демонстрация силы должна была придать его словам должный вес.
Очевидно, он хотел предупредить, чтобы мы не вмешивались в его
дела. Сменившаяся вахта начала подниматься на палубу, у людей
поджилки тряслись от страха.
Мак-Интайр снова разогнул кочергу. Заметив, что на ней все
же остался изгиб, он сунул ее в топку, раскалил докрасна и
отрихтовал двадцатифунтовой кувалдой.
Из своего бункера я сидел, как передернулось лицо Жоржа.
Он стоял у котла, сердито сжав в зубах сигарету, и отгребал от
своих ног кучу горячей золы. Жар отбрасывал светлые блики на
его тощее тело. У соседнего котла стоял чужой, который
осмелился посягнуть на наши порядки.
С таким трудом удалось нам найти правильный ритм между
работой и едой, сном и пахтой. Мы долго притирались,
приноравливались один к другому, узнавали сильные и слабые
стороны каждого и наконец мало-помалу сжились. А теперь на
судне появился Мак-Интайр - возмутитель спокойствия, который
угрожал нашим священным устоям.
Он играючи управлялся со своими топками. Без труда бросал
тяжелые куски угля в самое чрево огня. То, что для нас было
каторжным трудом, этому парню казалось детской забавой.
Ирландец закрыл дверцы топок и снова уселся на кучу угля.
Достав шахматную шкатулку из кармана, он открыл ее и начал
готовиться к партии. Маленькие фигурки, перламутр и камни на
шкатулке пылали в отсвете топок. Вдруг раздался скрежет.
Раздраженный Жорж бросил совок на железный настил и подошел к
ирландцу.
- Так что же означает этот твой номер с кочергой,
Мак-Интайр? - зло спросил он. - Ты что, собираешься учить
нас, старых кочегаров, как надо работать?
Упрямо набычившись, ирландец взял черными пальцами
серебристую фигурку рыбы и воткнул в следующее поле. Затем он
прервал игру, медленно встал, бросил взгляд на манометр и
открыл дверцу топки. Засовывая тяжелую кочергу глубоко в жар,
он сказал, не глядя на взбешенного Жоржа:
- Я хотел пояснить, что здесь не должно быть никаких
скандалов. Кочегарьте как хотите, но не вынуждайте меня, бога
ради, не вынуждайте поднимать на вас руку!
Он надавил на кочергу, с силой отодрал шлак от колосников,
так что топка загудела, и добавил, словно заклиная:
- Не могу я этого!
- Почему же это ты должен поднимать на нас руки? -
закричал Жорж. - С какой стати ты собираешься раздавать нам
оплеухи?! Да кто ты такой? Проклятая треска! Влез к нам - и
что же теперь? Наша работа станет от этого легче?
Дрожа, я поднялся из бункера. Моя рука медленно нащупывала
рукоятку двадцатифунтовой кувалды. Качка стала ощутимее. Старая
тетка "Артемизия" брыкалась как ненормальнаця. Большие куски
угля перекатывались по настилу. Кочегарам и триммерам
приходилось все труднее. Я понимал, что Жорж пошел в открытую.
И что я должен быть на его стороне, если человек-молот
попробует пустить в ход руки.
Но кувалда не потребовалась. Балансируя на железных листах
настила, Мак-Интайр направился к чайнику с пресной водой.
Напившись, он снова уселся в уголок играть в шахматы. Его
широкая спина казалась распльшчатым светлым пятном на черном
фоне стены котельной. Мы для него более не существовали. Жорж
пошел к своей топке, и я тихо сказал ему:
- Я рядом, Жорж. Из бункера мне все видно.
- Нет необходимости, Куддель, - ответил он. - Я уж с
ним и один как-нибудь справлюсь.
Наверху, должно быть, сменили курс, и "Артемизию" стало
качать еще сильнее. Сквозь завесу угольной Пыли я тащил свою
корзину к котлу. Дышать было почти невозможно. Я прикрыл
платком рот и пос. В глаза лезла всякая дрянь. По щекам бежали
слезы. Но я старался, как Черт: в затылке у меня сидел страх. Я
думал о Мак-Интайре. Мне никак не удавалось натащить ему
достаточное количество угля для котла. Кто мог поручиться, что
Мак-Интайр не поколотит меня, если уголь подойдет к концу?
