Твои приятели на мушке, и если мы привезем в город двоих, а не троих,
жизнь не остановится.
Знают, что рисковать с нами нельзя, не без гордости подумал Роланд. А
вместе с ней пришла горечь: взяли-то их, как сосунков.
- Роланд! - шепот Катберта переполняло отчаяние. - Роланд, нет! Но
выбора не было. Роланд заложил руки за спину. Быстрый негодующе заржал,
как бы говоря, что видеть этого не может, и затрусил к крыльцу бункера,
где и остановился.
- Сейчас почувствуешь на запястьях металл, - предупредил Ленджилл. -
Esposas <наручники (исп.)>.
Два холодных кольца охватили запястья Роланда. Дважды щелкнуло.
- Отлично, - другой голос. - Теперь ты, сынок.
- Будь я проклят, если дам заковать себя! - По голосу чувствовалось,
что Катберт на грани истерики.
Послышался глухой удар, сдавленный крик боли. Роланд повернулся и
увидел Алена, опустившегося на одно колено, прижимающего левую руку ко
лбу. По лицу бежала кровь.
- Врезать ему еще раз? - спросил Джейк Уайт. Старый пистоль он держал
за ствол. - Я могу, ты знаешь, в такую рань даже приятно размять руку.
- Нет! - Лицо Катберта перекосило от ужаса и горя. У него за спиной
стояли трое вооруженных мужчин, стерегущих каждое его движение. - Тогда
будь хорошим мальчиком и заведи руки назад.
Катберт, борясь со слезами, подчинился. Наручники на него надел
помощник шерифа Бриджер. Еще двое мужчин подняли Алена на ноги. Он
покачнулся, но устоял. Наручники защелкнулись и на его запястьях. Ален
взглядом встретился с Роландом, попытался улыбнуться. Пожалуй, то был
самый жуткий момент в это ужасное утро. Роланд кивнул Алену и дал себе
зарок: никогда в жизни, даже если он проживет тысячу лет, такого с ним
не повторится.
На этот раз Ленджилл заменил галстук шейным платком, но пиджак, как
показалось Роланду, он надел тот же, что и на обед у мэра несколько
месяцев назад. Рядом с ним, раздувшись от важности, стоял шериф Эвери.
- Парни, - изрек шериф, - вы арестованы за преступления против феода.
Конкретно - за предательство и убийство.
- И кого же мы убили? - спросил Ален. У кого-то из мужчин вырвался
смешок, то ли нервный, то ли циничный.
- Мэра и его канцлера, как вы знаете не хуже меня, - ответил Эвери. -
А теперь...
- Как вы могли пойти на такое? - с любопытством спросил Роланд.
Обращался он к Ленджиллу. - Меджис - ваш дом. Я видел на кладбище могилы
ваших отцов. Как вы могли поступить так с родным домом, сэй Ленджилл?
- Я не собираюсь стоять здесь и трепаться с тобой. - Ленджилл смотрел
через плечо Роланда. - Алварес! Приведи его лошадь. Я думаю, такие
классные наездники, как вы, справятся с лошадьми и без...
- Нет, скажите мне, - прервал его Роланд. - Не стесняйтесь, сэй
Ленджилл, вы же привели сюда только друзей, посторонних тут нет. Как вы
могли пойти на такое? Вы изнасиловали бы собственную мать, если б
застали ее спящей с вздернутым платьем?
Рот Ленджилла дернулся, отнюдь не от стыда или раздражения, его
покоробила бестактность Роланда, потом посмотрел на Эвери:
- Трепать языком в Гилеаде их научили, не так ли?
Эвери взмахнул винтовкой, которую держал в руках, занеся приклад над
закованным в наручники стрелком.
- Сейчас я научу тебя разговаривать с достойными людьми, научу!
Только скажи, Френ, и я прочищу ему мозги.
Ленджилл остановил его:
- Не дури. Лежащий он нужен мне только мертвый.
Эвери опустил винтовку. Ленджилл повернулся к Роланду:
- Ты не проживешь достаточно долго, чтобы воспользоваться моим
советом, Диаборн, но я все равно дам его тебе: в этом мире надо
держаться победителем. И следить, откуда дует ветер, чтобы не пропустить
момента, когда он меняет направление.
- Ты забыл лицо своего отца, жалкий маленький червяк, - отчеканил
Катберт.
