Нью-Канаана.
Он побывал уже в двух салунах и в каждом выпил разбавленного
пива, прежде чем закатился в "Хэттиген". Заказал пива и уже собрался
пообщаться с барменом. Но прежде чем успел тряхнуть дерево, яблоко
само упало ему в руку.
Его внимание привлек старческий голос (голос старого козла),
который что-то вещал, уверенно и безапелляционно. Все старые козлы
полагали себя истиной в последней инстанции. Говорил он о прежних днях
(о чем еще могут говорить старые козлы?), о времени, когда мир еще не
"сдвинулся", о том, как хорошо жилось всем в дни его детства. А вот от
следующих фраз Дипейп разом подобрался: старикан заявил, что прежние
времена могут и вернуться, потому что совсем недавно, не прошло и двух
месяцев, он видел трех молодых лордов, проехавших через Ритзи, и даже
поставил одному выпивку, правда, не спиртное, а лимонад.
- Ты не отличишь молодого лорда от молодой жабы, - заявила юная
мисс, в очаровательном ротике которой осталось только четыре зуба. Все
расхохотались. Старый козел обиделся.
- Еще как отличу. Я забыл больше, чем вы когда-либо узнаете, вот
так-то. Один из них - прямой потомок Эльда, ибо я увидел в нем лицо
его отца... так же ясно, как я вижу твои обвисшие сиськи, Джоулен. - И
тут старый козел поразил Дипейпа: оттянул ворот блузы салунной шлюхи и
вылил за него остатки пива из своей кружки. Даже раскаты хохота и
аплодисменты не смогли полностью заглушить яростный вопль проститутки
и крики старика, которого она тут же начала молотить по лицу и плечам.
Поначалу негодующие, они сменились криками боли, когда девица схватила
кружку старого козла и развила ее о его голову. Кровь с остатками пива
потекли по лицу старика.
- Выметайся отсюда! - Шлюха толкнула его к двери. Несколько
пинков шахтеров (которые меняли союзников так же легко, как ветер -
направление) помогли старому козлу набрать крейсерскую скорость. - И
не смей сюда возвращаться! Я почувствовала запах травы в твоем
дыхании, старый членосос! Убирайся вместе со своими сказочками о
прежних временах и юных лордах!
Старый козел проследовал мимо трубача в сбитой на затылок шляпе
(он развлекал посетителей "Хэттигена"), который приложился сапогом к
заднице старика, продолжая выводить "Играйте, дамы, играйте", миновал
распахнувшиеся под его напором двери и упал вниз лицом на землю.
Дипейп вышел из салуна следом, помог старику подняться. При этом
уловил в его дыхании горьковатый запах, не пива, заметил, что уголки
рта позеленели. Трава, все точно. Старый козел, должно быть, совсем
недавно пристрастился к ней (по понятной причине: дьявольская трава
росла на окрестных холмах - протягивай руку и бери, а пиво и виски
отпускали только за деньги), но тех, кто начал, ждал скорый конец.
- Нет у них уважения к старшим, - пробубнил старый козел. -
Ничего-то они не понимают.
- Да, не понимают, - покивал Дипейп. В голосе его слышался
хэмбрийский акцент, который прилипал, как банный лист.
Старый козел покачнулся, тупо уставился на Дипейпа, попытался без
особого результата стереть с лица кровь, текущую из пореза на черепе.
- Сынок, есть у тебя деньги на кружку пива? Вспомни лицо своего
отца и купи старику кружку пива!
- Милостыню я не подаю, старина, - ответил Дипейп, - но, может,
ты и заработаешь на пиво. Пройдем в мой кабинет и поговорим.
Он увлек старого козла подальше от входа в салун, подождал, пока
мимо пройдут трое подвыпивших шахтеров, горланящих песню про любимую
женщину с буферами что пушечные ядра, а потом затолкал в темный
проулок между "Хэттигеном" и соседним зданием, которое занимало
похоронное бюро. Некоторые посетители салуна, решил Дипейп, прямиком
попадали к соседям: один стакан, одна пуля и еще один покойник.
- Твой кабинет, - хохотнул старый козел, когда Дипейп подвел его
к деревянному забору с наваленными рядом кучами мусора. Ветер нес
запахи серы и карболки. Из "Хэттигена" доносились пьяные крики. -
Ничего себе кабинет.
