гараже с убитым им водителем инкассаторской машины. И Мезис, и Красовс-
кий получили высшую меру наказания.
В 1985 году в Москве двое бандитов совершили нападение на инкассато-
ра, снимавшего кассу в одном из магазинов. Инкассатор был застрелен из
пистолета. А несколькими месяцами ранее эти же грабители, задумав огра-
бить инкассатора, перевозившего деньги в один из подмосковных военных
гарнизонов, убили водителя машины и сотрудника ГАИ, решившего проверить
у них документы. Последней жертвой ублюдков стала кассирша киностудии
имени Горького. Переодевшись в милицейскую форму, один из грабителей
явился к ней домой под видом участкового. Убив хозяйку, он завладел клю-
чами и пломбиром от сейфа. Так как его соучастник работал начальником
группы караула ВОХР на киностудии, вскрыть после этого сейф и завладеть
тридцатью тысячами рублей не составило труда. Между прочим, преступники
пользовались оружием, которое они похитили на той же киностудии из кара-
ульного сейфа.
Сегодня, когда оружие можно приобрести чуть ли не на любом рынке и им
для защиты собственной жизни обзаводятся и вполне добропорядочные граж-
дане, арсенал бандитов пополняется день ото дня. Как утверждает статис-
тика, оружие используется в 56 процентах квартирных грабежей и в 70 про-
центах разбойничьих нападений на киоски, магазины, Сбербанки.
БЫВШИЕ (Из практики И. М. Костоева)
Для второй половины восьмидесятых годов это московское дело было
слишком громким. И не только потому, что в последнем преступлении, под-
ведшем черту под преступной деятельностью вооруженной банды, прозвучало
слишком много выстрелов. Не потому даже, что в арсенале бандитов имелись
револьверы и пистолеты, обрезы охотничьих ружей и малокалиберная винтов-
ка, гранаты и бутылки с зажигательной смесью, огромное количество боеп-
рипасов, финки, стилеты, кастеты, нунчаки и прочее снаряжение. Громким
оно было по составу участников: бывший работник КГБ, бывшие сотрудники
органов внутренних дел, военнослужащий Советской Армии. И каждый из них
привнес в общее "дело" свои знания, профессиональные навыки и уверен-
ность в собственной неуязвимости, безнаказанности. И даже то, что на
раскрытие этого нападения и задержание участников банды потребовалось в
общей сложности 15 часов, тоже своеобразный рекорд, особенно по сравне-
нию с нынешними временами.
Итак, 14 ноября 1986 года во двор дома N 31 по Можайскому шоссе, в
котором располагался универмаг "Молодежный", к служебному его входу, в
девять с минутами вечера подъехала белая "Волга" с инкассаторами. Прие-
хала одна, без сопровождения, как обычно и как, собственно, положено,
патрульной машины, которая почему-то сломалась. Универмаг был последней
точкой на маршруте инкассаторов в этот холодный уже по-зимнему вечер, а
для двоих из них, как оказалось, и в жизни.
Согласно инструкции, инкассатор В. Новиков отправился за выручкой, а
старший смены А. Карпинский и шофер С. Мишин остались в машине, вместе с
уже собранными деньгами. Через короткое время появился Новиков с мешком.
Его провожала милиционер из охраны магазина В. Алфимова. Дежурство ее
кончилось, и девушка торопилась домой. А свое штатное оружие она сдала в
отделение еще днем. Конечно, это было нарушением инструкции, но кто ж ей
постоянно следует!.. Они попрощались у машины, девушка отправилась к ав-
тобусной остановке, а Новиков, открыв дверцу, кинул мешок с деньгами на
заднее сиденье, к Карпинскому. И в этот момент грянули выстрелы. Из пис-
толета и обреза. В машину стреляли с двух сторон. Стреляли в упор подбе-
жавшие к ней преступники. Шофер и Новиков были убиты сразу, Карпинский
ранен. Но один из преступников успел произвести еще контрольный выстрел
в шофера и... дважды промахнулся, стреляя в Карпинского. Услыхавшая
выстрелы Вера Алфимова кинулась к машине инкассаторов, забыв о том, что
у нее нет оружия, и была тут же в упор расстреляна преступниками.
