видеть только Калину и людям его клана.
- Спой мне что-нибудь, Грет, - бросил небрежно Кир и снова уселся в
свое кресло, ожидая исполнения просьбы.
- Что бы вам хотелось услышать, Король?
- Прочувствуй меня и сам определи. - Валки всегда знали, чего кому-то
хотелось - иногда даже лучше, чем люди сознавали это сами.
Грет разложил свой инструмент и облокотился о кресло молодого
звездного короля.
- Тогда слушайте. - Своими длинными, тонкими пальцами он извлек
аккорд и запел:
Пусть ты рожден, чтоб обрести
то, что другому не найти
Пусть будешь десять тысяч дней
ты истину искать в пути
И пусть твой выстраданный век
чело окрасит в белый снег
Ты все равно, сойдя с небес,
из всех увиденных чудес
Век будешь помнить об одном,
но не чудесном, а чудном:
И будешь клясться, и не зря,
что верить женщине нельзя.
Он извлек последнюю ноту, и она мелодично как бы зависла в монотонном
шуме корабельной машины. Наступила длительная пауза, которую валк не
решался прервать первым.
Наконец Кир спросил:
- Получается, что я думал об Императрице-Консорт?
На лице Грета начала медленно проступать улыбка.
- Нет, не думаю.
- Тогда о ком же?
- Не хотите ли вы, Король, чтобы я занимался догадками? Ведь мы летим
к Земле, не так ли?
Кир уставился на валка. Как можно вообще любить такое постоянно
сбивающее с толку и постоянно вступающее в пререкания существо?
- Говори, - приказал он.
- Разве король не в состоянии сам разобраться в своих чувствах?
- Я сказал тебе - говори! - повторил Кир настойчиво.
- У вас в помыслах стройная девушка, которая влюбилась в вас на
Карме. Очень значительная особа. Дочь могущественного монарха. - Валк
извлек еще один аккорд, который долго висел в воздухе.
- Ариана?
- Совершенно верно, - подтвердил Грет.
Кир рассмеялся. Когда была битва при Карме, дочери Гламисса было
всего тринадцать лет, однако уже тогда она была помолвлена со звездным
королем Фомальгота, правителем Внутренних Пределов, - старого богача,
состояние которого не только превышало богатства других, но было сравнимым
с ресурсами целых миров.
Правда, никаких известий о свадьбе на императорском уровне в Краевые
Миры не поступало. По всей видимости, Марлана, Императрица-Консорт, не
желала, чтобы ее золовка стала обладательницей ресурсов двадцати звездных
миров.
Кир попытался мысленно представить, где сейчас Ариана. Ей должно быть
сейчас семнадцать - нет, уже почти девятнадцать лет.
- Кстати, эта песня, - полководец обратился к валку, - что-то я
раньше не слышал ее.
- Ее сочинил представитель вашей расы, король.
- Он раданин?
- О нет! Во времена этого поэта на Раде еще не было людей. Вы,
конечно, можете не поверить мне, но он жил одиннадцать тысяч лет назад.
Кир улыбнулся и с сомнением покачал головой. Ох уж эти валки! Они так
любят разговаривать притчами и загадками... Ведь общеизвестно, что первый
человек был создан Богом только шесть тысяч шестьсот шесть лет до
основания Первой Звездной Империи.
- Получается, что он жил в Золотом Веке?
- О нет, он жил до Золотого Века, даже до того, как первый человек
покинул Землю. Его имя Донн.
- А откуда ты знаешь об этом, Грет?
Прежде чем ответить, валк извлек протяжный тонкий звук из одной
струны.
- Все, что есть на свете хорошего, оно всегда в памяти, король.
Киру захотелось расспросить более подробно об этом поэте, который, по
словам Грета, жил так давно. Но разговор прервал прибывший для доклада
кузен, Навигатор Калин, который при входе отдал ему честь. Кир сотворил
Звездное Знамение и пробормотал полагающиеся в таких случаях слова:
"Хвалите Господа".
