- С вами все в порядке? - спросило Сюзанна сварливым и одновременно
насмешливым голосом Детты Уокер. Она не собиралась воспользоваться
голосом этой дамочки, иногда так получалось само собой.
- Да, - ответил Джейк. - Правда, такое ощущение, что в горле застрял
пузырь. - Он тревожно оглядывался. Серебристое марево окружило их, весь
мир словно превратился в болотистую норфолкскую топь на рассвете.
Неподалеку из этого марева торчали деревья, дрожа, словно миражи. Чуть
дальше Сюзанна увидела башню элеватора, которая, казалось, плыла над
землей. На ней розовели слова "ГЭДДИШ ФИДС". В нормальных условиях они
наверняка стали бы красными.
- А у меня, похоже, пузырь в голове, - отозвался Эдди. - Только
посмотрите на это гнусное марево.
- Ты ее слышишь? - спросила Сюзанна.
- Да. Но чуть-чуть. Переживу. А ты?
- То же самое. Пошли.
Ощущение такое, что мы летим в открытой кабине самолета сквозь
облака, решила Сюзанна. Они все шли и шли в этом гудящем мареве, не
похожем ни на туман, ни на воду, иногда какие-то силуэты (амбар,
трактор, рекламный щит "У СТАКИ" <"У Стаки" (Stuckey's) - фирменная сеть
кафе у магистральных автодорог фирмы "Стаки crop" (Stuckey Store).>)
выплывали из него, затем пропадало все, кроме дороги, которая чуть
возвышалась над сверкающей поверхностью червоточины.
А потом внезапно она оборвалась. Дребезжащее гудение осталось позади,
слабея с каждым их новым шагом. Вроде бы они могли вытащить затычки из
ушей, хотя бы до того времени, как им встретится новая червоточина.
Вновь они видели бескрайние просторы...
Нет, слишком уж возвышенно. Канзас под определение "бескрайние
просторы" не подпадал.
Среди полей тут и там виднелись окрашенные в яркие осенние цвета
деревья, отмечающие родник или пруд для коров. Разумеется, ни Большого
каньона, ни грохота волн, обрушивающихся на Портлендский маяк, в Канзасе
не наблюдалось, но по крайней мере путник мог видел ниспосланный Богом
горизонт, и отделаться от неприятного чувства, что ты в могиле. Сюзанна
подумала, что лучше всех описал происходящее Джейк, сказав, что они
словно добрались до водного миража, которые в жаркие дни видишь далеко
впереди на шоссе.
Как ни описывай червоточину, в ее пределах развивается клаустрофобия,
потому что окружающий мир исчезает, оставляя лишь две широченные ленты
автострады да корпуса автомобилей, похожие на корабли, брошенные в
замерзшем океане.
Пожалуйста, помоги нам выбраться отсюда, взмолилась Сюзанна Богу, в
которого уже не верила. Во что-то она продолжала верить, но с того
момента как очнулась на берегу Западного моря, ее концепция
потустороннего мира претерпела значительные изменения. Пожалуйста,
помоги нам вновь найти Луч. Пожалуйста, помоги покинуть этот мир
молчания и смерти.
Теперь они шагали среди обширных полей. Поравнялись с указателем
"БИГ-СПРИНГС - 2 МИЛИ". За их спинами катящееся к горизонту солнце
выглянуло в прореху между облаками, осветив алым гладкую поверхность
червоточины, задние стекла и фонари замерших автомобилей. Полная Земля
пришла и ушла, думала Сюзанна. Пришла и ушла Жатва. Год, как говаривал
Роланд, закрылся. От этой мысли по спине пробежал холодок.
- На ночь остановимся здесь, - объявил Роланд, как только они
миновали съезд к Биг-Спрингс. Далеко впереди они вновь видели
червоточину, оседлавшую дорогу, но до нее оставались мили и мили.
Сюзанна отметила, что в восточном Канзасе до горизонта чертовски далеко.
- Сможем набрать дров, не подходя слишком близко к червоточине, да и ее
"голос" здесь не особо достает. Мы даже сможем спать, не затыкая уши
патронами.
Эдди и Джейк перелезли через оградительный рельс, спустились по
насыпи, начали собирать сушняк в пересохшем русле безымянной речушки,
держась вместе, как и наказал им Роланд. Когда они вернулись, облака
вновь закрыли солнце, и серые сумерки начали оттеснять день.
