Колченогий Артамон, как бывший директор спецшколы для
дефективных детей, тоже заинтересовался ночным происшествием:
-- А скажите, Мушер, ваша дочка в какой школе учится --
для нормальных или для дефективных?
-- Она у меня отличница,-- с гордостью сказал Мушер.--
Говорят, очень талантливая.
-- Ох, плохо ваше дело,-- поморщился Артамон.--
Одаренность, особенно для женщин,- это одна из форм
дефективности. В большинстве случаев это просто мужчины в
юбках.
Изо всего этого Мушер понял только то, что с Фуфу нужно
обращаться с осторожностью. А чтобы он этого не забывал, Фуфу
продолжала чудить. Теперь она уверяла, что она записалась в
Союз молодых гениев -- СМОГ, что скоро она будет печататься в
"Самиздате" и что она даже подружилась с американской ведьмой
Докой. В результате у нее геперь столько всяких важных дел и
так мало свободы, что она решила разводиться со своим мужем.
Вскоре от слов Фуфу перешла к делу и стала подбивать
других жен против мужей. Пока Мушер сидит на работе и
распутывает всякие дела, Фуфу бегает кругом и запутывает их еще
больше. Как только в доме чудес какие-нибудь неприятности, так
сразу и говорят:
-- Ну, это опять Фуфу колобродит.
Приходит Мушер после работы домой. Фуфу нету. А дочка
сидит одна и дуется на папу. Оказывается, мама наговорила про
папу всяких гадостей, что он дурак, тюфяк и мямля. Потом мама
пошла погулять. После таких прогулок Фуфу возвращалась домой
только утром и Объясняла, что она опять ездила на шабаш ведьм.
Но в одно прекрасное утро все эту Фуфу надоело. Смертельно
надоело. Тогда она решила отравиться и проглотила целую баночку
какого-то ядовитого лекарства. Чтобы вызвать рвоту и спасти ее,
Мушер полез ей в рот пальцами. Фуфу прикусила ему
пальцы, бросилась в ванную, схватила бритву и полоснула.себя
бритвой по запястью. Когда Мушер вырвал у нее бритву, она
кинулась к окошку, чтобы выброситься на улицу. Мушер еле поймал
ее за волосы. И все это на глазах у малолетней дочери.
Соседи, недоделки из Недоделкино, конечно, переполошились
и кто-то вызвал карету скорой помощи. И получилось так, что
дочка пошла в школу, Мушер поехал на работу, а бедную Фуфу
повезли в психиатрическую клинику.
Зато в доме чудес вздохнули с облегчением. Бухгалтер
Саркисьян сидел и загибал пальцы:
-- Серафим Аллилуев -- раз. Кукарача -- два. Падчерица
Остапа Оглоедова -- три. Фуфу -- четыре. Потомок Чингисхана
недовольно бормотал:
-- Эх, теперь даже самоубийцам не дают жить так, как им
хочется. Сразу волокут в дурдом.
Косоглазый Филимон отвел Мушера в сторону:
-- Помните, что я вам говорил? Она играла, играла
и так увлеклась, что немножко того... переиграла. Это в ней
еврейская кровь играет.
И стали в доме чудес гадать: помешалась ли Фуфу в самом
деле или просто переиграла свою роль?
Два раза в неделю верный Мушер ходил к Фуфочке на свидания
и потом рассказывал:
-- Там в палате тридцать женщин. И доктора говорят, что
все они помешались на сексуальной почве. Я прихожу, а они сидят
там полуголые и смотрят на меня так, что аж страшно становится.
-- Ну а как там твоя Фуфочка?
-- Она чувствует себя там, как дома. Митингует, агитирует.
Давид стал царем, так сказать, через задний ход. А мудрейший
держат их незаконно. Но в общем жизнь там довольно веселая.
Однако скоро эта веселая жизнь закончилась довольно
печально. Врачи-заговорщики прописали Фуфу шоковую терапию.
Двадцать уколов. Таких уколов, от которых сумасшедшие
выздоравливают, а здоровые сходят с ума. V В доме чудес опять
стали гадать:
-- Если до этого Фуфу только притворялась сумасшедшей, то
что же будет после этих уколов? Значит, она выйдет оттуда
настоящей сумасшедшей?
