понял, что он получил шанс на спасение.
- Вперед! - воскликнул он, и Хартагер рванул с места, вынося Николана
из-под кнута Ранно.
Но временный успех не означал, что победа уже за ними. Ранно
виртуозно владел кнутом, да лошадь подчинялась каждой его команде. Так что
и ему удавалось держаться вне досягаемости кнута Николана. Они носились по
поляне, меняли скорость, кружили друг вокруг друга, имитировали броски. Ни
один не мог занять выигрышную позицию.
А потом, совершенно неожиданно, удача улыбнулась Николану. Кобыла
чуть замешкалась с поворотом и на секунду Ранно оказался спиной к
Николану. Тот тут же сблизился с Ранно и выбросил вперед кнут. Конец его,
как хвост змеи, обвился вокруг шеи Ранно. Николан с силой потащил кнут на
себя.
Он так и не понял, как удалось Ранно нанести ответный удар. Но
каким-то образом и его кнут обвился вокруг шеи Николана. Буквально через
долю секунды после того, как успеха добился Николан. Еще мгновение, и оба
соперника распластались на земле.
Зрители застыли. А затем толпа повалила на поле, чтобы вблизи увидеть
кровавый финал. Они раньше Николана увидели, какая ему грозит опасность. А
потом он и сам заметил, что кинжала за поясом нет. Должно быть, отлетел в
сторону при его падении с лошади.
Искать кинжал времени у Николана не было. Ранно тоже заметил, что его
противник безоружен. Он выхватил кинжал и победным шагом направился к
Николану, предвкушаю то мгновение, когда его кинжал вонзится в сердце
врага.
Николан с трудом поднялся на ноги. В голове шумело от падения и он
подвернул ногу. В отчаянии он сорвал с себя тунику и обмотал ее вокруг
руки. Если б ему удалось отразить первый удар, пальцами свободной руки он
бы впился в горло Ранно. Другого шанса у него не было. Его переполняла
ненависть к врагу, он радовался возможности сойтись с ним в рукопашном
бою. Кинжал Ранно нисколько его не беспокоил. Хотелось одного: добраться
до его шеи!
Но рука Провидения, поддержавшая его во время слушаний, вновь не
оставила его, ибо помощь пришла с неожиданной стороны. Он услышал за
спиной топот копыт. Хартагер, в отличии от маленькой Барты, не застыл на
месте после того, как лишился наездника. Король не считал, что из
участника он уже стал зрителем. С громким ржанием, перекрывающим шум
толпы, с развевающейся гривой, он пролетел мимо Николана. А Ранно, увидев
приближающуюся к нему смерть в облике огромного жеребца, отпрянул назад,
выставив перед собой кинжал. Но куда там! Разве могла крохотная железка
остановить летящую на него махину. Удар копыта пришелся прямо в лицо
Ранно. И он распластался на зеленой траве.
Так оборвалась жизнь Ранно Финнинальдера.
13
Когда неделю спустя Николан, с туго перевязанной ногой, подъезжал к
воротам столицы Аттилы, он прежде всего обратил внимание на реющие над
ними флаги. И хотя солнце уже скатывалось к горизонту, все площади
заполняли радостные, празднично одетые люди с гирляндами цветов в волосах
или на шапках.
- С чего такое веселье? - спросил он начальника караула, уже
предчувствуя, что услышит в ответ.
- Приказ императора. В честь новобрачной. Он женился час тому назад.
- Император сотню раз справлял свадьбу.
Начальник караула заговорщецки подмигнул Николану.
- Но такой невесты у него никогда не было! Я видел ее столь же
близко, как вижу сейчас тебя. Ах, какая красотка! А волосы у нее, что
солнце.
Уже на улице Николан повернулся к Ивару.
- Не знаю, что бы я мог сделать, но я надеялся приехать до этой
свадьбы. А теперь я даже жалею, что Сартак промахнулся.
- Ты хочешь сказать, что попытался бы убить его? - Ивара аж
передернуло. - Если бы тебе это удалось, дурья твоя башка, Ильдико сожгли
бы живьем в погребельном костре императора.