Стрелок наколол щепочек для растопки, соорудил из них деревянную
трубу на самой правой полосе. Эдди вышел на разделительную полосу и
застыл, глядя на восток, сунув руки в карманы. Вскоре к нему
присоединились Джейк и Ыш.
Роланд тем временем достал кремень и огниво и разжег костерок.
- Роланд! - позвал Эдди. - Сюзи! Подойдите сюда! Посмотрите туда!
Сюзанна катнула коляску к Эдди, потом Роланд, еще раз бросив взгляд на
костерок, взялся за рукоятки коляски.
- Куда смотреть? - спросила Сюзанна. Эдди показал. Поначалу Сюзанна
ничего не увидела, кроме автострады, уходящей за червоточину, до которой
они не дошли мили три. Потом.., да, что-то там было. Какое-то сооружение
на пределе видимости. Тем более в сгущающихся сумерках.
- Это здание? - спросил Джейк. - Черт, похоже, кто-то построил его
прямо на дороге.
- Что скажешь, Роланд? - Эдди повернулся к стрелку. - У тебя самые
острые глаза во Вселенной.
Какое-то время стрелок молчал, только оторвал взгляд от
разделительной полосы, на которой стоял, засунув большие пальцы за
ремень.
- Разглядим получше, когда подойдем ближе, - наконец процедил он. -
Да перестань! - не унимался Эдди. - Я серьезно, святое дерьмо!
Знаешь ты, что это такое, или нет?
- Разглядим получше, когда подойдем ближе, - повторил стрелок.., то
есть просто не ответил. Вернулся к костерку, каблуки сапог звонко цокали
по асфальту. Сюзанна посмотрела на Джейка и Эдди. Пожала плечами. Пожали
плечами и они.., а потом Джейк звонко рассмеялся. Обычно, думала
Сюзанна, мальчик вел себя скорее как восемнадцатилетний юноша, но,
смеясь, превратился в девятилетнего мальчишку. Против чего она нисколько
не возражала.
Она взглянула на Ыша. Тот не отрывал от них глаз и поеживался так,
словно пожимал плечами.
8
Они ели кушанье из свернутых листьев с начинкой, которое Эдди обозвал
"буррито по-стрелецки", придвинувшись к огню, подкидывая в костер сушняк
по мере того, как ночь становилась все темнее. Где-то на юге вскрикнула
птица. Такого кричащего одиночества ему еще не доводилось слышать,
подумал Эдди. Никто не отличался говорливостью, но Эдди отметил, что
после тяжелого дня редко у кого из них возникало желание почесать
языком. Словно переход дня в ночь становился для них чем-то особенным,
отрывающим каждого от могучего целого, которое Роланд называл ка-тет.
Джейк кормил Ыша маленькими кусочками вяленого мяса из своего
последнего буррито. Сюзанна сидела на спальном мешке, прикрыв обрубки
ног полами халата, и мечтательно смотрела в костер. Роланд откинулся
назад, опершись на локти, вперившись взглядом в небо, где облака начали
таять, открывая звезды. Подняв голову, Эдди увидел, что Старая Звезда и
Древняя Матерь исчезли, уступив место Полярной звезде и Большой
Медведице. Возможно, это не его реальность, подумал Эдди, с автомобилями
"такуро". "Монархами Канзас-Сити" и "Боинг-Боинг бургерами".., но очень
уж близкая. Может, соседняя.
Когда птица закричала вновь, он повернулся к Роланду:
- Вроде бы ты собирался нам что-то рассказать. Насколько я помню,
захватывающую историю своей юности. Сюзан.., так звали твою девушку, не
правда ли?
Какое-то мгновение стрелок продолжал любоваться небом, теперь Роланд
не может найти привычных созвездий, догадался Эдди, потом перевел взгляд
на своих друзей. Чувствовалось, что ему не по себе. Он словно хотел
извиниться.
- Вы не подумаете, что я ухожу от ответа, если попрошу у вас еще один
день? Мне нужно о многом подумать. А может, мне нужна ночь, чтобы
увидеть все во сне. Случилось это давно, очень давно, но я... - Он
беспомощно вскинул руки. - Даже после смерти они не успокаиваются. Их
кости взывают из земли.
