных поставках. А это уже стало по-настоящему опасно
для тех, кто реально приводил в действие весь механизм афганских льгот,
- от правительственных чиновников до отставников из военной разведки,
ушедших в бизнес и за короткий срок сколотивших на льготах немалое сос-
тояние. Сначала Лиходея предупредили. Но он не внял. Тогда организовали
первое покушение. Произошло оно при весьма странных обстоятельствах: од-
ноногий инвалид сумел на протезе убежать от нападавших на 20-30 метров,
затем его догнали, сбили с ног, выстрелили в упор из ракетницы, после
чего скрылись. И, наконец, осенью 1994 года Михаил погиб при взрыве в
подъезде его дома. На посту председателя второго фонда его сменил Сергей
Трахиров, два года спустя ставший одной из 14 жертв взрыва на Котляковс-
ком кладбище.
Хотя индивидуальные налоговые льготы для афганских организаций были
отменены еще три, а таможенные - два года назад, власти продолжали де-
лать ветеранскому движению щедрые подарки. Только одна из таких операций
принесла фонду 287 миллиардов рублей чистого дохода. Но, несмотря на ги-
гантские финансовые обороты, Радчиков, Лиходей, Трахиров были только ис-
полнителями в хорошо отлаженной машине по превращению больших льгот в
большие деньги. В свое время Радчиков предупреждал своих друзей-против-
ников: ребята, не влезайте слишком глубоко в расследование, это слишком
крутые разборки...
Акция на Котляковском кладбище была направлена прежде всего на устра-
шение. Она не просто ликвидировала руководство одного из фондов во главе
с Трахировым, но еще и должна была запугать всех, кто пожелает доко-
паться до правды. Ведь очень солидные люди из числа "неприкасаемых" не
хотят, чтобы в связи с афганскими льготами внимание было привлечено к их
именам и деньгам.
А уж такие "детали", как кощунственное осквернение могилы и гора тру-
пов после взрыва, это уже мелочи для больших людей и их больших денег.
Еще один отголосок страшного взрыва. В служебном кабинете председате-
ля пермского отделения фонда инвалидов войны в Афганистане Николая Све-
тушкова была обнаружена граната Ф-1, установленная на растяжке в оконном
проеме. Она должна была взорваться, когда откроют окно. Но специалисты
областного управления предотвратили беду. По словам ответственного ра-
ботника Пермского УВД Виктора Руснакова, несостоявшееся покушение на
Светушкова может иметь непосредственную связь с террористическим актом
на Котляковском кладбище в Москве, в результате которого погибло практи-
чески все руководство фонда. Кстати, Николай не присутствовал в тот тра-
гический день на столичном кладбище по весьма прозаической причине: те-
леграмма с приглашением опоздала в Пермь...
Ребята, выжившие в Афганистане, гибнут после войны. И, как тогда, мы
задаем себе тот же вопрос: из-за кого?
Расследование трагедии на кладбище начали по горячим следам. Уж слиш-
ком широк был резонанс. Уже в первые часы после взрыва работал специаль-
ный штаб, были подключены эксперты. Сразу же составили фоторобот прес-
тупника, есть подозреваемые. Плюс десятки очевидцев, снимки и видеокас-
сета, на которую снималась вся церемония поминок по Михаилу Лиходею, по-
гибшему два года назад. Может быть, может быть...
Последние несколько лет прошли под знаком особо громких, словно бы
демонстративных убийств. Сентябрь 1990-го - убит отец Александр Мень.
Октябрь 1994-го - взорван журналист Дмитрий Холодов. Март 1995-го - по-
гиб Владислав Листьев... Серия покушений и смертей, о которых упомянуто
в этой книге, стоит в том же ряду. Один перечень уже слишком велик. Но
общее одно: ни одно из преступлений так и не раскрыто. Почему?
Вот мнение старшего следователя по особо важным делам Генеральной
прокуратуры Бориса Уварова:
"Чтобы раскрыть преступление на Котляковском кладбище, необходимо
прежде всего время, такие шансы есть. Есть зацепки, есть оперативные
данные. У нас теперь все чаще повторяют, что подобные преступления, осо-
бенно заказные убийства, по роковому стечению обстоятельств не раскрыва-
ются вообще. Но это не совсем правда. Помните, какой резонанс вызвало
убийство депутата Государственной Думы от Химкинского округа? Несмотря
ни на что, оно в конце концов было раскрыто, кстати, я тоже принимал
участие в работе над ним. А нераскрытых, конечно, значительно больше.
Давайте с холодной головой порассуждаем на эту тему. Таких преступлений
Россия раньше вообще не знала. Если в Союзе в былые времена по всем рес-
публикам фиксировалось за год около 14 тысяч убийств (заметим, слова
"заказных" и вовсе не слышали), то сейчас только в одной России в год
более 35 тысяч убийств. Мы уже перегнали Америку, которая казалась исча-
дием ада, - там 22 тысячи убийств в год. Но не сегодня и не мной приду-
мано: раскрываемость преступлений напрямую связана с количеством капита-
ловложений в правоохранительную систему. Российская преступность измени-
ла свой характер, равняется на мировые "образцы". Но если спросить,
сколько средств тратят на борьбу с преступностью, например, в США, и
сравнить наши траты - большая разница... Идет борьба за собственность, а
в этой борьбе, как показывает практика, люди идут на все. Мы поменяли
строй, но не поменяли подход государства к борьбе с преступностью. Не
хотелось бы предрекать, но надо быть готовыми к подобным эксцессам - пе-
редел не закончен".