Чудики из дома чудес и недоделки из Недоделкино принимали
в судьбе Фуфу живейшее участие и спрашивали Му-шера:
-- Ну как там в дурдоме дела-делйшки?
-- После первого укола Фуфу начала заикаться,-- рапортовал
Мушер.-- А ее колежанки ко мне так привыкли, что бегают при мне
совсем голые и подмигивают. А у меня аж голова кружится. Чудики
сочувственно качали головами:
-- А куда это ей вкалывают?
-- Ну, известно куда,-- вздыхал Мушер.- Когда у человека
голова не работает, то за это всегда задница отвечает.
Следующая сводка с фронта шоковой терапии гласила так:
-- После второго укола у Фуфочки аж глаза на лоб
вылезли,-- говорит Мушер.-- Лежит, бедненькая, а не шевелится.
-- Это еще ничего,-- говорил Жоржик Бутырский.- А вот я
знаю уколы, от которых до потолка прыгают. Когда я был на
флоте, если кто поймает триппер, так скипидар вкалыва-,, ли.
Это хуже динамитного патрона. После третьего укола Фуфу
призналась, что она здоровая и только притворялась сумасшедшей.
Но врачи-заговорщики решили наоборот, что она только
притворяется здоровой. И уколы продолжались.
Председатель дома чудес ходил сам не свой и жаловался:
- Ox, после четвертого укола у бедной Фуфочки всю
память отшибло. Я, говорит, тебя не знаю и знать не хочу. А ее
колежанки со мною заигрывают. Ведь ты ж, говорят, тоже псих.
Мы-то тут поневоле сидим, а ты сам ходишь. Ох, прихожу я
из этого дурдома и аж сам не пойму -- кто я такой?
Иногда Фуфу вызванивала из дурдома в дом чудес и сообщала:
-- Вы там не думайте, что я сумасшедшая. А Мушеру я еще
покажу, где раки зимуют!
"Борькин, мой любимый муженек!
Как ты уехал, просто жить не хочется. Вернулась я с
аэропорта -- и хоть в петлю лезь!
Сегодня с тоски поехала в Березовку посмотреть те места,
где мы были так счастливы. А тут, как нарочно, разразилась
дикая буря -- повыворачивало целые деревья, порвало
электрические провода. Сейчас десять часов вечера.
Электричества нет. Я зажгла свечку, легла в постель и пишу
тебе. Сцена -- прямо как из "Евгения Онегина".
На дворе ужасный свист и грохот. Дом скрипит по всем швам
и того и гляди обвалится на голову. Твой приятель, князь
Шаховской-Сибирский, от страха спрятался в подвал. А на чердаке
завывает его сумасшедшая сестрица Зинаида Гершелевна.
Представляешь себе -- удовольствие!
Зачем пишу? Хочется сказать, что люблю, что скучаю и не
нахожу себе места.
Вчера после работы нарочно пошла и ходила около твоего
дома. Как шальная. Странное такое ощущение. Тогда можно было
зайти к тебе -- и быть очень счастливой. А теперь -- нельзя. В
общем... хочется к тебе в Вену!
Стало так грустно, что пошла в кино, чтоб рассеяться. Но
там стало еще хуже. На экране какие-то сволочи целуются, любят
друг друга, они счастливы. А я? С глубоким наслаждением
лицезрела, как героиню к концу фильма ухлопали. Так ей и надо!
Хочется написать тебе много-много, но об этом потом.
Засыпаю... Надеюсь увидеть тебя во сне!
Целую, люблю! Нина.
П. С. Остальное говорю штемпелем". Внизу стоял красный
оттиск от губной помады.
"Борькин, мой самый такой-сякой разлюбимый!
Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю11111
Пришла домой -- и неожиданная радость -- твое письмо. Я,
по правде сказать, боялась, что ты писать не будешь. Спасибо,
милый!
Валяюсь сейчас в кровати и хандрю. Жить не хочется, а
умирать тоже жалко. Хочу в Вену! Понимаешь? Хо-ч-у-у!!!
Раньше я обожала Москву. Но теперь мне и Москва не мила.
Смотреть противно -- и на улицы, и на дома, и на людей.
Пропадай все пропадом. Хочу к тебе!
Борькин, когда уж слишком тошно становится, начинаю себе
представлять, как приеду в Вену и как у нас все будет. Я вообще
циник, и поэтому даже в мечтах без крупных неприятностей не
обходится. Но и так -- ужасно хорошо получается. Люблю я тебя!