Когда я вывалил очередную двухцентнеровую корзину у топок,
ирландец вдруг встал, сунул шахматы в карман и направился ко
мне.
- Ты будешь играть со мной! Страх парализовал меня.
Играть в шахматы с сумасшедшим?
Нет уж, увольте!
- Мак, я не умею играть в шахматы, - возразил я, хотя
это было совсем не так. - Я только иногда наблюдаю за игрой.
- Ты будешь играть, сказал я или нет? Ты умеешь играть. Я
видел, как в кубрике ты подсматривал за мной. Давай, начинаем!
Жорж молча чистил свои топки. Бросив быстрый взгляд в его
сторону, я заметил, что он не упускает меня из виду.
Что мне еще оставалось? Мы уселись друг против друга на
кусках угля. И если быть Честным, меня очень заинтересовали
диковинные маленькие шахматы. Так хотелось подержать их в
руках!
Мак-Интайр прокоптился дочерна: в трансваальском угле
много пыли. Только там, где по его телу струился нот, виднелись
светлые дорожки. Итак, я сидел напротив этого странного
человека. Почему он выбрал именно меня? В шахматы на судне
играли почти все. Может быть, он почувствовал, что за моим
страхом прячется еще и любопытство?
Ничто в лице ирландца не намекало па его особую симпатию
ко мне. Бескровные губы были плотно сжаты, водянистые глаза
равнодушно блестели на перепачканном угольной пылью лице.
Маленькие, сверкающие чудо-шахматы он положил на колени. Руки с
обожженными ногтями какое-то мгновение ласково ощупывали
боковину шкатулки. Легкий нажим на драгоценный камень - и
крышка поднялась. Мак-Интайр повернул доску так, что я должен
был играть за короля рыбу-молот. Играл я тогда не так уж
скверно, и меня охватило честолюбивое желание показать
ирландцу, на что я способен. Однако уже через десять минут
моему королю пришлось худо. Ферзя - маленькую сирену - я
потерял, равно как и обе ладьи и коня - морского конька. На
следующем ходу серебряный слоп-дельфин Мак-Интайра угрожал мне
шахом. Как. избежать опасности?
Близость черной горы мускулов сбивала меня с мысли. Жорж
захлопнул дверцы своих топок и стоял позади ирландца. Он был
хорошим игроком, мы с ним часами просиживали за. доской. Мажет
быть, он хотел подать мне знак? Я украдкой взглянул на друга.
На покрытой, черной пылью стенке котла он рисовал меч. Вот
крестообразная рукоятка, вот длинный клинок. Я поразмыслил
немного и склонился над крошечными фигурками. Меч? Конечно,
Жорж имел в виду пешку. Я нашел выход! Одна моя пешка-рыбка
пробилась далеко вперед. Вместо того чтобы уводить золотую
рыбу-молот из-под угрозы шаха, я передвинул пешку вперед.
Ирландец все внимание сосредоточил на моем короле. Объявив шах,
он просто задергался от волнения. Возможностей у меня было не
так уж много. Мне следовало продвигать вперед пешку и
одновременно выйти из-под шаха. Глаза моего противника горели
фанатическим блеском, он лихорадочно искал путь к победе над
рыбой-молотом,
Я подумал, что Мак-Интайр, часто играя с самим собой,
разучился следить за ходами противника. Из-под шаха я все-таки
вышел. Теперь провести пешку оказалось сравнительно нетрудно. В
глазах моего ирландца блеснул ужас, когда я снова ввел в игру
золотую сирену. Теперь уже владыка морей Нептун был под шахом.
Словно завороженный, склонился ирландец над доской. Рыбе-молоту
улыбалась победа. Мы не знали, какова будет реакция
Мак-Интайра, и теперь Жорж на всякий случай поглаживал рукоятку
кувалды.
Мой противник попал в западню. Никому на нашем пароходе и
в голову не могло прийти, что происходит здесь, внизу, глубоко
под ватерлинией. Освещаемые пылающими топками, мы сидели и
играли в шахматы. Но это было нечто большее, чем обычная игра.
Исходу партии одержимый ирландец придавал какое-то фатальное
значение.