И добился результата, которого не принесла фраза Роланда об
изнасиловании матери: выдубленные солнцем и ветром щеки Ленджилла на
мгновение полыхнули румянцем.
- На коней их! - рыкнул он. - Я хочу, чтобы через час они сидели в
камере!
5
Роланда так энергично усаживали на лошадь, что он едва не свалился на
землю с другой стороны.., свалился бы, если б Дейв Холлис не поддержал
его и не вставил сапог Роланда в стремя. При этом Дейв нервно улыбнулся
стрелку.
- Мне очень жаль видеть тебя здесь, - сказал ему Роланд.
- И я сожалею о том, что я здесь, - ответил помощник шерифа. -Раз уж
вы приехали убивать, лучше бы сделали это раньше. И твоему приятелю не
следовало вести себя так нагло. Зря он оставил на месте преступления
свою визитную карточку. - И Дейв мотнул головой в сторону Катберта.
Роланд и представить себе не мог, о чем толкует помощник шерифа Дейв,
но особого значения это и не имело. В то, что они убийцы, не верил ни
один из этих мужчин, включая Дейва. Хотя, полагал Роланд, по прошествии
лет поверят и будут рассказывать об этом детям и внукам. О великом дне,
когда они схватили предателей.
Стрелок коленями развернул Быстрого и оказался лицом к лицу с
Джонасом. В зеленой шляпе скотовода, старом сером плаще, на широкогрудом
жеребце, который стоял рядом с проселком, ведущим к Великому Тракту. У
правого колена, в кожаном чехле, висела винтовка. Левую полу плаща
Джонас отбросил, обнажив рукоятку револьвера. Его седые волосы, не
расчесанные с утра, падали на плечи.
Он приподнял шляпу, приветствуя Роланда:
- Хвалю. Для тех, у кого только-только обсохло на губах молоко, вы
отлично провели свою партию.
- Старик, - ответил ему Роланд, - ты зажился на этом свете.
Джонас улыбнулся:
- Ты бы это поправил, если бы мог, не так ли? Да, полагаю, поправил
бы. - Он стрельнул взглядом на Ленджилла. - Забери их игрушки, Френ.
Обрати внимание на ножи. Револьверы у них есть, хотя они их никому не
показывали. Однако я знаю чуть больше, чем им хотелось бы. И не забудь
про рогатку этого весельчака. Не так давно он чуть было не снес голову
Рою.
- Это вы о рыжем? - спросил Катберт. Конь так и плясал под ним,
поэтому юношу мотало из стороны в сторону, словно циркового наездника. -
Он бы этого и не заметил. Яйца ему еще нужны, но отнюдь не голова.
- Возможно, ты прав. - Джонас наблюдал, как помощники шерифа собирают
дротики и лук Роланда. Рогатку сняли с пояса Катберта вместе с кожаным
футляром, который тот для нее сделал. Помощник шерифа Бриджер взял и
мешочек с металлическими шариками, который также висел на поясе под
левой рукой Катберта.
Когда с разоружением покончили, Джонас одарил Роланда радостной
улыбкой:
- Как тебя зовут на самом деле, щенок? Говори, не стесняйся. На
лошади ты сидишь последний раз, и мы оба это знаем.
Роланд молчал. Ленджилл взглянул на Джонаса, изогнул бровь. Джонас
пожал плечами, посмотрел в сторону города. Ленджилл кивнул и пальцем
ткнул Роланда в бок.
- Поехали, парень.
Роланд сжал бока Быстрого. Мерин двинулся в сторону Джонаса. И
внезапно Роланда осенило. Знание, как случалось потом не раз, пришло
ниоткуда: секунду назад он пребывал в полном неведении, и тут же ему
открывалась истина.
- Кто послал тебя на запад, червяк? - спросил он, проезжая мимо
Джонаса. - Корт не мог, ты слишком стар. Его отец?
Скуку, что поселилась на лице Джонаса, как ветром сдуло. На мгновение
мужчина с седыми волосами превратился в ребенка: потрясенного,
пристыженного, мучающегося от боли.
- Да, отец Корта, я вижу это по твоим глазам. И теперь ты здесь, у
Чистого моря.., да только в действительности ты на западе. Душа такого
человека, как ты, не может покинуть запад.
Револьвер Джонаса с такой скоростью перекочевал из кобуры в руку что
только сверхзоркие глаза Роланда могли уловить это движение. Среди
мужчин пробежал шумок, то ли изумления, то ли восторга.