- Да, кабинет.
Старик всмотрелся в него в свете луны, которая плыла над
проулком.
- Ты из Меджиса? Или Тепачи?
- Может, оттуда, может, откуда-то еще.
- Я тебя знаю? - Говнюк пристально вглядывался в него,
приподнявшись на цыпочки, словно собрался с ним целоваться. Дипейп
оттолкнул его.
- Не так близко, старина. - Не нравился ему этот пристальный
взгляд. Он, Джонас и Рейнолдс уже {бывали} здесь, и если бы старик
помнил его лицо, то не стал бы чесать языком, как в салуне. - Расскажи
мне о трех молодых лордах, которых видел не так давно.
Старый козел оценивающе оглядел его:
- Может, ты расплатишься металлом?
- Да, - кивнул Дипейп. - Если расскажешь то, что я хочу слышать,
металл тебе гарантирован.
- Золото? - Скажи мне, и посмотрим.
- Нет, сэр. Сначала дела, потом разговоры.
Дипейп схватил его за руку, завернул за спину к самым лопаткам.
- Вякни еще, старина, и мы начнем с твоей сломанной руки.
- Отпусти меня! - выдохнул старый козел. - Отпусти меня, я
полагаюсь на твою щедрость, молодой сэр, ибо у тебя великодушное лицо!
Да! Да, великодушное!
Дипейп отпустил его, и старый козел робко взглянул на него,
потирая плечо. В лунном свете запекшаяся на щеках кровь стала черной.
- Их было трое. Юноши из хороших семей.
- Юноши или лорды? Точнее, старина.
Старый козел обдумал вопрос. Удар по голове, ночной воздух,
заломленная рука хотя бы временно прочистили ему мозги от паров
спиртного.
- И то и другое. Один точно лорд, пусть мне здесь никто и не
верит. Ибо я видел его отца, вооруженного револьверами. Не такими
дешевками, как у тебя... извини, я понимаю, что в эти дни лучших не
достать, но {настоящими} револьверами, из каких стреляли в те времена,
когда мой отец был мальчишкой. Большие, с рукоятками из сандалового
дерева.
Дипейп смотрел на старика, чувствуя, что получил нужные ему
ответы. {Они ведут себя как стрелки,} отметил Джонас. А когда Рейнолдс
засомневался, резонно указав, что они слишком молоды, Джонас сказал,
что они, возможно, подмастерья. Теперь по всему выходило, что босс
попал в десятку.
- {Из сандалового дерева,} - повторил Дипейп. - говоришь, из
{сандалового дерева,} старина?
- Да. - Старик видел, как загорелись глаза Дипейпа, понял, что
ему поверили. И расправил грудь. - Да.
- То есть стрелок. Отец одного из этих юношей - стрелок.
- Да, стрелок. Один из последних властителей. Их род угасает, но
мой отец знал его хорошо. Стивен Дискейн из Гилеада. Стивен, сын
Генри.
- И тот, кого ты недавно видел...
- Его сын, внук Генри Высокого. Остальные тоже высокого
происхождения, тоже из лордов, но этот ведет свой род от самого Артура
из Эльда, пусть и по боковой линии. В этом можно не сомневаться. Так
же верно, как и то, что ты ходишь на двух ногах. Так я заработал
металл?
Дипейп уже собрался кивнуть, но тут вспомнил, что не спросил
старого козла, а про какого из трех щенков идет речь.
- {Трое} молодых людей, - промурлыкал он. - {Трое}
высокорожденных. Револьверы у них были?
- На виду - нет. - Старикан мерзко рассмеялся. - Но были
наверняка. Аккуратно запрятанные в одеяла. Готов поспорить на что
угодно.
- Ясно, - кивнул Дипейп. - Думаю, ты выиграешь. {Трое} молодых
людей, один из них сын властителя, {стрелка.} Как ты думаешь, Стивена
Дискейна из Гилеада. - Вроде бы он уже слышал эту фамилию.
- Стивена Дискейна, именно так.
- А как представился тебе этот молодой лорд?
Старый козел насупил брови, пытаясь припомнить:
- Дирфилд? Дирстайн? Не помню...