Я играл теперь спокойно и рассудительно и вскоре снова
объявил ему шах. Однако все мои козни, казалось, лишь убеждали
Мак-Интайра, что это не я, а некая иная сила столь успешно
играет против него. Сражался он отчаянно, однако его морской
владыка оказался в безысходном положении. Следующим ходом я
объявил ему мат. Ирландец вскочил. Несколько секунд он смотрел
на меня пустыми глазами. Рот его открылся, руки судорожно
подергивались. От испуга я выронил доску, и выскочившие из нее
фигурки покатились в угольную пыль.
Жорж одним прыжком оказался рядом со мной. Но ничего не
случилось. Колени Мак-Интайра дрожали. Крепкие руки бессильно
повисли. Потом он закрыл глаза и, почти не размыкая губ,
выдавил:
- ОН снова здесь. Здесь!
- Кто здесь, Мак? - отважился спросить я. Только теперь
я окончательно убедился, что передо мной стоит несчастный,
одержимый навязчивой идеей. Ирландец кинулся к железному
скоб-трапу и, карабкаясь наверх, крикнул:
- ОН снова здесь. Здесь, рядом, и ОН знает, что я тоже
здесь.
Я попытался успокоить его:
- Послушай, Мак-Интайр, прочисти-ка лучше свои топки. Тут
никого нет, успокойся, возьми себя в руки. Кто может знать, что
ты здесь, в кочегарке, посреди Индийского океана?
Однако ирландец вцепился в поручни и как бешеный рванул
наверх. Жорж толкнул меня и крикнул:
- Живо! Беги за ним и смотри, чтобы парень чего-нибудь
не натворил!
Я поднялся наверх и, выскочив из люка в темноту, с трудом
отыскал сумасшедшего ирландца. Он перевесился через фальшборт,
напряженно всматриваясь во мрак. Несколько минут провел я на
палубе. Ирландец перебегал с левого борта на правый,
прикладывал руку козырьком ко лбу и упорно искал что-то на
темной водной поверхности. Незамеченный, я нырнул в котельную.
- Жорж, - сказал я, подойдя к его топкам, -
парень-рыба, должно быть, ищет рыбу-молот. Он явно на ней
свихнулся. А за бортом ничегошеньки не видно.
Прежде чем Жорж успел прокомментировать это сообщение, в
кочегарку вернулся Мак-Интайр. Не проронив ни единого слова, он
собрал фигурки и спрятал миниатюрные шахматы в карман. Затем
занялся топками и, вычистив шлак, отхлебнул холодного чая.
- Держите меня за сумасшедшего? - неожиданно нарушил
молчание ирландец. Он стоял, опершись на лопату, и, освещаемый
рубиновым жаром, выглядел как демон, явившийся из преисподней.
- Сдрейфили? Испугались ничтожного бродяги-кочегара?
Драться со мной по-честному вы не станете: слишком я для вас
силен. А вот засадить мне в спину лом - на это вас, пожалуй,
хватит. Впрочем, с сумасшедшим лучше не связываться. В крайнем
случае, если уж он станет слишком докучать, запереть его - и
дело с концом. (Но ведь я никому не в тягость. Я делаю все, что
мне положено. А до остального, до рыбы-молота, какое вам дело?
Думайте что хотите!
Произнеся эту длинную тираду, он схватил лопату и полез в
бункер помогать мне.
- Мак, это моя работа, - сказал я. - Все восемь тонн,
что нужны тебе, я перетаскаю сам. Именно за это мне и платят.
Но удержать Мака было непросто. Играючи, он нагреб к
бункерному люку огромную кучу, и мне оставалось лишь таскать
уголь от бункера до топок. Никогда еще не бывало, чтобы кочегар
помогал мне. Разве что иной раз Жорж. И то лишь в том случае,
когда "коробку" нашу качало так, что таскать уголь из бункера
корзиной было невозможно- Не будь поведение Мак-Интайра столь
вызывающим, не прячь он под матрацем револьвер да не держи в
голове эту рыбу-молот - восхищению моему "королем ирландским"
не было бы предела...
Вахта наша подходила к концу. Джонни и его команда пришли
сменять нас. Мак-Иитайр поднялся наверх.
Мы постояли немного у фальшборта, прокачивая свежим
морским бризом переполненные смрадом легкие. Перед нами лежал
