- В свое время узнаешь. Извините, Вуди, но больше я "шемахи" не дам. Оставим до Земли.
Глава 46
Последние секунды
Никто не поверит мне без фотографий, подумал Макс, наблюдая корабли с расстояния в пятьсот метров. Картина попросту неприличная: "Леонов" на "Дискавери" - сценка из сексуальной жизни космолетов... Вспомнилось, как много лет назад кто-то схлопотал выговор за слишком красочный подбор слов в момент завершения стыковки.
Насколько он мог судить, все было в порядке. На соединение кораблей ушло больше времени, чем предполагалось.
К счастью, на "Леонове" нашлось несколько километров троса из углеродистого волокна - толщиной со швейную нитку, но выдерживающего многотонную нагрузку. Трос предназначался для фиксации приборов на поверхности Большого Брата. Теперь корабли слились в объятии, достаточно прочном, чтобы выдержать вибрацию и толчки при ускорении в одну десятую земного - а большего максимальная тяга и не обеспечивала.
- Что еще посмотреть? - спросил Макс.
- Все в порядке, - отозвалась Таня. - Не будем терять времени.
Согласно предупреждению, а ему теперь верили все, стартовать надо было в течение суток.
- Извини, но я отведу "Нину" в стойло.
- А разве она лошадь?
- Я этого не утверждал. Но не бросать же ее в космосе ради нескольких метров в секунду!
- Они нам понадобятся, Макс. А за ней мы еще вернемся.
Сомневаюсь, подумал Макс. Или все же оставить ее на этой орбите в знак того, что здесь побывал человек?
Он аккуратно подвел "Нину" к командному отсеку "Дискавери". Коллеги видели, как он проплывает перед иллюминаторами. Распахнулся люк ангара, и он опустил "Нину" на вытянутую ладонь посадочной площадки.
Разгон в космосе - весьма скучная операция. Ничего общего с громом, огнем и отчаянным риском, которые сопутствуют старту с поверхности планеты. Если двигатели не выйдут на полную тягу, период ускорения можно продлить. Или дождаться на орбите следующего удобного момента и попробовать еще раз.
Но сейчас, с отсчетом последних секунд, напряжение на борту "Леонова" стало почти ощутимым. Все понимали, что это первое испытание ЭАЛа в деле. О подстраховке знали лишь Флойд, Орловы и Курноу.
- Удачи вам, "Леонов", - за пять минут до старта напутствовал их Центр. - Надеемся, все пройдет хорошо. И если вас не затруднит, взгляните на экватор Юпитера, долгота 115. Там возникло любопытное круглое пятнышко диаметром в тысячу километров. Похоже на тень спутника, но это не тень.
Таня подтвердила прием сообщения и попыталась кратко, но убедительно оповестить Центр об утрате экипажем всякого интереса к юпитерианской метеорологии. ЦУП бывал иногда бестактен до изумления.
- Все системы работают нормально, - доложил ЭАЛ. - Две минуты до зажигания.
Странно, подумал Флойд, насколько живуча терминология! Ведь лишь на ракетах с химическими двигателями было что зажигать. Он рассеянно поискал другие примеры. Многие люди, особенно старшего поколения, до сих пор говорят: "зарядить камеру", "заправить машину"... Даже в студиях звукозаписи можно услышать, например: "подрезать пленку", - однако реальность, стоящая за этими выражениями, перестала быть таковой уже полвека назад.
- Одна минута до зажигания.
Голос ЭАЛа вернул Флойда к действительности. На протяжении полувека эта минута была на космодромах и в центрах управления полетами самой длинной. Сколько раз она заканчивалась катастрофами! Правда, запоминаются только победы. А что суждено нам? Рука непроизвольно потянулась к карману, где лежала "гильотина", но разум подсказал, что времени на такое движение хватит. Если ЭАЛ и ослушается, это будет неприятно, но не более того. Критической ситуация станет вблизи Юпитера.
- Шесть. Пять. Четыре. Три. Два. Один... ЗАЖИГАНИЕ!
