- Я собираюсь отложить старт еще на пять суток. В этом случае орбита будет близка к идеальной, гомановской. И мы сэкономим топливо. Сообщение, хотя и не вполне неожиданное, было встречено стонами.
- Когда же мы прилетим? - поинтересовалась Катерина с легкой угрозой в голосе. Их взгляды скрестились - двух достойных соперниц, уважающих одна другую, но не желающих уступить.
- На десять дней позже, - ответила наконец Таня.
- Лучше поздно, чем никогда, - беззаботно откликнулся Макс, но его попытка снять напряжение не удалась.
Флойд уже не прислушивался к разговору. Он думал о другом. Ему и двум его коллегам продолжительность полета безразлична - они проведут его в безмятежном сне. Но сейчас это уже неважно. Он был убежден, но не мог этого доказать, и это повергало его в отчаяние - если они не стартуют до истечения таинственного срока, то не стартуют уже никогда.
- ...Дмитрий, ситуация невероятная и пугающая. На Земле о ней знаешь пока только ты, но скоро Тане и мне придется выяснять отношения с ЦУПом.
Даже некоторые из твоих соотечественников-материалистов готовы принять рабочую гипотезу: в ЭАЛ что-то проникло. Саша предложил неплохое название: "Призрак в компьютере".
Теорий у нас множество: Василий каждый день придумывает новую. Большей частью они базируются на старой НФ-идее: организованное энергетическое поле. Но что это за энергия? Электромагнитную наши приборы зарегистрировали бы с легкостью. Это относится и к любым другим известным видам излучения. Василий залезает в самые дебри: рассуждает о волновых пакетах нейтрино и наложении многомерных пространств. Таня называет все это мистической чепухой Такое вот у нее теперь любимое выражение. Вчера вечером они впервые на наших глазах едва не поссорились. Они кричали друг на друга. Спокойствия на борту это отнюдь не добавляет.
Нервы, боюсь, у всех на пределе. Полученное предупреждение и отсрочка старта только усиливают отчаянье - проникнуть в тайны Большого Брата так и не удалось. Возможно, не окажись контакт с призраком Боумена столь скоротечным, он бы помог. Но куда он девался? Или после нашей встречи утратил к нам интерес? И что бы он нам сказал, если захотел? - "Черт побери" - по-русски и по-английски, к у любил говорить Саша. Давай менять тему.
Я не в состоянии от души благодарить тебя за вести из дому. Теперь мне получше. Вероятно, заботы - лучшее лекарство от неразрешимых проблем.
И я уже не уверен, что кто-то из нас вернется на Землю.
Глава 43
Мысленный эксперимент
Проведя несколько месяцев в изолированной группе, человек становится необычайно чувствителен к настроениям остальных. Что-то в отношении окружающих к Флойду изменилось; вновь всплыло даже обращение "доктор Флойд", которого он не слышал так давно, что отвык на него откликаться.
Никто, разумеется, не считал, что он сошел с ума, но такой возможности вовсе не исключали. Он не возмущался - грустно посмеивался и надеялся доказать обратное.
Новости с Земли ободряли. Хосе Фернандес продолжал утверждать, что его жена видела Боумена. Сама она все отрицала и отказывалась от встреч с журналистами. Трудно было понять, зачем бедному Хосе придумывать столь странную историю, тем более что характер у Бетти был упрямый и вспыльчивый. Но Хосе - теперь от лежал в больнице - заявил, что по-прежнему любит ее и что ссора их была временной. Флойд надеялся, что и отношение Тани к нему самому вернется на круги своя. Наверняка она тоже встревожена, и поведение ее диктуют внешние обстоятельства. Случилось нечто, не умещавшееся в ее модель мира, и всякие напоминания об этом были ей неприятны. По этой причине она и старалась избегать Флойда И совершенно напрасно - приближалась решающая фаза полета.
Миллиардам оставшихся на Земле нелегко было понять выжидательную тактику Тани. Особое нетерпение проявляли телекомпании, уставшие показывать один и тот же вид Большого Брата: "Вы забрались в такую даль и с такими затратами, чтобы ждать неизвестно чего? Сделайте что-нибудь!" На критику Таня отвечала одно и тоже: "Сделаем, как только откроется стартовое окно. Чтобы в случае враждебной реакции можно было стартовать немедленно".
