низменных, в некоторых случаях - трусливых, в других - храбрых, иногда
обеспокоенных. А за пределами зала Кир чувствовал жизнь животных,
ползающих по тропическим деревьям в опустошенных садах насекомых, парящих
над серой поверхностью воды чаек.
Он быстро установил телепатический контакт с Гретом-Эрит и ощутил
исходящее от них тепло и успокоение.
Таллан стоял перед ним в борцовской стойке с кинжалом наготове. Кир
ощутил, что может читать киборга точно так же, как Грет читал древние
машины. Под черепом киборга Кир ощутил вспышку любопытства со стороны
древнего мастера, давшего этой вещи жизнь.
Псевдожизнь.
Но, как и валки, даже эту псевдожизнь Киру теперь уже не хотелось
уничтожать.
Таллан сделал шаг вперед, и Кир ощутил всплеск подсознательного ужаса
в мозгу зрителей; Кир понял, что именно этот ужас и являлся главным
источником превосходства киборга над невежественными людьми.
Подсознательно Кир убрал свой кинжал. В электронном мозгу его
противника проскользнуло что-то вроде ненависти; только это была не
ненависть. Это была цель машины, построенной людьми, чтобы убивать людей.
Рука Кира двинулась вперед с нечеловеческой быстротой. Его кинжал
молнией промелькнул через разделявшее их расстояние и вонзился в череп
киборга.
Кир ощутил дикое искрение во взбесившихся схемах, вспыхивающее как
будто что-то отчаявшееся, живое... Живое, постепенно переходящее в
мертвое.
Киборг замер. Его конечности задергались в спазматическом танце, как
у заводной игрушки. Затем он упал на пол - являя собой классический вид
поверженного колосса.
На Кира вначале обрушился шквал охватившего звездных королей
суеверного страха, который сменился их ужас от сознания того, что они
превратились в заложников провалившегося переворота.
Грет-Эрит-Кир пришли к единому мнению: "ЛУЧШЕ, ЧТОБЫ ОНИ НЕ ЗНАЛИ.
НИЧЕГО ИЗ ЭТОГО."
Кир отдал распоряжение:
- Похоронить его как звездного короля. Это его право.
Он ощутил огромное, досадливое сожаление. Какое чудо - человек,
сумевший создать такой инструмент - вещь, которую не-механические валки
никогда не сумели бы создать; но создал для такой вот постыдной цели -
убивать людей.
Звездные короли аплодировали своим оружием свершившейся победе.
Кир почувствовал сзади себя Ариану. Он обернулся и посмотрел на нее
глазами валков - любящими, древними, нежными глазами отца, глядящего на
маленького ребенка.
Он снял с ее головы шлем; звездные короли с изумлением уставились на
дочь Гламисса Великолепного.
Кто-то пробормотал:
- Королева-Императрица!
Кир отрицательно покачал головой.
- Хан, - сказал он спокойно, - пойди в покои Галактона. Там ты
найдешь Марлану. Она проведет тебя в тель. Пойди с ней и приведи сюда
Галактона.
Ариана со страхом глядела на Кира, проявившего такое странное, ничем
для нее не объяснимое видение.
Через несколько минут возвратился Хан. С ним была Марлана и мрачный
Торквас, который тер глаза, шмыгал носом и с удивлением смотрел на
собравшихся королей.
- Как ты узнал, Кир? - спросила Ариана.
- Я знал.
- Я Галактон, - объявил капризно Торквас.
Звездные короли, образуя движущуюся волну, встали на колени.
Торквас обернулся и поглядел на Марлану с омерзением.
- Ты заперла меня, Марлана. Я мог бы тебя убить.
Марлана, выглядевшая осунувшейся и постаревшей, взмолилась:
- Я прошу вашей милости, муж. - Кир учуял в ее мыслях страх,
смешанный с надеждой на новый заговор.
Он посчитал необходимым телепатически вмешаться. В результате Торквас
уверенным голосом объявил:
- Ты мне больше не жена. Ты разведена. Ты возвратишься на Вику и
будешь находиться там безвыездно.
Марлана ответила поклоном головы. Торквас продолжил:
- Назначаю Ариану регентом.
Звездные короли снова отсалютовали бряцанием оружия. Кир отключился
от ссор и перепалок, которые возникли сразу же, как только они осознали,
что их жизнь по крайней мере на данный момент вне опасности. Викане
входили из-за реки в город, чтобы навести порядок.
Кир почувствовал сильную усталость. Он видел Ариану как будто бы с
огромного расстояния. Его мысли заполнили странные изображения чего-то
крылатого, простершегося над миром в разноцветных радужных лучах.
Конгломерат Грет-Эрит-Кир стал распадаться. Осознав это, Кир понял,
какой может быть цена этого.
"_Н_а_с_т_у_п_и_л_о _л_и _б_е_з_у_м_и_е_?" - спросил он.
Грет-Эрит ответило: "_М_ы _н_е _з_н_а_е_м, _б_р_а_т_".
Кир отвернулся и ушел, предпочтя находиться под открытым небом, когда
наступит _э_т_о_.
Темнело.
То там, то здесь в углубляющейся темноте неба уже виднелись отдельные
звезды. Он простоял один довольно долго, вслушиваясь в окружавшие его
звуки, ощущая поток жизни. Ему показалось, что способность к знанию
покидает его, оставляя вместо себя лишь странные видения.
Вот человек, ведущий армию в лохмотьях по заснеженной пустыне. Он не
понимал, как он это знает, но это была картина из прошлого.
Вот три изможденные фигуры на крестах на холме, который в наступающих
сумерках кажется лысым черепом.
Бегущее изображение звездных скоплений и солнц без числа, центр
галактики в том виде, каким его может увидеть только Навигатор с мостика
огромного звездолета...
Галлюцинации? Начало вечности ужаса и печали? Или аккумулированная
память расы, существовавшей еще задолго до появления человека?
Изображения пропали, а вместе с ними и ощущение совместной жизни со
всем живым под звездами.
Способность видеть невидимое исчезала. Человеческий мозг пока еще не
был готов уяснить это. Кир ощутил глубокую и нежную грусть.
Он услышал голос позади себя. Это была Ариана. И он _с_л_ы_ш_а_л_ ее,
но не чувствовал.
Она подошла к нему и заглянула в озабоченные глаза, оттененные
темными мешками от усталости. Она заметила в них грусть, но сейчас это
снова были глаза человека.
- Ты мне когда-нибудь об этом расскажешь, Бунтарь?
Кир обнял ее за талию и снова посмотрел на небо. Звезды стали теперь
гораздо ярче, и от одного края горизонта до другого протянулся край
галактической линзы, которую человек назвал Млечным путем.
- Когда-нибудь, Ариана, я расскажу тебе об этом, - ответил он. - Если
только сумею. А если нет, то пусть тебе расскажет Эрит.
Сгущавшуюся темноту прорезала яркая вспышка метеора. Киру показалось,
что точно так же выглядит и человеческая жизнь на фоне кромешней ночи
истории. И пусть даже она и выглядит такой же короткой, как вспышка этого
метеора; по крайней мере она хоть ярко сгорает, освещая вечную темноту
яркой вспышкой света.