Второй убийца в это время выхватил из машины мешок с деньгами и ки-
нулся к "Жигулям", которые поджидали преступников неподалеку, на Рябино-
вой улице. Случайные свидетели бандитского нападения видели, как убегал
налетчик с мешком за спиной и как за ним бежал другой человек, в мили-
цейской форме. Ситуация была, в общем, понятной. Но они не могли предпо-
ложить, что догонявший "милиционер" был тоже преступником. И только один
человек, выгуливавший во дворе собаку и невольно оказавшийся на пути
убегавших преступников, понял все и, увертываясь от угрожавшего ему пис-
толета, прячась за кустами, все-таки сумел запомнить машину, в которую
сели бандиты, и то, что их было трое. Это он и сообщил через короткое
время сотрудникам патрульно-постовой службы, оказавшимся у места крова-
вого происшествия. Началась погоня.
Машина ППС настигла "Жигули" с бандитами на пересечении Аминьевского
шоссе с Верейской улицей. "Жигули" стояли перед светофором, ожидая зеле-
ного света. Заметив погоню, водитель "Жигулей" вышел из машины и спокой-
но спросил у преследователей: "В чем дело?" Но тут из машины выскочили
еще двое, один из которых был в форме офицера милиции, и начали стре-
лять. Пока раненный в руку старшина А. Кузьмин, лежа в кювете, перезаря-
жал свой пистолет, бандиты умчались. Но номер машины, ее приметы и нап-
равление движения преследователи успели передать по рации. И по тревоге
был поднят весь город, задействованы все необходимые службы - ГАИ, уп-
равления транспортной и воздушной милиции, оперативная группа Главного
управления внутренних дел Мосгорисполкома.
Во время перестрелки, как показало дальнейшее следствие, был ранен
водитель, хозяин этих "Жигулей". Он умолял подельников отпустить его,
обещая никого не выдать. Но "коллеги" не собирались оставлять свидете-
лей. Они убили его в машине, выбросили на обочину, и один из них вышел
следом и произвел контрольный выстрел в голову. Там труп вскоре и был
найден.
Машину бандиты были вынуждены бросить в районе станции метро "Универ-
ситет": неожиданно дорогу им перегородил троллейбус. Они побежали в раз-
ные стороны, но уже через несколько минут здесь была милиция. Преследо-
вание продолжалось. Один из бандитов заскочил в котельную автодорожной
базы и, угрожая оружием, потребовал дать ему одежду, чтобы переодеться.
Однако в этот момент в котельной появился старший сержант А. Козлов,
преследовавший его, и бандит, тяжело ранив милиционера, застрелился сам.
По документам, найденным в брошенной машине, где, кстати, были обна-
ружены и украденные деньги, и оружие - обрезы, револьвер, гранаты, хо-
лодное оружие - и милицейская шинель, можно было вычислить двоих убитых
преступников. Но не было третьего, которого видели хозяин, выгуливающий
собаку во дворе универмага, и раненый старшина.
В этот день я, завершив необходимые дела в своем отделе, ради которых
на короткое время прилетел из Ростова в Москву, собирался возвращаться.
Было довольно поздно, что-то около одиннадцати вечера, когда вдруг поз-
вонил прокурор России С. Емельянов. Сказал, что буквально час с чем-то
назад возле универмага "Молодежный" совершено дерзкое нападение на маши-
ну инкассаторов, имеются убитые и похищена крупная сумма денег. Попросил
меня срочно выехать на место происшествия и организовать там работу. По-
ехал. А там уже народу! И нужного, и ненужного. Все ж службы подняли!
Стал я разбираться. Оставил нужных мне людей - следователей, оперативни-
ков, экспертов, остальных попросил не мешать. Ну и, в общем, через ка-
кое-то время представлял себе ту картину, с которой начал рассказ.
Стали мы устанавливать убитых бандитов. Первый, тот, что был найден
на обочине, оказался Голубковым, владельцем брошенных "Жигулей", а в не-
давнем прошлом - сотрудником управления КГБ. Второй, который застрелился
в котельной, пустив себе пулю в рот, был Книгиным, тоже бывшим работни-
ком уголовного розыска 114-го отделения милиции. Но лицо его было обе-
зображено, и поэтому следовало провести опознание. Я дал соответствующее
поручение и уже не помню кто - следователь или оперативник - умудрился в
котельную привезти старуху-мать Книгина. Она, конечно, опознала, но уви-
денное оказалось для нее тяжелым ударом, она впала в шоковое состояние.