Таки да, кажется, люблю!
После твоего отъезда папка немного ожил и начинает
по-немногу приходить в себя. А то он совсем было скис и питался
только своими таблетками против меланхолии. Тьфу, тьфу, кабы не
сглазить!
Теперь о другом. Ты пишешь, что купил для новой квартиры
красный персидский ковер. Ох, нужно же додуматься до
такой безвкусицы! Ты, конечно, скажешь, что я выросла в доме,
где на полу не ковры, а какие-то цыганские лохмотья. Да, но
зато у меня есть вкус, настоящий вкус. И я хочу что-нибудь
модерное, модерное, модерное! Выбирай: или персидский ковер --
или я! Умоляю, купи себе нары, стол и табуретку -- и жди меня.
Иначе не приеду! Или приеду, но буду жить у твоей разлюбезной
французской Лизы. Помнишь, ночки -- как арабские сказки?
Впрочем, извиняюсь, ведь теперь это князь Горемыкин и княгиня
Лиза.
А впрочем, люблю, люблю, люб..."
Вместо подписи стояли три красных штемпеля от губной
помады.
"Борька, мой любимый!
Если бы ты только мог представить себе, как мне тяжело
жить. Ни одной спокойной минуты. Все время думаю, думаю, думаю.
Взвешиваю, взвешиваю, взвешиваю. До сумасшествия, до истерики.
Пока ты был здесь, мы все-таки об очень многом не
договорили. А писать это на бумаге -- это еще трудней, чем
говорить.
Борькин, я хочу быть твоей женой. Х-о-ч-у-у! Но меня
сводит с ума следующее. В нашем положении я должна быть
совершс11но откровенна. А это безумно трудно. И начинаются
всякие "но".
Я люблю тебя, но... Знаешь, бывают браки по расчету. Как,
например, у твоей бывшей возлюбленной -- княгини Лизы. Это
своего рода "равный брак". Наш же брак, во всяком случае с моей
стороны, это брак вопреки всякому расчету. Это своего рода
"неравный брак"-- и такие браки держатся плохо. Но (опять это
проклятое "но") это совсем не то, что ты думаешь!
Знаешь, бывает принцесса, которая отказывает всем принцам,
богачам и красавцам. Потому что у нее есть секрет. А потом
появляется беглый висельник с перекошенной мордой и женится на
ней. Потому что он знал этот секрет, знал, с какого конца к
этой принцессе подходить.
А в нашем случае... Ох, Боря, нет более
неподходящих друг к другу людей, чем мы с тобой. Может быть,
именно поэтому я и люблю тебя. Но любовь это одно, а брак --
другое.
Ведь я говорила тебе, что технически я девушка, но в
остальном я большая бе-е-е. Ты знаешь меня как железобетонную
деву. Но что, если та самая железобетонная дева должна,
вынуждена, не может не изменять тебе? Если она даже не хочет
"этого"? И боится "этого"? Что тогда??? А ведь ты сказал, что
тогда ты меня пристрелишь. Из того самого пистолета, из
которого твой братец пристрелил свою жену. Это значит, что у
тебя дурная наследственность.
Кстати, знаешь ли ты, что такое наследственность вообще и
дурная наследственность в частности?
Сказанное тобой ужаснуло меня, как признак того, что мы с
тобой классово чуждый элемент. Помнишь, ты как-то шутил, что ты
любимец богов. Да, ты действительно любимец богов. Но таких,
как я, боги не любят. А люди называют нас ведьмами. А ты в
своей машине даже амулет против ведьм повесил. И этот амулет
меня так злил.
Меня особенно бесило, что этот амулет тебе подарила
княгиня Лиза. И она тебя уверяла, что она сама ведьма? Да, но
если она это говорит, то она глупая ведьма -- и такие ведьмы не
опасны. А умная ведьма тебе этого никогда не скажет -- и вот
эти ведьмы опасны.
Вот тут-то и возникает эта классовая проблема. Это как
христианин и язычница. Как это тебе объяснить... Ох, это так
трудно, прямо рука не пишет.
Ты, Боря, добрый, умный и энергичный. А я -- самолюбивая и
честолюбивая эгоистка. Ведь даже папка и тот часто называет
меня стервой и мерзавкой. Но уж такая я, видно, уродилась. И