Планы решающего штурма Большого Брата были уже разработаны и согласованы с Землей. "Леонов" медленно пойдет на сближение, посылая к цели все более мощные радиосигналы на всех частотах и докладывая Центру о каждом своем шаге. Приблизившись, космонавты попробуют взять образцы с помощью бура или воспользуются лазерным спектрометром. Никто, разумеется, не верил в успех этой затеи, поскольку за десять лет исследований ЛМА-1 никаких образцов взять не удалось. Усилия лучших земных ученых напоминали попытку неандертальца взломать бронированный сейф каменным топором.
Наконец, на поверхность Большого Брата высадятся приборы: сейсмографы и эхолоты. Чтобы их закрепить, на борту "Леонова" имелся неплохой арсенал самых разнообразных клеящих веществ. А если они не помогут, придется воспользоваться несколькими километрами доброго корабельного каната - хотя и было нечто комическое уже в самой мысли о том, что объект Солнечной системы, загадочнее которого не знало человечество, будет обвязан наподобие бандероли... Когда "Леонов" стартует в направления дома и удалится на приличное расстояние, будут взорваны небольшие заряды. Возможно, удастся получить информацию о внутренней структуре Большого Брата. По поводу данной операции разгорелась дискуссия между теми, кто считал, что она не даст результата, и теми, кто опасался результатов чрезмерных. Флойд не поддерживал ни тех ни других. Предмет спора казался ему ничтожным. Исследования Большого Брата - кульминация экспедиции - должны были начаться уже после истечения загадочного пятнадцати дневного срока, и Флойд был уверен, что до этого дело не дойдет. Но он был один и, следовательно, бессилен. Последним человеком, от которого можно было ждать помощи, был Уолтер Курноу. Олицетворение здравого, разумного подхода к вещам, он недоверчиво относился к любым озарениям. Никто не назвал бы его гением - а иногда необходим гений, чтобы увидеть очевидное.
- Считайте это игрой ума, - начал Курноу с необычной для себя нерешительностью. - Впрочем, я готов к тому, что меня оборвут.
- Валяйте, - разрешил Флойд. - Я вас вежливо выслушаю. Со мной тоже все были вежливы - даже слишком. Курноу усмехнулся.
- Не надо так. Если вам от этого легче, то знайте: минимум трое воспринимают ваши слова серьезно и размышляют, что делать.
- И вы в их числе?
- Нет. Я, как обычно, сижу на заборе - это, кстати, чертовски неудобно - и не знаю, на чью сторону спрыгнуть. Но в одном я с вами согласен: сидеть и ждать не имеет смысла. Любую проблему можно решить.
- Так-то оно так. Но чтобы стартовать в установленный срок, нужны лишнее топливо и дополнительная скорость. Несколько километров в секунду.
- Василий так тоже считает, и я ему верю. Сюда-то он нас доставил.
- Доставил бы и обратно, будь у нас больше топлива.
- Топлива сколько угодно. Рукой подать - на "Дискавери". Там его сотни тонн.
- Мы прорабатывали этот вариант десятки раз. Переправить топливо на "Леонова" невозможно. У нас нет ни трубопроводов, ни насосов. Жидкий аммиак - не в корзинах же его таскать!
- Все верно. Только зачем таскать?
- Не понял.
- Надо сжечь его там, где оно находится. Использовать "Дискавери" в качестве разгонной ступени.
Если бы такое предложил кто-то другой, было бы очень смешно. Но это предложил Уолтер Курноу; Флойд открыл было рот, но сказать ничего не смог. Дар речи вернулся к нему только спустя секунды.
- Черт! Я должен был сам об этом подумать... Они направились к Саше. Тот внимательно выслушал, поджал губы и тут же запросил компьютер. Когда на дисплее появился ответ, он задумчиво кивнул.
- Все верно. Скорости хватит. Но возникают практические трудности...
- Мы знаем. Как скрепить корабли - прежде всего. Когда будут работать только двигатели "Дискавери", появится вращающий момент. Своевременное разделение кораблей - тоже проблема. Но все они разрешимы.
- Вы, я вижу, успели обдумать многое. Но это все равно бесполезно.
Убедить Таню вам не удастся.