- Джонас, брось дурить! - рявкнул Ленджилл. - Ты не можешь их убить
после того, как мы положили столько сил, чтобы взять их живыми. Джонас
не слышал. Его глаза широко раскрылись, уголки рта дрожали.
- Думай, что говоришь, Уилл Диаборн, - прохрипел он. - Выбирай слова.
А не то я с тобой быстро разберусь.
- Прекрасно, застрели меня. - Роланд вскинул голову, в упор посмотрел
на Джонаса. - Стреляй, изгнанник. Стреляй, червяк. Стреляй, неудачник.
Ты будешь жить в изгнании и умрешь как жил.
На мгновение он подумал, что Джонас сейчас выстрелит, почувствовал,
что смерть совсем рядом, и приготовился принять ее: достойный конец для
того, кто с такой легкостью позволил себя поймать. О Сюзан он и думать
забыл. И вообще все застыло: ветер, трава, мужчины, пешие и конные,
лошади.
А потом Джонас вернул курок в исходное положение и сунул револьвер в
кобуру.
- Везите их в город и судите, - бросил он Ленджиллу. И чтобы ни
одного волоска не упало с их головы до моего приезда. Если уж я сейчас
не убил одного из них, удержитесь и вы. А теперь в путь.
- Трогайтесь. - Голос Ленджилла разительно переменился. Нарочитая
властность напрочь исчезла. Похоже, он осознал (слишком поздно), что
принял участие в игре, ставки в которой оказались чересчур высоки для
него.
Они тронулись. И тут Роланд обернулся в последний раз. Презрение,
которое увидел Джонас в этих холодных юных глазах, отстегало его
сильнее, чем те кнуты, что многие годы назад, в Горлане, превратили его
спину в лохмотья.
6
Когда они скрылись из виду, Джонас вошел в бункер, поднял половицу,
под которой хранился арсенал молокососов, но обнаружил там только два
револьвера. Пара шестизарядных, с темными рукоятками, несомненно,
револьверы Диаборна, исчезли.
Ты на западе. Душа такого человека, как ты, не может покинуть запад.
Ты будешь жить в изгнании и умрешь, как жил.
Руки Джонаса принялись за дело, разбирая револьверы, которые Катберт
и Ален привезли с запада. Из револьвера Алена даже не стреляли, не
считая пристрелочных выстрелов. Выйдя из бункера, Джонас разбросал
отдельные части револьверов во все стороны, вкладывая в каждый бросок
всю силу, пытаясь избавиться от ледяного синего взгляда и потрясения,
испытанного от слов Диаборна. Он-то пребывал в полной уверенности, что
его тайна погребена навечно. Рой и Клей могли о чем-то догадываться, но
наверняка они ничего не знали.
А теперь, еще до заката солнца, всему Меджису станет известно, что
Элдред Джонас, седоволосый регулятор с вытатуированным на руке гробом,
всего лишь неудавшийся стрелок, не выдержавший экзамена на мастерство.
Ты будешь жить в изгнании и умрешь как жил.
- Возможно, - Джонас смотрел на сгоревший дом, но не видел его. -Но я
проживу дольше, чем ты, юный Диаборн, и умру, когда твои кости уже
сгниют в земле.
Он вскочил на коня, развернул его, резко дернув поводья, и поскакал к
СИТГО, где его ждали Рой и Клей. Поскакал быстро, но глаза Роланда не
отставали от него.
7
- Просыпайся! Просыпайся, сэй! Просыпайся! Просыпайся!
Слова приходили из далекого далека. Даже когда ее начала трясти
чья-то рука и Сюзан поняла, что проснуться придется, ей потребовалось
немало усилий, чтобы разлепить веки.
Уже какую неделю она не могла выспаться, а тут крепко заснула, хотя
на это не рассчитывала.., особенно в эту ночь. Она лежала без сна в
роскошной спальне в Доме-на-Набережной, ворочаясь с боку на бок. Ночная
рубашка задралась вверх и сбилась комом под поясницей. Встав по малой
нужде, Сюзан скинула эту мерзкую хламиду, швырнула в угол и забралась в
постель голой.
Как выяснилось, именно шелковая ночная рубашка и мешала ей спать. Как
только голова Сюзан коснулась подушки, она вырубилась. Именно
вырубилась, а не заснула, провалилась в черную пустоту, где не было
места даже снам.
И вот этот назойливый голос. Эта рука, трясущая ее с такой силой, что