А вот что говорит известный сыщик Александр Гуров, которому в недав-
нем прошлом приходилось самому работать по многим тяжким преступлениям:
"Почти каждое из нашумевших в последнее время преступлений, уверен,
могло бы быть раскрыто. Но что-то сдерживает. Возможно, кому-то невыгод-
но, чтобы подробности выплыли наружу, кто-то страдает за "престиж оте-
чества", кто-то еще за что-то. Но не менее страшно то, что в обществе
уже выработали привычку, никто почти не возмущается. Мотивы и причины
преступления известны, известен даже круг - где искать. Но все дело в
том, что в этих разборках участвуют не мелкие люди, не простые обывате-
ли. Это - разборки в высших сферах. И никто в этих сферах не хочет, что-
бы подобные преступления были раскрыты. А из трагедии на Котляковском
кладбище нужно сделать прежде всего конкретные выводы: принять решение
не только по подобным фондам, но и в принципе. Надо пресечь распыление
средств по чужим карманам - денежный ручей должен течь только в закрома
государства, а не распыляться призрачными льготами..."
КИЛЛЕР - РЕМЕСЛО ОПАСНОЕ
Какой бы крутой ни была акция, она всегда и везде предпочитает "без-
заявочный материал" - то есть скрытые преступления, жертвы которого не
побегут жаловаться в милицию. Именно этим, а не извращенной жестокостью
объясняются дикие, на наш взгляд, методы, когда трупы утепляют, закаты-
вают в асфальт, в бетон, расчленяют или растворяют в кислоте. Это чтобы
никто не нашел тело.
Самые же профессиональные ликвидации вообще следует искать в статис-
тике несчастных случаев - автокатастрофы типа "пьяный за рулем", бытовые
поражения электротоком или переломы основания черепа в ванной. К этому
же разделу "искусства убийства" относятся инсценированные самоубийства.
На явные же, открытые ликвидации идут лишь тогда, когда нет возможности
иначе убрать ненужного, мешающего человека. Например, когда жертву охра-
няют. И еще одно: убирают человека не за то, что он сделал или сказал, а
за то, что он мог бы сделать или сказать, для пресечения будущих возмож-
ных шагов.
И все же киллеру не позавидуешь. Трудная работа, нервная. Это тебе не
бандит, который живет легально, да еще и роскошествует, ни в чем себе не
отказывает. С ликвидаторами дело обстоит иначе. Они должны быть надежно
законспирированы. Никто и никогда не должен заподозрить в них убийцу.
Это необходимое условие профессии. Нужно быть незаметным, неярким, легко
растворяться в толпе. И еще - никто и никогда не должен связывать испол-
нителя ликвидации с заказчиком. Ну, излишне говорить о владении оружием.
Это само собой разумеется. Не просто владение - виртуозное владение.
Один из признаков профессионализма - брошенное на месте преступления
оружие, потому что без него уходить легче. Контрольный выстрел в голову
- из той же серии: чтобы жертва случайно не выжила. Случайностям в
серьезном деле не место.
Из кого в основном вербуются киллеры? Это не всегда те люди, за пле-
чами у которых опыт войны. Чаще всего ряды профессиональных убийц попол-
няют бывшие сотрудники спецподразделений правоохранительных органов и
Министерства обороны. Самые же дорогие киллеры - бывшие мастера-биатло-
нисты, способные вести прицельный огонь по движущейся мишени. В послед-
нее время наметилась тенденция привлекать к ликвидациям женщин и даже
детей. По хладнокровию они ничуть не уступают взрослым мужчинам. И иде-
альны в смысле конспирации - от нежной красавицы или бойкого мальчишки
никто не ждет пули в голову или ножа в сердце. И еще - этих исполнителей
легче убирать, когда заканчивается "срок их годности".
А рано или поздно наступает момент, когда избавляются и от киллеров.
По слухам, человек, расстрелявший в 1994 году "мерседес" Владимира Кума-
рина, чудом оставшегося в живых после множества операций и остановок
сердца, после многодневной комы, так вот, этот человек уже покоится на
дне одного из озер Ленинградской области.
Срок жизни киллера обратно пропорционален его известности. Например,
как только Владимир Кривулин (кличка Людоед) получил достаточно ограни-
ченную известность в Москве, он сам был уничтожен в марте 1993 года в
своей же квартире. Любопытно, что на месте убийства исполнитель оста-
вил... автомат. Этот характерный случай показывает, что от профессионала
не защищен даже профессионал.
В нескольких делах фигурировали некие сообщества киллеров и "диспет-
черы", выходящие с ними на связь. Что ж, и это имеет место в стране, в
которой убийства поставлены на поток. Но для настоящего исполнителя
участие в таком "колхозе" - это не класс. Киллер, как правило, волк-оди-
ночка. Не случайно известный Сергей Мадуев рассчитывал, что из-за любой
решетки его "вынут" те, кому он понадобится.
Аналогичная история повторилась с Александром Солоником, который с
легкостью необыкновенной совершал побеги и из зала суда в родном Курга-
не, и из колонии в Ульяновске, и из Бутырки, из усиленно охраняемой ка-
меры-одиночки следственного изолятора N1-из "Матросской тишины"...
После ареста Солоник брал на себя целый букет заказных убийств стол-
пов криминального мира, таких, как Витя-Калина, Длукач-Глобус, ВинтерБу-
бон, и других. Но где гарантия, что эти признания не сделаны с целью
отвлечь внимание правоохранительных органов от чего-то или кого-то дру-
гого? Наконец, Солоника нашли мертвым в Греции. Обнаружили "тело мужчи-
ны, смерть которого наступила от удушения веревкой", который внешне был