- Бесполезно - сейчас, - согласился Флойд. - Но пусть она хотя бы знает о такой возможности. Вы нас поддержите?
- Не убежден. Но хотелось бы присутствовать при вашей беседе. Это будет, по-моему, интересно.
Таня слушала внимательнее, чем ожидал Флойд, однако без энтузиазма.
Но под конец и она не смогла скрыть восхищения.
- Здорово придумано, Хейвуд!
- Поздравлять или обвинять надо только Уолтера.
- Неважно. Ведь это всего лишь, как говорил Эйнштейн, "мысленный эксперимент". Теоретически все выглядит прекрасно, но какой риск! Чтобы принять вашу идею, мне нужны убедительные доказательства, что нам грозит опасность. Пока что, при всем моем к вам уважении, Хейвуд, я их не вижу.
- Правильно. Зато вы теперь знаете, что у нас появилось альтернатива. Не возражаете, если мы на всякий случай подработаем кое-какие детали?
- Если это не помешает подготовке к старту. Не скрою, идея мне нравится. Но я не могу одобрить пустую трату времени. По крайней мере, пока передо мной не появится Дэвид Боумен.
- А если появится, Таня?
- Не знаю, Хейвуд. Ему еще придется меня убедить.
Глава 44
Исчезновение
Эго была увлекательная игра, в которую играли все - но исключительно в свободное время. И даже Таня, продолжавшая называть ее "мысленным экспериментом", не осталась в стороне. Флойд отлично понимал: причиной энтузиазма был не страх перед опасностью, которую осознавал он один, а перспектива вернуться на Землю месяцем раньше. Все равно он был доволен. Он сделал все от него зависящее, остальное - судьба.
Проект не имел бы смысла, если бы не удачная конструкция кораблей. Плотный, крепкий "Леонов", рассчитанный на бешеный напор юпитерианской атмосферы, был вдвое короче "Дискавери" - это позволяло соединить корабли. Основание главной антенны, если выдержит массу "Леонова", когда заработают двигатели "Дискавери", будет служить отличной подпоркой. ЦУП ставили в тупик некоторые запросы с борта "Леонова". Анализ прочности обоих кораблей при определенных нагрузках; величина продольного момента инерции; слабые точки корпусов... "Что-то случилось?" - обеспокоено вопрошала Земля.
- Нет, - отвечала Таня. - Мы изучаем некоторые возможности. Спасибо за помощь. Конец связи.
Тем временем подготовка к обратному перелету шла по намеченному плану: проводились тщательные проверки всех систем кораблей, Василий рассчитывал все новые варианты траекторий, которые Чандра тут же вводил в ЭАЛа, готовя его к последнему испытанию. Таня и Флойд, как два генерала перед решительным наступлением, готовились к исследованиям Большого Брата.
Именно для этого они и прилетели сюда, но никакого вдохновения Флойд не испытывал. То, что он пережил, не могли разделить с ним даже те, кто ему верил. Хотя он безупречно исполнял свои обязанности, мысли его были заняты совершенно другим.
И Таня его понимала.
- Вы все еще надеетесь, что меня убедит чудо?
- Или разубедит меня. Мне не нравится неопределенность.
- Мне тоже. К счастью, ждать осталось недолго.
Таня бросила взгляд на дисплей, который высвечивал число "20". Это была самая бесполезная на корабле информация - все и так знали, сколько дней осталось до открытия стартового окна. И до атаки на Загадку.
Когда <это>, наконец, произошло, Флойд опять глядел в другую сторону. Впрочем, разницы нет: даже всевидящие камеры уловили на этот раз лишь слабое голубоватое свечение...
Флойд вновь отбывал "собачью вахту" на "Дискавери". На "Леонове" дежурил Саша. Как обычно, все было в порядке, никаких происшествий. Автоматические системы работали, как всегда, безупречно. Всего год назад Флойд не смог бы поверить, что облетая Юпитер на расстоянии в несколько сот тысяч километров, он будет лишь изредка бросать на него безразличные взгляды, отрываясь от "Крейцеровой сонаты", которую он без особого успеха пытался осилить в оригинале. Саша считал, что это лучшее эротическое произведение во всей русской литературе. Пока что Флойд прочитал недостаточно, чтобы это почувствовать. И дочитать до конца, как выяснилось, было не суждено.