Спустя еще примерно минуту двигатель вышел на полную тягу. Все разразились аплодисментами, но Таня тут же успокоила страсти. Пусть даже ЭАЛ и работает безукоризненно, очень многое оставалось пока неясным. Например, могло не выдержать основание главной антенны "Дискавери", служившее сейчас опорой "Леонову", - хотя главный конструктор (давно ушедший в отставку) и уверял, что запас прочности вполне достаточен... Однако минуты текли спокойно. О том, что двигатель работает, говорили сейчас лишь ощущение тяжести да легкая вибрация корпуса корабля. Ио и Юпитер "висели" в иллюминаторах на прежних местах, точно напротив друг друга.
- Десять секунд до отсечки двигателя. Пять. Четыре. Три. Два.
Один... ЕСТЬ!
- Спасибо, ЭАЛ.
- Орбита расчетная, - доложил Василий. - Корректировка не потребуется.
- Прощай, иноземная Ио, мечта торговца землей, - сказал Курноу. - Мы будем скучать по тебе - причем с большим удовольствием, Сейчас он был снова похож на прежнего Курноу. А в последнее время странно притих, словно что-то задумал, и проводил часы в беседах с Катериной. Флойду оставалось надеяться, что его коллега не заболел. Пока что экипажу "Леонова" в этом отношении не на что было жаловаться. У всех было легко на душе. Торжествовать, разумеется, рано - решающий маневр еще впереди, но первый шаг на пути к дому сделан. Это давало повод для радости...
Правда, длилась она недолго. Таня приказала всем свободным от работы отдыхать - до встречи с Юпитером оставалось девять часов. Уходить никто не хотел, и Саша очистил палубу криком: "Вас за это повесят, бунтарское отродье!" (Двое суток назад в выпавшие минуты отдыха все смотрели последнюю версию "Восстания на "Баунти"". Многие, кстати, считали, что Тане фильм не стоит показывать, дабы она не почерпнула оттуда кое-какие идеи.) Спустя несколько часов - заснуть так и не удалось - Флойд вернулся на обзорную палубу. Юпитер стал гораздо больше, но превратился в серп - корабли выходили на его ночную сторону. Глаз был бессилен фиксировать все детали сверкающего ущербленного диска: пояса облаков, пятна всех цветов от белого до красного, темные таинственные провалы, овал Большого Красного Пятна. На облаках лежала круглая тень; от Европы - определил Флойд. Через шесть часов надо быть в лучшей форме, но тратить время на сон преступно: все, что он видит, он видит в последний раз. Где же пятно, о котором упоминал ЦУП? Вероятно, уже вышло из-за горизонта, только вряд ли его различишь невооруженным глазом. Василий наверняка занят. Придется ему помочь на правах астронома-любителя - всего тридцать лет назад Флойд был в этом деле профессионалом. Он включил главный 50-сантиметровый телескоп и тут же увидел пятно - к счастью, "Дискавери" не мешал обзору. Обстоятельства сложились так, что Флойд входил сейчас в первую десятку специалистов по Юпитеру в Солнечной системе, причем остальные девять были рядом. Но не требовалось быть специалистом, чтобы заметить в пятне нечто странное. Оно было настолько темным, что казалось дырой в облаках. Флойд усилил увеличение:
Юпитер с готовностью придвинул пятно поближе. И чем больше Флойд вглядывался, тем меньше понимал.
- Василий, когда будет время, взгляните на монитор главного телескопа.
- Это так важно? Я сейчас проверяю орбиту.
- Там пятно, о котором упоминал Центр. Спешить, конечно, некуда, но выглядит оно странно.
- Черт! Совсем забыл. Хороши же из нас наблюдатели, если мы не можем без подсказки с Земли... Но дайте мне пять минут - оно, надеюсь, не убежит.
Верно, подумал Флойд. Только в подсказках нет ничего зазорного: земные и лунные телескопы во много крат мощнее нашего. Пятно тем временем становилось все необычнее. Флойд ощутил беспокойство. До сих пор он был убежден, что это всего лишь какой-то каприз юпитерианской погоды, теперь появились сомнения. Слишком уж черным и симметричным оно было, хотя граница вроде бы не отличалась резкостью... И главное - оно действительно увеличивалось или это был обман зрения? Флойд прикинул в уме: диаметр пятна достиг двух тысяч километров. Ошибка исключена - оно было чуть меньше тени Европы.
- Ну-ка, посмотрим, что вы такого нашли, - раздался снисходительный голос Василия. - О-о-о...
Орлов замолчал. Это "оно", с внезапной убежденностью понял Флойд, - то самое. Чем бы ни было...
