изолируется по четырем составляющим. Так что по части арифметики все вроде
бы сходится.
И на Альберта Эйнштейна изобретатель, как выяснилось, ссылается не
напрасно. Как мы знаем, великий физик, кроме специальной и общей теории
относительности, разрабатывал еще и единую теорию поля. В высшей степени
сложная теоретическая работа была опубликована в 1925-1927 годах. Но
поскольку она окончательно была не выстроена, ученый не соглашаются ее
комментировать, а в последующие годы вообще отказался от новых публикаций
на эту тему "из-за соображений гуманности", как он выразился, на эту его
работу мало кто обратил особое внимание. Однако есть свидетельства, что
Эйнштейн в качестве консультанта принимал участие в том Филадельфийском
эксперименте, в результате которого эсминец "Элдридж" совершил перемещение
как в пространстве, из одного дока в другой, а петом обратно, так и во
времени. Так что, возможно, познания Эйнштейна в этой области нашли себе
некое практическое применение.
Уильям Мур, один из исследователей творчества Эйнштейна, полагает, что
цель его теории единого поля состояла в том, чтобы с помощью одного или
группы уравнений объяснить математическим путем взаимодействие между тремя
универсальными фундаментальными силами природы - электромагнетизмом, силой
тяготения и ядерной энергией. Но в 1974 году были открыты новые частицы,
которые заставили предположить наличие в природе и существование четвертой,
так называемой слабой универсальной, силы, связанной с силой тяготения
примерно так же, как электричество с магнетизмом. Так в упряжке
разрабатываемой единой теории появился четвертый "конек".
Словом, исходя из вышесказанного, получается, что идеи Кунянского
базируются вовсе не на голом вымысле. Но продолжим рассказ о его проекте.
- Обратите внимание, - рассуждает Юрий Михайлович,- когда речь заходит о
полетах летающих тарелок, в рассказах очевидцев очень часто приводятся
такие факты: "НЛО мгновенно скрылся из виду...", "Летающая тарелка круто
изменила свой курс и скорость..." Подобные маневры немыслимы на обычном
самолете или ракете, и не только потому, что эти аппараты недостаточно
маневренны. Их экипажу пришлось бы весьма худо и из-за мгновенных, очень
сильных перегрузок. А вот если предположить, что НЛО представляет собой
энергетическую капсулу с защитным экраном, которая для окружающего
пространства ничего не весит, обладает нулевым временем и пространством,
совершить такой маневр - сущий пустяк. Это, кстати, проясняет и другой факт
- почему во многих случаях НЛО похожи на шаровые молнии? И тут и там
оболочки имеют одну природу - состоят из силовых полей...
И здесь у Кунянского прослеживаются предшественники. Одним из них был
талантливый физик и изобретатель Томас Таундсен Браун, В свое время он тоже
участвовал в филадельфийском эксперименте, а когда проект был закрыт,
продолжил работу на свой страх и риск.
Опирался он в своих исследованиях на труды профессора Пауля Альфреда
Биффельда. Будучи еще его учеником, он открыл вместе с учителем эффект
Биффельда-Брауна, суть которого заключается в том, что заряженный
электрический конденсатор, подвешенный на нитке, имеет тенденцию к
отклонению в направлении. положительного полюса или обкладки. Итогом работы
Брауна стала демонстрация в 1953 году полета 60-сантиметрового диска по
кругу диаметром около 6 м. Летательный аппарат был соединен с центральной
мачтой проводом, по которому подавался постоянный электрический ток
напряжением около 50 тыс. вольт. Аппарат развил скорость 180 км/ч.
Спустя некоторое время изобретатель продемонстрировал целый набор
90-сантиметровых дисков, летавших по 15- метровому кругу. Но с его смертью
опыты больше не проводились и оказались практически забытыми.
Однако ценные идеи человечества обладают тем свойством, что они могут
рождаться и дважды и трижды, пока наконец не найдут себе практического
применения. С другой стороны, по существу, к тем же самым выводам подошел
уже знакомый нам изобретатель бластера Р.Ф.Авраменко. Он полагает, что его
идея "зачерпывания" энергии из моря электронных волн може.т пригодиться не
только для создания оружия, но и экологически безвредных электростанций,
космических кораблей нового типа.