- Да благословенным будет имя Господа! - ответил Калин, и лишь только
после этого позволил себе улыбнуться полководцу, которого боготворил за
его храбрость, благородное происхождение и благочестивость в суждениях. В
его глазах Кир являлся достойным потомком самого лучшего из радан,
канонизированного Эмерика.
Калин, довольно простой молодой человек с откровенными суждениями,
знал, что является хорошим священником-Навигатором, хотя, как он часто с
сожалением признавался себе в этом, ему и не суждено было стать в этом
деле великим. Семья Рады дала человечеству только одного великого теолога,
которым был Эмерик, произведенный в ранг Великого Магистра Навигаторов
поколение тому назад и приведший Орден к новой эре просвещения. Калин
полагал, что Эмерик, будь он жив, наверняка тоже с одобрением относился бы
ко всем начинаниям второго звездного короля Рады.
Эмерик, как и Гламисс Великолепный, в противовес бытовавшему мнению,
которое упорно насаждали Инквизиторы Ордена Навигаторов, считал, что
человечество должно восстановить все, что растеряло в Темную Эру. Он даже
осмеливался предположить, что когда-то могут наступить времена, когда
объединенное человечество столкнется с какой-то неизвестной опасностью,
угрожающей из-за пределов Галактики, поскольку верил, что людьми, жившими
в период Первой Звездной Империи, был установлен, а затем утрачен контакт
с колониями гуманоидов из Малого Магелланова Облака. Для разума Калина это
являлось совершенно непостижимым. Но раз так считал сам Эмерик, значит, в
этом не было ничего невозможного.
- Грет рассказывает, - обратился Кир к своему кузену, - о барде,
который жил - сколько лет назад ты сказал, Грет?
- Одиннадцать тысяч лет, Король. Плюс-минус один-два века, ответил
валк.
Калин посмотрел на валка с явным неодобрением. Догматика четко
установила, что жизнь возникла за шесть тысяч шестьсот шесть лет до
основания Империи. Грету не следовало бы рассказывать такие басни. Они
были опасно близки к ереси, хотя некоторые маги в последнее время и
пытаются оспаривать отдельные догмы. Это смущало Калина, который изучал
только основы теологии, предпочтя специализироваться в тех вопросах,
которые имели прямое отношение к выполнению им своих обязанностей
Духовного и Мирского Судоводителя.
- Ладно, Грет, одиннадцать тысяч или нет, а песня великолепна.
Сегодня за обедом ты споешь ее для нашего Навигатора и сделаешь его
сомнительную теологию еще более шаткой. Но сейчас для этого не время. - Он
повернулся к кузену и приказал: - Отдай распоряжение вызвать Кавура и
Невуса. Если мы прибываем в Ньйор через пять часов, то сейчас как раз
самое время обсудить наши планы.
Кир положил руку на плечо кузена.
- Надеюсь, ты взял с собой свою самую большую боевую лошадь и самое
острое оружие. Церемония нашей встречи может носить нежелательный для нас
характер.
Навигатор выглядел обескураженным.
- Мы в опасности?
- Хотелось бы надеяться, что нет, Калин.
- Однако вы считаете, что это так.
Кир едва заметно улыбнулся.
- Таковы сейчас порядки, кузен.
- Но у нас есть воины, - возразил Калин, воспринимая мысль об
опасности всерьез.
- Их хватит только на то, чтобы удержать корабль в случае атаки.
Возьми мы с собой большее количество, это выглядело бы как прямое
неповиновение.
- Но Кир... На _З_е_м_л_е_? Кому может понадобиться трогать нас?
Разве это не государственный визит? - он оборвал себя, понимая всю
беспомощность своей наивности и неопытности, и продолжал смотреть
вопрошающим взглядом на своего воинственного кузена. - Конечно, Кир, я
понимаю, что на Земле многое изменилось после ухода Великолепного в мир
иной, но Императорский двор никогда не посмеет... - он внезапно запнулся,
вдруг сообразив, что и сам почти что уже уверен в том, что Двор как раз-то
и посмеет, и что он, Калин, даже может догадаться, почему именно.