Они сразу заметили, что не все женщины гуннов одобряют решение
императора, хотя они и вышли на улицы в своих лучших нарядах. Одна из них,
пухленькая, с большими черными глазами, заступила дорогу Николану.
- Мой симпатичный всадник, ты такой же, что и эти слепые ослы? Тебе
тоже нужна жена с белым, как живот дохлой рыбины, лицом? - она шлепнула
себя по круглой ягодице. - Вот что нужно мужчине. Одними костями сыт не
будешь.
Гизо стоял на лестнице, ведущей во дворец, и, увидев Николана, сбежал
по ступеням.
- Он прыгает, как молодой козел. И это после удара [ныне сказали бы:
"после инсульта с парализацией лицевых нервов"], от которого у него
перекосило лицо. После возвращения из Ломбардии он ни разу не посещал Двор
королевских жен. Слышал бы ты, что они несут. Будь их воля, они бы прижгли
свечами пятки этой желтоволосой женщины... Он справлялся о тебе.
- Император?
- Кто же еще? Возможно, он сумеет повидаться с тобой до начала
банкета. Я выясню.
Николан сознавал, что ему следует незамедлительно уехать. Если хоть
одно слово о его взаимоотношениях с Ильдико достигло ушей императора, этот
вызов окончился бы казнью. Но он не мог заставить себя развернуть коня и
ускакать прочь. Ильдико была здесь, она уже вышла замуж за императора. Он
ничем не мог ей помочь, но чувствовал, что должен остаться, даже если за
это придется заплатить жизнью. Впрочем, без Ильдико и жить-то не хотелось.
Появился Гизо, кивнул, показывая, что намерения императора не
изменились. Втроем они направились к боковой двери. Не успели открыть ее,
как навстречу вышел Черный Сайлес, с улыбкой во все тридцать два зуба.
- Император будет гордится теми блюдами, что я приготовил для него
сегодня! - заявил старший повар. - Римские пиры! Фу! Плюю я на них. Такого
еще никогда не было. Пятнадцать поваров трудятся, не покладая рук, и я не
даю им ни минуты отдыха.
Аттила сидел в темной комнатке, уже одетый к банкету. На нем была
золотая туника. Его надушили, напудрили и напомадили, но лицо так и
осталось перекошенным, о чем упомянул Гизо. Выглядел Аттила старым, мудрым
и совсем больным.
- Ты убил этого предателя! - обратился он к Николану. - Я рад. Теперь
мне не придется казнить его. Я и так убил слишком много людей. И ныне мне
нужно отдохнуть, посвятить побольше времени моим детям и новой жене. Я
решил отложить новую военную кампанию. Храбрые римляне могут не дрожать по
крайней мере с год.
Глядя на глубокого старика, в которого превратился Аттила, Николан
подумал: "Все кончено. Армию ему более не собрать".
Аттила гордо вскинул голову.
- Но мои шпионы по-прежнему при деле. Несколько дней тому назад мне
сообщили, что этот слабак, что зовется императором, готовит заговор, цель
которого - устранить Аэция. Он вызовет генерала ко двору, как бы на
аудиенцию, где его и убьют прямо перед троном. Вроде бы храбрый
Валентиниан намерен сам вонзить кинжал в сердце Аэция.
Аттила помрачнел.
- Аэция надо предупредить. Я хочу, чтобы он жил. Я никогда не говорил
этого раньше, но он сразу же понравился мне, как только появился при дворе
моего дяди. Он... - он замялся, в поисках подходящего слова. - Жизнь с ним
стала веселее. И я бы не возненавидел его, не начти он смеяться над моими
короткими ногами. Его не должны убить до того, как я наголову разобью его
армию на поле брани.
Тогалатий, я хочу оказать тебе особую честь, - продолжил Аттила. - Ты
отправишься в Рим и дашь ему знать о готовящемся заговоре.
- Великий Танджо, позволь сказать пару слов.
- Слушаю тебя.
- Когда твои победоносные армии уничтожали города Италии и Рим дрожал
от страха перед тобой, народ требовал отмщения. И начать хотели с меня.
Мой господин Аэций опередил их, предоставив мне возможность бежать. Но
перед этим заставил меня пообещать, что я более не вернусь к тебе на
службу.