- Так они - призраки. - В глазах Джейка Эдди увидел отсвет того
ужаса, который, должно быть, испытал мальчик в доме на Датч-Хилл. Ужас,
который он почувствовал, когда привратник вывалился из стены и потянулся
к нему. - Если они призраки, то иногда они возвращаются.
- Да. - кивнул Роланд. - Среди них есть призраки, и иногда они
возвращаются.
- Может, лучше не раздумывать об этом, - предложила Сюзанна. -Иной
раз, если особенно трудно что-то сказать, лучше сразу вскочить на
лошадь, и вперед.
Роланд обдумал ее слова, потом вскинул на нее глаза:
- Завтра вечером, у костра, я расскажу вам о Сюзан. Это я обещаю
именем моего отца.
- А нам надо это слышать? - резко спросил Эдди. И просто изумился,
осознав, что эти слова произнесены именно им: никто так не интересовался
прошлым стрелка, как сам Эдди. - Я хочу сказать, если это действительно
больно, Роланд.., по-настоящему больно.., тогда...
- Я не уверен, что вам надо это услышать, но думаю, мне нужно это
рассказать. Наше будущее - Башня, и к ней нельзя идти с разбитым
сердцем. Я должен сделать все, что в моих силах, чтобы упокоить мое
прошлое. Разумеется, я не смогу рассказать вам все..., мой мир не стоял
на месте даже в прошлом, изменяясь во многих аспектах.., но против
истины я не погрешу.
- Это будет вестерн <в основе вестерна как жанра лежит борьба доброго
героя со злым, полная головокружительных приключений и обязательно с
драматической развязкой.>? - внезапно спросил Джейк. Роланд недоумевающе
воззрился на него:
- Я не понимаю смысла этого слова, Джейк. Гилеад - феод в Западном
мире, все так, как и Меджис, но...
- Это будет вестерн. - уверенно оборвал его Эдди. - Все Роландовы
истории - вестерны, когда дело доходит до главного. - Он лег, натянув на
себя одеяло. С запада и востока доносилось ноющее дребезжание
червоточин. Он сунул руку в карман, где лежали патроны, которые дал ему
Роланд, удовлетворенно кивнул, нащупав их. Эдди полагал, что сможет
спать, не затыкая ими уши, но вот завтра без них никак не обойтись. Они
еще не сошли с трассы.
Сюзанна наклонилась над ним, чмокнула в кончик носа.
- Пора баиньки, сладенький? Притомился?
- Да. - Эдди закинул руки за голову. - Не каждый день удается
прокатиться на самом быстром в мире поезде, уничтожить самый умный в
мире компьютер и обнаружить, что грипп очистил Землю от людей. И все
это, заметь, до обеда. От такого дерьма намаешься. - Эдди улыбнулся и
закрыл глаза. И продолжал улыбаться, когда сон принял его в свои
объятия.
9
В его сне они все стояли на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы,
глядя через невысокий дощатый забор на заросший сорняками пустырь. В
одежде Срединного мира - кожаные штаны и старые рубашки, заштопанные и
залатанные, - но никто из прохожих, спешащих по Второй авеню, не обращал
на них ни малейшего внимания. Никто не замечал ни ушастика-путаника на
руках Джейка, ни их грозного вооружения.
Потому что мы - призраки, подумал Эдди. Мы - призраки и не можем
угомониться.
Забор украшали афиши. Одна сообщала о турне "Секс пистолз" (они
решили вновь выступить вместе, и Эдди подумал, что это очень уж забавно:
он-то полагал, что "Пистолз" - единственная группа, которая никогда не
воссоединится <турне воссоединившейся группы "Секс пистолз" прошло в
1996 г.>), вторая приглашала на концерт комика Адама Сандлера, о котором
Эдди никогда не слышал, третья расхваливала фильм "Ремесло" - о
малолетних колдуньях. А над ней кто-то красной краской написал на
заборе:
Вот МЕДВЕДЬ, как он страшен, огромен, МИР в зрачках его сужен и
темен, ВРЕМЯ мчит, день грядущий, вчерашний, Впереди очертания БАШНИ.
<Здесь и далее стихи в переводе Наталии Рейн.> - Вон она, - указал
Джейк. - Роза. Видите, как она нас ждет посреди пустыря.
- Да, она прекрасна, - воскликнула Сюзанна. А потом увидела