- По нашим прикидкам получается, - говорит ученый, - что примерно такая
идея может быть использована и создателями летающих тарелок, если таковые,
конечно, существуют в действительности. Эффект продвижения с огромной
скоростью и практически без шума и создания мощной ударной волны
подтверждается экспериментально.
В одной из лабораторий Физико-технического института Авраменко и его
коллегами был проведен любопытный эксперимент.
Вокруг металлических шариков ионизировали среду и выстреливали из особого
устройства со скоростью 2 км/с или 72 км/ч. По всем известным законам
физики столь стремительно летящий объект должен образовывать мощную ударную
волну. А он ее не создавал! Оказалось, что плазменная оболочка вокруг
объекта сводила к минимуму сопротивление набегающего потока.
Более того, по словам Авраменко, в сегодняшнем мире имеет право на
существование и такая гипотеза. Все предметы, которые нас окружают, да и мы
с вами это не более чем область "высокой концентрации волн". И оказалась
она в данном месте лишь благодаря определенным условиям. И если создать
точно такие же условия где-то в другом месте, может статься, что мы там и
окажемся в мгновение ока. Пусть даже эта область отстоит от первой на
многие миллионы километров...
Иными словами, получается, что перед нами открывается дверь в иные миры.
Открыл эту дверь, шагнул и тотчас оказался в тридевятом царстве, тридесятом
государстве, как это сделал недавно у меня на глазах герой одного
мультфильма. Ну так то сказка, рассчитанная на детей дошкольного возраста.
Мы же с вами - взрослые люди. А значит, пора остановиться в разного рода
предположениях. Согласитесь, мы и так уж весьма далеко зашли в нашем
разговоре, который начался с упоминания некоторых эффектов атмосферного
электричества. Обыкновенных грома и молнии, говоря другими словами. И эта
охота за молниями ох как далеко нас завела!..
(c) Знак вопроса N 3/94
ЭТОТ ОГНЕННЫЙ, РАЗУМНЫЙ, ЖЕСТОКИЙ ШАР
Случилась эта история в феврале 1946 года над лесным массивом Вологодской
области. Наш экипаж возвращался из дальней ледовой разведки на базу
полярной авиации в Москве. Позади остались почти ежедневные, длительные
полеты в морях Арктики и в высоких широтах океана. Мы были изрядно
измотаны. Но задание было успешно выполнено, и мы испытывали вполне
законное удовлетворение: добытые сведения о состоянии и подвижках льдов
позволят ученым Арктического института составить ледовый прогноз на время
навигации по Северному морскому пути. Итак, на своем большом
четырехмоторном "Петлякове-8" мы возвращались домой. В кабине навигатора,
которая находилась в носовой части корабля, нес вахту штурман первого
класса Зубов, я занимал левое боковое сиденье в трех метрах сзади него.
Вели самолет прекрасные опытные летчики командир корабля Задков и второй
пилот Самохин.
Под их кабиной располагалась рубка радиста, где сидел пятый член экипажа,
наш "снайпер эфира" Олег Куксин. Полет протекал нормально. Шли в облаках,
на высоте 1200 метров. Самолет не качало и не встряхивало. Температура за
бортом была -14°.
- Пойдем дальше на этой высоте или запросим новый эшелон? - обратился ко
мне Зубов, показывая на наружный термометр воздуха, стекла которого слегка
затуманились пленкой льда.
- Думаю, что не нужно. Обледенение слабое и не прогрессирует.
К выходу из облаков подготовь сигнальную ракету "Я свой".
И в этот момент возле его головы вспыхнул ослепительно белый шар и повис,
пульсируя и покачиваясь.
- Штурман, ты что? С ракетницей не умеешь обращаться? - закричал я, но в
тот же миг в мозгу вспыхнула догадка: шаровая молния! Но откуда она
взялась? Зима, грозы нет. Да и как шар мог оказаться в герметичной кабине
самолета?
Все это пронеслось в голове мгновенно, пока я, как зачарованный, глядел
на пульсирующий сгусток огня. А он тем временем, повисев возле Зубова,
плавно, словно нехотя, двинулся вдоль левой стороны кабины в мою сторону.