- Вызови ко мне Кавура и Невуса, - повторил свою просьбу Кир. - И сам
приходи сюда. Я хочу, чтобы ты слышал, о чем мы будем говорить. Я понимаю,
конечно, что ты - священный Навигатор, что ты не имеешь права вмешиваться
в мирские дрязги, но ты к тому же еще и раданин. Если случится заваруха,
то я хочу, чтобы ты знал, что следует делать.
- Как прикажете, Король, - ответил Калин, внезапно перейдя на сухой,
официальный тон.
Когда Навигатор вышел, безглазое лицо Грета сделалось печальным. Он
стал наигрывать созданные нечеловеческой расой грустные мелодии, которые
крепко брали за душу.
- Такой молодой, - проговорил он приглушенно, - такой невинный, а
идет на такую опасность. Это печально, Король.
Глаза Кира сузились.
- Какую опасность ты имеешь в виду, Грет?
- Мы знаем, какую. Оба знаем. - Мелодия сплеталась в непривычный,
старинный венок на манер говора валков. - Сарисса, - шут поставил,
наконец, сакраментальную точку. Казалось, что уже сам звук этого
свистящего названия слился с исполняемой им траурной мелодией.
Кир положил руку на струны и оборвал музыку на середине мелодии.
- Что ты знаешь о Сариссе, Грет?
Валк пожал плечами - этот человеческий жест Кир понимал. Но какой
смысл вкладывал в него Грет, этого он никогда не мог понять.
- Знаю только то, что можно знать, - ответил валк. - Знаю, что
звездные короли миров Края Кольца собираются там. Там идет разговор о
восстании и войне против Империи.
- Не о восстании, Грет, а о восстановлении справедливости, - строго
поправил его Кир.
Валк отрицательно покачал головой:
- О восстании, Король. И мы, валки, помним Темную эру, время тьмы,
столетия кровопролитных войн между империями. - Он извлек глубокий,
пронзительный звук. - Твой отец рыдал бы, узнай он такое.
- Откуда тебе это известно? - резко спросил Кир.
- Валки просто знают. Как я вот сейчас знаю о том, что ты не принял
окончательного решения и будешь пытаться купить у Торкваса послабления для
Рады ценой новых доказательств своей лояльности.
- Ландро, Марлана и весь Имперский двор высасывают из нас все, Грет.
Военная служба - это единственное, что может предложить Рада - и этого
всегда было достаточно, когда у власти стоял Гламисс. Сейчас они требуют
от нас товары и деньги, которых у нас просто нет. Я жаловался по этому
поводу, и вот поэтому меня вызвали, чтобы я разъяснил свою позицию. - Кир
стоя сжимал обеими руками вложенный в ножны меч. - Я люблю Империю, Грет,
так же, как ее любил до меня мой отец. Но я раданин, правитель народов
Рады...
- Звездный король - отец для своих народов, - отметил Грет с типичной
для валков сухостью в голосе.
- Примет ли Марлана мои условия? - теперь разговор о Торквасе уже не
шел. Как валк, так и человек прекрасно знали, в чьих руках находится
реальная власть.
- Вот этого уж я не знаю, Король. Но ты подвергаешь себя величайшей
опасности, собираясь предлагать условия без поддержки со стороны крупной
армии за своей спиной.
- Я знаю, что меня зовут бунтарем, - признал звездный король. - Но я
не могу наносить визит сыну Великолепного вооруженным до зубов. На Карме
Император значил для меня гораздо больше, чем просто генерал; он был мне
отцом. - Он наполовину вынул свой огромный меч из ножен и полюбовался
немного отсвечивающим голубизной бого-металлом клинка. - Я получил этот
меч из его собственных рук, Грет. - Он осторожно задвинул меч в ножны. -
Нет, у меня действительно нет выбора. Я должен прибыть один.
Валк сделал церемонный поклон и снова ударил по струнам. Он не стал