Это было ужасно. А мне требовалось, чтобы она отвечала на сотню моих
вопросов, вспоминала, кто у них бывал: друзья, знакомые, кто заходил,
звонил, особенно в последние дни. Утром кое-как удалось вернуть ее во
вчерашний день, в 14 ноября. И женщина вспомнила. Помимо ряда других фа-
милий, которые нам, естественно, предстояло проверить, она сказала, что
где-то в одиннадцатом часу вечера звонил дружок его - Финеев. Он трево-
жился, сказав, что позабыл у них дома свое командировочное удостовере-
ние. Мать ответила, что сына дома еще нет.
Стоп, говорю себе. С чего бы это человек поздно вечером беспокоился о
каком-то удостоверении? А в голове держу, что убийство произошло в де-
вять с минутами. Дал я команду немедленно разыскать этого Финеева. Вско-
ре звонят из ГУВД, говорят: у нас, но к делу отношения не имеет. Я им
приказываю: держите, сейчас выезжаю!
Смотрю на него, сравниваю с описанием свидетелей, особенно старшины
Кузьмина, который вел с бандитами перестрелку, - нет, не похож. Выясняю
обстоятельства его пребывания в Москве. Он охотно рассказывает, что при-
ехал из Калинина, где отбывает "химию", только для того, чтобы отметить
в семье свой день рождения. Его отпустил комендант спецкомендатуры. На-
кануне заходил к Книгину, которого знает по совместной работе в уголов-
ном розыске, откуда был уволен в 84-м году. Зачем заходил? А чтобы тот
помог отметить командировочное удостоверение. Все рассказывает спокойно,
не волнуется. О том, как сынишке подарок купил, о том, как весь вечер
просидел у телевизора, какие передачи смотрел. Жена, как мне доложили,
все подтвердила, и день рождения у него действительно 14-го. То есть все
верно.
Слушаю я его, а сам думаю: когда же он наконец вспомнит о своем звон-
ке к Книгину по поводу удостоверения? Однако не напоминаю ему об этом.
Это ведь очень важный факт. Вот я ставлю себя на его место. "Если следо-
ватель знает об этом, значит, он говорил только с матерью Книгина. Но по
какой причине? Получается, что следователь знает, что Книгин напал на
инкассаторов. И почему бы ему тогда не спросить об этому самого Книгина?
Или его не задержали, или он показания не дает? А может, он мертвый?"
А теперь думаю я: если Финеев был третьим в той компании, то, когда
они остались вдвоем, а затем разбежались в разные стороны, спасаясь от
преследовавших их милиционеров, он вполне может не знать о самоубийстве
Книгина. И это мой, в сущности, единственный серьезный козырь. И я про-
должаю задавать ему вопросы, множество вопросов относительно последних
двух суток его пребывания в Москве. Я всячески подводил его к телефонно-
му разговору с матерью Книгина. Когда же убедился в том, что он уходит
от этого умышленно, а не по забывчивости, наконец решаюсь сделать первый
сильный ход. Резко говорю ему: "Я уже битый час слушаю все это ваше
вранье! Хватит вешать лапшу на уши". И наблюдаю за его реакцией. Все за-
висит от его реакции. Что он должен ответить, если ни в чем не замешан?
Возмутиться? Взорваться? А он молчит. Не удивляется моей резкой реплике
и не переспрашивает. Значит, что - пошло? И я продолжаю: "Конечно, когда
такое дело проваливается, никто не хочет быть паровозом, зная, чем это
пахнет. Вот и начинают валить друг на друга". А он слушает и молчит.
Только бледнеет. И я понимаю: в цвет! Если я это говорю, вероятно, дума-
ет он, значит, у меня уже был разговор с Книгиным. Других-то участников
я пока не знаю. И если это так, значит, Книгин дал показания. И я про-
должаю жать на него. "Финеев, - говорю, - вы же сами работали в милиции