- Ничего, я знаю, о ком ты говоришь. И ты заработал свой металл.
- Правда? - Старый козел придвинулся, дохнул на него горьковатым
запахом травы. - Золото или серебро? Что я получу, друг мой?
- Свинец. - Дипейп выхватил револьвер и дважды выстрелил старику
в грудь. Можно сказать, оказал ему услугу.
А теперь Дипейп скакал в Меджис... обратный путь, полагал он,
займет куда меньше времени: нет нужды останавливаться в каждом
занюханном городке и задавать вопросы.
Над его головой что-то пролетело. Голубь, темно-серый, с белым
колечком на шее, опустился на скалу чуть впереди, чтобы передохнуть.
Любопытная птичка, подумал Дипейп. Не дикий голубь. Улетел из клетки?
Он сомневался, что в здешних местах кто-то будет держать домашнюю
зверушку, разве что полудикого пса, чтобы отпугивать грабителя (хотя
едва ли он смог ответить на вопрос, а что можно украсть у местных
жителей), но всякое случается. Во всяком случае, поджаренный на костре
голубь - не самый плохой ужин. Дипейп вытащил револьвер, но прежде чем
взвел курок, голубь снялся со скалы и полетел на восток. Дипейп все
равно выстрелил вслед. На этот раз ему не повезло. Голубь пошел было
вниз, но выровнялся, вновь набрал высоту и исчез в том направлении, в
котором следовал и Дипейп. Какое-то время он посидел, думая о том, что
Джонас будет доволен результатами его поисков, а потом двинул лошадь
вперед, к Меджису, где находились мальчишки, с которыми он еще не
посчитался. Возможно, они лорды, возможно, сыновья стрелков, но в
нынешние времена умирают и такие, как они. Как убедительно доказал
старый козел, мир "сдвинулся".
2
Через три дня после того, как Рой Дипейп выехал из Ритзи и
направился к Меджису, ближе к вечеру Роланд, Катберт и Ален двинулись
на северо-запад от Хэмбри. Сначала ехали вдоль Спуска, потом повернули
в полосу зарослей, которую местные называли Плохая Трава, и, наконец,
углубились в пустыню. Впереди торчали лишь иззубренные скалы, посреди
которых, они это знали, в земле темнела щель, образовавшаяся словно от
удара топора, которым в ярости маханул какой-то разгневанный бог.
Границу Спуска и скалы разделяло миль шесть. Путь их проходил по
равнине. Лишь в одном месте они увидели торчащую из плоской земли
скалу, похожую на палец, согнутый в первой фаланге. Под скалой
зеленела полянка, формой напоминающая бумеранг. Когда Катберт
заулюлюкал, чтобы услышать, как его голос эхом отражается от скал,
стайка ушастиков-путаников сорвалась с полянки и умчалась на
юго-восток, к Спуску.
- Это Скала Висельников, - пояснил Роланд. - У основания бьет
ключ... говорят, единственный в этих местах.
То были первые слова, произнесенные Роландом с того момента, как
они отправились в путь, но Катберт и Ален, следующие за Роландом,
облегченно переглянулись. Последние три летние недели дались им
нелегко. Роланд сказал, что они должны выжидать, обращать особое
внимание на пустяки, а главное, подмечать уголком глаза, но ни
Катберт, ни Ален не доверяли тому ореолу мечтательности, которым
окутал себя в эти дни Роланд, найдя для себя особую модель плаща Клея
Рейнолдса. Между собой они об этом не говорили: не было нужды. Оба
знали - начни Роланд приударять за красоткой, которую мэр Торин
определил себе в наложницы (а кому еще мог принадлежать длинный
золотистый волос?), их ждут очень большие неприятности. Но с девушкой
Роланд вроде бы не общался, во всяком случае, новых волосков на его
рубашках они не находили, а сегодня он стал самим собой, отбросив этот
воображаемый плащ. Временно, наверное. А если им повезет, то и
навсегда. Им оставалось только ждать и надеяться. В конце концов {ка}
скажет свое слово. Так было всегда.
В миле от скал сильный морской бриз, всю дорогу дувший им в
спину, внезапно пропал, и они услышали низкий атональный вой,