Глава 47
Зажигание
Понять, однако, какими опасностями грозит черная клякса на юпитерианской облачности, было непросто. Да, она невероятна, необъяснима, но впереди, через какие-то семь часов, события более важные. И самое главное из них - разгон в ближайшей к планете точке орбиты.
Заснуть Флойд уже не пытался. Хотя ощущение опасности, опасности вполне очевидной, и было гораздо слабее, чем при первом сближении с планетой, сон не шел, мешали возбуждение и предчувствия. И причины у этих предчувствий были куда сложнее. Флойд давно уже приучил себя не тревожиться о вещах, изменить которые не в его власти. Однако его мучил вопрос: все ли сделано для безопасности кораблей? Тросы, связывающие "Дискавери" с "Леоновым", держали пока надежно, но главное испытание впереди. И не совсем ясны последствия близкого взрыва зарядов, предназначавшихся для исследований Большого Брата. И, конечно, ЭАЛ...
Сход с орбиты он выполнил безупречно. Моделирование перехода на траекторию полета к Земле прошло также без каких-либо замечаний. И тем не менее... Чандра, как и было договорено, все ему объяснил. Но понимал ли ЭАЛ, что происходит?
В последние дни Флойда преследовала одна и та же навязчивая картина: Юпитер заслоняет собою все небо, корабли завершают маневр, все идет нормально - и тут ЭАЛ прочищает свое электронное горло и произносит: "Доктор Чандра, можно задать вопрос?" На деле получилось не совсем так.
Большое Черное Пятно, как его сразу окрестили, уходило за горизонт. Корабли, постепенно набиравшие скорость, встретятся с ним спустя несколько часов, но уже на ночной стороне. Оно продолжало увеличиваться - за два часа площадь возросла почти вдвое; Оно вело себя как чернильная капля в воде, только интенсивность черного цвета не уменьшалась. Края пятна были слегка размыты, но в этом не было ничего удивительного, если не забывать о высокой скорости телескопа... Впрочем, открылась и другая причина. В отличие от Большого Красного Пятна оно не было единым целым, его составляли мириады отдельных точек. Они почти соприкасались, но по краям располагались просторнее.
Загадочных точек было около миллиона, форма их была вытянутой. Катерина, самый, казалось бы, прозаический человек в экипаже, удивила всех, сравнив их с выкрашенными в черное рисинками, высыпанными на Юпитер.
Сейчас Солнце опускалось за узкий серп дневной стороны. Во второй раз за короткое время "Леонов" приближался к юпитерианской атмосфере, чтобы встретить свою судьбу. До включения двигателей оставалось всего полчаса.
Флойд подумал, что ему, возможно, стоило быть сейчас на "Дискавери", рядом с Курноу и Чандрой. Но его помощь им не нужна. "Гильотина" у Курноу, а в его реакции Флойд не сомневался. Малейшее ослушание - и ЭАЛ будет отключен за секунду. Когда Чандра собственноручно принял участие в отработке перехода на ручное управление, Флойд понял, что ему можно доверять. Однако Курноу не разделял этого мнения. Более того, утверждал, что ему нужна вторая "гильотина" - для Чандры. Посмотрим, как будет в действительности. Солнце в последний раз вспыхнуло За кормой и скрылось за гигантской планетой, вокруг которой мчались сейчас корабли. Когда оно появится вновь, все будет уже позади.
- Двадцать минут до зажигания. Все системы работают нормально.
- Спасибо, ЭАЛ.
Любопытно, подумал Флойд, был ли Чандра до конца честен, когда запретил остальным обращаться с ЭАЛом? Он говорил, что такие беседы могут повредить компьютеру. Однако сам Флойд неоднократно разговаривал с ЭАЛом, когда рядом никого не было, и тот всегда прекрасно все понимал..... И все же: что думает ЭАЛ - если он думает - о цели полета? Всю свою жизнь Курноу открещивался от абстрактных, философских проблем. "Мое дело болты да гайки", - говаривал он, хотя таковых на борту корабля практически не было. "Что думает ЭАЛ?.." В любое другое время он посмеялся бы над этой мыслью, но сейчас ему было не до смеха. Понимает ли ЭАЛ, что его вот-вот бросят на произвол судьбы? И если понимает, то способен ли возмутиться? Рука непроизвольно потянулась к карману с "гильотиной".