Щурясь от резкого света, я инстинктивно прижался к стенке, стиснув в руке
целлулоидную навигационную счетную линейку.
Может, ударить по нему линейкой?
Дьявольский клубок, все так же пульсируя и покачиваясь, приближался к
моему креслу. До него оставалось каких-нибудь 30-40 сантиметров. Но тепла я
не чувствовал, зато явственным было покалывание в верхней части головы под
шлемофоном.
В кабине резко пахло озоном.
Ударить или нет? А вдруг он от удара взорвется, как тогда, в Могоче?
Мышцы мои напряглись, вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок. Мы
оба, онемев, напряженно следили за странной и опасной "небесной гостьей".
Трудно сказать, сколько прошло времени, казалось, что очень много, как
вдруг шар, меняя цвет на зеленовато-золотистый, стал медленно отходить от
моей головы. Не шевелясь, одними глазами следил я за его движением.
Снижаясь, он плавно плыл к входу в рубку бортрадиста. Там работал ничего не
подозревающий Куксин.
- Олег! Вырубай передатчик! - выходя из оцепенения, закричал я в
ларингофон, поскольку знал, что контуры работающих радиостанций активно
привлекают молнии.
В этот миг шар подкатился под сиденье бортрадиста и взорвался со страшным
грохотом. Ослепительные искры огня скрыли Олега. Черный, едкий дым наполнил
обе кабины, телефонная связь оборвалась, и никто на мои вызовы не отвечал.
Почти вслепую, стараясь не дышать, я кинулся на второй этаж.
- Немедленно, аварийно вниз!
Нижняя кромка облаков, по метеоданным Няндомы, четыреста метров. Высота
препятствий под облаками - двести сорок метров.
- Что случилось? Где пожар? - кашляя от дыма, Задков жадно хватал воздух
из открытого бокового иллюминатора.
- Шаровая молния! Горит теплозвукоизоляция кабины радиста.
- Откуда? Зима же, минус четырнадцать! - Задков перевел машину на резкое
снижение, в ушах остро закололо от быстрой смены атмосферного давления.
Если не загасим пожар, придется садиться на тайгу или болото...
Спустился вниз, где Зубов и Куксин боролись с огнем. Втроем вскоре сбили
пламя с горящей обшивки.
- Олег, живем?
- Живем, Валентин Иванович! Но ни дьявола не понимаю! Какое-то дикое
замыкание. Главная рация и внутренняя связь вышли из строя,- торопливо
объяснял он, словно чувствуя себя виноватым.
- Под тобой взорвалась шаровая молния.
- Молния? Откуда ей взяться?
Эфир был спокоен, в наушниках никаких потрескиваний, как бывает в грозу.
- Посмотри на свое сиденье, ножки-то расплавлены! Этот шар прокатился
мимо нас с Зубовым, но не тронул. Как ты себя чувствуешь?
- Все нормально...
- Быстро проверь предохранители внутренней связи!
Олег покопался в распределительном щитке:
- Порядок, связь есть, говорите.
Вернувшись в свою кабину, я вызвал пилотов:
- Командир, очаг огня ликвидирован. Высота - четыреста, земля не
проглядывается. Снижение прекратить. Москва запросила о причине аварийного
снижения. Радист объяснил, как было дело.
- Какая шаровая молния? - после довольно продолжительной заминки передала
Москва.- Вокруг на две тысячи километров никаких признаков грозы! Следуйте
на ваш аэродром. Докладывайте состояние каждые пятнадцать минут.
На высоте 1100 метров облачность неожиданно кончилась. Лучи холодного
зимнего солнца осветили штурманскую кабину. Я внимательно осмотрел ее. Все
иллюминаторы и люки плотно задраены, нет ни одной щели. Плотно закрыто даже
то небольшое отверстие, куда обычно вставляется ракетница.
Я связался по телефону с пилотами:
- Вы видели что-нибудь перед проникновением молнии в самолет?
- Я вел машину вслепую, по приборам,- ответил Задков,- отвлекаться не
имел времени.
- А вы? - спросил я второго пилота.
- Видел, как на правом крыле около ходового зеленого огня появился яркий