Слова эти произвели совсем не ту реакцию, какой ожидал Николан.
Аттила не стал повторять, что никто не может уйти с его службы. Вместо
этого он раздулся от гордости.
- Видишь? Он по-прежнему боится меня. И всеми способами пытается
ослабить мою позицию. Что ж, придется послать кого-то еще, - он
по-старчески подмигнул Николану. - Тебя это позабавит, поскольку ты
виделся и говорил с принцессой Гонорией. Она вернулась. Восточный принц
устал от нее, поэтому ее не выпустили на берег. Корабль прямым ходом
отправили в Равенну. Поскольку старуха мертва, принцесса станет открытой
дверью, в которую любой сможет войти, не постучав, - он помолчал, а затем
добавил. - Ты успел на церемонию моего бракосочетания с госпожой Ильдико,
дочерью твоего народа?
- Нет, великий Танджо.
- Тогда не пропусти вечерний банкет. Моя невеста, моя маленькая
золотоволосая птичка, будет сидеть рядом со мной на золотом троне. Том
самом, на котором ее внесут в Рим, когда я заставлю эту гордую нацию
встать на колени у моих ног.
Он отвернулся, и Николан с облегчением осознал, что шпионы Аттилы в
первый раз дали маху. Они не сумели выяснить, что он и Ильдико знакомы с
детства. Многие из тех, кто с волнением наблюдал за исходом суда, знали,
что он любит ее, а она отдает ему предпочтение среди других мужчин Но эта
важная информация не достигла ушей посланцев Аттилы, так что император ни
о чем не подозревал.
Объяснение Николан нашел только одно. Гунны знали, что последний акт
величайшей трагедии в истории человечества подходит к финалу. Они
чувствовали, что Аттила тяжело болен, возможно, умирает. И железная
дисциплина дала слабину. Люди Аттилы перестали его бояться. Поэтому отряд,
посланный за Ильдико, лишь захватил ее и доставил в столицу, не
попытавшись разузнать что-либо еще. А потому слух о любви золотоволосой
дочери плоскогорья и ее соотечественника, что недавно служил Аттиле, не
достиг ушей императора.
Николан мог считать себя счастливчиком! Узнай Аттила хоть малую
толику правды, его безжизненное тело уже болталось бы у городских ворот.
С Гизо Николан и Ивар свиделись у входа в обеденный зал, где накрыли
столы для свадебного пира. Они забросали слугу вопросами, на которые тот с
удовольствием отвечал.
Нет, новую жену императора ни к чему не принуждали. Аттила послал к
ней Онегезия. Он сказал ей, что, при ее согласии, она станет последней
женой императора (Аттила твердо пообещал более не жениться), у нее будет
собственный двор, она будет жить в роскоши, какой не знал мир. Старые
законы и обычаи не будут связывать ее, от нее потребуют лишь одного -
супружеской верности. Придворных и слуг она будет выбирать сама. У нее
даже будут свои деньги, которых с лихвой хватит для содержания двора.
Последовала долгая пауза.
- Она не приняла этих условий, - не выдержав, воскликнул Николан.
- Нет. Она не клюнула на эту золоченую приманку. Но, уверяю вас, в
ней не было крючка. Император делал ей честное предложение. А вот когда
она ясно дала понять, что взяткой ее не проймешь, Онегезию пришлось
поискать другие методы убеждения. И он пригрозил, что народу плоскогорья
отольется ее упрямство. Территория будет приравнена к покоренной стране.
Во всех семьях станут на постой императорские солдаты. Молодежь заберут в
армию, лучших лошадей конфискуют. Людей низведут до положения рабов. Не
разрешат ни жениться, ни заводить детей, - Гизо покачал головой. - Владыка
земли и небес в случае необходимости не останавливается ни перед чем. Ей
прямо сказали, что она и только она сможет спасти свой народ от
уничтожения, - он вскинул руки. - Естественно, она сдалась.
- Да, она сдалась, - Николан с трудом удалось скрыть бушующий в нем
гнев. - Ради своего народа она готова на все. Даже на такое.
- Она прибыла сюда как восточная принцесса, - продолжил Гизо, - в
